Литература и Россия Лидии Сычёвой
№ 2025 / 37, 22.09.2025, автор: Александр БАЛТИН
«Как странно, удивительно всё совпало!.. Эти строки я пишу в бунинских местах, в краях воронежских, и вижу то же небо, что и он, – то серое, с розовато-фиолетовой дымкой у края, а то вдруг набухшее тяжёлой дождевой тучей; вижу вороньи «слёты» на большом тополе, долгие, важные «совещания» чёрных, деловитых птиц, похожих на только что получивших должности чиновников; вижу догорающее пламя отчаянно-оранжевых листьев – с каждым днём огня всё меньше, всё тоскливей окрестности, всё тревожней на сердце».
В тихой ритмике речи Сычёвой – такая сила заложена! Никакой аффектации, никакого пафоса, всегда отдающего ложными оттенками: всё по делу, спокойно, размеренно и… согрето любовью.
Разумеется, Сычёва пишет своего Бунина: перемежаются рассуждения о словах классика, его дневниковые записи, – и взаимоотношения с Буниным высвечиваются постепенно, наливаются красотой осенних огней.
Сычёва пишет многослойно: в повествовании, посвящённом Бунину, возникнут и воспоминания о её, читательском восприятии Виктора Лихоносова, шедшего в построении фразы от Бунина…
Многое, многое смешивается, чтобы объёмно, симфонично прозвучала статья, чтобы, словно кружась, поднялась со страниц, запечатлелась в душах…
Собственно, иногда кажется, что Сычёва создаёт своеобычный жанр: рассказ-эссе: так строится текст о Н. Некрасове, когда жизненные картины, данные в начале оного, постепенно переходят в анализ некрасовского словесного свода.
А начинается произведение густым течением рассказа:
«Снежная, морозная зима. Вьюга намела серебристые сугробы-барханы – выше окон нашего невысокого деревенского дома. Буря бушевала ночью, а днём – ослепительный блеск сверкающего великолепия. Тугие, будто натянутые покрывала, снега, жемчужные, заснувшие в палисаднике деревья».
Поэзия в прозе, снежное словесное кружево!
Россия – обязательна: всё происходит в ней, на фоне её, мы растворяется в величии страны, в горе её и безбрежности, и, сколь болел Некрасов Русью, столь же проявляется и любовь к ней у Сычёвой, так своеобразно исследующей его поэтический сад.
Она и сама разбивает словесные сады – Лидия Сычёва – многоствольные и многолиственные, красивые, в них легко дышится.
Упомянутая в недрах статьи встреча с Валентином Сорокиным – разовьётся в дальнейшем корпусе книги в повествование о нём: монументальном и светлом. Световая составляющая, по мнению Сычёвой, определяла поэзию Сорокина, а он сам, его образ, жизнь и поэзия были чрезвычайно значимы для её жизни.
«Русский крест судьбы». Мощь, завораживающая мозг. Без креста – какая ж судьба в России?
Валентин Васильевич Сорокин. Поэт, словно расшифровавший код русскости: с задумчивостью и мечтательностью, с полюсами – с одной стороны: небо близко, с другой… всевозможные падения манят; с историей, так бушевавшей, что будто и ныне от многих событий отзвуки долетают в действительность, вороша её, требуя постижения.
Русский космос плотно наполнил свод произведений, оставленных Сорокиным миру. Природа русская – словно тайна её растворена в крови поэта, и, писавший ею, и душою, конечно, давал образы, врезавшиеся в память со сквозной отчётливостью – даже печальны если, даже когда смертной тенью смазаны.
Смерть – не финал: величественный переход, и – как знать? – какие возможности для запредельного творчества открывает она?
«Русский крест судьбы» построен в форме беседы с поэтом… интервью тут не слишком подходит: здесь именно основательность крепкой и неспешной русской беседы разворачивается – валами жизни. Сычёва спрашивает. Сорокин повествует. Он повествует о бытование своём земном изначально – от детских времён, от первых поэтических впечатлений.
