Кто сеет смуту, или Активизация деструктивных сил

К итогам конференции финно-угорских писателей в Ханты-Мансийске

№ 2024 / 42, 01.11.2024, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

Ни для кого не секрет, что Запад уже много лет проявляет настойчивый интерес к нашей Сибири и к её богатствам. Он хочет контролировать всё. И прежде всего – наши недра. А для этого западные структуры используют все средства: подкупы наших элит, давление на международных чиновников, инициирование процессов в международных судах и так далее. Большая ставка мировыми глобалистами делается и на существующую в России пятую колонну. Мы остановимся пока только на моментах, связанных с попытками деструктивных сил использовать во враждебных для нашей страны целях этнический фактор.

Напомним, ещё в конце 80-х годов Запад стал активно разыгрывать национальную карту. Помните брошенный спьяну Борисом Ельциным элитам бывших автономий страшный лозунг: «берите суверенитета столько, сколько проглотите»? Что тогда началось! Скажем, резко активизировался мансийский писатель Юван Шесталов. Советская власть в своё время вознесла его на самый гребень волны. Его «языческая» поэма включалась во все школьные хрестоматии. Но потом у человека от ошеломительных успехов закружилась голова, он в своих новых книгах стал повторяться, и интерес к нему читающая публика утратила. А Шесталов уже привык считать себя вождём. И чтобы вернуть себе влияние, он поддержал идею алчных олигархов создать Мансийскую Республику в надежде в последующем диктовать свою волю Кремлю. Ладно, соответствующие инстанции быстро разъяснили Шесталову, что он дурачок, которого деструктивные силы использовали втёмную. На том можно было поставить точку. Но Шесталов стал торговаться. Он согласился отказаться от попыток учреждения Мансийской Республики, но взамен потребовал выделить ему на исторической родине в местах, где отбывал царскую ссылку легендарный Меншиков, гектары тайги в личное пользование: мол, он обустроит родовые угодья, начнёт развивать оленеводство и даст десяткам мансийским семей рабочие места. Естественно, как бизнесмен Шесталов быстро прогорел и в дальнейшем только тем и занимался, что бесконечно выклянчивал у властей Югры десятки тысяч долларов на обустройство ещё одного своего гнёздышка в Венгрии, а также на переиздания своей «языческой» поэмы.

Казалось бы, все те экзотические истории с неудавшимся вождём мансийского народа Шесталовым можно было бы воспринимать как некий курьёз, а потом и вовсе позабыть. Но на смену сепаратистским затеям шустрого язычника быстро пришли очень сильно подкованные деляги с весьма опасными проектами по насаждению в России национальной и социальной розни.

В какой-то момент в Москве объявился некий Юрий Егоров, чья семья когда-то бежала с Чукотки в Америку. Егоров стал себя подавать в качестве защитника якобы угнетаемых народов Севера. Но смотрите, как он изощрённо действовал. Егоров пробил официальное открытие в Москве компьютерных курсов. Однако на эти курсы отбирались только самые талантливые представители молодёжи из числа народов Севера, которые и без Егорова прекрасно владели компьютерной техникой. Для чего же тогда всё затевалось? А вот для чего. В программе этих курсов на занятия по компьютерной грамотности отводилось всего два или три часа в неделю. Основное же время уходило на предметы, связанные с изучением истории народов Севера, а также механизмов устройства местной власти в районах проживания малочисленных этносов. На что делал акцент Егоров?

Первое, что он внушал приезжим северянам – что Россия якобы испокон веков проводила в Сибири и на Дальнем Востоке исключительно колонизаторскую политику и нисколечко не заботилась о сохранении традиционного уклада жизни аборигенов. На его занятиях всё время проводилась мысль, что Россия привела малочисленные северные племена чуть ли не к гибели. Егоров, видимо, перепутал Россию с Америкой, где действительно в прошлом нещадно истреблялись индейские племена.

Второе. Егоров постоянно проводил линию на столкновение национальных элит Севера с местными властями и крупными промышленными корпорациями. Он внушал своим ученикам, что от всех нефтяников и газовиков исходит исключительно одно зло, ибо они уничтожают бывшие охотничьи угодья и губят оленеводство, и призывал молодых ребят организовывать акции сопротивления добытчикам чёрного золота и голубого топлива. По его мнению, северяне не должны был идти с нефтяниками ни на какие компромиссы, а душить их во всевозможных судах, причём не столько в Российских, а прежде всего в международных. Из его слов выходило, что никакого мирного сосуществования оленеводов и нефтяников и в помине не могло быть.

