О характере учителя русской словесности
№ 2023 / 43, 03.11.2023, автор: Павел ГАГАЕВ (г. Пенза)
Коллегам по школе.
Автор
Введение
Характер учителя русской словесности… Кому интересна эта проблема в наше время? Об учителе, если и пишется, то как о субъекте трансляции тех или иных компетенций, социально значимых норм поведения и пр. Учитель ныне бесконечно малая величина, более того, предмет критики и осуждения со стороны общества и государства. Кого, повторим, может заинтересовать его характер, характер учителя определённой учебной дисциплины? Может заинтересовать думающего политика и мыслящего теоретика отечественной школы. Таков наш ответ. Суждение своё постараемся развернуть в статье применительно к образу учителя русской словесности как того, кто занимает особое место в ряду педагогов отечественной школы.
Литература по заявленной теме не обширна. Прямых работ по теме (характер учителя словесности) нами не найдено. Преимущественно теоретиком рассматривалась и рассматривается роль предмета словесности в содержании среднего образования (предметно-ориентированный подход).
Об учителе словесности, его образе в XIX столетии писал В.П. Острогорский. В его работах намечены существенные черты облика словесника (человеколюбие, чувство прекрасного и др.). Учёным осознавалась значимость нравственно-духовного облика словесника для отечественной школы и отечественного образования.
Учитель
Исходное (феномен отечественного учителя)
Учитель в России не одна из профессий, не одна из реалий сложного общественного бытия. Учитель в России – фигура историческая и великая.
В веках Русь-Россия была ведома своими учителями. Владимир Мономах, митрополит Иларион, Сергий Радонежский, Нил Сорский, Аввакум, Михаил Васильевич Ломоносов, Иван Тихонович Посошков, Николай Иванович Пирогов, Лев Николаевич Толстой, Константин Дмитриевич Ушинский, Фёдор Иванович Буслаев, Пётр Фёдорович Каптерев, Николай Фёдорович Фёдоров, св. Феофан Затворник, Антон Семёнович Макаренко, Василий Александрович Сухомлинский – в трудах и мыслях этих и других отечественных учителей в полноте и целостности явлены сокровенные смыслы русской истории и культуры, в трудах и мыслях этих искателей человеческой истины удержано движение русского сердца и мысли к абсолютному, тому, без чего не мыслилась русским людям их история. Образами и деяниями этих людей развёртывалась и освящалась история Руси-России.
Отечественный учитель (в широком смысле этого слова) – срединная фигура в русской истории. Русский человек чтил учителя, чтил как того, кто просвещал его чадо, учил слову, слову доброму, объединяющему людей, открывающему перед человеком возможности Божьего мира (стилистика может быть самой разной). Русский человек чтил учителя как того, кто вёл его чад к принимаемому всем русским миром и не вносящим разлад в жизнь всего человечества.
Русский человек доверял своему учителю. Мысль святителя Феофана Затворника об учителе как богоизбранном человеке сердцем принималась русскими людьми.
И не ошибались русские люди в доверии своему учителю. Всё то, чем и ныне гордится русская история: соборность и величие русской души, воинские победы, трудовые свершения, искусство, наука, полёты в космос, освоение евразийских пространств, поддержка других стран и народов – всё это связано с деяниями русских учителей: монахов-подвижников, церковно-приходских учителей, педагогов училищ, земских и государственных школ, лицеев, университетов и пр.
Учитель России ощущал свою причастность к русской истории, осознавал свою незаменимость в сбережении её начал и свято – как мог – служил народу и стране.
Учителю обязана страна своей великой историей.
Статус учителя в социуме, условия его труда, его проблемы и ожидания, его мысли о происходящем в стране и мире, его нравственный облик, его симпатии, его слабости и др. – всё это реалии культурно-исторической и государственной значимости. Невнимание к приведённому чревато деформацией самих основ русско-российской цивилизации. Беды России с начала 90-х годов прошлого столетия прямым образом связаны с невниманием государства к труду учителя, с неверной оценкой его роли в жизни не только школы, но и всей страны.
Учитель ныне не учитель. Он транслятор компетентностей, тьютор, репетитор, консультант и пр. Миссия его в школе и стране мала, более того – убога. Мнение его не слышно для властей предержащих (что бы официальные лица по этому поводу ни говорили).
Предмет и характер
Читаемое, осуществляемое, производимое человеком воздействует на его характер, формирует его, гранит его составляющие. Истина столь же старая, сколь и бесспорная.
