Как я участвовал в корейской войне

№ 2022 / 15, 22.04.2022, автор: Николай ЛИСНЯК

Великая Отечественная война не закончилась в 45-м году. Как только завершилась официальная, вскоре началась корейская, где наш корпус воевал на стороне китайцев и северокорейцев в 50-53 гг. Где воевали они против тех же фашистских солдат, которые теперь летали на американских самолетах.

О своем опыте участия в корейской войне, рассказывает подполковник Н. А. Лисняк.

 

Расскажу вам все как было. Родился я в 1928 году в Хмельницкой области. Мои отец и мама учительствовали, в 37-м году отца арестовали. Когда в 47 году я окончил 10 классов, меня направили в Днепропетровское артиллерийское училище на зенитный профиль. По окончании получил направление в распоряжение командующего войсками Дальнего Востока маршала Малиновского Р. Я. и 5 ноября 51 года я был зачислен командиром огневого взвода в артиллерийский полк, встал на оборону моста через реку Амур. 

Дорогой, когда ехал на Дальний Восток, думал, как я буду принимать взвод, что скажу первым моим солдатам. И когда принял огневой взвод, сказал им только следующее: “Закончил трехгодичное артиллерийское училище, проехал Советский Союз от Западной границы до Хабаровска, если есть в строю украинцы, от матери-родины вам привет”. И в ответ услышал: ‘Ура, ура, ура!” Все оказались хохлами, украинцами. 

Этим взводом я командовал с ноября по май 51 года, а потом наш полк по тревоге, вместе с боевой техникой погрузили в эшелоны и на третьи сутки мы приехали в Андунь, пограничный город Китая и Северной Кореи. Все что я дальше скажу, вы нигде об этом не прочтете, потому что это была неофициальная корейская война 50-53 гг, о которой нигде не писали.

Когда мы стали разгружаться, появились самолёты, они сбрасывали светящиеся авиационные бомбы, контролировали, какие мы займем огневые позиции. Здесь мы будем вести бои и днём и ночью с самолётами противника. Самолёты у них были американские, немецкие, японские, южнокорейские. На третий день нас переодели в китайскую форму и все годы мы её не снимали.

Нашим летчикам было запрещено вести бои над морскими океанами и над территорией южнее 38-параллели, такую боевую нагрузку они долго не выдерживали, их меняли через 8 месяцев, а нас сменили только через 21 месяц.

Затем нас перебросили на строящийся аэродром – надо было радиус воздушных боёв увеличивать. На строительстве этого аэродрома работали расконвоированные ханкайшисты, их там были тысячи и тысячи, только 8 грузовиков им постоянно цемент подвозили, песок и вода были свои. За три месяца они построили аэродром на тридцать самолётов.

И здесь мы дежурили и днём и ночью. Напрямую нас самолеты противника редко атаковали, а если атаковали, это были немецкие летчики асы. На летающих крепостях летали американские летчики, на штурмовиках и лёгких бомбардировщиках японцы, новозеландцы или южнокорейцы. Словом, было тяжело.

 

Что это за война?

В июне 50 года Ким Ир Сен, руководитель Северной Кореи, решил присоединить Южную Корею. И вот, когда война была почти закончена, ему осталось завоевать только два города, тогда Америка и другие страны ООН, высадили на территории Южной Кореи свои войска и северокорейцы вынуждены были отступить. Если б янки остановились на 38-й параллели, разделяющей Северную и Южную Кореи, то война бы на этом закончилась, а они стали продвигаться дальше к границе с Китаем. Тогда Мао Цзе Дун при встрече со Сталиным решили, что в войне примут участие китайские войска и наш советский корпус. Мы же не только одному Китаю помогали. А в Китае у них тогда только патроны и порох были свои, все остальное наше.

А какое отношение к нам было изумительное, что в Китае, что в Северной Корее. Заходишь на вокзал, на первом этаже зал, где все кожей обито и табличка: “Для правительства и русских”.

Я вам больше скажу:

Китай никогда не будет претендовать на территорию Дальнего Востока. Воевать с нами они не будут, никогда китайцы не переступят эту черту. А вот об Украине у меня душа болит.

 

Войска белой расы

Когда мы прибыли, в газете “Правда” вышло опровержение ТАСС. Помню его дословно: “В некоторых американских газетах появились сообщения, что китайско-корейскую границу пересекли коммунистические войска белой расы, ТАСС уполномочен заявить, что это вымысел от начала до конца”. А мы воевали в китайской форме.