Неудивительно, что часть выпускников Егорова потом провоцировали на своей малой родине многочисленные социальные и прочие конфликты. По сути, Егоров хотел вырастить новых Шесталовых, которые бы на каком-то этапе потребовали создания десятков новых государственных образований на территории России, построенных исключительно по этническим признакам, а потом и отделения этих образований от Москвы.

Что было самым удивительным? Все ведь в столице видели деструктивную деятельность Егорова. И ведь не только видели – многие оказывали ему своё покровительство. Егорову по всем линиям помогала член тогдашнего президентского Совета по правам человека Валентина Голубчикова. Она организовала мощную поддержку планам Егорова в Миннаце России и в некоторых управлениях администрации Ельцина. А у неё какой был расчёт? Неужели Голубчикова тоже выступала за расчленение России?! Или для неё главным было – урвать от проектов Егорова побольше денег для себя лично?

К слову о деньгах. Организованные Егоровым компьютерные курсы не знали никаких проблем с финансированием. Отбор слушателей на эти курсы, приезд молодых ребят из отдалённых районов Севера в Москву, их многомесячное проживание и питание в столице и многое другое – всё щедро оплачивалось. Только деньги шли не из российского или московского бюджета. Финансирование осуществляли странные саамские фонды, существовавшие за границей. И почему-то никто из официальных лиц не интересовался, что это были за фонды и какие цели они преследовали. Это потом наши спецслужбы установили связь щедро оплачивавших деятельность Егорова фондов с ЦРУ.

Справедливости ради надо сказать, что в какой-то момент на деструктивную деятельность Егорова обратил внимание один из чиновников, работавший в аппарате Совета Федерации, Юрий Тимохин. Он сделал несколько резких заявлений в Сенате, а точнее – в Комитете по делам Севера. Но его быстро зашикали. Представляете, какое лобби тогда стояло за якобы простым директором компьютерных курсов Егоровым! Даже наши спецслужбы долгое время не могли дать этому Егорову по рукам. Пришлось дожидаться, когда у Егорова закончился срок рабочей визы.

А вы думаете, что Егоров был такой один? Да нет. Давайте вспомним, как развивалась история Ассоциации коренных малочисленных народов Севера. Она была создана незадолго до развала Советского Союза. Возглавил её нивхский писатель Владимир Санги. Но он думал только о своём величии и за три года ничего полезного сделать не смог. В 1993 году его сменил другой писатель – хант по происхождению – Еремей Айпин. Он много чего задумал, но не знал, где найти деньги на реализацию своих планов. Работавший с ним Валерий Шустов предлагал искать компромиссы с нефтяными компаниями и добиваться благотворительных взносов от крупных отечественных промышленников. Айпин тогда предпочёл пойти по другому пути – получение грантов от всевозможных зарубежных структур. Шустов предупреждал, что это ни к чему хорошему не приведёт. А он знал, о чём говорил. Дело в том, что в горбачёвскую перестройку он заведовал орготделом в ЦК Компартии Латвии. На его глазах в Риге вовсю расцветал махровый национализм и сепаратистские тенденции. И Шустову было отлично известно, кто стоял за всеми певческими революциями в Прибалтике и кто финансировал акции за выход той же Латвии из Советского Союза. Естественно, он не хотел, чтобы Запад в очередной раз разыграл в нашей стране национальную карту, но теперь уже используя национальные элиты внутри России. Однако Айпин его не послушал. В конце концов он выклянчил у Запада приличные суммы. Только вот расходовать их ему не позволили. Как только пошли первые транши, всё было сделано для того, чтобы заменить Айпина в Ассоциации на более удобных и управляемых людей. Новым президентом Ассоциации малочисленных народов Севера стал ненецкий общественный деятель Сергей Харючи. Но он, по сути, был всего лишь вывеской (извините за грубость и прямолинейность). Реальная власть в этой Ассоциации сконцентрировалась в руках удэгейского клана Павла Суляндзиги. А тот оказался ещё тем дельцом! Первое, что новое руководство Ассоциации народов Севера сделало – купило на полученные от Запада деньги шикарную квартиру в Москве. Ну а дальше Суляндзига стал старательно исполнять все советы и рекомендации уже упомянутого Егорова…

На родине Суляндзиги в Приморском крае (конкретно – в селе Красный Яр) ждали, что вот-вот начнётся продвижение на весь мир творчества удэгейского Пришвина – Николая Дункая. Но Суляндзиге это надо было? Он преследовал совсем другие цели – набить собственные карманы.