Интересно: поэт, первым сильно тронувший душу Валентина Сорокина – Василий Фёдоров: корневой русский сладкопевец, идущий от глубин российских, и поднимающийся в небеса… В метафизические небеса устремляется подлинный поэт – как Фёдоров. Как Сорокин.
Рассказ о жизни длится, он петляет в лабиринтах событий, жизнь была не простой, тёрла в ладонях, а они – вечно шероховаты.
О встречах рассказывает поэт, о нюансах советского литературного быта, то, что 13 лет не выпускали за границу – обычно для тогдашних времён, и никаких обид не вызывает, просто констатация.
Был в Сорокине хороший, белой солью отливающий, стоицизм – чтобы ни случилось – всё на пользу, всё дарует беспрецедентный опыт, всё ляжет после в ёмкости поэтических слов. Мудрость накапливается с онтологическим опытом:
«Никогда не надо уходить от вздоха народа, если вздох этот – горький. Никогда не надо забывать то, что говорит о жизни, о государстве, о руководстве народ. Если поэт убегает от этого знания, он превращается или в очень сытого крота, или в лёгкую, шуршащую мышку».
Сорокин и не уходил, как сказовый богатырь выстаивая против любых бед, болея за Русь всей крепостью душевного состава, и творя, бесконечно созидая собственные созвучия – какие от времени укрепятся только, и… сколько ещё душ высветлят, дав им варианты литературного откровения?
Ведь В.В. Сорокин никогда не забывал, что литература есть самосознание народа: какие б не царили времена.
Сычёва разнообразна, как разнообразна Россия. Вот статья «Дагестан и дагестанцы» – статья крепко сработанная, и она сразу же предупреждает: к Дагестану я отношусь серьёзно! Сычёва берёт немаловажную высоту – именно таковым и должно быть отношение к жизни (ирония и юмор, конечно, не исключаются).
Интересно строится эссе «Ангел милосердия» – просмотренный номер старого «Огонька» рождает формулу-вывод о тогдашней (речь о 1966) интенсивной насыщенности жизни: во всех аспектах.
Насыщена смыслами каждая статья Сычёвой, из тех, что сложили книгу. Книгу – в которую стоит войти, чтобы соприкоснуться с жарким сердцем писательницы, пропитаться её опытом, переданным через большой, световой в основе дар, с чем-то согласиться, многим обогатиться, просто – дышать благородным воздухом Литературы и России.
Вот и Балтин откликнулся на выход книги Лидии Андреевны. Как только она появилась в редакции журнала “На русских просторах”, я тут же передала её критику, литературоведу и публицисту – Г.Г. МУРИКОВУ для написания рецензии. Через день получаю рецензию.
Рецензия на книгу Лидии Сычёвой «Честь таланта. О литературе и России». – Москва, Издательство «У Никитских ворот», 2024 г., 480 с. // Илл.: Коллаж. Геннадий Муриков, книга Лидии Сычёвой
Любезен слуху стройный лад сонета
И если содержание в нём есть, –
Для Лидии Сычёвой звук привета
И мы слагаем оду в её «Честь…»
И ёмкое, и точное значенье,
И острый, даже режущий намёк
Едва ли объяснит её творенье –
Ёж кажется пушком для этих строк.
МОЛочный дух здесь чуется повсюду,
Об этом скажет зарисовок ряд.
Ласкаться к автору я всё-таки не буду,
О ней и так все много говорят.
Как офицеры скажут – «Честь имею»,
Уменьшить её дар и я не смею.
6 июля 2024 года
Санкт-Петербург
ДАА…” Есть женщины в русских селеньях..!”
Конечно, ГГМ писал “датские” стишки коллегам к юбилеям, поэтессам порой…, сатирические вирши и эпиграммы на крылатых ( фактически бескрылых”)пиитов
НО РЕЦЕНЗИЮ НА КНИГУ!!! ТАКОЕ с Г.М.ВПЕРВЫЕ.
Да ещё и итальянский, да ещё и акросонет!!!
Вот что значит золотая медаль советской школы и красный диплом филологического факультета ЛЕНИНГРАДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА!!!