Какова направленность и механизм воздействия осуществляемого на характер человека? Полагаем, можно говорить о встраивании – вольном или невольном – поведения индивида в некие формы человеческого взаимодействия, каковые строго соотносятся с ценностно-гносеологической основой искомой деятельности (врачебной, учительской, воинской, художественной и пр.).
Воин твёрд и бесстрашен. Воин верит в удачу. Судьба на его стороне. Воин бежит навстречу опасности.
Хлебопашец упорен, собран и неколебим в своём чувстве радости и приятия жизни. Хлебопашец (в России) полагается на людей, на их помощь. Он общинный человек. Ему радостно возделывать матушку-землю и с нею праздновать свою мирную победу.
Зодчий неспешен и основателен в замысле и реализации его. Он знает цену своим свершениям. Человек его трудами и творчеством обустраивает свою жизнь. Уважения к себе ждёт и не обманывается в своём ожидании возводящий дома и храмы человек.
Врач внимателен и всегда собран, дабы не допустить непоправимого. Люди с бедой приходят к нему. Он для них последняя надежда. Потому не беззаботен его взгляд, потому непременно отражается в его движениях драма нашей жизни.
Учитель всегда учит. Он всё знает, умеет. Ни в чём не сомневается. Верит в читаемое (доброе). Верит в того, кому читает. Жить старается так, как читается им детям. И во всём приведённом обретает он своё оправдание.
Учитель словесности – его характер? Сначала о том, что он читает (преподаёт). Что такое русская словесность? Дадим свою трактовку указанного.
Русская словесность
Русская словесность есть созданное на русском языке в устном и письменном виде и воспринимаемое как нечто эстетически и историко-культурно значимое.
Русская словесность есть миры русской истории, запечатлённые в слове (поддержанные строем русского языка во всех его формах и в историческом развитии) и поверенные русским чувством прекрасного.
Русская словесность есть наиболее сокровенная и ёмкая форма русской рефлексии, форма осознания русским человеком себя как ищущего абсолютного и в этом чающего обрести покой и счастье. Русская словесность есть духовная собственность русского человека, по чудному выражению Ф.И. Буслаева.
Русская словесность есть судьба народа русского, явленная в слове (использовали выражение Е. Будде о работах Ф.И. Буслаева).
Русская словесность есть выражение вселенскости русского человека, его дерзания удержать в себе всё и вся и разрешить драмы мира сего).
Русская словесность есть выражение открытости русской души к разным и разным формам бытия, принятия их.
Русская словесность есть выражение переживания русской душой мира как живого и становящегося и в этом дарующего человеку счастье и драму искания своего и вселенского блага.
Русская словесность есть выражение творческой природы русской души, ее способности и стремления к отвечанию за всё и вся и преобразованию всего и вся на началах добра и справедливости (образ мира, представленный в определениях русской словесности очерчен нами в соответствии со схемой национальных образов мира Г.Д. Гачева.
Полагаем, приведённое может характеризовать миры русской волшебной сказки, русской былины, «Слова о полку Игорева», посланий протопопа Аввакума, од и стихов Г.Р. Державина, баллад В.А. Жуковского, творений А.С. Пушкина, произведений М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, М.А. Шолохова, А.Т. Твардовского и других русских гениев.
Полагаем, последовательное обращение к указанным мирам русской словесности (явленным в них онто-антропологии, аксио-гносеологии и психологии) подвигает человека в себе самом – в своих отношениях к себе, окружающим людям, миру, своей профессии и пр. – поддерживать определённые психо-ценностные реалии, каковые и определяются в психологии как черты характера.
Русская словесность (учебная дисциплина)
Прежде чем приступить к очерчиванию характера учителя словесности выскажемся о значении термина «учитель словесности».
Нами не случайно использовано выражение «учитель русской словесности», а не «учитель русского языка» и «учитель русской литературы». Исторически и содержательно эти предметы (учебные дисциплины) в отечественной школе разводятся. Русский язык – дисциплина, предмет которой есть язык в его строевых единицах, их взаимосвязи и речь как язык в действии. Литература – дисциплина, предмет которой – художественное творчество в слове (устном и письменном). Словесность, как это ранее было сформулировано, дисциплина, предмет которой – миры цивилизации, явленные в слове и согретые чувством прекрасного носителей языка.
Явно, что словесность (русская словесность) как дисциплина по своему предмету нечто большее, чем язык и литература.
Говоря об учителе отечественной школы, предпочитаем воспринимать и принимать его как учителя русской словесности. Основания тому – общий культуро-филологический контекст преподавания языка и литературы в отечественной дореволюционной и советской школе.
