Писатели главные – и которые за жизнь
Список Дмитрия Быкова: за и против
Рубрика в газете: Будем спорить, № 2020 / 19, 21.05.2020, автор: Дмитрий ИВАНОВ
Не так давно по случаю юбилея «Дождя» Дмитрия Быкова спросили, и он аккуратно перечислил, в надлежащем порядке, десятку наших «главных писателей минувшего десятилетия».
Быков сейчас, полагаю, единственный, кто берёт в труд, считает важным и нужным следить за текущей литературой, читать, оценивать и, главное, соотносить выходящие книги не только с прежними успехами авторов, но и искать им место в длинном и обязывающем ряду всей отечественной словесности.
Так что в какой-то степени мне лестно, что его оценки не слишком отличаются от мнения, высказанного мною годом ранее в «Литературной России» (№14, 12-18 апреля 2019).
Впрочем, кажется, попроси кто-либо Майю Кучерскую или Елену Шубину, Басинского или Рудалёва составить аналогичный перечень, – и у всех половина, а то и больше имён обязательно совпадут, последовательность только будет разная.
Тем не менее, в полемике с Германом Садулаевым, замолвившем страстное слово за судьбу «российского писателя средней руки», я писал:
«…Нетрудно, с лёта, почти не задумываясь, назвать подряд, своими именами, по степени популярности, но и по значимости тоже, нынешние <…> десять позиций писателей «на полную ставку» (дань тогдашней садулаевской формулировке). Хотя бы так…»
В общем, я будто скопом, зато Быков – по ранжиру.
Оба мы начали, не задумываясь, Людмилой Стефановной Петрушевской.
Затем у меня шёл Эдуард Лимонов, которому, увы, вскоре «Бог позавидовал».
Быков называет второй Людмилу Улицкую, а следом Сорокина, Пелевина, Веллера и Акунина.
Последние двое в моём списке не значатся, Пелевин и Сорокин оказались на аналогичных местах, а Улицкую я расположил в паре с Ольгой Славниковой.
Две следующие строки Быков отдал Алексею Иванову и Водолазкину.
У меня Иванов соседствовал с Глуховским, а перед ними была пара – Терехов и Прилепин.
Девятым номером у Д.Л. идёт Ксения Букша.
Заканчивает Быков своё перечисление самим собой (по алфавиту: «Бу»-«Бы»?), – и я не вижу в этом ничего шокирующего. В моём перечне он тоже фигурировал, в заключительной паре с Данилкиным, – правда, в дюжине имён.
Итак, из десяти шесть его фамилий и моих половина – повторились. Что, как и упреждал, далеко не бином Ньютона. И сюрпризом ни одна наша фамилия не выглядит.
Правда, свои имена Быков назвал – «главными». Но это наверняка описка, оговорка. Определение «первые», «лучшие» его не устроило. «Самые» какие? Популярные? У них своя ниша. Почитаемые, проверенные временем… Увенчанные? Продвинутые?.. Точного слова не нашлось под рукой, вот и сказал, как сказано.
Не призывает же Быков на них прямо равняться, – тем паче не приказывает… Просто даёт ориентиры своих предпочтений.
Вот и я рад воспользоваться случаем и, оставаясь верен счёту дюжиной, могу и должен с полным правом включить в неё теперь Сергея Самсонова.
А дальше, с именем Марии Степановой, дюжина у меня обязана превратиться невольно в чёртову. Поскольку ещё раньше о её книге «Памяти памяти» мною были высказаны слова, которые я с радостью повторю: «Несомненно, в новом веке на русском языке не написано ничего лучше. Её можно (и нужно) цедить по две-пять страничек. Как её стихи». («Литературная Россия», №4, 1-7 февраля 2019).
Имя Степановой мне важно и необходимо особенно здесь ещё потому, что выделяется среди моих пристрастий. Её повествование (я называю его «хождением за муками») впрямую не пересекается с реальной сегодняшней жизнью. Хотя мне-то как раз ближе и значимее книги, в которых бьётся живой пульс именно наших дней. Или если шире – всего минувшего десятилетия.
