Не забывайте о судьбе Алоизия Могарыча!

Рубрика в газете: Молчать нельзя, № 2021 / 42, 10.11.2021, автор: Михаил ГОЛУБКОВ

Не так давно я перечитывал «Дневник» А.Т. Твардовского. Дошёл до самого драматического эпизода жизни главного редактора «Нового мира»: разгрома редакции и подписанного лично Брежневым заявления об отставке. Раньше думалось, что более несправедливой ситуации по отношению к журналу, кругу его писателей и критиков, и, конечно же, читателей, просто не может быть. Современная ситуация, сложившаяся вокруг авторитетного и нужного читателю, критику, писателю издания – «Литературной России» – показывает: может! Ещё как может!
Что волновало А.Т. Твардовского в конце 60-х годов, когда тучи над «Новым миром» сгущались всё больше? В сущности, два вопроса: во-первых, как можно обойти цензурные рогатки? Во-вторых, как противостоять внедрению в редколлегию чуждых либеральной позиции журнала лиц. Но он даже представить себе не мог, что под вопросом окажется сам факт существования «Нового мира». Между тем именно такая угроза нависла сейчас над «Литературной Россией», газетой, без которой нельзя представить литературного процесса современности.
Прекрасный повод сопоставить две эпохи: так называемого «брежневского застоя» и нынешнюю, которая пока ещё не нашла для себя самоопределения. Теперешняя свобода, обусловленная отсутствием политической цензуры, в свете ситуации вокруг «Литературной России» предстаёт весьма иллюзорной. На смену политической цензуре пришла цензура рынка, денежного мешка, капитала – вот уж её не объехать и не обойти. На смену политическому диктату со стороны власти пришло полное безразличие этой власти, как большой, так и маленькой, на всех уровнях, к делам литературным. Всё это на современном языке называется утратой литературоцентризма русской культуры. А на деле оборачивается едва ли не подпольным существованием газеты, редакцию которой выставили на улицу и лишили доступа к собственным архивам. Вот уж полная свобода печати! Пиши – не хочу!
То, что в ужасной ситуации «брежневского застоя» и присниться никому не могло: уход газеты в небытие, притом не по идейно-политическим причинам, а по прихоти московских чиновников и в силу не цензуры – диктатуры рынка и характерной для неё ситуации тотального произвола тех, кто имеет административный ресурс и денежный мешок.
«Литературная газета» и «Литературная Россия» – вот два издания, посвящённые литературе, о литературе пишущие, представляющие различные, в том числе идеологически различные, направления современной художественной мысли. «Литературная Россия» отличается широтой художественных взглядов, её главный редактор Вячеслав Огрызко предоставляет страницы своей газеты писателям и критикам всех значимых, интересных и глубоких направлений, спор и борьба мнений – естественное состояние, без которого литература не может развиваться. И потеря такой площадки была бы для литературы невосполнимой.
Я не имею возможности и желания разбираться в вопросах о том, кому именно и почему не угодила «Литературная Россия». Дело ли в направлении газеты, подчёркивающей постоянно именно национальный характер литературы, обнаруживающий именно русский взгляд на мир? Или в борьбе литературных партий? Или в том, что кому-то не понравился характер главного редактора, человека со своим мнением и твёрдой литературной и жизненной позицией? Или кому-то приглянулся домик на Цветном бульваре? Выжить оттуда редакцию – самый простой путь к приватизации? Но только всем, кто становится на этот путь, стоит помнить о судьбе Алоизия Могарыча, который позарился на подвальчик Мастера. Но неужели мы опять не сможем управиться сами и понадобится помощь Азазелло?
В любом случае, люди, занимающиеся травлей редакции, выбрасывающие на улицу сотрудников газеты и помышляющие об утилизации архива, – это люди далёкие не только от литературы. Они далеки от культуры, от цивилизации, они плохо представляют себе национальные интересы или в принципе эти интересы им чужды.
Нынешняя ситуация, сложившаяся вокруг «Литературной России», ставит много вопросов. Значит ли что-то общественное мнение? Есть ли границы произвола? Существует ли сейчас свобода слова, и если да, то чего она стоит? И кому нужна? В конце концов от ответов на эти вопросы зависит, какие наше время может найти слова для самоопределения. Например, эпоха Амнезии. Или время Литературных утрат.

Михаил ГОЛУБКОВ,
доктор филологических наук,
профессор, заведующий кафедрой
истории новейшей русской литературы
и современного литературного процесса
филологического факультета МГУ