Калейдоскоп эмоций и смыслов
Рубрика в газете: Коллекция ИД Максима Бурдина: Выдающиеся писатели России и русского зарубежья, № 2024 / 50, 27.12.2024, автор: Наталья САУРИНА, София СЕЛЕКТОР, Анастасия КОРАЛОВА
Что благотворнее всего влияет на состояние души? Ощущение незримого Божественного присутствия и чувство единения со своими национальными корнями? Тепло родной руки в ладони и восторженная радость от созерцания окружающего мира? Или возможность весело рассмеяться над пришедшей в голову шуткой и широко улыбнуться назло всем невзгодам? Талантливые поэтессы Наталья Саурина, София Селектор и Анастасия Коралова отвечают на этот вопрос по-разному, доказывая своим творчеством, что в жизни нет случайных мелочей и каждое стёклышко вселенского калейдоскопа играет роль в человеческом счастье.
Максим БУРДИН,
издатель, писатель, публицист,
общественный деятель
Родилась в 1947 году в Москве. Кандидат экономических наук, доцент. Имеет около 90 научных работ. Более 45 лет проработала в Государственном университете управления. Ветеран труда. Член МГО СПР и Союза журналистов России. Автор 11 книг. Публиковалась в изданиях благотворительного фонда «Энциклопедия Серафима Саровского», сборниках МГО СПР, ИД Максима Бурдина, ГУУ, «Литературная республика». 18 лет участвовала в «Солоухинских чтениях». Лауреат и дипломант национальных литературных конкурсов, награждена памятными медалями. Носит звание «Почётный писатель Московии».
ПРИТЧА О ПУТНИКЕ
Шёл путник по берегу. Так долго шёл –
Дорога была бесконечной.
Он мёрз, голодал, был невесел и зол,
Сбивал его с ног ветер встречный.
Он падал, и плакал, и снова вставал,
Уныние превозмогая,
И чувствовал путник, как слаб он и мал, –
Шёл, волю Христа исполняя.
Безбрежное море играло волной,
И солнце нещадно палило.
Ни ветра, ни деревца – только лишь зной…
Последние таяли силы.
И путник взмолился: «О, Боже, спаси!
Зачем я терзаюсь – не знаю,
Нет сил больше крест свой тяжёлый нести,
Один я в пути погибаю!!!»
И вдруг Чудом Божьим явился Христос,
Сказал: «Я с тобою, мой милый.
Ты путь продолжай без унынья и слёз,
Ведь каждому крест дан по силам».
«Но что же в беде Ты покинул меня?
Я путь свой пройти не сумею!
В душе только боль, и нет в сердце огня,
И мысль тонкой ниточкой тлеет».
Ответил Христос: «Я давал тебе кров
И шёл всегда рядом с тобою!»
И путник увидел – две пары следов
На длинном пути за спиною!!!
«Когда от скорбей я так изнемогал,
То сам без тебя поднимался, –
Рыдая, Христу слабый путник сказал, –
Смотри, мой лишь след там остался».
Хоть полон земной путь забот и тревог –
Мир Светом Святым озарился,
И к путнику, что от обид изнемог,
С любовью Христос обратился:
«Дитя моё! Я тебя бросить не мог,
Всегда я даю тебе силы!
И в тяжкие дни я был рядом, сынок,
Я нёс на руках тебя, милый!!!»
ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА ЛАВРА
Как тихо здесь утром!
Как благостно в Лавре!
Блестят перламутры
в иконной оправе.
В церквах идёт служба,
идёт Литургия.
Я верю послушно
в Святыни другие.
Но я в этой Лавре
всегда воскресаю –
От суетной жизни
душой отдыхаю.
А в Троицкой церкви
днём, вечером, ночью
Мерцают лампады –
там Сергия Мощи!
Я к Раке губами
и лбом прикасаюсь
И новою силой
души наполняюсь.
Святые места
нам дают столько Силы!
Храни, сбереги их
навеки, Россия!!!
КАК ТЫ ПРЕКРАСНА, РУСЬ
Пробилось солнце из-за туч,
И вмиг согрелся день.
В лесу средь муравьиных куч
Стоит корявый пень.
Опёнок крепенький стоит,
Вот рыжик, чёрный груздь…
Лес Тайну Осени хранит,
Как ты прекрасна, Русь!
Как драгоценный изумруд,
Озимые поля.
Луга снегов обильных ждут –
Здесь Родина моя.
Предали многие тебя,
Но я не отрекусь,
До боли преданно любя.
Как ты прекрасна, Русь!!!
МОСКВА
Мой город, огромный и шумный!
Живёшь ты в потоке машин,
В толпе откровенно безумной,
В отчаянном скрежете шин.
Бурлит жизнь проспектов московских,
И с пеной у рта, «на скаку»,
Сметают всё с линий Петровских.
