НА ЧЁМ ОБЛОМИЛАСЬ КАРЬЕРА БУДУЩЕГО ПРОРАБА ПЕРЕСТРОЙКИ АЛЕКСАНДРА ЯКОВЛЕВА

Рубрика в газете: Тайны власти, № 2019 / 11, 22.03.2019, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

Осенью 1972 года большой шум наделала опубликованная в «Литературной газете» статья Александра Яковлева «Против антиисторизма». Во-первых, многих удивило, с чего бы это стоявшее на умеренных позициях издание вдруг так резко ополчилось против писателей почвеннического направления. Не все поняли, почему обращаться к истории своей страны и народа оказалось вредно. И второе, что поразило интеллигенцию, – подпись под статьёй. Ведь Яковлев был не каким-то случайным автором. Он исполнял обязанности руководителя отдела пропаганды ЦК КПСС. Исходя из этого, многие в издательской сфере восприняли эту статью как установочную и поэтому срочно бросились выкидывать из издательских планов рукописи всех упомянутых Яковлевым литераторов.


Ничего не понимала и большая часть партаппарата. До этого у Яковлева была репутация догматика, симпатизировавшего охранителям. Функционеры не забыли, как в середине 60-х годов он в своих записках громил фантастику братьев Стругацких. Чиновники знали, какую изжогу у него вызывали и номера «Нового мира».
Что же произошло с Яковлевым? Неужели он и вправду, как утверждали в конце горбачёвской перестройки близкие к Лубянке люди, никогда не любил Россию и в своё время был завербован црушниками в Америке? Я думаю, все разговоры о вербовке Яковлева – полная чушь.
Правда состояла в том, что он много лет стоял на кондовых охранительных позициях и очень не жаловал либерализм. Для него долгое время главным было соответствовать текущему партийному курсу и продвигаться вверх по карьерной лестнице.
Понимая, что в одиночку занять командные высоты ему вряд ли бы удалось, Яковлев ещё в начале 60-х годов стал ориентироваться на бывшего комсомольского вожака Александра Шелепина. За это он после прихода Брежнева к власти получил пост первого заместителя заведующего отделом пропаганды ЦК.
К слову: Шелепин в разные годы сильно поспособствовал карьерному росту и некоторых других соратников, в частности, Владимира Семичастного, комсомольского лидера Сергея Павлова, руководителя Московской парторганизации Николая Егорычева, председателя Гостелерадио Николая Месяцева
Однако страшная активность Шелепина очень не устроила выдвинувшегося осенью 1964 года на первую в стране и партии роль Брежнева. У нового вождя возникли опасения, как бы молодёжная команда вскоре его самого не сожрала. Не случайно он стал искать предлоги для удаления из власти всех шелепинцев.
Яковлев же несколько лет проявлял близорукость. Он не заметил, как быстро вокруг его покровителя сжималось кольцо. Ему казалось, что Шелепин перехитрит своих оппонентов и через какое-то время займёт место Брежнева.
Прозрел Яковлев, видимо, лишь после отставки своего непосредственного начальника – Степакова, который прокололся с тезисами к 100-летию со дня рождения Ленина. Он понял, что мог оказаться следующим в очереди на вылет из аппарата ЦК. А это было бы для него страшной трагедией.
Судя по всему, Яковлев тогда решил, что удержаться, а затем выдвинуться в партаппарате можно было только одним способом – откреститься от сильно ослабевшего Шелепина и примкнуть к какой-то другой группировке. Влиятельный помощник Брежнева – Александров-Агентов намёками предложил ему присягнуть председателю КГБ Андропову. Говорили, что под свои знамёна его звал и могущественный член Политбюро Кириленко. Но он вроде бы предпочёл через своего куратора в секретариате ЦК Демичева навести мосты с Сусловым. А дальше встал следующий вопрос: как доказать Демичеву и Суслову свою нужность? Только какой-то громкой акцией, которая могла бы вызвать одобрение у самого Брежнева.
Чтобы резко поднять свои акции, Яковлев решил потоптаться на журнале «Молодая гвардия». Какие у него были резоны? «Новый мир» после вынужденной отставки Твардовского какой-либо угрозы для власти уже не представлял. А у «Октября» обнаружился влиятельный заступник в лице одного из помощников Брежнева – Голикова, который считался куратором по идеологии. Кроме того, ещё недавно «Молодая гвардия» считалась чуть ли не вотчиной Шелепина. Получалось, что, топчась на «Молодой гвардии», Яковлев вольно или невольно топтался и на своём бывшем покровителе Шелепине, что должны были заметить и оценить Брежнев и Суслов.

Однако предпринятая в конце 1970 года атака на «молодогвардейцев» чуть не захлебнулась. Власть разрешила Яковлеву лишь снять главреда журнала Никонова (да и то – как снять! – оформить перевод на равнозначную должность в другой комсомольский журнал – «Вокруг света»), но не кардинально менять курс «Молодой гвардии». Впрочем, это для него было не самым важным. Страшным оказалось то, что происки против «молодогвардейцев» вызвали неудовольствие Кириленко.
Не видя другого выхода, Яковлев – чтобы укрепить своё положение в партаппарате – начал готовить новую акцию. На этот раз он не стал бить какое-то конкретное издание, а сосредоточил огонь на писателях в основном почвеннического направления. Но главное – Яковлев свой материал оформил не в виде очередной записки в ЦК, а в виде статьи для «Литературной газеты».

«В ней [в статье. – В.О.], – рассказывал Яковлев, – я публично определил свои позиции в остром общественном споре на страницах журналов «Новый мир», «Октябрь» и «Молодая гвардия». Показал эту статью академику Иноземцеву, помощнику Брежнева Александрову, заведующему сектором литературы ЦК Черноуцану, главному редактору «Комсомолки» Панкину. Все они весьма одобрительно отнеслись к статье. Дал её почитать и Демичеву. В своей обычной манере он выразил сомнение относительно публикации, но по содержанию статьи замечаний не высказал.
Моя статья, как и статья Дементьева, была выдержана в стиле марксистской фразеологии. Я обильно ссылался на Маркса и Ленина, и всё ради одной идеи – в острой форме предупреждал общество о нарастающей опасности великодержавного шовинизма, местного национализма и антисемитизма. Критиковал Лобанова, Чалмаева, Семанова и других апологетов охотнорядчества.
Главный редактор «Литературки» проницательный Александр Чаковский спросил меня:
– А ты знаешь, что тебя снимут с работы за эту статью?
– Не знаю, но подозреваю» (А.Яковлев. Омут памяти. М., 2001. С. 189–190).