Затем нас передислоцировали на охрану гидроэлектростанции через реку Ялуцзян, потому что ранее она обеспечивала электричеством Южную Корею. А они нас предупредили через листовки: “Если прекратите подачу электроэнергии, мы станцию уничтожим”. И когда прекратили, они стали бомбить. 

Должен сказать, что возле этой электростанции такие были фортификационные сооружения, что в них могли поместиться города со всем населением. 

27 сентября без пятнадцати двенадцать ночи нас подняли по тревоге и стали мы вести огонь всеми восемью батареями. В нашем полку было четыре батареи 85 миллиметровых пушек и четыре 37 миллиметровых по низколетящим целям. Я был командиром огневого взвода 37 миллиметровых. И вот они напалмом на бреющих полетах нас атаковали. 

На следующий день командир полка приказал мне и Быкову Петру объехать все огневые позиции и собрать убитых.

Было по списку 29 убитых. Нам надо было у ребят сменить китайскую форму на русскую и отвезти их за 900 километров в порт Артур, где похоронить. На подъезде к порт Артуру нам приказано было переодеться. Ночью комендантский взвод окружил кладбище, и мы похоронили их в четырёх братских могилах. Из 29 убитых было 8 трупов, остальные – только фрагменты тел. На том кладбище находилась часовня, на фасаде которой располагалась надпись золотыми буквами: “Доблестным русским войскам от японского правительства 1904-05 гг.”. Родным сообщали – погиб на боевом посту при исполнении служебных обязанностей. Место гибели не указывали. В феврале 53 года нас заменила Хабаровская дивизия. Всю технику мы оставили китайцам – машины, орудия, боеприпасы, личное оружие, – все оставили.

Я продолжил армейскую службу в Хабаровске, вскоре наш полк передислоцировали в Кемерово, и я заочно поступил в Академию, принял дивизион. И так как я все время с 50 года на огневой позиции, в закрытых городах, за колючей проволокой, на боевом дежурстве, в 75 году я уволился в звании подполковника. Сын у меня один, за 10 лет учёбы он сменил 11 школ. У меня один внук и одна правнучка, это теперь все моё счастье.

Подростком я 6 месяцев был в оккупации. Если условную шкалу провести – немцы, румыны, итальянцы, мадьяры, власовцы, русские полицейские, бандеровцы, галичина – немцы среди них первую строку по зверствам не занимали.

 

Кукурузник

Хрущев против себя все ЦК возбудил и не одно ЦК. Когда я останавливался в Москве у родственника, он мне говорил: Пойдём на дачу, где Хрущев под охраной сидит, там ему местные жители через забор кричат: “Никита, пойдём кукурузу сажать”. Народ его презирал, не все, конечно, но большинство.

А сначала у Хрущева было много положительных решений, тот же культ личности, но надо было это более дипломатично делать. Позже он много вреда стране принёс – эти совнархозы, безжалостное отношение к армии… Он ведь не один Порт Артур расформировал, взрывали, резали боевые корабли…

Сталин он, конечно, повинен в массовых расстрелах, потому что лагеря были на всех железнодорожных остановках – Красноярск, Улан-Удэ, Чита, Хабаровск… – везде лагеря за колючей проволокой находились. Это его была ошибка, в остальном он поднял империю, спас от фашизма. Но судить его сложно, потому что в России такая история, что дисциплина должна держаться на личности императора или вождя.

 

“Бережи здоровя, шануй дитей”

Я читал личное дело отца в КГБ. Сам он из беднейшей семьи, рано лишился матери и воспитывал четырёх своих братьев и двух сестренок. Он работал завучем. Мы жили в 8 километрах от границы с Польшей. После разделения, мама осталась на территории Польши, а отец на территории Украины. Два раза он переходил границу, первый раз его не задержали, он уговорил маму, чтоб она перешла в Украину. Она была в положении, сказала, я рожу, ты придёшь, и мы перейдем вместе. Когда он второй раз перешёл границу, польские жандармы его задержали и три дня в кутузке продержали.

Когда я читал его личное дело, было написано: “Находился в жандарском управлении, завербован, польский шпион… И приговор приведен в исполнение”. Умнейшие люди – что офицерский корпус, что служители, что дворянство, учёные, – все были репрессированы. 

