Обязан ли функционер быть талантливым?

№ 2022 / 7, 25.02.2022, автор: Светлана ЛЕОНТЬЕВА

24 февраля юбилей писателя Константина Александровича Федина, родившегося в 1892 году в семье владельца писчебумажного магазина в городе Саратове. С одной стороны К. Федин обладал умением встраиваться в литературу, долго и кропотливо работать над словом, а с другой стороны совершил ряд поступков, которые современному читателю кажутся странными, если выражаться прямолинейно.

Итак, Стефан Цвейг посвятил Федину роскошный отзыв: «Вы обладаете тем, что так непонятно большинству в русских художниках (и чего я, к моему сожалению, совершенно лишён), — великолепной способностью изображать, с одной стороны, народное, совсем простое, человеческое, и одновременно создавать изысканные артистические фигуры, раскрывать духовные конфликты во всех их метафизических проявлениях».

К. И. Чуковский писал о книге воспоминаний К. Федина «Горький среди нас»: «Словом, как ни смотри, с какой стороны ни подойди, это вершинная книга из всех современных мемуарных. Книга классическая. И я рад, что она избавлена от прежних увечий».

В 1957 году вышел сборник К. Федина «Писатель, искусство, время», включивший в себя публицистические статьи о писательском труде и очерки о писателях-классиках и современниках. Об этой книге Борис Пастернак писал Федину: «Я с большим опозданием начал читать твою книгу, и спешу сказать тебе о восторге, охватившем меня с первых страниц… Также хороши как Пушкин, почти все „Вечные спутники“. Неожиданно хороша статья об Эренбурге, в том же почти уровне. О Блоке и Зощенко — с какими-то препятствиями, без такого сквозного, победоносного бушевания…»

Юрий Михайлович Оклянский – современник и, по его собственному признанию, ученик К. Федина, в своей книге «Федин» констатировал, что «Злой рок, действительно, тяготел над высокоодаренным и внешне счастливым человеком, каким был Федин. И отразился на его посмертной судьбе. Он был талантлив, красив, удачлив, житейски благополучен. Но…»

А теперь поговорим об этом «но»! И его функциях.

Первые публикации К. А. Федина состоялись в 1913 году — это работа в «Новом сатириконе», весной 1914 года отъезд в Германию, работа актёром в городских театрах Циттау и Герлица. В сентябре 1918 года он возвращается в Москву, служит в Наркомпросе. В 1919 году живёт в Сызрани, работает секретарём городского исполкома, редактирует журнал «Отклики», вступает в ряды партии. Печатается в «Петроградской правде». Складная удачливая судьба, как по маслу идёт жизнь.

Весной 1921 года Федин входит в содружество «Серапионовы братья», назначается ответственным секретарём, а вскоре и членом редколлегии журнала «Книга и революция». Далее работа в качестве ответственного секретаря журнала «Звезда» (1924—1926), затем Федин – председатель правления «Издательства писателей в Ленинграде», позже – первая премия на конкурсе «Дома литераторов» в Петрограде.

Превосходно! Казалось бы, пиши и пиши! Дыши воздухом Питера. Выступай на съездах писателей…

Его роман «Города и годы» считается лучшим, и вправду – новая тема, рассказ о загнивающем Западе, о судьбе людей, влюблённых в революцию, стремящихся к новому, к познаниям, к любви. Нет «деревенских» тем, нет «заводских» тем, есть лишь прямой и бескомпромиссный рассказ, облачённый в приключенческую форму о выборе человека в пользу революционной родины. Книга «Города и годы», а также роман «Братья» были изданы в переводах на немецкий, польский, чешский, испанский, французский языки.

Не об этом ли мечтают все пишущие люди? О том, чтобы быть изданными не только в России, но и за границей.

Далее, в виду болезни лёгких, Федин едет на излечение в Швейцарию, затем в Германию, на это у него уходит около четырёх лет с сентября 1931 года по 1934 год. В годы Великой Отечественной войны с октября 1941 года по январь 1943 года живёт с семьёй в эвакуации в городе Чистополь. С ноября 1945 по февраль 1946 года — специальный корреспондент газеты «Известия» на Нюрнбергском процессе.

Но перейдём к внутренней сути писателя. К тем процессам, которые отразились в его книгах, но не были сказаны в очерках и исследованиях о его жизни.

«— Ну зачем такие слова, Карев! — воскликнула Варвара Михайловна, все еще сверкая своей улыбкой, — Мне просто кажется сейчас, что наша близость вряд ли долговечна… Подожди, куда ты? Куда ты? Куда ты, Никита?.. Никита!..

Но он уже не слышал ее зова.

Он не слышал ничего. Беззвучие окружало его непроницаемой массой, он двигался сквозь массу, не ощущая сопротивления, ни тяжести своих шагов, ни своего дыхания. Оно овевало его легко исчезающими серыми клубочками пара, которые цеплялись за воротник и скоро посеребрили черную поверхность меха снежной белизною. Безжизненный ночной час проходил над городом. Темнота и туман уравнивали улицы, и строения безлично отступали куда-то вглубь» (из романа «Братья»)

На первый взгляд – это хорошая беллетристика в духе Томаса Манна. Здесь меткие «тургеневские мотивы», попытка «женских тем» в духе Фёдора Достоевского…

Много говорится последнее время о современных авторах, чьё перо притупилось, задор иссяк, осталась лишь механика и желание творчества. К сожалению, у писателей бывают минуты подъёма, вдохновения, которые перемежаются с долгими годами упадка, некой «истончённости» и увядания.

