НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК

Рубрика в газете: Персона, № 2000 / 28, 14.07.2000, автор: В.КАЛМЫКОВ

Полковник Сергей Дорофеев больше всего любит вспоминать свою службу в середине 80-х годов в Армении. И не только потому, что эта служба пришлась на его молодые годы.

– Мы тогда имели классическую границу, – говорит Дорофеев. – Была инженерная система. Мы не знали проблем с материально-техническим обеспечением. Когда я служил на заставе в Ленинаканском отряде, то никогда не подсчитывал, хватит ли мне бензина, чтобы добраться до нужного участка. Был нормальный быт. В палатках или блиндажах солдаты жили лишь во время тактических занятий или учений. Каждая застава имела свою, хорошо обустроенную казарму. Призывники считали за честь попасть служить на границу. Я знаю десятки случаев, когда ребята шли в погранвойска вместе со своими собаками. Помню, у меня на заставе был боец Максимов, который нёс службу вместе со своей овчаркой. И самое главное, ребята знали: не дай Бог, если кто попадёт на гауптвахту – на границу он больше не вернётся. К нам прекрасно относилось местное население.

– Кто тогда нарушал границу? – продолжает Дорофеев. – Если честно, в основном шли из Союза туда, в Турцию, но у нас афишировать это в то время было не принято. Правда, я не могу сказать, что нарушения носили массовый характер. Как и не могу утверждать, что все нарушители стремились на Запад в поисках лучшей доли. У меня на заставе всего три попытки нарушения границы было. Одна произошла в ночь с 30 на 31 декабря 1989 года. Нарушителем оказался рецидивист, до этого уже трижды судимый.

Но в 1991 году жизнь нашей страны резко изменилась. Классическая граница стала редкостью.

Перемены произошли и в судьбе Дорофеева. Окончив в 1994 году академию, он попал в Таджикистан, служил сначала в учебном центре, а в сентябре 1998 года получил назначение в Горный Бадахшан начальником Искашимского отряда.

– Я за шесть лет службы увидел разный Таджикистан, – признаётся Дорофеев. – Я ещё застал воюющую страну. Но к концу 1996 года боевые действия уже имели очаговый характер. Ситуация наконец была переломлена. Прорывы границы крупными бандами почти прекратились. Очень быстро стал набирать силу процесс мирного урегулирования межтаджикского конфликта. Но зато сразу же резко обострилась другая проблема – наркотики. На острие нового удара оказались Пянджский и Московский погранотряды. В меньшей степени наркоборьба затронула Памир. Но это только из-за географических условий. В условиях высокогорья и отсутствия нормальной дорожной сети переправлять наркотики в массовом количестве через зону ответственности Искашимского отряда наркобаронам было невыгодно. Хотя скучать нам наркодельцы тоже не давали. Была в Таджикистане и своя специфика. К примеру, все солдаты срочной службы моего отряда комплектовались исключительно из таджиков. Но какие они служаки, если большинство из них по-русски знало лишь два или три слова?

В Дербент же Дорофеева перевели всего два месяца назад. Сильно ли отличается служба в Дагестане от Таджикистана? Что оказалось в Дербентском отряде для Дорофеева новым?

– Когда я служил в Искашиме, одной из главных задач для меня была борьба с наркокурьерами, – говорит Дорофеев. – А здесь, в Дагестане, мне сказали, что я должен помнить, что судьба антитеррористической акции на Северном Кавказе во многом зависит от пограничных отрядов, стоящих рядом с Чечнёй. В круг моих обязанностей входит – ни в коем случае не допустить даже попытки перехода боевиками границы.

Волей-неволей разговор касается дагестанских событий августа 1999 года. Это и понятно. От Дербента до известной Кадарской зоны, можно сказать, рукой подать. Заместители Дорофеева напоминают, что боевики тогда пошли в основном по тем направлениям, где до этого, начиная с первой чеченской войны, стояли пограничники. Но потом “зелёных фуражек” убрали, а на их позиции никакие другие силы не поставили. Что это было – предательство, чьё-то головотяпство, накомпетентность, – до сих пор точно не известно.

Увы, когда начались события в Ботлихе и Карамахах, очень плохо показала себя часть контрактников из числа местных жителей. У кого-то сразу рука заболела, у кого-то нога. Появилось немало отказников, не пожелавших выполнять задание в районе чечено-дагестанской административной границы. Командование погранотряда вынуждено было тогда уволить порядка пятидесяти человек.

Сейчас головная боль Дорофеева – частые попытки незаконного прохода через российско-азербайджанскую границу так называемых “движенцев” – людей, у которых в советских паспортах отсутствуют отметки о российском гражданстве. Острота этой проблемы усугубляется тем, что граница, которую охраняет Дербентский отряд, до сих пор не имеет статуса государственной и пока считается по международным правилам административной.

Не всё так просто и с чеченцами. “Зелёные фуражки” имеют чёткий приказ: проверять всех чеченцев на предмет их причастности к боевым действиям против России. Как правило, почти у каждого чеченца, который появляется в зоне ответственности Дербентского отряда, все документы в полном порядке. Но некоторые имеют следы боевых ранений. По закону пограничники задерживают подозрительных личностей максимум на трое суток. Но практически все задержанные твердят одно и то же: они мирные люди, случайно попали под бомбёжку или на минное поле. Но на веру эти слова никто не принимает. Идёт тщательная проверка по базам данных ФСБ, МВД, других силовых структур. И если человек даже со следами боевых ранений нигде “не засветился”, его имя не упоминается ни в одном списке и ни в одной сводке, пограничникам спустя три дня не остаётся ничего другого, как извиниться и отпустить задержанного. А таких случаев в Дербентском отряде было уже немало.

Время от времени московские газеты и телевидение сообщают, что через российско-азербайджанскую границу боевики периодически получают оружие. Так ли это?

– Я начальником Дербентского отряда являюсь два месяца, и при мне таких фактов зафиксировано не было, – говорит Дорофеев. – Но теоретически исключать возможность переброски оружия в будущем на данном направлении нельзя.

Сергея Дорофеева дополняет заместитель начальника ОКПП “Махачкала” Константин Петров:

– Нельзя исключать, что какие-то силы очень заинтересованы в том, чтобы дать в прессу ложную информацию, запустить дезу, а оружие тем временем попытаться перебросить через другие районы.

А заместитель Дорофеева – полковник Валерий Новиков вспомнил другую историю. Да, потоки оружия через российско-азербайджанскую границу для чеченских боевиков не шли, а вот попытка переправить вагон натовского обмундирования стоимостью полтора миллиона долларов была.

– Это произошло, кажется, 28 мая 1999 года, – уточняет Новиков. – Вагон пришёл сначала откуда-то из Прибалтики в Баку, а потом был направлен в Махачкалу. Тормознули его только в Дербенте. Сразу началось давление на ФСБ и на нас. В ФСБ предложили содержимое этого вагона на время передать на хранение в наш погранотряд. Мы искали любой повод, чтоб задержать груз, прекрасно понимая, в какие руки иначе он попадёт. Взамен какие только угрозы на нас не сыпались. Точку в этой истории поставили августовские события прошлого года, когда боевики пошли войной на пограничные дагестанские сёла.

Такое впечатление, что мы в своём тылу имеем “пятую колонну”. Но неужели спецслужбы не в силах её вычислить?