Покаяние

Рубрика в газете: Кровавое время, № 2021 / 29, 29.07.2021, автор: Алина ЧАДАЕВА

«Смертный грех цареубийства
тяготеет
над всем русским народом,
а следовательно,
над каждым из нас»
Епископ Нектарий (Концевич)

«Не остановить кровь посейчас»

По преданию, всякий день Пресвятая Богородица обходит вокруг Свято-Троицкого Дивеевского монастыря по канавке, протоптанной её лёгкими стопами. В годы попрания христианских святынь канавка заросла землёй и стала тропинкой. Посёлок Дивеево наступал на монастырские угодья сараями, заборами… но приезжие паломники упорно и неустанно торили путь вослед незримой поступи Матери Божией.
В их числе ходила и я, всегда останавливаясь возле зрелой лиственницы с приветливо широкими ветвями. Знала, что посажена она монахинями в честь судьбоносного для России события – рождения намоленного наследника престола Романовых царевича Алексея 30 июля (по старому стилю) в 1904-м году.
Однажды, после бурного ночного ветра, под столетней лиственницей я увидела сломанные упавшие сучья, подняла их и увезла с собой. Тогда ли между мною и светлым отроком царевичем Алексеем – сквозь время – протянулась тонкая связь, будто сухая ветвь дерева с коричневыми розетками шишечек стала нашим связным.
Потом случилось так, что шесть лет подряд я посещала в Крыму Ливадию, всякий раз с трепетом входя в покои царского дворца Романовых, где тогда ещё был жив музей семьи последних Романовых, а главное – их благодатный дух.
Давно, ещё до канонизации царственных мучеников, мой духовный отец, тогда сельский батюшка о. Борис Николаев говорил мне, что семья царя Николая Александровича и Александры Фёдоровны с их детьми по-христиански идеальна. Глубина их взаимной любви, понимания, сострадания друг к другу и к необратимо больному гемофилией мальчику, чистота в воспитании детей – основа для создания их «жития», иконописный их образ.
В царевиче Алексее, наследнике царского трона, уже в отрочестве угадывался идеал будущего государя. Или – государя будущего. В последнее время со дна забвенья всплывают, объединяются в сборники воспоминания свидетелей детства и отрочества мальчика.
В Историческом государственном музее Москвы, где прослежена линия династии Романовых, есть уголок, посвящённый царевичу Алексею. В нём собраны «оставшиеся в живых» его вещи: сапожки военного покроя, тетради, игрушки, нежные письма к матери… осиротевшие без своего владельца, они передают нам пронзительную память о нём и нам – укоризну.
И всё же кровавое время оказалось бессильно стереть образ царевича Алексея с лица русской земли. Он проступает в самых неожиданных местах. Например, на выставке картин американского художника Джеймса Уистлера, проходившей в столице в начале 2007 года. Там, под стеклянным колпаком, была выставлена модель первого в России паровоза с тендером для угля, с вагонами, повторявшая во всех деталях настоящий состав, открывший движение по железной дороге Санкт-Петербург – Москва. Отец художника, инженер Уистлер – старший, приглашённый императором Николаем Первым, участвовал в строительстве николаевской железной дороги. Модель, стоявшая в выставочном зале, была атрибутирована как подарок царевичу Алексею от сестёр – великих княжён ко дню рождения брата.
И в ливадийском белом дворце в Крыму можно было рассматривать с горькой нежностью вещи, принадлежавшие царским детям, и чудом уцелевшие листы с их наивными рисунками.
Из мозаики бесчисленных фотографий, кадров кинохроники, дневников царя, записок императрицы, извлечённых из спецархивов, из книг духовно-нравственного содержания, предметов быта, икон, принадлежавших царской семье, восстают в нетленной полноте образы каждого из семи невинно убиенных. Судьба каждого из них провиденциальна для будущей России. У каждого из них – своя составляющая облик идеальной святой Руси. Важно рассмотреть эти черты в наследнике монаршей власти.
Несмотря на трагически краткий, изначально мученический путь земной жизни, царевич Алексей состоялся как преемник лучших качеств своих державных предков и обещал быть монархом, на Руси небывалым. И, добавлю, вряд ли возможным.
П. Савченко в своих воспоминаниях рассказывает о том, что во время военных действий на фронтах Первой мировой войны Николай Второй взял с собой сына.
«Весь 1916-ый год, с небольшими перерывами, наследник провёл в ставке и в разъездах с отцом. И, несмотря на то, что ему шёл только тринадцатый год, он очень за это время возмужал ». «В нём стала проявляться твёрдая воля, – продолжает воспоминания Н.В. Борзов, – обнаружился своеобразный характер…»
Но обнаружилось и другое. «В Могилёве невольное знакомство с тяжёлыми фактами войны, посещение раненых, участие в проводах свежих войск на передовые позиции, поездки на эти позиции – сделали царевича нервным, рассеянным…»
По всей вероятности, по природе своей Алексей не принимал любую войну, вопреки меркам земной «необходимости». Не из политических соображений, не из детского страха: он органически, физиологически не принимал узаконенные историей человеческие кровопролития.
В пацифизме царевича можно усмотреть ещё одну черту идеального государя. Недаром, по словам С.Я. Офросимовой, «все учителя говорили … о выдающихся способностях цесаревича, об его большом пытливом уме и о трудных вопросах, им задаваемых. Один из самых близких к нему учителей говорил в интимной беседе: «В душе этого ребёнка не заложено ни одной скверной или порочной черты; душа его – самая добрая почва для всех добрых семян; если сумеют их насадить и взрастить, то русская земля получит не только прекрасного и умного государя, но и прекрасного человека» (сб. «Светлый отрок», М., 1990 год).