Я знаю другую Москву.
Арбатских где тишь переулков
Хранит тайны многих веков,
Шаги раздаются где гулко
В величии особняков.
Церквей купола золотые
На солнышке ярко горят.
Узоры оград кружевные
Волшебно ласкают мой взгляд.
Где вечером светятся Храмы,
Они над землёю парят,
Где ходят красивые Дамы
И улиц сверкает наряд.
Уселась на ветку синичка,
Гудки возвестили зарю.
А я – коренная москвичка –
Москву мою боготворю!!!
ЯЗЫЧНИЦА
Я поклоняюсь Солнцу и Деревьям,
Лесным Ручьям, Святому роднику!
И верю всем народным я поверьям,
Седую Русь я в сердце берегу!
Я в Домового верю и в русалок,
В Бабу Ягу, и в Лешего, и в Чур…
Я знаю, как умён и мудр – не жалок
Иван-дурак, наш русский балагур!
Я знаю то, что Правда ‒ наши Сказки!
Давно в них Мудрость русская живёт.
Хожу по лесу я всегда с опаской,
А вдруг меня Кощеюшко найдёт?!
А на Руси всегда живут Добрыня,
Илья, Алёша – три богатыря!
И буду я вовеки и отныне
Русь воспевать, а значит, жить не зря!!!
ОСЕННИЙ БЛЮЗ
Мой милый сад! Ты в летний зной спасал меня.
Весною ты дарил мне трели соловья.
Но вот рябина занялась гранатом бус,
В моём саду теперь звучит осенний блюз.
Прозрачный воздух чуть звенит к исходу дня,
Хрустальным звоном в дали дальние маня.
Как ветви яблонь тяжелы, как спел их груз,
Танцуют астры в сентябре осенний блюз.
Мой сад весь в золоте, куда ни вскинь глаза,
Алмазной россыпью на солнышке роса.
И снова дарит мне Судьба щедроты муз,
Прекрасной музыкой в саду – осенний блюз.
Вот георгины горделивые стоят,
И утопает в волшебстве мой нежный взгляд.
Калина красная! Как ты горька на вкус!
Душа моя, ведь это твой осенний блюз!!!
ГИМН РУССКОЙ ЖЕНЩИНЕ
Русская женщина духом крепка –
Вынесет Всё, что Судьба поднесёт!
Статна, горда и на поступь легка,
В воду и в пламя спокойно войдёт!
Выдержит голод, и боль, и печаль,
«Медные трубы», не щурясь, снесёт!
С милым пойдёт в Беззаветную даль…
И всем, кто тонет, на помощь придёт!
Коли полюбит, Избранника чтит –
Предана! И дарит Нежность свою!
Дарит лишь Радость! Себя не щадит!
Я Русской Женщине гимны пою!
Лечит энергией, лаской своей,
Шепчет молитвы всем Русским Святым:
«Долго живи! Никогда не болей!!!»
Русская женщина с небом на «ты»!..
Негу и верность с собою несёт:
Муж заболеет – в ночь глаз не сомкнёт!
Русская женщина выдержит Всё!!!
Лишь от предательства тихо умрёт!..
МАМЕ
Светлой Памяти моей Мамы –
Сауриной Нины Васильевны
(урождённой Соловьёвой)
(30.11.1922 – 23.11.2001)
Жизнь моя всё строже, строже,
Всё бегут, бегут года.
Не было тебя дороже
И не будет никогда!!!
Всё хожу я сиротливо,
И со мной моя Беда.
Не было тебя красивей
И не будет никогда!!!
Не было тебя вернее,
Сердце грела Доброта.
Не было тебя нежнее
И не будет никогда!!!
От тоски я коченею –
Нестерпима маята!
Не было тебя умнее
И не будет никогда!!!
А в душе Надежда тлеет –
Мы увидимся!!! Когда?..
Не было тебя щедрее
И не будет никогда!!!
Свечи тают, и сгорает
Земной жизни суета…
Мама! Мамочка родная!!!
Без тебя я – сирота!!!
ВЕЧНЫЙ ПОКОЙ
Светлой Памяти моего отца
Саурина Дмитрия Яковлевича,
ветерана Великой Отечественной войны
(03.09.1918 – 18.09.1995)
Схоронила тебя я
среди белых берёз,
Где ты бегал мальчишкой,
где родился и рос.
Схоронила тебя я
средь зелёных лугов,
Где влюбился впервые,
где был твой отчий кров.
Где синь неба лазурная
так глубока,
Где несёт свои воды
величаво Ока.
Там, где люди прекрасны,
простодушны, чисты,
Где леса и поляна
у высокой сосны.
Где вовек неизбывна
души моей грусть,
Колыбельную песню,
где поёт тебе Русь.