Яковлев, конечно, лукавил. Если б он знал, что его за эту статью могли снять, то ни в жизнь никакому бы изданию он её не предложил. Как ни за что её не опубликовал бы и Чаковский. Такие вещи главред «Литгазеты» никогда без санкции секретаря ЦК не печатал.
Неправда и то, что Яковлев якобы ещё в 1972 году публично объявил бой шовинизму и антисемитизму. Если б это было так, он, работая в ЦК, в том же 1972 году всё сделал бы для того, чтобы не допустить назначения новым главредом «Молодой гвардии» Анатолия Иванова, чьи взгляды были более радикальны, чем у одного из его предшественников Никонова.
Думаю, всё обстояло несколько иначе. Яковлев хотел вылезти на опасной теме, но не до конца просчитал возможные последствия. Вряд ли в его планы входило вдрызг рассориться со всеми влиятельными охранителями. Вспомним: в своей статье он не упомянул ни одного писателя, числившегося в литгенералах. Имена Г.Маркова, А.Иванова, П.Проскурина, В.Кочетова, А.Софронова обошёл молчанием. Задел он только тех, кто, по его мнению, уже успел вызвать раздражение у Суслова и кто по этой причине вряд ли мог бы в печати ему ответить.
В чём я верю Яковлеву, это в том, что до печатания в «Литературке» его статью Демичев не просто прочитал, но и наверняка всё рассказал Суслову. И Суслов при желании мог заранее внести в материал Яковлева любые правки. Однако он этого делать не стал. Почему? Не потому ли, что Суслов не поверил в искренность Яковлева и не желал его дальнейшего возвышения? Судя по всему, Суслов давно бы убрал Яковлева из аппарата ЦК, но этому исподтишка противодействовал Александров-Агентов. А теперь Яковлев сам подставлялся.
Как и следовало ожидать, статья Яковлева в «Литгазете» вызвала огромный шум. Но не тот, на который рассчитывал автор материала. Большинство были возмущены.
Буквально через несколько дней после появления статьи «Против антиисторизма» к Брежневу обратился один из его помощников – Виктор Голиков. В своей записке он сообщил:

В «Литературной газете» на днях опубликована статья А.Яковлева «Против антиисторизма» (первый зам. зав. Отделом пропаганды ЦК). Она напечатана на двух полосах газеты, то есть, так сказать, программная, претендующая на очень многое.
Автор сам подчёркивает, что приближающийся юбилей СССР «наполнен особым смыслом». Неужели этот смысл состоит в том, чтобы собрать в кучу, притом за ряд прошлых лет всякого рода пошлостей и выплеснуть их на читателей. К тому же эти пошлости, неправильные тенденции в своё время уже были подвергнуты серьёзной критике и в печати и даже в решениях некоторых партийных органов. О чём сам автор мимоходом упоминает. Удивляет также и то, что автор даже и не пытается привести хотя бы один положительный пример, а отобрал только то, что отдаёт гнилью. На двух полосах газеты только и фигурирует это гнильё. Такое написание статьи создало впечатление всеобщего идеологического разгула антиисторизма, антимарксистских взглядов, «ревизионистской всеядности», как он сам говорит. И это в канун славного юбилея – 50-летия образования Союза ССР!
Какая необходимость сейчас будоражить нашу интеллигенцию устаревшими и к тому же уже в своё время раскритикованными фактами, вызывать всевозможные толки и кривотолки. Тем более, что сделано это тогда, когда идеологическая работа партии по коренным вопросам давно уже вошла в хорошее русло. Автор пишет, что буржуазными идеологами и ревизионистами «старательно выискивается и раздувается самое малейшее проявление национализма». А у самого получается так, что пользуется теми же методами – собрал на двух полосах кучу грязи и ни строчки хорошего. Причём факты собирались с большой тщательностью, вытаскивались даже из журналов, какие в Москве многие и в глаза не видели. Зачем всё это?!
Конечно, против отрицательных явлений, если они есть, бороться необходимо. Но критику их, во-первых, надо давать своевременно, так сказать, по горячим следам, тогда, когда эти недостатки появляются, а не вспоминать о них через годы, тогда, когда читатель уже забыл об этих статьях и книжках. Давать их надо на фоне положительных фактов, имеющихся достижений. Если поверить автору статьи, то выходит, что о рабочем классе, об интеллигенции, о крестьянстве, о деятелях и памятниках прошлого, об обычаях и традициях и т.п., – у нас ничего хорошего пока не написано. Он то и дело поучает, как надо относиться к истории, к фактам и явлениям. В то же время сам нередко показывает образцы антиисторизма в оценке фактов и явлений: из отдельных, наскребленных из разных источников фактов он делает значительные, далеко идущие выводы. Читаешь статью и думаешь, неужели антиисторизм стал у нас каким-то самостоятельным направлением, фронтом в нашей идеологической жизни. Что стоит один заголовок статьи – «Против антиисторизма», да плюс две полосы текста.
Вся огромная статья – сплошная чернота, да ещё с каким языком, какими словечками – «юродствование», «брюзжащий», «паразитирует» и т.д. В таком виде статья оказалась как бы пропагандистом всего ошибочного, пошлого в затронутых автором проблемах.
Всякая критика должна быть глубокой, обстоятельной и убедительной, а здесь она оказалась поверхностной. Иначе и не могло быть, так как в статье поднято столько вопросов, что для их серьёзного рассмотрения просто нет возможности.
Возникает и другой вопрос. Почему первый заместитель заведующего Отделом пропаганды (вот уже, кажется, три года исполняет обязанности заведующего отделом), который должен отвечать за плохие публикации в нашей печати, выступает в роли публициста-критика, да ещё по фактам двух-трёхлетней, а то и больше давности.
И ещё один вопрос. В нашей партии существует традиция, что такие статьи ответственных работников ЦК публикуются после их рассмотрения в ЦК, особенно, когда статья претендует на то, чтобы иметь установочный характер. Непонятно, как могла появиться такая статья» (РГАНИ, ф. 80, оп. 1, д. 332, лл. 160–161).