В трудах Ф.И. Буслаева в качестве срединной мысли звучит положение об изучении языка (в стилистике Ф.И. Буслаева – грамматики русского языка) на основе обращения к словесному творчеству (народному, литературному. Ф.И, Буслаевым как глубоким филологом осознается и привносится в преподавание языка мысль о грамматической основе всего творимого в слове (включая художественную литературу). Учёным – и это особенно значимо – преподавание отечественного языка (и словесности) строго соотносится с привнесением в сознание воспитанников русской национальной идеи.
Учёным намечена генеральная линия преподавания языка и литературы в школе – преподавания их как русской словесности. Полагаем (опираемся и на свой пятнадцатилетний опыт преподавания русского языка и литературы в школе), обозначенное Ф.И. Буслаевым реализовывалось и в дореволюционные годы, и в годы Советской власти. Полагаем, и ныне самостоятельно мыслящий учитель русского языка и литературы вопреки происходящему в содержании обучения по языку и литературе в указанном виде понимает свою профессиональную деятельность.
Характер учителя словесности
Характеру учителя русской словесности присущи бережное отношение к истории страны, русским людям, русской культуре, почитание прекрасного, глубина суждений, самостоятельность, достоинство и великодушие, отзывчивость и доверие людям, уважение к ним, интерес, симпатия к человеку, некатегоричность в суждениях о нём, такт.
Словеснику свойственно бескорыстие.
Учитель русской словесности общителен, но может и быть весьма строг в бережении своего духовного пространства.
Выскажемся о каждой из названных черт учителя словесности.
Отношение к России, русским людям
К судьбам страны, истории России учитель словесности особенно чуток. Родина для него не нечто абстрактное и в этом далёкое. Родина для него – русская волшебная сказка, русские народные песни, Слово о полку Игореве, тексты Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Есенина, Шолохова, Твардовского и др. Родина для него – его переживания русской словесности, её великие смыслы и вопрошания.
В вопросах судеб России, её прошлого, настоящего и будущего учитель русской словесности предельно собран, ответствен, строг. От него ученик не услышит легкомысленного слова, не услышит «свободного мнения» о сокровенных для отчизны вопросах (реалия, очерченная Ф.М. Достоевским в «Бесах»).
Тема России в деятельности и поведении учителя словесности всегда развёртывается как сокровенное для всякого русского человека.
Почитание прекрасного, созерцание
Учитель словесности, конечно же, обладает эстетическим вкусом. Прекрасное не чуждо его душе. Оно его и привлекло к русской словесности, текстам Пушкина и Лермонтова, Гоголя и Толстого и др.
Прекрасное открывает учитель в своих воспитанниках, в своём взаимодействии с ними, в общении с коллегами и ином человеческом (чего так много в пространстве школы).
Свет и драма становления и развития человеческой духовности – все это запечатлевается, созерцается учителем словесности, созерцается и почитается как прекрасное.
Соживущий с учителем словесности в пространстве школы ученик видит, как бережёт в себе и окружающих его наставник чувство прекрасного, как дороги ему души прекрасные порывы в каждом из его собратьев.
Глубина суждений, самостоятельность, достоинство
Учитель словесности не склонен к быстрым суждениям. Влекущее его и читаемое (преподаваемое) им есть большие становящиеся смыслы (большие смыслы текстов Толстого, Достоевского и др.). Судьбы мира, судьбы людей, драма бытия человека, русские судьбы, русская история, развёртывание всего этого – это переживается учителем в его профессиональном познании и деятельности. Потому и в малом, в окружении его, в обыденном (происходящем в классе, школе и т.д.) видит он большое и сложное, большое и сложное как становящееся и в этом являющее в себе свою драму. Потому в суждениях своих ищет он срединного, не разделяющего людей удержанием их временного, периферийного, но некоего единящего их в восхождении к себе истинным.
Глубок и потому не беззаботен взгляд учителя словесности на происходящее вокруг него.
В поведении своём: профессиональном, общественном, частном – учитель словесности самостоятелен. Себе следует он во всём, своему видению порядочности, профессионализма, такта и прочего. Пушкинские сокровенные смыслы, вера Лермонтова в свой гений, толстовское авторское видение всего и вся – эти и другие реалии русской словесности укрепили учителя в полагании себя как нужной нашему миру духовности, без деяний которой, пусть и ошибочных порой, не свершится предназначенное в бытии.