У истоков обрёл ты
свой последний причал.
Схоронила тебя я,
где ты мне завещал.
Там отец твой и мама
лежат рядом с тобой.
Деревенское кладбище –
Вечный Покой!
МОИМ УЧЕНИКАМ
Уходят в Жизнь мои ученики…
В нелёгкую! И я за них тревожусь.
Им жить: дерзать и ставить синяки,
Вставать и падать, раздирая кожу.
Им по теченью плыть и против волн,
От счастья плакать и рыдать от горя.
Молю я Бога, чтоб их утлый чёлн
Не потонул в житейском бурном море!
Смотрю на Судьбы их из-под руки.
Уходят в жизнь мои ученики…
РУССКАЯ БАНЯ
Я воспеваю нашу Баню
И посвящаю ей стихи.
Она нас парит, правит, банит,
Она смывает все грехи.
Лежу! Распластана без меры
В парной, в блаженной полутьме.
И Ленка – Русская Венера –
Шурует веником по мне.
И дух берёзовый мне в сладость,
И лавка банная мила.
Впадаю я в такую младость,
Будто на Свете не жила.
Я потихоньку оживаю,
Испытывая Благодать!
Я воскресаю, воскресаю,
Чтобы сначала всё начать!!!
ЧИСТЫЙ РОДНИК
Как красиво бездонное небо
В предзакатный, торжественный час!
А вечерняя летняя нега
Будит что-то волшебное в нас.
Всё мне кажется, будто я слышу
Вековое дыханье Земли,
И становятся чище и выше
Все мечты и желанья мои.
Наслаждаюсь Великим Покоем,
Будто Бог ко мне тихо приник.
И как чудо почти неземное
Бьёт у озера чистый родник.
ВЫПУСКНОЙ БАЛ
Поют соловьи и сады расцветают,
И ночи волшебны, без сна.
И кружится в вальсе,
и кружится в вальсе,
и кружится в вальсе Весна!
Твой бал выпускной – предвкушение Жизни,
Наполненной Счастьем Побед.
И кружатся в вальсе
влюблённые пары,
лучится их Радости Свет!
И благословляют с грустинкой во взгляде
На жизнь тебя учителя.
И кружится в вальсе,
и кружится в вальсе,
и кружится в вальсе Земля!
ЗИМНЯЯ ФАНТАЗИЯ
Плевала я на ваши мерседесы
И норковые шубки заодно.
Я с моряком, что в прошлом слыл повесой,
Хочу катить в серебряном ландо.
По искристому снегу, по ухабам,
Через метель, когда кругом бело.
Как мало надо нашим русским бабам,
Лишь только было б на душе тепло.
Хочу лететь щекой к щеке сквозь ветер,
Через мороз и лютую пургу,
И радоваться, как умеют дети,
Следы Судьбы читая на снегу.
Хочу нестись я в Будущее смело,
Чтобы с души слетела маята,
Чтоб правил жизнью мой моряк умело,
Чтоб сердце грела его Доброта.
Хочу утешить бывшего повесу,
С ним счастья пить игристое вино.
Плевала я на ваши мерседесы
И норковые шубки заодно!!!
СЛАВА БОГУ
Слава Богу за всё:
За печали и радость,
За успехи в делах,
И за трудность Пути!
Слава Богу за всё –
За любви нежной сладость
И за то, что даёт
Испытанья пройти!
Слава Богу за то,
Что живу и надеюсь,
Верю в праведный путь
И в ученье Христа!
Слава Богу за свет,
Им я в горестях греюсь!
Слава Богу за труд
И за тяжесть Креста!
Слава Богу за всё –
За росу и за ветер,
За осеннюю слякоть
И ласковый май.
Славу Богу за всё,
Что создал Он на Свете,
За земли Красоту,
Что весной, словно Рай!
Слава Богу за то,
Что душа не устала
И любить, и дерзать,
И страдать, и болеть!
Слава Богу за то,
Что, ни много, ни мало,
Я на свете живу,
Не боясь постареть!
Слава Богу за всё,
Чем меня наградил Он,
Что я плачу стихами,
Поэмы пишу!
Слава Богу за то,
Что даёт столько силы!
Я грешу, как все люди,
Каюсь я и грешу!
Я готова пройти
Испытанья любые.
Позади их – не счесть.
Что судьба поднесёт?
Я уже равнодушна к вам,
Недруги злые!
Слава Богу за всё!
Слава Богу за всё!!!
Учёный и поэт. Родилась и выросла в Загорске (Сергиев-Посад). Образование высшее техническое, аспирантура, исследовательская работа в области нано-систем. Лауреат и дипломант нескольких литературных конкурсов. Автор книг стихов «Полоса тени» (2008), «Декабрьский шиповник» (2018), «В круге каждом» (2019) и «За кругом круг» (2023). Публиковалась в альманахах «Словесность», «Гостиный двор», «Серебряный дождь», журнале «Литературные знакомства».