А уже 20 ноября 1972 года собрался секретариат ЦК партии. Обычно заседания секретариата проводили то Кириленко, то Суслов. На это пришёл лично Брежнев.
Открывая заседание, генсек заявил:

«…мы давно не собирались в связи с моим отсутствием по болезни, и поэтому я хотел просто обменяться мнениями с вами по некоторым вопросам. В общем и целом я рад, что у нас всё идёт нормально, каждый работает на своём посту много и плодотворно, в общем и целом все задачи решаются своевременно и правильно, решаются как оперативные вопросы, так и проблемные» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 10, л. 214).

Отдельно Брежнев остановился на публикации в «Литгазете». Он сообщил:

«Или, например, я на днях посмотрел статью т. Яковлева. Ко мне уже по этой статье было несколько звонков. Я не понимаю, как она могла попасть в газету. Я, например, всегда стараюсь даже маленькую заметку, речь разослать по Политбюро и спросить санкции у Политбюро, а т. Яковлев может выступать с целыми положениями и высказывать собственное мнение и суждение не по одному, а по нескольким вопросам с общегосударственных, общепартийных позиций наших и т.д. Я думаю, что такая статья должна была пойти с санкции ЦК. Я даже вспоминаю, что, когда пришёл на работу в обком партии, мне было сказано, что имей в виду, что ты теперь работник областного комитета партии и если ты захочешь выступить публично со статьями или докладами, надо, чтобы об этом знал обком, надо спросить у обкома. Это мне врезалось на всю жизнь. Как может работник Центрального Комитета партии выступать в печати с подобного рода статьёй без спроса, без разрешения? Вы помните, было такое время, когда сделана была попытка руководить партийными организациями со стороны советских органов, Советов Министров и т.д.? Но это жизнью было отвергнуто потому, что ни духу, ни существу нашей партии это не подходит. Это инородное явление. Нам надо укреплять всеми силами Центральный Комитет, его аппарат и воспитывать наш аппарат в духе высокой дисциплины. Есть у нас некоторые товарищи, которые сидят по 30 лет в аппарате, и сидят, прямо скажем, бесполезно и бесплодно. Надо посмотреть, может быть, нам нужно привлекать новые, молодые кадры. А то смотришь, существует отдел длительное время, а никаких вопросов острых, запоминающихся нашей партии годами не вносит. Но что же это за отдел?
Или, наоборот, у некоторых товарищей есть тенденция к тому, чтобы взять решение всех вопросов на себя вместо того, чтобы спрашивать, организовывать, контролировать и т.д., то есть делать то, что обязывает аппарат Центрального Комитета партии, Устав нашей партии. Жизнь у нас становится всё сложнее и сложнее в смысле руководства, я имею в виду, и поэтому квалификация подготовка кадров, их глубокое понимание задач партии, умение осуществлять, как того требуют решения ЦК и решения съезда, все важные задачи и важные проблемы» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 10, лл. 219–220).

Впрочем, каких-либо оргвыводов Брежнев делать не стал. Яковлев и после секретариата продолжил работать в аппарате. Из вышедшего трёхтомника рабочих записей генсека видно, что Брежнев в целом продолжал ему доверять. Он до нового года ещё несколько раз принимал Яковлева и обсуждал с ним вопросы празднования 50-летия СССР.
Однако полностью замять скандал не удалось. Вскоре в ЦК на имя Кириленко пришёл многостраничный отклик на статью Яковлева. Его подписали три доктора наук – В.Архипов, Ф.Власов и С.Шешуков – и кандидат наук Ф.Бирюков.