Чувство собственного достоинства – характерная черта учителя словесности. Нельзя ему не уважать самого себя, нельзя ему не блюсти своё достоинство. Нельзя, ибо в этом случае не сможет он являть на уроках образы Пимена из «Бориса Годунова» А.С. Пушкина, лермонтовского Мцыри, гоголевского Тараса Бульбы, Родиона Раскольникова из «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского, Андрея Болконского из «Войны и мира» Л.Н. Толстого и других. На уроке, во внеурочное время, на педсовете, во взаимодействии с родителями, общественностью, в обращении к самому себе – во всем учитель словесности никому не позволяет неуважительно относиться к его мнению и поступку.
Достоинство учителя русской словесности зиждется на вставании его вровень с мирами, удерживаемыми в русском слове в его историческом развитии и современности.
Великодушие
Великодушие не чуждо душе учителя русской словесности. Видится им многое и многое, и многое как большое. Большим – вбирающим в себя и светлое, и уязвимое, и стойко-жизненное, и уходящее из жизни – поверяет учитель видимое вокруг себя, потому широко смотрит он на слабости человеческие, на ошибки людей, на случайности в нашем бытии.
Ровен и великодушен его взгляд на творимое собратьями (в особенности это так, если речь идёт об учениках). Верит учитель словесности, что малое (уязвимое) не определяет всего человека, а являет лишь временное его. Непременно подлинное обнажится в человеке, подлинное как высоко-высокое.
Отзывчивость и доверие людям, уважение
Ищущий себя в мире русской классики не может не отзываться на боли и радости людей. Не один он живёт в мире. Его «я» и становится таковым, если объемлет всех (максима русской классики, максима русской национальной речи).
Читающий миры русской словесности доверяет людям. Человеческое всегда присутствует в человеке. Оно скрыто под спудом локального, случайно возникшего и пр. Оно скрыто, но оно непременно заявляет о себе, если к человеку обращаются участием и уважением. Словесник легко творит это маленькое чудо. И отвечают на его обращение маленькие люди и коллеги по школе. Отвечают по-людски. Отвечают так, потому как и они не могут не оправдать доверие и уважение к себе.
Интерес, симпатия к человеку, некатегоричность, такт
Обретающий себя в мирах русской словесности расположен тянуться к людям: интересны они ему. Интересны своеобычностью, стремлением к светлому, непредсказуемостью, будущими драматическими переживаниями и судьбами – всем тем, что так полно и отчётливо явлено в русском устном народном творчестве, русской классической литературе, других формах словесности.
Симпатичны люди для словесника. Не толерантен он к их поведению. Оно комплиментарно ему (термин Л.Н.Гумилёва). Комплиментарно в силу единства их устремлений с его собственными, единства и светлого различия (последнее и являет возможность сбережения в мире людей добра и справедливости; словесность изобилует иллюстрациями указанного).
В суждениях своих учитель словесности бежит категоричности. Бежит не причине слабости характера или какой выгоды для себя. Бежит по основанию понимания сложности человеческой натуры и вообще человеческой жизни. Невозможно свести поведение человека к чему-то определённому (однозначному). В этом завет русской классики. Человек широк. Его понять надо – взглянуть на мир его глазами, и тогда только сказать о нем большое доброе слово.
Ищет тактично судить обо всем учитель русской словесности. Такт для него есть удержание полноты и целостности мира сего (максима текстов Пушкина, Толстого, Лермонтова и др.). В этом только случае можно найти уместное некое (жест, суждение, другое) в отношении человека, его поступка, мыслей и пр.
Нелегко даётся такт учителю словесности: приходится ему принимать в своё духовное пространство чаяния и неудачи своих воспитанников и коллег. Приходится ему духовно тратиться, дабы исполнить максиму любимой им русской словесности.
Бескорыстие (иррациональность)
Не прагматичен учитель русской словесности. Менее всего свойственно ему следовать чему-то рациональному, в особенности выгоде своей.
Всё в русском слове – русской речи в её полноте и целостности, во всех её формах – противится отвратному целеполаганию – редукции бытия, выхватыванию в нем чего-то нужного, полезного. Слово – слово русское – не понятие, не знак, не семантика, могущая быть переданной без потери смысла из рук в руки. Слово русское есть некое движение, внутренне ищущее себя самого, бегущее обусловленности, предсказуемости. Слово русское есть становящийся смысл, внятный лишь такой же живой душе, как и его (слова) творец – носитель языка.
Не ищет себе выгоды учитель словесности. Тратит себя бескорыстно он в своём взаимодействии с детьми и русским словом. Тратит и радуется тому. В этом его обязанность перед русской словесностью.