***
Я спрячусь от самой себя
под собственным крылом.
Я в лёгком платье средь дождя
под маленьким зонтом.
И жмётся платьице к ногам
холодным мокрым псом.
А в зеркальце моём madam
с вполне сухим лицом.
***
Капелька дождя на стекле.
Скажете – простая вода? –
Ищет тишину на земле
чья-то голубая звезда.
Вы всмотритесь в этот полёт,
чуточку зажмурив глаза,
чуточку поверив в неё –
вот уж и не видеть нельзя.
Вот она летит прямо к Вам.
Прямо из далёких миров.
Прямо из неведомых стран.
Волею безвестных богов.
И пока покой не настиг,
посмотрите, как хороша!
Проживите маленький миг,
преломлённым светом дыша.
За его лучом ухожу
в искренности зыбкую дрожь.
Только не спешите, прошу,
говорить про слякоть и дождь.
***
И в сто десятый раз
под горькою усмешкой
я спрячусь от себя,
от мыслей и от слёз.
От слёз о том, что жизнь,
спелёнутая спешкой,
банальностью конца
пропитана насквозь.
О том, что я, как все,
безудержно любила,
и как, должно быть, Вы,
мечтала и ждала.
Как многие из нас,
надежду сохранила.
И также, как и все,
кого-то предала.
О том, что в суете
кручусь вполне исправно.
О том, что мне не спать
сегодня до утра.
От слёз о том дожде,
что будет послезавтра.
О снеге во дворе,
растаявшем вчера.
НЕТ, НЕВОЗМОЖНО ОПОЗДАТЬ
Ты опоздал на много лет.
Но всё-таки тебе я рада…
А. Ахматова
Проходят Радость и Беда,
сгорают свечи,
но невозможно опоздать
на эту Встречу,
когда встречаются глаза –
и обрываются «нельзя»
и длится Вечность…
А чтобы встретиться смогли
глаза и руки,
мы с двух сторон сюда несли
Слова и Звуки –
свою мечту, свою печаль,
свою израненную даль,
и Страх Разлуки,
свои Победы и Грехи,
и горечь тризны,
и Боль, и детские стихи –
все краски жизни!
Ведь только с этим грузом мы –
две половинки
одной Любви, одной Весны,
одной травинки,
одной Любви, одной Весны,
одной бескрайней тишины,
одной слезинки…
у платья оборву подол –
НЕПОВТОРИМА!
А если б раньше ты пришёл,
прошла бы мимо…
***
Выбираем с дочкой свадебное платье –
хороша принцесса, а в глазах испуг:
в бутафорском блеске за зеркальной гладью
отразилась Свадьба, выпорхнув их рук…
Будто в зазеркалье всё уже свершилось:
Бал, Цветы, Улыбки и, конечно, Принц –
всё, о чём мечталось, грезилось и снилось,
всё, что навевало пенье райских птиц…
Там в финале сказки свадебные марши! –
«Happy end!» – музы́ка,
Титры в полутьме…
«Happy end!» – а дальше? –
Мама, что там дальше?!
может, я ошиблась?
мама, страшно мне…
***
Ещё будет тепло, ещё вдоволь надежды и света,
а холодные ночи вздыхают – «кончается лето».
Ещё так зелена шевелюра у дуба-атлета,
а седеющий тополь бормочет: – «кончается лето».
И под звонким, под сочным, лоснящимся натиском цвета
затрещали прилавки базаров: – «кончается лето».
Чемоданы, тетрадки, портфели,
вопросы – ответы.
Колокольчик настойчивой трелью: –
«кончается лето».
Запах яблок, варенье в тазах,
снова пенки к обеду,
и картошка в мешках –
вот уж точно – кончается лето.
И в руках у тебя не ромашки беспечных поэтов –
грациозные астры отныне сплетают букеты,
запоздало кивая: – «Вы правы, кончается лето».
И лихие верлибры устало уступят сонетам
величаво-печальным.
Вот так и кончается лето.
И усмешка всезнанья вплетается грустью в сюжеты
беспросветно банальной,
ведь просто кончается лето.
***
Давайте проведём черту
и опасаться впредь не будем
за лёгкость и за чистоту
прикосновений рук и судеб.
Давайте обозначим грань
за облачком над чашкой чая,
чтоб впредь сплетать молчанья скань,
самим себе не изменяя.
И выберем полутона –
поверьте, в жизни красок хватит,
чтоб ощутить тепло вина,
похмельной горечи не тратя.
И (да простит меня господь
за не свершённые ошибки!)