В декабре 37 года мама сказала, мне тогда 9 лет было: Не уходи, сынок, придёт дедушка, расскажет про отца. Зашёл изможденный-изможденный старик. Сел за стол, достал самокрутку, из неё вынул малюсенький кусочек бумаги, там было написано только четыре слова: “Бережи здоровя, шануй дитей”. Мама спрашивает: Вы же рисковали? Он: У меня открытая форма туберкулеза, мне осталось жить не больше месяца. Ещё спросила: Как Тоня? – Тот ответил: Седой. – И мама заплакала. 

Даже перед расстрелом, мой папа был моим ангелом хранителем.

Как я могу относиться к репрессиям, конечно виновны и не один Сталин, первым секретарем Украины был Хрущев, он же подписывал все эти документы. Он потом хвалился, что выполнял норму по изобличению шпионов.

Хрущев когда стал первым секретарем, приказал многие документы из архива уничтожить. После революции в России оказалось очень много тех, кто работал на разрушение России.

 

Дезертир 

После войны продовольствия не хватало. Утром, смотришь, в сельской местности несут яички, сметану, молоко, мёд… Но люди же были как крепостные, им не разрешалось из сел уезжать. Только если ты в шахте отработал или после армии , эти могли выписаться. 

Хрущев культ развенчал, а что он потом сделал? Освободил всех заключённых без разбора. Что они творили, я свидетель был, я же в мае 53-го года ехал к маме в Волынскую область. На каждой станции они грабили поезда, убивали людей. Был дан приказ расстреливать на месте, он же всех освободил…

В Хабаровске меня как-то вызывает комендант, даёт задание: на окраине Хабаровска надо арестовать дезертира. Думаю, если дезертир, значит волкодав, взял двух вооружённых курсантов, водитель тоже вооружен.

Приехали. Полуземлянка. Одного поставил у дверей, другого у окна. Захожу. На печи копошатся голопопые, сколько, непонятно. За столом сидит старик в красноармейской форме, смотрит на меня. Я сел на табуретку. Говорю: Отец, а где Иван? Он позвал, из соседней комнаты вышел Иван, низенького роста, лет пятидесяти. – Зачем он тебе? – Так он же дизертир! – Как дизертир? Я всю Отечественную разведчиком прошёл, а ты меня опозорил. На что тот ответил: Папа, а я получил письмо от мамы, она пишет: Сыночек, кормилицу у нас забрали, как нам дальше жить?

Хрущев же издал указ – всю живность в сельской местности уничтожить, запретил держать скот, хотел, чтоб было как на Западе, только агрогородки. А в деревнях все забили, и с 56 года сельское хозяйство у нас больше не возродилось. 

 

Донбасс обязательно вернется в Россию

Я вам так скажу, пока Россия вооружена ядерным оружием, ни одна страна, ни Америка, ни Китай не объявят нам войну. А нам чужие территории не нужны.

Донецкая и Луганская Народные Республики присоединятся к России, введем мы туда свои войска и будет там как в Крыму. (Беседа состоялась до 24 февраля 2022 г. – прим. ред.).

В Донбассе русские паспорта получат, и будут автономные республики, как Абхазия, Карабах, Приднестровье, это будет длиться десятилетия. Все у нас постепенно восстановится. Для меня Родина – это Украина и Россия, я не делю, это единый братский народ! 

Все это временные трудности, восстановится наше и сельское хозяйство, и нефтегазовая отрасль, и добыча алмазов. Путин приказал до 30 года газифицировать всю нашу территорию, только я не пойму, почему всё так медленно делается в этом направлении.

Китай на нас не нападет, ему хватает территории, а арендовать будет, ну и пусть арендует.

Я вам так скажу, дай мне власть, я бы провёл референдум и привлек к ответственности и Горбачева, и Ельцина за издевательство над собственным народом, за бездушие к людям. За один только сухой закон. Начальству привозили, а люди стояли в очередях как в мавзолей. Я работал тогда в октябрьском райпищеторге и был народным дружинником, – видел это все изнутри.

Партбилет свой я сдал. Коммунистическая идеология хорошая, но это догма, в жизни она невыполнима, на земле коммунизма никогда не будет.

Беседовал Андрей Сотников