«Без тени сомнения, – писали учёные, – он [Яковлев. – В.О.] делает фокусом своей статьи фразу о русских – «жалкая нация, нация рабов, сверху донизу одни рабы». Поводом для этого послужила полемика с М.Кочневым, которую, как нам кажется, из-за остроты темы можно было бы перенести на другое время и в другое издание, тем более, что автор А.Яковлев здесь оказался неподготовленным вести сложный разговор.
Напомнив о том, что слова о «жалкой нации» принадлежат Н.Г. Чершышевскому и были повторены потом В.И. Лениным, А.Яковлев отчитывает писателя Кочнева, не согласного с приведённым определением: «С кем же в таком случае борются наши ревнители патриархальной деревни и куда они ведут». Борются, по логике Яковлева, с Лениным.
Мы думаем, что автор, защищая таким образом Н.Г. Чернышевского и В.И. Ленина, поступает по меньшей мере легкомысленно, бестактно. Давно известно, что Чернышевский допустил резкое суждение в минуту горького отчаяния, что Ленин использовал фразу в острой полемике с шовинистами, никак не превращая её в абсолютную оценку русской нации, почему же Яковлев решил обойтись без этих обязательных объяснений? И почему он не задумался над фактом – что заставило Кочнева говорить об этом и с кем он в действительности спорит?
А дело всё в том, что у нас нередко появлялись и появляются «теоретики», которые, препарируя некоторые ленинские высказывания, придают им самый расширительный смысл, не учитывая конкретной обстановки.
В 1922 году В.И. Ленин справедливо сказал: «Обломовы остались», они «заседают, составляют комиссии, составляют планы – до бесконечности» (т. 45, стр. 12). И вот со ссылкой на Ленина ещё до войны распространялась кое-кем оценка русских как «нации Обломовых». Это было использовано фашистами и вообще всеми, кому выгодно было принизить наш народ, его культуру, поэтому ложная «теория» была в своё время разгромлена и, казалось, навсегда.
Но «теоретики» не унялись. В последние годы то и дело распространяют на всех русских тип короленковского жалкого пьяницы Тюлина («Река играет»), а русского крестьянина изучают по Бунину («Деревня»), забывая принципиально противоположное – Некрасова. Муссируется и фраза о «жалкой нации».
Мы думаем, что это надо решительно пресечь. Достаточно того, что пишут обо всём этом за рубежом, где подхватывается подобный материал и оформляется с помощью Синявских и Даниэлей в стройную систему представлений не только о русских, но и обо всём нашем народе.
Теперь о крестьянстве. А.Яковлев на первое место выдвигает ограниченность, сервилизм, рабскую психологию, «идиотизм» деревни. Патриархальщина для него синоним всего самого застойного, дикого.
Кочнев пишет: «Русской деревне даже в самые беспросветные времена никогда не была свойственна ограниченность, равная идиотизму, и обвинять её в идиотизме мог только тот, кому за каждым кустом, растущим за городской заставой, мерещится страшный серый волк…»
Яковлев оставляет эти слова без комментариев как абсолютно, дескать, ложное.
Поэтому никак не вяжется с этим мрачным колоритом статьи всё то, что говорит автор потом: «Нам дорого присущее трудовому крестьянству чувство любви к земле, к родной природе, чувство общности в труде, отзывчивость к нуждам других людей».
Если бы всё это было действительно так дорого автору, он более бережно подошёл бы к тем литераторам, которые вышли из деревни, следят за её нелёгкой судьбой, воспевают её и если в чём-то ошибаются, то эти эмоциональные излишества можно было устранить более спокойно, не подводя каждый образ под прямые политические категории. Он понял бы тех, кто стоит за чуткое понимание нравственных начал трудовой жизни, за сохранность всего ценного в прошлом, сбережение природной красоты и не стал бы распространять на нравственные представления людей труда слова Ленина: «Мы в вечную нравственность не верим…» – ибо здесь, в этих местах, как раз проведена грань между моралью тружеников и моралью эксплоататоров. Автор не стал бы приписывать патриотически настроенным литераторам, любящим землю, «всхлипы по вчерашнему», защиту «справного мужика», «мироеда». Всё это когда-то применялось в отношении лирики Есенина, Орешина. Нечто подобное чувствуется и на этот раз.
Десятки имён проходят через статью, как правило, это те, кто сами познали сельский труд, люди подчас тяжёлой личной судьбы и – как мы убеждены – талантливые литераторы. Но автор почему-то старательно превращает их в недоучек, приписывает им больше грехов, чем они могут иметь.
Он цитирует стихи В.Яковченко [так в оригинале, правильно Яковенко. – В.О.]:
Говорят, что скоро, очень скоро
Сельский люд свезут на этажи –
и замечает, что поэт скорбит, ему ближе сусально-олеографическая Русь, которая противостоит городу.
Но у поэта дальше сказано,
И сольются и село, и город
Веселей, уютней станет жить.
Яковлев обвиняет А.Ланщикова в защите патриархальности, выбросив, однако, из его текста в середине цитаты такие слова: «Конечно, патриархальность как уклад принадлежит прошлому, и уклад этот нельзя ни сохранить, ни тем более восстановить, ибо его историческая роль уже сыграна. Другое дело отдельные его черты…»
В.Кожинов пишет, что еда «испокон веков была настоящим священнодействием», и поясняет: «Никто не смел садиться за стол и брать еду раньше старшего, хозяина, то есть тех, кто трудился больше других и направлял труд. Никто не смел бросать еду на пол, вплоть до хлебных крошек».
А.Яковлев комментирует это так: «Не кощунственно ли звучит всё это? Если следовать логике рассуждений В.Кожинова, то плотоядный гоголевский персонаж – Пётр Петрович Петух окажется самым ярким носителем национальных традиций. Следует, может быть, напомнить В.Кожинову, с каким гневом писала русская литература о барском обжорстве…»
М.Лобанов пишет в книге «Мужество человечности»: «Почему крестьяне в те времена (XIX век) вызывали глубокое уважение, симпатию крупных писателей? Видимо, прежде всего потому, что крестьяне – наиболее нравственно самобытный народный тип» (стр. 14). Здесь Лобанов говорит о том самом, что утверждали Белинский, Добролюбов, Некрасов.
Что делает А.Яковлев? Он произвольно меняет я цитате слово «народный» на «национальный» – а это, конечно, далеко не одно и то же – и разносит Лобанова:
«В рассуждениях этих нет и грана конкретно-исторического анализа. Нет понимания элементарного – того, что «национальное чувство» «национальный дух» декабристов и Николая I, Чернышевского и Каткова, Плеханова и Победоносцева несовместимы, что в классовом обществе нет и не может быть единого для всех «национального самосознания».
У Лобанова нет, конечно, ни Каткова, ни Победоносцева, а если упоминается Николай I, то с обычной характеристикой.
На домысле строится и другой вывод, будто бы «отечественная война 1812 года трактуется М.Лобановым как период классового мира, некоей национальной гармонии».
С.Семанову А.Яковлев приписывает «бесстрастность», любование, имея в виду такое место об открытии в 1862 году памятника «Тысячелетия России»: «Прибыли царь Александр II, двор, высшие сановники и офицеры». Но ведь Семанов пишет об этих торжествах: «Они отшумели и забылись, а творение Микешина осталось стоять.
Критику О.Михайлову Яковлев приписал изображение «в романтизированном виде царского генерала Скобелева без учёта его реакционных умонастроений и роли в подавлении народных выступлений в Средней Азии». Но статья-то Михайлова совсем о другом – изображении Великой Отечественной войны в советской литературе. Он лишь походя процитировал Скобелева по частному вопросу. Всех подобных искажений в письме не перечислить. Обращение с критикуемыми самое бесцеремонное. Где же были, к слову сказать, сотрудники «Литературной газеты», которые печатали элементарно не выправленный материал? Во имя чего всё это делается?
Самое же главное – А.Яковлев не задумывается над тем, что нынешние «славянофилы», «почвенники», «деревенщики», как привыкли третировать их, вынуждены так или иначе реагировать на проявления национального нигилизма и космополитизма, на формализм и трюкачество в искусстве, языколомные упражнения, на особое понимание «интеллектуализма», приспособленного для групповых интересов. Не так просты и прочие проблемы, которых они касаются.
Мы не можем принять и другие грубые схемы А.Яковлева.
Получилось, что Карамзин-историк не достоин «народного внимания». Прямолинейны выводы о славянофилах.
Полнейшую неразбериху вносит А.Яковлев, когда касается празднования тысячелетия России» (РГАНИ, ф. 4, оп. 22, д. 1062, лл. 56–60).


Кириленко дал указание заведующему отделом ЦК К.Черненко разослать письмо учёных всем секретарям ЦК КПСС. А 21 марта 1973 года он вынес это письмо на рассмотрение секретариата.