давайте позабудем плоть
по эту сторону улыбки.
***
Это вальс карнавальными масками
закружил лёгким взмахом руки.
Это солнце в бокале шампанского –
лишь пощёлкивают пузырьки.
Вместе с ними легко и безудержно
я взлетаю в сверкающий мир.
Вместе с ними в искристое кружево
я вплетаю свой маленький миг.
Вместе с ними – восторг узнавания,
ночь вне времени, всплески огня.
Вместе с ними ночная окраина
растворяется в пене дня.
***
Незатейлив, друг,
у шарманки круг:
явь – сон.
Там, где встреча – взлёт,
там разлука – в крик, в стон.
Знаю наперёд:
время перельёт
обстоятельств скрип в звон.
Поднимая щит
небо обобщит
всех земных неволь соль.
Философский смысл
ястребом повис,
унося мою боль.
Боль? –
Тиха печаль.
Чтобы не кричать,
я учусь считать
встречи дни считать
сразу же считать вспять.
Как в часах песок,
истекает срок.
Разве ж это взлёт? –
всплеск…
Всплеск,
А сердца стук
не ломая рук,
вписываю в круг,
да, к шарманке в круг,
в бутафорский круг,
через скрип и треск –
в бутафорский блеск.
Всплеск.
Боль? –
Тиха печаль,
с плеч скользнула шаль –
жаль.
***
Я двадцать лет назад закрыла эту дверь,
завесила плющом и выбросила ключ.
И дописав строфу, внесла в архив потерь –
чтоб изредка вздохнуть, подравнивая плющ…
Под долгим грузом лет подгнил косяк дверной,
забыв, к чему тут плющ, я выглянула в сад –
и в мой притихший мир ворвался голос твой
беспечно и легко, как много лет назад…
на беззаботный миг – (на тысячную мига!) –
струна отозвалась в забытой глубине,
и сердца мяч в груди предательски подпрыгнул,
и шарик голубой привиделся во сне…
а наяву ловлю встревоженные взгляды,
с улыбкой в никуда вздыхаю невпопад,
а наяву твержу (себе и тем, кто рядом):
«что было, то прошло уж двадцать лет назад…»
что? – шарик? –
мы его подвесим у окна
на ниточках судеб,
вплетённых в эту быль,
чтоб ярче стала с ним небес голубизна,
чтоб изредка вздохнуть,
с него стирая пыль…
МЕНУЭТ
В слепую суету дождей
приходит вечер снежно-синий.
И в бархате его сетей
так хочется молчать
и бережно играть
на добром старом клавесине.
Снежинкам, право, всё равно,
в каком они кружатся веке,
в какое залететь окно,
и как растёт трава,
и чем живёт Москва,
и на какой растаять ветке.
А я их попрошу, кружась,
помочь перемешать столетья,
оставив лишь меня и Вас,
и маленький камин,
и старый клавесин,
и комнату при лунном свете.
Как хорошо за гранью лет,
где все движенья невесомы,
Вас пригласить на менуэт,
в тумане трёх веков
танцуя так легко,
как будто мы едва знакомы.
ПАМЯТЬ vs ВОЗРАСТ
Есть возраст тела, движений, кожи,
и даже голос стареет всё же…
Есть память взгляда, касанья, слуха,
о встречах память, и о разлуках,
об узнаваньи и о молчаньи
под рук и судеб со-прикасанье,
о том, кто делит с тобой мгновенья
и ярких взлётов, и злых падений.
Есть память вместе пережитого,
родного взгляда, родного крова,
того, где воздух в одно касанье
сплетает с явью воспоминанья…
***
Размашисто ложатся тени
на мартовский осевший снег.
С кошачьей грацией и ленью
они дотянутся до всех:
до лужицы, и до сосульки,
капелью брызнувшей в тиши,
до всех продрогших закоулков
моей зимы, моей души.
И каждой веточкой берёзки
сверкают в солнечных лучах
на снежно-настовых подмостках
беспечной стайкою девчат.
Переглянулись, прыснув смехом,
заигрывая с ветерком,
и птичий щебет робким эхом
им откликается легко.
А ветер вдруг нахмурил брови,
цепочку облаков пригнал
и впопыхах какой-то кровлей
загромыхал!
загромыхал…
Вздохнёт и вновь, как из лукошка,
рассыплет тени на снегу.
Кот у прогретого окошка
игриво выгнется в дугу,
следя, как тонкий луч весенний
мой мартовский осевший снег
расчертит на полоски тени –
на Тьму и Свет,
Печаль и Смех.
ПОЛОСА ТЕНИ
Возраст между 30 и 40, ближе к 40 – это полоса тени…
…настоящее уже не является преддверием,
предисловием, трамплином…
Станислав Лем
Сто дорог и сто тысяч развилок.