И что, никто ничего этого не видел?! Разумеется, все всё видели и знали. Но почему-то помалкивали. Скажем, Харючи по-тихому от всех дел в Ассоциации отошёл и сосредоточился на работе в Думе Ямала. Никаких протестов не заявлял и Еремей Айпин. Общественность попробовала достучаться до Госкомсевера. А там тогда за взаимоотношения с элитами малочисленных этносов отвечал некий Юрий Ляшко, который в своё время, будучи губернатором Амурской области, всё провалил в Приамурье, но нашёл подходы к управделами Ельцина – Пал Палычу Бородину. Ляшко на словах всем пообещал разобраться и навести порядок. И он действительно в какой-то момент заикнулся на каком-то совещании о необходимости защищать государственные интересы и пресекать вмешательство западных фондов и западных спецслужб в наши внутренние дела. О, что после этого началось! Тут же в кабинет Ляшко ворвалась некая Лариса Пономарёва. Она потребовала от зампредседателя Госкомсевера немедленно оставить Егорова и подпевавшую ему Голубчикову в покое. По её словам, Егоров и Голубчикова были великими подвижниками, на которых весь на Север должен чуть ли не молиться. И Ляшко сразу струсил и дал задний ход.

А кто такая была эта Пономарёва? Формально на тот момент она работала всего лишь помощницей председателя Госкомсевера Владимира Гомана. О чём этот случай свидетельствовал? О том, что в руках Пономарёвой имелась огромная тайная власть. По сути, именно она и управляла как Госкомсевером в целом, так и лично Гоманом со всеми его заместителями, включая Ляшко.

Здесь нелишне напомнить и о миссии Гомана. Вообще-то, он был во власти случайным человеком. Но в какой-то момент среди некоторой части наших олигархов и их зарубежных опекунах началась борьба за передел природных ресурсов. Ходорковский и «ЮКОС» попытались установить контроль над «Газпромом». Но им попался крепкий орешек в лице Вяхирева. Этот опытнейший и влиятельнейший газовый генерал отнюдь не собирался переходить под контроль Ходорковского. И тогда «ЮКОС» разработал целую спецоперацию по ослаблению «Газпрома». И тут на горизонте очень вовремя появился Гоман, который представлял в газовой столице России Надыме клан строителей, бросивший перчатку самому Вяхиреву. Гомана быстро протащили в кресло председателя Госкомсевера и поставили перед ним цель – скомпрометировать Газпром, с тем, чтобы в последующем эта компания получила новое, более сговорчивое начальство. Ну а контролировать действия Гомана должна была уже упомянутая выше Пономарёва.

Забегая вперёд отметим, что план «ЮКОСА» сорвался. Вяхирев через свои связи добился ликвидации Госкомсевера, после чего Гоман канул в Лету (где он и чем дальше стал заниматься, до сих пор никто не знает). Но не пропали ни Пономарёва, ни Ляшко. Пономарёва вскоре вернулась в команду Романа Абрамовича и даже стала сенатором от Чукотки. А Ляшко получил из рук Ходорковского пост вице-президента в компании «ЮКОС».

Позже вредительскую политику Пономарёвой продолжил её сыночек – иноагент и террорист Илья Пономарёв.

К чему мы это всё вспомнили? Попытки наших недругов посеять смуту во всей России и конкретно на территории Сибири не только не прекратились, но в последнее время и участились. Щедрые западные фонды не отказались и от планов дальнейшего продолжения разыгрывания национальных карт и использования в этой игре писателей. Не последняя роль в этих планах отводится всевозможным симпозиумам с зарубежным участием.

Возьмём, к примеру, конгрессы, конференции и семинары финно-угорских писателей. Правда, тут сразу надо отметить две вещи: как позитивную, так и деструктивную. Безусловно, писателям надо встречаться и общаться. Но в каких-то вещах, тем не менее, надо держать ухо востро. Мы в своё время недоумевали, почему Союз писателей России – а его тогда возглавлял Валерий Ганичев – игнорирует проводимые в нашей стране международные конгрессы финно-угорских писателей. Ганичев ссылался на то, что там рассматриваются и решаются узкие задачи. Дескать, это междусобойчики, которые русским писателям не понять. Это было его большой ошибкой! Как правило, на такие конгрессы – а они в разные годы проходили в Сыктывкаре, Петрозаводске, Ижевске и других городах России – приезжали действительно крупные художники слова. И они обсуждали много важных тем. Скажем, настоящее и будущее этнофутуризма в мировой литературе. Естественно, люди говорили про общие закономерности в литературах разных народов и об особенностях прозы или поэзии конкретного народа. А, с другой стороны, на эти конференции заявлялось немало и странных личностей. А они чем занимались? Они в кулуарах проводили свою работу, настраивая многих наших талантливых писателей, грубо говоря, против Москвы. Кое-кто поднимал темы создания новых мировых финно-угорских пространств. Вот тут-то и было бы очень полезно участие руководителей творческих структур России. Кто лучше них объяснил бы национальным элитам смысл и важность государственных идей России и фактора русского языка?