Общительность
Общителен учитель словесности. Смыслы, полнящие его душу: симпатия к людям, искание совершенного, доверие человеку и др. – подвигают его к общению с людьми. Поприветствовать человека, расспросить его о его заботах, поделиться своим хорошим, поддержать интересную беседу, внимательно послушать чьи-то откровения – все это естественно для поведения учителя русской словесности. Ему ли не знать, что в общении человек и являет своё срединное, и врачует свои болячки.
Будучи общительным, учитель словесности бережёт свою духовную автономию. Свои мысли и переживания не выставляет на показ, памятуя о том, что сокровенное таится от небрежного, случайного, суетного. В общении потому он внимательно следит за тем, чтобы взаимодействие не коснулось бестактно чего-то важного для него.
Воздействие
Таким видится нам характер учителя русской словесности в школе. Заметим, что близкое приведённому нами встречалось и встречается в самой разной литературе. Например, С.Т. Аксаков о своём учителе словесности в гимназии пишет как об интересном думающем человеке, А.С. Макаренко в очерке о своём обучении в школе упоминает достоинство учителя русской словесности как запомнившаяся черта характера педагога и т.д. В настоящее время на педагогических сайтах содержится много материалов об учителях словесности, об их характерологических чертах.
Влияет ли очерченный нами характер учителя русской словесности на обучение им воспитанников? Разумеется, влияет, и влияет благотворно. Учиться у человечески привлекательного учителя приятно и полезно (уходящая реалия школы).
Важно и другое, может быть и более важное. Являя себя в указанном качестве, учитель русской словесности участвует в формировании главной реалии в школе – общности педагогов, формировании её как ищущей высокого в своей профессиональной деятельности, высокого и ответственного (полагаем, не обижаем приведённым других педагогов).
Важно и ещё одно, и вот оно, скорее, есть самое важное. Учитель словесности своим характером, своим отношением к людям, ученикам, социуму, стране, её истории и др. являет пример гражданско-русского поведения человека, являет его (пример) так, что не может он не запечатлеться в душах маленького человека.
Среда
Размышляя о чертах характера словесника, подчеркнём, что все они особенно ярко проявляются, если профессиональное поведение его свободно. Свободно в отношении высказывания своего мнения по всем вопросам школьной жизни, свободно в осуществлении учебной деятельности, во взаимодействии с обучающимися, родителями, администрации и пр.
Укажем, что ничего из обозначенного в современной школе, в нашем прочтении, нет. Тотальная стандартизация содержания обучения по языку и литературе, аттестация в формате ЕГЭ, резкое снижение статуса предмета «Русская литература» (невнесение в перечень обязательных экзаменационных процедур), фактическое разделение этих дисциплин как резко отличных друг друга, большая учебная нагрузка учителя (в связи с малой оплатой труда), общая невысокая заработная плата и т.д. – всё это учителю словесности, конечно же, мешает остаться самим собою в учебном процессе и во взаимодействии с коллегами. Учителю словесности, как и его коллегам приходится следовать продуцируемым официальными структурами стратегиям поведения: транслированию контрольно-измерительных материалов, подготовке обучающихся к сдаче экзаменов, организации конкурсной деятельности и пр. Являть себя как личность в полноте и целостности (естественно, в меру нужного) у учителя нет возможности (сошлёмся на свою работу по названной проблеме [Гагаев А.А., Гагаев П.А. 2023]).
Заключение
Характер учителя русской словесности – проблема культурно-исторической значимости.
Преподающий русскую словесность вводит своих учеников в миры русской художественной культуры. Привлекательность, близость его облика обучающимся, корреляция его нравственных черт с читаемым им – реалия, не заменимая в процессе обучения. С потерей её словесность как учебная дисциплина превращается в транслирование на уроках неких языко-литературоведческих абстракций, не затрагивающих духовной жизни обучающихся (что и происходит в современной школе).
С интересом читал большой по объёму материал Павла Гагаева. Читал и думал: “Столько хочется высказать своих мнений о проблемах, затронутых автором, но, боюсь, что забуду процентов восемьдесят суждений Гагаева пока доберусь до финала.” Я оказался прав, многое забыл. К счастью, мне на помощью пришёл сам Павел Гагаев! В предпоследней главке, которая называется “СРЕДА”, он сам чётко и сжато сформулировал то, что я предполагал написать в своём комментарии. В этой главке Гагаев указал на симптомы болезни, но рецепт лечения не выписал. А жаль!
Согласен в том, что грамматика, как играющая служебную роль, не должна изучаться в отрыве от текста в целом, без оценки его уровня и качества. Иначе формальная грамотность будет доминировать над стилем, что сейчас и происходит.