А пылит под ногами одна.
Шаг за шагом,
дыханье в затылок,
и арена в лохмотьях опилок,
и снежинкой из детских копилок
уж блестит в волосах седина.
Выбор сделан,
маршрут перемерен
и назад, и вперёд, и насквозь.
Так зачем я считаю потери,
средь весны задыхаясь от слёз?
Выбор сделан,
судьбою заверен,
и не так уж и плох результат.
Так зачем я считаю потери,
вдоль весны провожая закат?
Слишком поздно
менять направленье.
Слишком рано
ломать стремена.
Странный возраст
полоскою тени
лёг на плечи,
стёр полутона
и, как карты,
смешал времена.
P.S.
Престранный шанс –
игрой в рулетку
нас дразнит время перемен:
шагнуть без правил –
через клетку –
упасть без сил?
иль встать с колен?
Кто знает?!
Кто шепнёт на ушко
в миг нужный нужное число?
Чей срок отмеряла кукушка?
Кому алмаз? –
Кому стекло?
И даже сказочного камня –
советчика в помине нет –
на перекрёстке щит рекламный
с огромной пачкой сигарет.
Пора.
Вращаются колёса,
уже торопят время вспять –
давно решённые вопросы
опять, как в юности,
решать:
кем быть?
какие рвать затворы?
и по какому ветру плыть?
и где тот якорь, под которым
не рвётся Ариадны нить?
И весь мой опыт
старой шалью
повис,
сомненья теребя:
ведь там, в шестнадцать, мы решали
лишь за себя…
ПЛАКСА
А кто-нибудь помнит, что я была плаксой?
Сломалась игрушка, поставила кляксу,
разбитая чашка, на улице слякоть
и дразнится Сашка – всё повод поплакать.
Охотник пиф-паф – умирающий зайка,
и зайка промокший, и горе-хозяйка,
и баба Яга, и Иванушка в печке…
У Сонечки глазки на мокром местечке…
И дразнится Вовка –
ты рёва-корова!
И плачу и плачу я снова и снова…
Ах, сколько воды с той поры расплескалось…
А сколько ошибок слезами омыто!
Не то чтоб я плакать совсем перестала,
но всё ж не сижу над разбитым корытом.
Слыву оптимисткой с невзгодами споря,
свой груз обращая в посильную ношу…
А вдруг захотелось,
как в детстве, у моря
присесть и поплакать над зайкой промокшим…
Москвичка. Окончила филфак МГУ. Работала в Лингвистическом университете на кафедре перевода. Преподавала, писала статьи и учебники по теории перевода. Там же защитилась. В США преподавала русский язык, сначала в университете штата Делавэр, затем в университете штата Северной Каролины. Создала авторскую программу курсов русского языка, литературы, цивилизации и перевода. В 2024 г. UNCC присвоил ей звание почётного профессора (emeritus). Стихи пишет с детства.
РОДИНА
Так что такое Родина?
Куст пахнущей смородины?
Свет рощицы берёзовой?
Хрустящий снег с морозами?
Дом, что слегка сутулится?
Твоя родная улица?
Гурьба коллег с начальником?
Друзья за общим чайником
или, скорей, за чаркою
и разговоры жаркие?
Костёр с палаткой старою
и пение с гитарою?
Тропа с травой примятою?
Или всё вместе взятое?
ПТИЧИЙ КРАЙ
(Песня)
В край непуганых птиц
прихожу я одна,
тишина здесь стоит, тишина.
Небо здесь высоко,
воздух ласков и чист,
синий пруд молчалив и лучист.
Я к земле припаду
и с травой обнимусь,
и проходят усталость и грусть.
Здесь, вдали от забот,
суеты городской
нахожу тишину и покой.
Только для меня
песни здесь поют
птицы,
только для меня
кронами шуршат
кедры,
пусть же этот день
дольше всех других
длится,
день, когда земля
дарит мне себя
щедро.
Я домой не спешу,
я помедлю чуть-чуть,
у меня впереди долгий путь,
путь назад в суету,
в вереницу забот
и в работу, что преданно ждёт.
Это жизнь моя,
на неё не ропщу,
я другой не хочу, не ищу,
только надо мне знать,
что есть где-то вдали
уголок первозданной земли.
Это в том краю
песни так поют
птицы,
что в глухой глуши
глубину души
будят,
пусть же долго мне
этот край лесной
снится,
пусть и наяву
он всегда-всегда
будет.
ПЛАСТЫ ПОКОЛЕНИЙ
Мы по жизни пробежались и ушли,
сколько нас, ушедших, триллионы?
Прах смешался с комьями земли,
с воздухом смешались наши стоны,
и слова, и возгласы, и смех.
Может, только след остался тонкий.
Пусть же вам сопутствует успех,
дорогие пра-пра-пра-потомки.