«Меня, – вспоминал Яковлев, – обсуждали на Секретариате ЦК. Обсуждали как-то стыдливо, без ярлыков – я ведь участвовал в подготовке разных докладов почти для всех секретарей ЦК. А Борис Пономарёв вообще ушёл с заседания. Когда я попытался что-то объяснить, Андрей Кириленко, который вёл данный Секретариат, заявил:
– Ты меня, Саша, в теорию не втягивай. Ты учти – это наше общее мнение, подчёркиваю, общее (он, видимо, намекал на отсутствовавшего Суслова). Никаких организационных выводов мы делать не собираемся, – добавил он.
Незадолго до этого у меня была встреча с Брежневым, который пожурил меня за статью, особенно за то, что опубликовал её без его ведома. В конце беседы сказал, что на этом вопрос можно считать исчерпанным. И в знак особого доверия барственно похлопал меня по плечу.
Может быть, вопрос и был исчерпанным. Может быть, и верно, что не собирались делать оргвыводов. Бог их знает» (А.Яковлев. Омут памяти. М., 2001. С. 190–191).


Я думаю, Кириленко не обманывал Яковлева: большинство секретарей ЦК не собирались как-либо наказывать проштрафившегося аппаратчика, его просто хотели малость проучить.
Постановление секретариата Кириленко поручил подготовить Демичеву. В архиве сохранился черновик, набросанный рукой Демичева. В черновике было сказано:

«Секретариат ЦК КПСС считает, что статья т. Яковлева А.Н. в «Литературной газете» от 15 ноября 1972 г. «Против антиисторизма» в теоретическом и идейно-политическом отношении недостаточно выдержана.
Отметить, что т. Яковлев А.Н., являясь ответственным работником аппарата ЦК КПСС, поступил неправильно, передав для публикации в редакцию газеты статью, затрагивающую важнейшие идеологические проблемы, без ведома ЦК КПСС» (РГАНИ, ф. 4, оп. 22, д. 1062, л. 52).


Править Демичева никто из присутствовавших на секретариате ЦК не стал.
Но, как оказалось, подготовленное Демичевым постановление устроило не всех. Похоже, остававшиеся в Политбюро сторонники Шелепина жаждали реванша. Не поэтому ли Демичев вскоре занял иную позицию?

«Сразу же после Секретариата я зашёл к Демичеву. Повёл я себя агрессивно. В ходе разговора о житье-бытье я сказал, что, видимо, наступила пора уходить из аппарата. Демичев почему-то обрадовался такому повороту разговора. Как будто ждал.
– А ты не согласился бы пойти директором Московского пединститута?
Я ответил, что нет.
– Тогда чего бы ты хотел?
– Я бы поехал в одну из англоязычных стран, например в Канаду.
Демичев промолчал, а я не считал этот разговор официальным. Утром лёг в больницу. И буквально дня через два получил решение о назначении послом в Канаду. Возможно, Демичев подстраивался к чьему-то настроению, изобразив дело так, что я сам захотел уйти из ЦК.
Кстати, посол в Канаде Мирошниченко был уже в аэропорту, возвращаясь к месту работы после отпуска, когда было принято решение о его освобождении. Его вернули назад. Он долго сокрушался по этому поводу.
Из «вождей» я зашёл только к Фёдору Кулакову, с которым у меня сложились приличные отношения. Просидели у него в кабинете часов до двенадцати ночи. Он рассказал, что на Политбюро активную роль в моём освобождении играл Полянский. Суслов молчал, но и не защищал. Брежнев спросил, читал ли кто-нибудь статью Яковлева? Демичев не признался. Эту информацию подтвердил потом и Пономарёв» (А.Яковлев. Омут памяти. М., 2001. С. 190–191).

Как водится в таких случаях, по Москве сразу пошли гулять слухи. Вот что записал в те дни в свой дневник Анатолий Черняев, который тогда занимал пост заместителя заведующего Международным отделом ЦК:

«…сняли А.Н. Яковлева с первого зама агитпропа («направить на дипработу»). Предлог – его статья в «Литературке», громившая почвенников и современных славянофилов, которая якобы была опубликована «без ведома». Каждому более или менее аппаратно грамотному человеку ясно, что она не могла быть опубликована «без ведома». Когда она вышла, против неё началась вонь со стороны Голикова и К°.
Однако, когда Суслов поставил вопрос на ПБ, Демичев заявил, что он статьи вообще не читал. На эту для всех очевидную ложь никто и глазом не моргнул, Яковлев не осмелился его разоблачить: это против «правил игры» в аппарате ЦК. Наша ушлая «общественность» сразу усекла: дело не в «без ведома», а в том, что смысл статьи шёл вразрез с набирающей шовинистической тенденцией в идеологии, и в том, что всё наше черносотенство возрадуется весьма» (А.Черняев. Совместный исход. М., 2010. С. 43).

Через пару недель, когда страсти поостыли, Черняев записал в дневник:

«Ещё о Яковлеве. Говорят, что вовсе и не статья в «Литературке» – причина. Так… повод. Главное, что «неправильно» обеспечивал «подачу» Брежнева в нашей пропаганде. Недостаточно развёртывал эту тему, даже сдерживал!..»

Но я думаю, последнее утверждение – брехня.

20 комментариев на «“НА ЧЁМ ОБЛОМИЛАСЬ КАРЬЕРА БУДУЩЕГО ПРОРАБА ПЕРЕСТРОЙКИ АЛЕКСАНДРА ЯКОВЛЕВА”»

  1. Ходили байки, будто эту статью («Против антиисторизма») написал Ф. Кузнецов.
    Я спросил Феликса Феодосьевича: так ли? “Нет, – ответил тот. – Я как сотрудник газеты принимал участие в её редактуре. Статья была ещё резче, и по возможности старался как-то смягчить антирусские выпады”.
    Ф.Ф. характеризовал Яковлева как очень умного “крестьянского сына”, был убежден, что в Канаде он был завербован ЦРУ.

    Виталий Мухин

  2. 1. Зная Феликса Феодосьевича, не могу поверить, что он мог такое говорить. Но теперь уже это не проверить.
    2. Чтобы быть завербованным ЦРУ, совсем необязательно Яковлеву прибывать в Канаду: они вполне могли сделать это и в Москве.
    3. Какой интерес мог представлять для ЦРУ Александр Яковлев?