Я потому и называю Александра Терехова: его «Немцы» явились и остаются лучшим социальным романом. Дмитрий Глуховский своим «Текстом» бросил режиму самый яркий, жёсткий и отважный вызов. Сергей Самсонов в новом романе «Держаться за землю» дал широкий запев народного эпоса, оживив начальную страницу страшной гражданской страды на Донбассе.
А вот заслуженные наши «первачи» – Улицкая, Сорокин, Пелевин, Веллер, Акунин – явно чураются в своих созданиях нынешней российской повседневности, уклоняются от её воплощения, ещё приметнее, – от стычек с ней. Злоба будней несомненно злит и ярит творцов, но их божественные глаголы «в иные дни обращены», в дальние смыслы и в более занятные, затейливые сферы.
И это не просто странно, но странно показательно.
Во все эпохи, в золотом и серебряном, в бронзовом и железном веках русской литературы наши лучшие сочинители не боялись столкнуться с реальной действительностью, – наоборот, были во главе походов за правдой жизни, пролагали дорогу росткам нового. И только в наше оловянное время писатели большой когортой дружно замерли перед открывшимся им то ли тупиком, то ли остающимся не засыпанным котлованом, – и не то страшатся их изображать, не то опасаются за свои перья.
Сегодня в России писатель оказался меньше, чем писатель.
Независимо, главный он или рядовой, или автор-середняк.
Тому ищут и находят много разнообразных причин, но положения это не спасает, и вряд ли поможет. Конечно, рынок возвёл «массовку» в перл создания, и настоящие, значительные произведения вынуждены прозябать в густой тени её поднебесных тиражей.
Но всегда и везде первое слово за самим писателем, который всю жизнь, несмотря ни на что, пишет и пишет свою главную книгу, в надежде, что для читателей она окажется нужной, необходимой, а ему даст возможность шагнуть на заветную ступеньку славной лестницы.
Кто может (а ещё должен ли?) в этом помочь?
Догадал тебя чёрт назваться в России сочинителем – становись истинно русским «терпилой».
…Да не робей за Отчизну любезную!
Увы, в современной российской и русской литературе двух первых Десятилетий (начала ХХI века: 2000/2001-2019 гг.) невозможно назвать истинных лидеров современной Литературы, так сказать, новых «толстых-достоевских-чеховых…». Вся русскоязычная литература распадается на многосложную мозаику из чисто условных, субъективно «вкусовых» лидеров в своих – жанрах, направлениях, темах, тиражах, по плодовитости, популярности через мелькание в медиа и т.п. А ведь еще огромные «белые пятна» – Литература 83 регионов России ( без Москвы и Санкт-Петербурга), где свои лидеры (их книги до Москвы не доходят), а еще свои лидеры в национальных республиках, пишущие в т.ч. на национальных языках, а еще сотни русскоязычных авторов живущие в странах ближнего и дальнего зарубежья… А еще и политические соображения, когда, автор прямолинейно зрит мир с левого («советского») взгляда и получает восторги от левой читающей публики… Увы, нет у нас такой институции, кто бы все это перелопачивал, анализировал и потом восклицал: «Вот они – эти потрясающие новые романы, повести, пьесы, поэты…»… Кругом, в основном, повторения, подражания, эпигонство, мелкотемье, выпендреж… Где, Где, Где авторы и произведения, по новому смотрящие на Мир и Человека, отражающие новое понимание Эпохи прошедшей и идущей, чтобы ахала и охала читательская душа и откликалось трепетно сердце, чтобы нельзя было оторваться от текстов до утра!
Не надо делать нам мозги,
Как говорят в Одессе,
Не вижу в будущем ни зги
И в прошлом ни бельмеса.
О настоящем помолчу,
Даже думать не хочу.
К тому, что здесь творится,
Нельзя, как ни крути,
Серьёзно относиться,
Можно с ума сойти.
Что может, кроме смеха
Порождать, когда
Мир крышею поехал,
И это навсегда.
Всё тот же мрак, что в прошлом
И в будущем – всё пошло.