НАША ИСТОРИЯ
Мы в лицо истории своей
прямо посмотреть никак не можем,
мы боимся этого до дрожи,
станем ли когда-нибудь смелей?
1924-1953
-
ВОЖДЬ
Вождь был занят великим делом,
с каждым годом лицо мужало,
все служаки стояли по стойке,
понимая его без слов.
Половина страны сидела,
половина страны дрожала,
и была небольшая прослойка
не дрожавших совсем дураков.
-
РОДИТЕЛИ
Струной натянутая тишь.
Натянутые нервов нити.
Ночь, чернота, но вы не спите –
отец не спит, и ты не спишь.
Вы оба ждёте стука в дверь,
а вас-то ждёт что: вышка? дали?
Ведь всех друзей уже забрали,
и сколько может быть потерь?
Так месяцы уходят прочь,
срастаясь прочно в годы. Годы
сплошного страха. Превозмочь
его труднее, чем невзгоды.
И в этом страхе вся страна,
ну те, кто хоть немного мыслит,
у них над головой нависли
друзей убитых имена,
родных, знакомых и коллег,
не сосчитать их – и не пробуй!
А за окном стоят сугробы,
и продолжает падать снег.
***
Скажи, Господь, ты плачешь иногда,
взирая на людей – свои творения?
Тебя терзают боль и угрызения,
что не найти от замысла следа?
Что мир погряз в раздорах и крови,
что столько горя в нём, страданий, плача,
и ненависти больше, чем любви…
Ведь Ты хотел совсем, совсем иначе …
ОХ УЖ ЭТА ГЕНЕТИКА!
Обнаружили ген гениальности
и, размножив, наклеили бирки.
Жёны все, позабыв о лояльности,
возмечтали зачать от пробирки.
Мужики эти планы пронюхали,
обуяли их горькие мысли:
«Так выходит, живём мы со шлюхами,
и нас дети к кретинам причислят»!
Все с дубинами и пистолетами
ворвались в институт генетический.
(Ну, не станем описывать это мы,
эпизод тут сугубо этический).
Так с пробирками кончилась вся карусель,
жизнь по-прежнему дальше течёт,
гениальных не больше, чем было досель,
то бишь все они наперечёт.
А задуматься, впрямь, это был бы дурдом,
мы и штучных-то гениев терпим с трудом.
ШИРОКА СТРАНА МОЯ РОДНАЯ
Что нам дали эти дали?
Эта ширь родной земли?
Возвеличили? – Едва ли,
и богатств не принесли.
Принесли они богатства
горстке дерзких ловкачей,
членам правящего братства.
Вот и нет вины ничьей.
ГОСПОДА
Мы снова стали зваться господами,
вас поздравляю с этим, господа!
Хотя не стали лучше мы с годами,
хотя мы не уступим место даме,
как говорится, это не беда.
Мы к Господу придвинулись вплотную,
но мне не по себе, едрёна мать:
выходит, что компанию блатную,
которая вовсю у нас шурует,
я должен господами называть?
АФРИКАНСКИЙ АБСУРД
Бедный слон, бедный слон, он – влюблён,
он в слониху влюблён да икоты,
а она влюблена в бегемота,
нарушая саванны закон.
Ну, а что бегемот? Он – плывёт
и вздыхает в воде о тигрице,
лишь она ему, бедному, снится
день и ночь, ночь и день напролёт.
А тигрица? – Ей нравится лев,
эта кисть на хвосте, эта грива.
Рядом с ним она очень игрива
и мурлычет ему нараспев.
Ну а лев? – Он прилёг отдохнуть
под акацией, в тихоньком месте,
но тигрица мешала сиесте,
даже глаз не давая сомкнуть.
К безобразиям лев не привык,
он привстал, оценил обстановку:
за зверей ему стало неловко –
и раздался рокочущий рык.
(А когда возмущается лев,
звери слушают, присмирев).
Он оскалил зубастую пасть,
дыбом встала могучая грива,
прорычал он: «Я вам, шаловливым,
не позволю морально упасть!»
Распалялся разгневанный лев:
«Я глазам своим просто не верю,
озверели вы, милые звери,
видно, крупный у вас перегрев!»
Продолжал он: «Немедля, зараз,
всем забыть о немыслимой блажи!
Кто сказал, что любви не прикажешь?!
Я – ваш царь, отдаю вам приказ!»
И ослушаться льва не посмев,
побрели по домам своим звери,
неохотно, но быстро поверив,
что, действительно, был перегрев.
НОВАЯ ЗЕМЛЯ
На новой земле я успел истоптать
немало пар башмаков,
и надо сказать, что приятно шагать
без окриков и оков.
Но снится ночами другая земля,
где я родился и рос
и где утирали меня тополя
пухом своим от слёз.