  3. Судя по вышеприведённому факту “работы” с той статьёй Феликс Ф.Кузнецов отличался осторожностью, чтобы не сказать трусостью. Один из его лит. посылов мне пришлось опровергать.
    О том факте со статьёй в “ЛГ” возможно в курсе “гюрза”, которая Ф.Ф.К. безусловна знала.

  4. Юрию Кириенко. Ну а Вы в те времена, когда Феликс Кузнецов был в силе, разве рискнули сказать ему лично, что он трус? Почему не написали в “Правду”, дескать, такой-сякой Ф. Кузнецов-трус? Сейчас легко говорить про всякого всякое, а вот тогда его почему не прищучивали? Не думаю, что можно судить людей прошлого века по правилам нынешних времен. Кто-то был смелый, кто-то осторожный.

  5. Гюрзе. По конкретному поводу ещё при жизни Ф.Ф.Кузнецова в связи с проблемой вокруг Н.М.Рубцова я опубликовал своё мнение, прямо противоположное Ф.Ф.К. Если будете сомневаться и настаивать, то приведу источник информации.

  6. Высказать противоположное мнение это не значит сказать Кузнецову в лицо при свидетелях, что он трус, в те времена, о которых идет речь в публикации. Когда Яковлев написал упомянутую статью. Вы этого не сделали бы, а сейчас переводите “стрелки” на свои писания о Рубцове. О Рубцове кто только не писал, не только вы.

  7. “гюрзе”. 1. Ну, Рубцова “предавали” многие, завидуя его народности и таланту. 2. Вы не “педалируйте” тему “трус” ли Кузнецов. Я сказал “на грани “трусости” по литстатье, т.е. Ф.Ф.К. маневрировал ради карьеры. Сейчас этим же многие засвечиваются.
    3. Кузнецов был “при теме” той статьи и мог бы при том уровне выйти на ответственного работника ЦК со своим мнением, а не “облизывать” формулировки.
    4. В тот период я не мог контактировать с Ф.Ф.К., поскольку мы были в разных сферах.
    5. По поводу “писаний” под парткличкой “гюрза”, расскажите о Ваших достижениях и какой-либо принципиальности, в том числе по Рубцову.

  8. В 1972 году Ф.Ф. Кузнецов был, насколько я помню, завотделом критики ЛГ и перепрыгнуть через Чаковского никак не мог. Не думаю, что кто-либо другой сумел бы на его месте сделать больше. Как мне рассказывал Ф.Ф.? смягчить ряд тезисов статьи он смог только благодаря личной симпатии Яковлева к нему. Кстати, директором ИМЛИ Феликс Феодосьевич стал во многом благодаря протекции Яковлева. Лавирование не всегда означает трусость: политика, в т. ч. литературная, есть искусство возможного.

  9. Надо отдать должное автору публикации – масштабность раскрываемой темы требует глубокого осмысления. Литература и власть: полное несовпадение интересов и взглядов на окружающую действительность. Попытки литераторов отразить в своих писаниях “происходящее и наблюдаемое” встречает жёсткое и непримиримое противодействие “идеологических регулировщиков”. Тут надо сказать, что тем гражданам, которые видели этот процесс “воочию”, конечно, гораздо легче воспринимать изложение событий и всяческие намёки, чем тем, кто об этих событиях знает в основном их кинофильмов 90-х годов, в которых толерантно показывалась “партийно-государственная система, управлявшая жизнью граждан в СССР”. И, по итогам 74- летнего строительства “общества прекрасного будущего”, стало понятно, что “будущее” не только не наступило, но, и само “строительство” до сих пор не даёт о себе забывать горькой отрыжкой. Но, вернёмся к литературе: существовало ли государство, не желавшее использовать литературу для возвеличивания и укрепления своего авторитета? Такого государства за последние 7500 лет не существовало. И когда мы подводим литературные итоги 74 лет советской власти, мы убеждаемся, что в непримиримой схватке “просоветской” и “антисоветской” литературы, победила последняя, несмотря на всемерную поддержку властью комплиментарной “просоветской”. Из какого реального факта никто никаких публичных выводов не делает.

  10. Пройдёмся по некоторым тенденциям и фактам.
    1. Есть государственная система, которая управляет экономической, технической и социальной сферами. в текущий момент.
    2. Есть идеологическая сфера, к которой относятся литературная, театральная, телевизионная, киношная- последние три то же литературные (сценарные режиссируемые). Эта И.С. обслуживает идеологию Гос. системы. Но “лидеры” И.С. и пытаются внести Своё мировоззрение (нормальное или, например, Секс-сдвинутое) в гуманитарные Продукты.
    3. В кадрах И.С. есть другие “лидеры” , знающие определённые негативные явления (бедность, загулы-разгулы “успешных” в спец.клубах, ожидаемую демографическую катастрофу базового коренного населения – кроме мусульманских – при моральном запрете у них абортов). Нормальные пытаются “достучаться” с этими проблемами до элиты госсистемы. С “переменным” успехом?
    4. А.Яковлев (по ему известным причинам) нанёс удар по “почвенникам”, поднявшим проблемы разрушения традиционных культурных ценностей и (подсознательно) культа семьи, как Базы любого Общества.
    5. Почему бы А.Яковлеву не разгромить тех “шестидесятников”, один из которых впервые в 1962 году на литвечере, (который снимал М.Хуциев -“Застава Ильича”), в Политехническом прямо с трибуны в зал матюгнулся. И Никто из “моралистов” ЦК КПСС с него не спросил.
    6. А потом сценаристы и режиссёры получили долгожданную “свободу”: “Маленькая Вера”, “Зимняя вишня”, “Интердевочка”, раздевание артисток в фильмах начала девяностых под “хохмы” раскрепощённых, разгул ненормативной лексики. А теперь Кто-то там в Интернете предложил не обращать на мат внимания и мат будто бы испариться. Это ли не дебилизация молодёжи?
    7. В материальной сфере советская власть провела и проводила Техническую Модернизацию всей СССР, связывая экономически территории. А ЦК КПСС упустила в 1987 году Момент Денежной реформы и Поворота на сочетание госэкономики с модернизацией бытовой техники для населения при лично-частной инициативе граждан.