Федин был хорошим функционером, то есть работником в Союзе писателей. Он — руководитель секции прозы с 1947 по 1955 годы, Федин – председатель правления с 1955 по 1959 годы Московского отделения Союза писателей СССР. И он же Первый секретарь СП СССР с 1959 по 1971.

То есть 12 лет К. А. Федин первый секретарь правления СП СССР.

В 1968 году выдвигался на Нобелевскую премию, но там было сказано, что его таланты «отстоят слишком далеко по времени», кандидатура писателя была отклонена.

Не поэтому ли К. Федин предал своего друга Бориса Пастернака, не явившись на похороны?

Не поэтому ли он предал дух и совесть «Серапионовых братьев»?

Или по другой неведомой нам причине?

Много раздумываю о том, что литработник и свободный художник – это люди разнополярное. Мне редко попадались люди, умеющие сочетать талант и работу в Союзе писателей. Ибо сама работа отвлекала писателей, уводила куда-то, делала их просто «чиновниками по духу и стилю, боящихся за своё кресло…»

А теперь о наградах и премиях:

Федин – Герой Социалистического Труда, у него четыре ордена Ленина, орден Октябрьской Революции, два ордена Трудового Красного, орден «За заслуги перед Отечеством» 1-й степени ГДР, золотой орден «Звезда дружбы народов» — награда Государственного Совета ГДР, Сталинская премия первой степени за романы «Первые радости» (1945) и «Необыкновенное лето» (1947—1948). Одна из улиц Братиславы названа в честь К. А. Федина. Именем Константина Федина названа одна из площадей Саратова, а также улицы в Москве и Чебоксарах, Чувашии. Есть музей Константина Федина в Саратове. Есть памятник К. А. Федину в Саратове. Одна из улиц Сызрани носит название ул. Константина Федина. А также есть Круизный теплоход «Константин Федин», есть памятник Федину в Саратове.

Федин умер 15 июля 1977 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Но обратимся к творчеству писателя, погрузимся в него.

Хороши диалоги, они выверены, психологичны. Женские образы – чувственны, тревожны, интеллигентны. Женщины и мягки по характеру, и коварны, преданы революции, настроены на любовь. Женщины знают, чего хотят, и добиваются своих целей.

Мужская линия, на которой строится фабула очень разноречива – от усталости до разочарования, от романтизма до цинизма. Но интеллигентно и панорамно.

Чего не хватает Федину? И что у него в избытке?

Скорее всего, не хватает боли, резкости, чёткости, некой игры, раскованности, что делает художника художником.

Но читать книги Федина можно. Это приятное, близкое и понятное чтиво для любителей любовных интриг.

Но очень мало философии, той самой провидческой, сводящей с ума, дающей подпитку и желание вновь возвратиться и перечитать прочитанное.

О, нет, я не призываю не быть функционером, чиновником, секретарём и председателем.

Когда Алексей Толстой предложил сделать доклад Федину. Тот ответил игриво:

— Отвалите куш, заплатите, наймите — сделаю.

Федин не выступил в защиту Б. Л. Пастернака, а ведь они были друзьями около двадцати лет.

И Федин был против того, чтобы Пастернак получил Нобелевскую премию. Где правда, где её розовый мякиш?

Может быть, эта правда в преданности партии и её романтическим идеалам? Ибо К. Федин действительно выступил в секретариате Союза писателей против публикации романа А. И. Солженицына «Раковый корпус», хотя ранее приветствовал публикацию в журнале «Новый мир» «Одного дня Ивана Денисовича». Федин подписал письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове:

«Уважаемый товарищ редактор! Прочитав опубликованное в вашей газете письмо членов Академии наук СССР относительно поведения академика Сахарова, порочащего честь и достоинство советского учёного, мы считаем своим долгом выразить полное согласие с позицией авторов письма. Советские писатели всегда вместе со своим народом и Коммунистической партией боролись за высокие идеалы коммунизма, за мир и дружбу между народами. Эта борьба — веление сердца всей художественной интеллигенции нашей страны. В нынешний исторический момент, когда происходят благотворные перемены в политическом климате планеты, поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй, пытающихся породить недоверие к миролюбивой политике Советского государства и по существу призывающих Запад продолжать политику «холодной войны», не может вызвать никаких других чувств, кроме глубокого презрения и осуждения.»

Кроме К. Федина письмо подписали: Чингиз Айтматов, Юрий Бондарев, Василь Быков, Расул Гамзатов, Валентин Катаев, Михаил Луконин, Михаил Шолохов, Степан Щипачёв и другие (хотя в последствие Василь Быков сказал, что письмо не подписывал, а сын М. Луконина оспорил после смерти отца его подпись в данном документе).

Я думаю, что именно это письмо – одно из лучших произведений о будущем нашей страны, хотя я могу заблуждаться. В 2011 году был снят сериал «Фурцева», где упоминается фамилия К. Федина. И я думаю, что иногда ради штриха к портрету или некого винтика в истории кладётся на алтарь жизнь человеческая?

Иногда хочется предупредить об этом молодых, начинающих писателей. Ибо чужая судьба – это лишь способ обучить своих потомков, тех, кто будет следовать за нами.