ДВЕ СТЕНЫ
Я посетила землю праотцов,
надеялась услышать крови зов,
здесь, у Стены, начала всех начал,
но голос крови каменно молчал.
И вот стою я у другой стены,
с почётом вдоль неё погребены
советских лет великие мужи,
и тут я ясно слышу крик души,
здесь душит горло ком застывших слёз,
и за вопросом кроется вопрос:
Зачем? За что? И кто вам право дал?
Один из вас – кровавейший вандал,
приспешники – те тоже хороши,
вы все лежите в благостной тиши,
но голос крови миллионов жертв,
убитых вами в адском кураже,
с моим сливаясь, яростно кричит.
Мы все – осколки сталинской ночи.
РАЗБОРКА НА ЧАСТИ
Наука делает стремительные рывки вперёд. На моей памяти было сенсационное сообщение о первой пересадке сердца. А теперь человека разбирают на запчасти, и длиннющая очередь жаждущих ждёт – кто почки, кто сердца, кто печени… Этические и моральные законодательства не успевают за медициной. А что будет дальше? Первый раз в жизни попробую быть футурологом, конечно, шуточным. Хотя, как знать… Итак, разборка:
«Вы обижены чем-то на внешность свою?
Приходите, я срочно себя раздаю!»
Привалила толпа. Все чего-то хотят.
«Поспокойней, пожалуйста. Станьте-ка в ряд.
До сих пор ведь терпели, а тут вам невмочь.
Не волнуйтесь, я всем постараюсь помочь.
Вот глаза, они цвета зелёной волны,
зорко видят и, в целом, совсем недурны.
Так… своим вы не рады…мелки, как драже…
вот вам новое зеркало вашей душе.
Вас – пожалуй, украсит с горбинкою нос.
Вас – копна золотистых пушистых волос.
Вы хотите мой рот? Нет, он вам не пойдёт,
забирайте ресницы и брови вразлёт.
Ну, а вы что явились? Ступайте-ка прочь,
я бы высекла вас, это может помочь.
Так себя не ценить – не иметь головы,
я бы всем поменялась с такою, как вы!
Так, чья очередь дальше? Понятно, я вам
свои длинные пальцы охотно отдам,
да, конечно, вам нужно, раз вы пианист:
да, аккорд из-под них будет звонок и чист.
Вы краснеете. Знаю, зачем вы пришли:
приподнимут вас ноги мои от земли.
Забирайте, не жалко, а с ними и зад,
с ним в гармонии будет ваш милый фасад.
Вы, гражданка, хотели бы грудь поскромней?
(Боже, кто же захочет приблизиться к ней?)
Вы уверены? Ладно, берите, раз так,
только мужу скажите: он крупный чудак».
Всю меня разобрали. Осталась душа.
Поднимается к небу она не спеша…
ЛАДОШКИ
В моих руках две детские ладошки,
любимые ладошки сыновей.
Идём втроём по парковой дорожке,
и с ними день мне кажется светлей.
Как сохранить в руках мне эту радость,
которая нужна не мне одной,
и для которой требуется малость:
чтоб небо было мирным над страной,
чтоб в снегопад или под небом знойным
держать ладошки бережно могли,
гуляя в парках мирно и спокойно
и радостно, – все матери земли.
ВЕЩИЙ КОТ
Тот кот, что по цепи ходил
вокруг развесистого дуба
и много сказок породил,
вдруг, неожиданно дал дуба.
Он осознал, что интернет
почище сказочек кошачьих,
да и не будет впредь иначе,
и смысла в сказках вовсе нет.
***
Есть конец мелодраме:
жить спеши, не спеши –
наступает с годами
атрофия души.
Я упрямо не верю,
что придёт мой черёд,
что, укрывшись за дверью,
и меня она ждёт,
проскользнёт, как воровка,
и уляжется спать,
будет как-то неловко
мне её выставлять.
Мне, поверьте, не снится
вместе с нею житьё.
Если это случится,
прогоните её!
КАК ЖИТЬ?
Как жить, когда ты знаешь точно
число своих последних дней? –
от этой мысли как нарочно
жизнь во сто крат тебе милей, –
когда ты вдруг находишь прелесть
в едва заметных пустяках,
когда безудержная смелость
вдруг переходит в дикий страх,
когда все правила, устои
летят долой ко всем чертям,
когда поймёшь, чего кто стоит,
узнаешь цену всем словам…
Как жить при этой страшной ломке,
такой, что раздаётся хруст,
и лишь летят одни обломки
понятий, верований, чувств…
Как жить, когда ты точно знаешь
число своих последних дней?
Лишь одного не понимаешь:
чем их наполнить пополней?
(16 лет. На смерть отца)
Добавить комментарий