Мы уходим…
Памяти разведчика и поэта Игоря Морозова
№ 2022 / 8, 04.03.2022, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
33 года назад, в самом начале вывода наших войск из Афганистана, офицер-разведчик Игорь Морозов после перехода одной из армейских колонн первого участка пути – из Джелалабада до Кабула – написал вот эти пронзительные строки:
Мы уходим с Востока, уходим.
Прощайте, горы, вам видней,
Что мы имели, что отдали.
Надежды наши и печали,
Как уживутся средь людей.
А теперь уже уходит из жизни и само героическое поколение, к которому принадлежал, в том числе, и Игорь Морозов.
Не стану сейчас пересказывать всю биографию Игоря. Скажу только: вот уже несколько десятилетий звучат его песни «Батальонная разведка», «Полночный тост» и другие. И не все даже знают, кто их написал. Их поют как народные.
Кстати, «Батальонная разведка» родилась отнюдь не в Афганистане. Первый раз Морозов исполнил её в 1975 году в ресторане московской гостиницы «Националь» на встрече ветеранов войны и посвятил её своему отцу – фронтовому разведчику. На Западной Украине в городке Дубна в советское время одна из улиц даже носила имя Николая Морозова. К слову, позже Игорь узнал, что его мама тоже много лет служила в разведке, но об этом сыну долгое время рассказывать было нельзя.
Первым «Батальонную разведку» оценил генерал Батов. Он даже вручил Игорю за неё бутылку коньяка. Но вторая жизнь этой песни началась в Афганистане в 1982 году. Наши ребята услышали в ней какие-то созвучия с афганским походом советской армии. А разве в Афганистане не так происходило, как писал Морозов?
А на войне – как на войне,
А нам трудней того вдвойне.
Едва взошёл над сопками рассвет,
Мы не прощаемся ни с кем,
Чужие слёзы нам зачем,
Уходим в ночь,
уходим в дождь,
уходим в снег.
Меня с Игорем познакомил весной 1990 года Виктор Верстаков. Витя организовал в Пицунде семинар армейских литераторов. Но он не хотел, чтобы пишущий военный народ варился в собственном соку, и поэтому пригласил на него из Москвы несколько крупных литературоведов и историков, в частности Вадима Кожинова, чтобы боевые офицеры, прошедшие Афган, поняли, что нет какой-то отдельной военной прозы или поэзии, что литература есть только одна, настоящая, остальное – от лукавого. А заодно Верстаков позвал в Пицунду гражданских сверстников боевых офицеров, чтобы все вместе общались и учились друг у друга. Кстати, Саша Сегень тогда за неделю написал в Пицунде повесть об Афгане «Заблудившийся БТР». Так вот, одного из семинаристов подробно разбирать оказалось не надо. Он уже был классиком. Я имею в виду Игоря Морозова. И это все другие внимали каждому слову Игоря. Потому что Игорь без выпендрёжа, просто и очень доходчиво рассказывал о пережитом его друзьями на войне, а не разжёвывал какие-то сопли.
Позже у меня было много других встреч с Игорем. В чём было его главное отличие от других ребят, сочинявших песни об Афгане? Многие сообщали в своих текстах какую-то добавочную информацию о войне. Ведь наши газеты в советское время ничего толком о происходившем «за речкой» не рассказывали, а приводили лишь общие фразы. Мы нередко выуживали какие-то сведения именно из песен. Кстати, цензура, таможня и военное командование тогда очень следили за тем, чтобы кассеты с этими песнями не дай бог не просочились бы из Афганистана в Советский Союз. А Игорь писал и пел о главном: о войне и о любви, выходя на какие-то символы и, что ещё важнее – на существенные мысли, касавшиеся каждого человека. Кроме него, так умели ещё два человека – Юрий Кирсанов и Виктор Верстаков (а потом в некоторых текстах к этому подошёл и Михаил Михайлов). Наверное, именно поэтому их и сейчас читают и поют, спустя тридцать лет после вывода наших войск из Афгана.
Игорь умел дружить. Он во всех людях искал прежде всего хорошее и потом это хорошее всячески поддерживал. Сколько Игорь сделал, к примеру, для Михаила Михайлова!
Мы с Мишей вместе пришли 2 марта проститься с Игорем. Пришло и много других самых разных людей. Кстати, по пути нас догнал один уже совсем седой мужик. Он сразу догадался, что мы все шли к Игорю. Мужик протянул свою руку и представился: «Валерий». А потом назвал четырёхзначное число. Я даже не сразу понял, что это означало. Видимо, или номер части, или личный номер, или ещё что-то. Но именно по этим цифрам разведчики, вероятно, тут же вычисляют, где кто служил и кто когда с кем пересекался. И таких разведчиков на прощание с Игорем пришли не десятки, а сотни.
Одна из женщин призналась, что, когда уезжала служить в Афган, наша страна была одной, а когда вернулась, то свою страну не узнала: она стала совсем другой. И как было в другой стране жить?! Лично её спасли песни Игоря. Да только ли её?
Последний раз Игорь Морозов летал в Афганистан в начале 1989 года. В ночь с 5 на 6 февраля он, преодолев Южный Саланг, пересёк границу. К пограничникам на КПП Игорь завалился в армейских ватных брюках, бушлате без погон, солдатской без звёздочки шапке и валенках. Это потом для красивой картинки на телевидении солдаты все последующие ночи драили свои БТРы, чтобы перейти пограничный мост и показаться в Термезе в глянцевом виде. Хотя сама война до последнего проходила без всякого глянца. Повторю: война – это всегда грязь и очень тяжёлая работа.
Спустя несколько месяцев после выхода к советским пограничникам, Игорь, отталкиваясь от воспоминаний о последней поездке в Афган, сочинил новую песню «Полночный тост». Он писал:
Я поднимаю тост
за друга старого,
с которым вместе шёл через войну.
Земля дымилась,
плавилась пожарами,
А мы мечтали слушать тишину.
В эту среду мы, не чокаясь, подняли стопку за нашего Игоря.
«Ну вот и поминки за нашим столом..»
Спи спокойно, брат! Ты навсегда будешь в моем сердце и в моей памяти.
Настоящему бoeвому другу, дорогому баче и классному музыканту! Твои жертвы были не зря, твое дело будет жить вечно!
R.I.P.
Respectfully submitted,
your Vit!