Тут все вопросы – к одному
Всевышнему, к нему…
Не обсуждая списка Быкова – с этим ярым русофобом всё ясно,- но вот на счастливом “поросячьем визге” Дмитрия Иванова, что его “список Шиндлера” совпал в неких фрагментах с десяткой великого Быкова, подвизающегося аж на самом “Дожде”, думаю следует сказать пару слов. Цитирую: “А вот заслуженные наши «первачи» – Улицкая, Сорокин, Пелевин, Веллер, Акунин – явно чураются в своих созданиях нынешней российской повседневности…” Во-первых, поставить Пелевина и Сорокина в один ряд с улицкими, веллерами и акуниными, действительно, может только “очень глубокий” знаток современной литературы. Во-вторых, удалось ли вам прочитать хотя бы один роман Виктора Олеговича? Думаю, что нет. Если уж Пелевин “уклоняется от описания российской действительности”, то о чём же, с Вашей точки зрения, он пишет? Вы ещё позабыли в “первачах” упомянуть Александра Проханова, он пишет ярко, но для рядового читателя “попроще”, чем Пелевин. Не читали? Советую, хотя бы: “Теплоход Иосиф Бродский”, “Время золотое”, “За оградой Рублёвки” , “Губернатор” и т.д. Вы мните себя критиком или просто любопытствующий читатель?
Татьяне Лестевой. Вы считаете, что постмодернизм – единственное направление в современной литературе, имеющее право на жизнь? Утверждение, по меньшей мере, спорное. Не разделяю политических взглядов Улицкой, но её повестью “Сонечка”, романами “Медея и её дети” и “Казус Кукоцкого” я в своё время зачитывался. Эти произведения продолжают традиции русской классической литературы, не постмодернисткой, но реалистической. Что касается современной литературы в целом, то Пелевину и Сорокину вместе взятым предпочитаю Шаргунова (особенно впечатлил его роман “1993”), Романа Сенчина, Бориса Екимова – достойного продолжателя традиций великого Шолохова. Это вопрос вкуса, какая литература ближе читателю – постмодернисткая или реалистическая. Мне вот постмодернистский взгляд на мир и на литературу абсолютно не близок. Вот Г. Муриков утверждает, что в наши дни писать лирику на полном серьёзе невозможно, что это уже устарело, и теперь уже нужно что-то похлеще и поярче Пригова и Кибирова. А как по мне, оба эти пиита не стоят и ногтя великого Твардовского, который, правда, в стихах не кривлялся, а выражал свои эмоции, идущие из глубины сердца. Реализм существовал в литературе всегда, начиная с эпохи античности, и никакими новомодными и сиюминутными “примочками” его не сокрушить. Что касается произведений Пелевина, читал я его “Generation П” и роман “t”. Но роману “t” с отсылками к графу Толстому я бы предпочёл книгу Павла Басинского “Лев Толстой: Бегство из рая”.
Д. Колесникову ДЛЯ СПРАВКИ. Реализм – это явление, возникшее только в XIX веке, и связан он с позитивистским и буржуазным восприятием мира. Если вы считаете “реалистическими” “Илиаду” и “Одиссею” Гомера или “Энеиду” Вергилия или, скажем, народные сказки или былины, то мне остаётся только развести руками. Не кажется ли Вам, что и “Библия ” -это тоже РЕАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ? Что касается Твардовского, то нелишне бы вспомнить, что правдивость и горечь его поэзии поздних лет вызвана скорее упрёками совести, чем тяготением к реализму (“Тёркин на том свете”): ведь в юности он предал и был вынужден отречься от своих родителей, согласившись признать их врагами народа. И это тяготило его всю жизнь.
Геннадию Мурикову. Я знаю, что как литературное направление реализм действительно сложился лишь в XIX веке, и первым реалистическим романом в русской литературе считается “Евгений Онегин”. Но элементы реализма присутствуют и в античной литературе, и в литературе эпохи Возрождения, и в литературе эпохи Просвещения. Не зря существуют понятия “античный реализм”, “ренессансный реализм”, “просветительский реализм”.
В иные годы реализм
Использовали вместо клизм,
Поставят пару-тройку раз,
И модернист кричит: я – пас.
А в наши годы реализм –
Уже почти что нигилизм.
Уже находят в нем снобизм.
Того гляди, найдут фашизм.
Продолжим:
Невинный раньше реализм
Свалился в секс-мат модернизм.
А может русский активизм
Разгонит дурь -эгоцентризм?
И ленинизм, и сталинизм
Обнимет наш капитализм?
8
допросишься ты у меня… бездарь.