  11. Ю.Кириенко. В Вашем высказывании явные противоречия: “Есть государственная система, которая управляет…” система может управлять только “подсистемами” созданными и включёнными в “систему” при её проектировании и строительстве. В п.4 Вы пишите: нанёс…проблемы разрушения традиционных культурных ценностей… Но, литература есть форма национального сомоосознания (изначально основанная на традиционных культурных ценностях и национальном менталитете), и поэтому находящаяся над любыми “искусственно запланированными системами” в данном социуме. В статье написано: в классовом обществе нет и не может быть единого для всех “национального сознания”, что конечно является полным бредом, но, в то же время и “краеугольным камнем” коммунистической доктрины, отсюда проповедь “интернационализма” и кровавая борьба с “великорусским шовинизмом”. Только наличие “национального сознания” и приводит к национальному возрождению, развитию и успеху любую нацию. Что мы и видим на протяжении мировой истории. Что касается русской нации, то период её взлёта приходится на 1861г – 1914г, что хорошо видно не только на взрывном развитии русской литературы и других областей культуры и науки, но, и на демографии. И как следует из публикуемого материала, именно “национальное самосознание” и являлось объектом пристального внимания и выкорчёвывания партийными функционерами КПСС, подтверждением чему и служат биографии русских писателей от А.М.Горького до Н.Рубцова, как и многих других, а все предлагаемые “технократические системы” (даже основанные на цифровизации) могут служить только одной задаче – борьбе с традиционными национальными ценностями и основанной на них культурой.

  12. Е.Клюзову. 1. В п.п. 1 и 2 мной указаны 4 базовые подсистемы: экономическая, техническая. социальная и идеологическая, добавлю оборонную. Я здесь не расшифровываю, какие министерства, федеральные агентства и комитеты входят в какие системы. Это не тема дискуссии. Я показываю поле идеологии и функционирования.
    2. В статье Вяч. Огрызко рассматривается проблема идеологической изоляции “почвенников” статьёй А.Яковлева. Игра велась на тезисе “пролетарского интернационализма”, которым к 30-м годам “переболел” И.В.Сталин, выйдя на тезис построения социализма в одной отдельно взятой стране (фактически это была Техническая Модернизация, Крупно-товарное сельхоз. производство и Культурная революция на основе самобытности Всех наций и народов в СССР).
    3. Цитирую Е.Кл.: “В статье написано: в классовом обществе нет и не может быть единого для всех «национального сознания». Верно, у каждой нации – своя традиционная, и под одну гребёнку всех не надо причёсывать. Русский для всех других наций только как средство общения в РФ.
    4. Я уже сказал по другой статье: “Культура должна быть национальная по форме, и Государственная Державная для всех граждан РФ по содержанию (здесь даже не сказано о форме экономики). Как граждан единой России с единой экономикой и Бюджетом.
    5. Да, как Вы пишите верно: выкорчёвывалось национальное самосознание русского народа. (идея А.Яковлева, ещё от Н.Хрущёва). Но не Других народов СССР. Взлёт русской нации за период 1861-1914 г.г был по демографии (абортов не было!), по развитию техники частично ( Кадры были Элитарные и малочислены).
    6. Взлёт 30-х годов 20-го века в Советской России был обеспечен миллионными Кадрами из славянских народов (крестьян и рабочих) Это – объективно.
    7. О Вашем тезисе “взрыва”. За период 1861 г. – 1914 г. было “взрывное” “развитие” в литературе Декадентов, Символистов, Футуристов, главных соорганизаторов Октябрьского переворота. а не русской литературы.

  13. Как то это очень странно, в целом, ЦК КПСС и другие структуры секретариата занимались только подтасовыванием фактов своих же соратников. Вячеслав Огрызко льет воду на колесо истории нынешней власти – олигархат, сильно косвенно, но вдумчиво.
    Г.В. Плеханов серьезно критиковал В.И. Ленина (Ульянова), “который – Ульянов – не знает Россию и его народ и не совсем мудр”. Так и Александр Яковлев – серый коммунист и вульгарный марксист, все ЦК КПСС и до всех номенклатурных коммунистов такое. По-видимому, очень похоже на судьбу Собчака А.А. – он рявкнул и потребовал убрать “прописку” в городах. Номенклатура так (тайно) сильно возмутилась, что “демократа” съели сразу же, довели до инфаркта. А вся литературная камарилья, включая стратегический кинематограф гигантской системой цунами смела попытки описать реальный рабовладельческий строй, якобы “советской власти” – власть коммунистов в Советах , за счет которой цивилизовано жили и живут – столица государства и крупные города. Сейчас уже грабеж принял интернациональный характер.
    Другая серьезная составляющая – отсутствие серьезной психологической и социологической науки, как в СССР, так и современной России. Был Сталин И.В. сыном сапожника, как и другие члены ЦК КПСС, так и остались, и рулили по-пролетарски. ЦРУ США и АНБ США и стран НАТО этим воспользовались (первое в мире пролетарское государство) и вербовать Яковлева не надо, сам все испортит, – отсутствие стратегического мышления!
    Следует добавить обязательно! Брежнев Л.И. – единственный с высшим образованием, как только пришел к власти, сразу же создал 3 факультета психологии в трех университетах, но для секретного усовершенствования вооружения и военной техники стратегического назначения, грубо заимствовав английскую эргономику и американский человеческий фактор, и назвав её “инженерной психологией” по-партийному. И 20 лет – 1964 -1984г.г. шла секретная программа “Авангард” по данному направлению, слава богу, потому что там не было сексологии, так как З.Фрейд был запрещен! А вместо этого был создан секретный препарат, под кодовым названием “бром”, чтобы солдаты и матросы в самоволку по бабам не бегали. Но он давал рецидив – склонность к вранью. Вот и науправлялись наши партийные вожди, по-пролетарски жрали посольскую водку высшего качества, крайне регулярно. А бюджет страны на 30% формировался от продажи водки, при этом регулярно боролись с пьянством для галочки!
    Без приложения научной психологии и социологии – все высоколобые литературные изыски не дают прогресса для общества.

