ПЕСНЯ АКЫНА, или Зимняя поэмка о жизни
Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2019 / 48, 26.12.2019, автор: Андрей АНТИПИН (с. ПОДЫМАХАНО, Иркутская обл.)
Андрей АНТИПИН
Я расшторил окно и увидел: пустырь, и кусты, и дорогу,
Белый день в облаках, сельсоветский –
как кровь с молоком, с голубикою – флаг,
Воробьёв, подаяньем кирпичному, трубку вскурившему богу,
Нёсших прутья соломин на пыльный чердак.
Где шумела шуга, там, ушанки надвинув по брови,
С чернохвостым налимом на палке прошли рыбаки,
И хрустели промёрзшие сукна, как шкуры воловьи,
Рукавица, зальдев, опадала с руки.
А за ними, клубясь снежным прахом, газульку – до полного газа! –
Вдоль по улице синей промчал, словно вихрь, снегоход,
И ревел, и рычал. И светился овал плексигласа,
Рваный выхлоп, как хвост, волочился, дичился народ.
Вился пар изо рта, и витые смолистые чурки
Кто-то с треском раскалывал, дыбились дымы из труб,
А быки во дворах, нагибая калганы, как урки,
Пили дымную воду и соль выедали из рук.
И кривая карга на почтовском крылечке червонцы,
Как осенние листья, считала себе на помин,
Улыбалась, крестясь, – и два солнца глядели в оконце,
Озарив небеса и салфеточный иней берёз и рябин.
И когда волчьей стаей мелькнули – все жуткие, жёлтые! – окна
Голубого экспресса (и след испарился, а чашки – дрожат!),
Развесёлый по жизни – и тот пригорюнился; скорбно
Губы сжав, ничего не сказал – и скорее бежать.
Так бежал, как бегут сыновья – из любимых и верных.
Так спешил, будто скинул вериги и тяжести гирь, –
В те резные палаты, куда в многотонных цистернах
И составами леса вывозят баскаки Сибирь.
Словно звери гребут, разве что без утробного рыка,
Как ордынцы везут, уличив подходящий момент,
И Орды президент – самый главный и рыжий барыга –
Приглашает на чай и с почётом вручает презент.
Без мольбы, без пальбы, без оранжевых всяких палаток
Говорю, не боясь обратить головы на удар:
«Ты, родная Сибирь, не сестра, а – приданный задаток,
Ты – придаток, моя, по решению думских бояр!
На разрухе твоей эти самые трупные мухи
Из личинок плодятся, роятся, где пиво и снедь,
Чтобы жрать и жиреть. Между тем как простые старухи,
Погодя умереть, собирают на верную смерть.
А как жили бы мы! Как бы жили мы чудно и баско,
Если б звери не рыли, не выли бы ведьмы с горы,
И кремлёвский игрок – хитроватый хорёк Недопаско –
Многотонный порог не бросал поперёк Ангары.
Отрыгнётся же им, проклянём до седьмого колена!
Напируется власть, наворуются всласть, а потом
Обойдут со спины и раздавят их русские стены,
И как брызнет – винтом, и как вытечет – носом и ртом…»
Впрочем, я не о том. Я о том говорю, что посёлок
В развалюхах советских стоял, как живой, на пути,
По ногам не вязал… Но я знал и без этих уловок –
Ни живой, никакой не смогу оттолкнуть и уйти.
Потому, что́ бы там ни болтали друзья-человеки,
В катавасии жизни я понял, быть может, одно:
Эти руки – как крюки – старухи, большие, как реки,
Эти муки земные навеки любить суждено.
До креста, до куста облетевшей ольхи на погосте,
Где мы гости, пока на лицо не надвинут шелом,
На гвоздок наживят, и уронят – в разверстую – кости,
И помянут, как встарь, за расшатанным русским столом.
Посидят, помолчат, словно сшитые ниткой незримой.
Затем школьный учитель поднимется, снимет очки
(И – по третьей нальют, и – разломят пирог из налима,
Что на палке простой на помин мне несли мужички).
И расскажет учитель, и речь его, как по бумаге,
Потечёт, и в ответ встрепенётся душа не одна,
И узнает о том, кто, как пыль, растворился во мраке,
Но сначала он жил, и любил, и стоял у окна.
Про флаг сельсовета не понял. Или сельсовет уже взяли “зеленые”? Иначе откуда голубика, кровь и молоко?
Не вдаваясь в детали (не цепляясь к флагу, хотя и тут можно объяснить, но поэзию – не литературную заумь, а настоящую – объяснять не нужно): просто и хорошо, сильно и честно. Такое и перечитать, смакуя каждое веское и точное слово, не грех. Спасибо!
Да ладно, какие уж там стихи? Он подошел ко мне походкой Мандельштама.
Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,
За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда.
Так вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима,
Чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда.
Что за русский стол, который расшатан? Для красоты слога. Кстати, почему бы и не подвинтить-подклеить, а не стихи класть одно на одно?
А мне тут как раз Мандельштам никак и не мерещится. Схожая ритмика применялась не раз. Но – ведь ещё и слова нужно подобрать, душу вложить в слова, чтобы содрогнулась и затрепетала струна ответная. Да чтоб не шибко в “вечность” вдаваться, а поближе к современности дело было. Тогда-то стихи и не разлягутся мёртвым грузом по литературным страницам, а послужат народу, будут востребованы.
На мой взгляд, эта скромная “поэмка” очень даже неплохо выделяется на довольно ровной поверхности остальных здешних стихотворных публикаций конца прошлого года. Впрочем, кому что – каждому своё.