Приведём только два примера. Что на фоне разговоров некоторых западников о якобы необходимости писателям, проживающим в Югре или Удмуртии, объединяться вокруг панфиннизма или панфинноугризма можно и нужно им противопоставить? Смотрите. Какой рабочий язык на все конференциях финно-угорских писателей, проходящих в России? Финский? Нет. Венгерский? Нет. Эстонский? Нет. Всё общение происходит исключительно на русском языке. Никакого общего языка для всех финно-угорских народов нет, и это факт. Поэтому не стоит спекулировать на панфиннистских разговорах.

Второй момент. Даже в рамках одного конкретного народа не всё так просто. Возьмём саамов. Они живёт в Швеции, Финляндии, Норвегии и России. Но все ли они друг друга понимают? Нет. По сути, единого саамского языка уже давно не существует. Скажем, саамы Финляндии не понимают саамов Швеции. Литература у саамов сегодня развивается сразу на нескольких диалектах и даже на отдельных говорах, доступных пониманию всего десяти-пятнадцати человек. И с этим надо считаться. Так же как надо считаться и с тем, что в разных странах саамы исповедуют разную веру.

Не так всё просто и с хантами. Ханты, живущие на Ямале и являющиеся носителями шурышкарского диалекта, абсолютно не понимают своих соседей с Казыма. И литература у хантов сегодня развивается сразу на четырёх диалектах. Кстати, самый известный у хантов писатель – Еремей Айпин – является носителем аганского говора сургутского диалекта хантыйского языка. Правда, наиболее популярные свои произведения он создал на русском языке.

К сожалению, ни наша власть, ни структуры гражданского общества до сих пор не хотят извлечь уроки из нашего трудного прошлого. Вот и сейчас что мы наблюдаем? В Югорском крае кому-то очень хочется поделить писателей исключительно по национальным признакам. В последнее время там начали русских писателей собирать отдельно, а какие-то другие мероприятия устраивать лишь для литераторов из числа малочисленных народов. Не думаем, что это правильно. Посмотрим хотя бы на чисто прагматические моменты. Часть талантливых хантыйских авторов сейчас пишут свои произведения на родном языке. А кто их будет переводить на русский? Пока проблемы художественных переводов в Ханты-Мансийске, похоже, никого не волнуют.

Другой вопрос. На что новое поколение молодых писателей должно ориентироваться: на уровень местной звёздочки, популярной в очень узких кругах, или на звезды первой величины? Наше мнение: надо ориентироваться на мировые образцы. И это должно сближать писателей всех национальностей. Подчеркнём, речь идёт не о политических воззрениях разных групп, а в данном случае – именно о художественном уровне. А пока что у нас получается? В той же Югре учреждены десятки различных литературных премий. Но кому они достаются? Как правило, все стремятся соблюсти паритет: одну премию вручить русскому автору, другую – непременно национальному. Но при этом критерии занижаются. И уже в Ханты-Мансийске каждый год урожай премий собирает только Еремей Айпин. В последний раз он премию губернатора получил уже не за новое произведение, а за пятитомное собрание сочинений. При этом в Югре в упор не замечаются художественные достижения других талантливых хантыйских авторов, таких как Тимофей и Татьяна Молдановы.

На этом фоне активизировалось новое поколение деструктивных сил – своеобразные наследники Ларисы Пономарёвой. Представляете, кто теперь является почётным гостем международной конференции финно-угорских писателей в Ханты-Мансийске? Вы не поверите. Соратник иноагента и террориста Ильи Пономарёва – Дмитрий Чёрный, который ни черта не смыслит ни в хантыйской, ни в мансийской литературах. Это такой маргинал в политике и литературе. Видимо, дело ЦРУшника Юрия Егорова, пытавшегося посеять смуту среди национальных элит Российского Севера, живёт и побеждает… Это называется: приплыли! Куда дальше катиться?!