  14. Т. Багрянородному. По-моему у Вас мешанина в причинах и следствиях и в начитанности. По порядку.
    1. Яковлев действовал целеустремлённо. Не стал давить “теневиков”, а легализовал их Капиталы через “Кооперативы”, скупили на базах и магазинов Гостовары и возбуждали население против КПСС. Для справки – я в элите не был. До 1987 г. ещё была Госсистема плановая. и все работали. Где Вы были тогда – не знаю.
    2. Брежнев был не единственный с высшим образованием. С в.обр были почти все члены ЦК и Политбюро (это была тогда норма. И Горбачев, и Ельцин, и Яковлев, и Рыжков, и Павлов и др. с В.обр.
    3. По Вашему препарат “бром” Виноват! А кто не принимал бром, тот был правдолюбец? Прикладываем Вашу алкогольную научную психологию и и получаем причину демонтажа системы? Вы – откуда и куда?
    4. Далее. Сталин не был сыном сапожника. В интернете была 203 года назад (или есть и сейчас) версия, что Сталин от Пржевальского)
    5. Когда я работал в молодости в П / Я, к моему коллеге подошёл Некто (инженер) с БСЭнцикл. (том, примерно, 38). Портрет на странице Некто закрыл листом с Овалом посредине. И спросил: Кто это на портрете? Мы оба ответили, это -Сталин. А вот и нет. Некто снял овал. И это оказался в эполетах генерала Пржевальский, на которого похож Сталин. Посмотрели данные о Пржевальском. В 1869-1870 г.г. Пржев-й был в Грузии, собирал состав экспедиции в Азию.
    6. По некоторым сведениям, мать Сталина была местная княжна (то есть была в элите) и отец, увидев дочь в беременности, в гневе сказал, “отдам за сапожника”. Так и сделал. Так что с клеймом “сын сапожника” я бы не спешил с обличениями наследственности.
    7. Сталину версия сына сапожника была кстати, так как давала пролетарское происхождение. Но это не главное
    8. Косвенно то, что Сталин был незаконно рожденный от генерала, свидетельствует то, что Он был принят в духовную семинарию (куда не каждого брали) и получил очень хорошее образование (языковое и религиозное). Сталин Читал Все литературные Новинки!!! И сталинские премии получали среди других Степанов за “Порт-Артур”, К.Седых за “Даурию” (аналог “Тихого Дона” Шолохова для Сибири в гражданскую) и др. книги, которые призывали к Труду и порядочности-Совести.

  15. Товарищу Кириенко!

    Как будто Вы не знаете, что высшее образование для своих молодых перспективных номенклатурных партийцев носило условный характер, курсовые и дипломы за них писали массово не романтики-коммунисты, а запуганные профессионалы, для этого КГБ и работало, так и в университетах марксизма-ленинизма, так же в высших партийных школах, различных курсах – типа при дипломатической академии (которые закончила Матвиенко В.И. и изучила два языка, лингвисты всегда смеются в рукав по этому поводу) и даже в зарубежных университетах, (где Александр Яковлев “грыз” гранит науки), там это традиция, – вот и карьеристов наплодили, именно в советское время. Пьянство в Политбюро – это же сущность наслаждения жизнью, а потом пострелять по привязанным кабанам, какой к чёрту сын Пржевальского, все партконференции разных уровней закачивались банкетом (пьянкой) для того чтобы прочувствовать “товарищей” на уровне психофизиологии – врет не врет. Ну и разврат – райкомовские бляди – стало нарицательным анекдотом! Государственная система подготовила себя к разрушению!
    А с психологией человека, тут всё довольно смешно!
    Есть понятие эйдетическая память, есть и природные эйдетики – абсолютная зрительная память. Как пример, артисты и их отбор, и именно с такой памятью. Яркий актёр – Михаил Ульянов, он играл Ленина, Жукова, директоров крупных предприятий. А когда его выбрали (поставили, как же вождя играл) Председателем союза театральных деятелей – начальником всех театров страны, то он все развалил экономически – мышление не то. Так и актер Михаил Евдокимов – губернатором – до сих пор считают в народе – его убили! Греческая вера (православие) потому и была прогрессивной, что многое из психологии человека учитывала очень серьезно. И лицедеев (скоморохов) не хоронили на кладбище, “так как могут князя поносить очень правдиво”, но это гуманно, по сравнению с временами славян родоплеменного уровня, там скомороху язык вырывали или зубы выбивали, чтоб картавил или просто мычал. Ну, а если актера награждают у нас Героем Социалистического труда (хотели дать Героя Советского Союза за роль Штирлица), как Вячеславу Тихонову, то моральные ценности размылись фундаментально, как говорил один судомеханик парохода (фильм “Волга-Волга) “Весь пар в гудок ушёл” (для непонятливых в идеологию).

  16. Т.Багрянородному. Вы полукрасиво обошли мои факты и привели свои. По порядку.
    1. Надо включить временной исторический фактор. Разложение началось с Хрущёва. Это он разрешил аборты (хитро) Указом Президиума ВС СССР от 23.11.1955 г. и началось по 4 (Четыре) миллиона Детоубийств в Год – так вплоть до 2006 г. ). Вот Тут и тогда начался Бардачок (абортизация славянского населения в основном) во всех слоях. Ни один Генсек не остановил Процесс.
    2. В Советское время (также после снятого Хрущева) “Для “молодых партийцев” – “курсовые и дипломы ….” массово не писали “запуганные профессионалы”. А КГБ (я там не служил) всегда работало на обличение Проходимцев. И единично не писали дипломы. ЭТА Практика началась с 90-х годов . Не обманывайте Читателей.
    3. Даже с 70-х годов в инструкторы райкомов брали Только с Высшим (как правило с техническим!) образованием и как правило с рекомендацией от Руководства Предприятием или НИИ. Я всё это видел в среднем Звене.
    4. Сталин был экономист и организатор Модернизации , которой мы и сейчас пользуемся (кроме разрушенного Гайдаром и Ко). Сталин вообще не был пьяницей, пил сухое грузинское вино. Это с 70-х годов уже начали развлекаться. И элиту ЦК и торгашей морально контролировали через Комитеты народного контроля!
    5. По актёрам Вы частично правы – им нельзя давать Управление (нет техн. и эконом. подготовки).
    6. “Гудок” – гудком, а Вы сейчас расскажите о Разгуле Морали – (какой Идеологии?) в обществе. Посмотрите клип по Анне Карениной от Продвинутых здесь в № 12 “ЛР”.

Добавить комментарий для юрий кириенко Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.