 

Не вместить ни воображению, ни душе ужас, но и величие посмертной судьбы Романовых. Дьявольские, небывалые на планете издевательства над останками убитых, растерзанных детей, супруги и помазанника Божьего продолжились после их смерти, да и сейчас не утихают вокруг их памяти.
Вот два разновременных стихотворения известных поэтов: Вл. Маяковского и Андрея Вознесенского.
Маяковский был на Урале в январе 1928 года – через десять с половиной лет после свершившегося там злодеяния. «На девятую версту», на Коптяковскую дорогу, «лучшего, талантливейшего» возил председатель исполкома Свердловска Парамонов. Искали место, где под мостками и шпалами наспех были закопаны изувеченные останки Романовых. «По впечатлениям» Маяковский написал стих «Император». В начале его – злобная карикатура: встреча поэта на Тверской, «то ли в Пасху, то ли в Рождество», с экипажем царской семьи.

И вижу –
катится ландо,
и в этой вот ланде
сидит
военный молодой
в холёной бороде.
Перед ним,
как чурки,
четыре дочурки…

С Тверской – на Урал, на реку Исеть, «где шахты и кручи»; упомянуты «шахты», о которых ещё не забыл народ. Шахты – в Ганиной яме, шахты под Алапаевском, в Нижне-Селимске…
Поэт запомнил и передал картину зловещей природы. Неласково встретила она возницу с непрошенными гостями.

Вселенную
снегом заволокло.
Ни зги не видать,
как на зло.
И только следы
от брюха волков
по следу
диких козлов.

Враждебность, отторжение – документальная палитра пейзажа. В нём – скрытая угроза приехавшим поглумиться над царскими останками. Последняя строфа – отзовётся роковым бумерангом в судьбе Маяковского.

Прельщают многих
короны лучи.
Пожалте, дворяне и шляхта.
Корону можно
у нас получить,
но только
вместе с шахтой.

И – закономерный финал, безвыходный выход, поставивший точку в земной жизни Маяковского: пуля в висок. И – «память»: Музей Маяковского на Лубянке. Экспонаты похожи на железобетонный хаос преисподней.
Почти через семьдесят лет к той же теме – цареубийства – обратился поэт Андрей Вознесенский, во многом – преемник стилистики Маяковского. Но уже по другую сторону баррикад. Андрей Вознесенский тоже побывал на Урале. Видимо, в тот период, когда назревал снос Дома инженера Ипатьева, в котором была расстреляна царская семья. Приговорил дом к сносу тогда главный чиновник госбезопасности Ю. Андропов, позже выполнил приказ глава Свердловска Б. Ельцин.
Именитому поэту А. Вознесенскому, посетившему Дом Ипатьева, разрешили отломить часть фрамуги от окна в подвальной «расстрельной» комнате. В «Ипатьевской балладе» Вознесенского есть строфы о мистическом, символическом смысле врождённой гемофилии – несвёртываемости крови – болезни царевича Алексея. Последствия ушибов, даже незначительных, вызывали кровотечение, которое мог останавливать, даже издалека, даже телеграммой, только Григорий Распутин.

Фрамуга впечаталась в серых зрачках
мальчика с вещей гемофилией.
Не остановить кровь посейчас.

Мучительные кровотечения наследника были знаковыми предвестниками его насильственной, кровавой кончины. Но мистический смысл вещей болезни простирается и в прошлое, и в будущее истории государства российского. В прошлое – как зловещее эхо убийств четырёхлетнего Ивана, сына Марины Мнишек, царевича Дмитрия в эпоху Бориса Годунова, императоров Павла Первого и Александра Второго.
И – будущее – как гнев Господень и на цареубийц, и на тех, кто расшатывал и разрушал христианские основы страны, и на народ, не противостоящий этому злу.

Не остановить кровь посейчас.

В очерке «Кара Божия», написанном в 1920-м году и помеченном 30-м июля – днём рождения наследника цесаревича Алексея, известный историк Николай Тальберг писал: «И это тяжёлое испытание, ниспосланное за грехи нашей родины, будет продолжаться, как и триста лет тому назад, до тех пор, пока огромное большинство русского народа не покается в своих прегрешениях.
О Господи, Боже милосердный, Боже премудрый, Боже всемогущий! Паки и паки припадаем Тебе и слёзно, в покаянии и умилении сердца вопием: согрешихом, беззаконновахом, неправдовахом пред тобою, и воистину праведно по делом нашим наказуемы есмы.
Эти проникновенные слова молитвы против крамолы должен постоянно повторять каждый честный русский человек, желающий спасения им же, вольно или невольно, ввергнутой в бездну несчастной родины».

Мы-то, сегодняшние, казалось бы, каким боком причастны к трагедии, совершившейся более ста лет назад? Причастны. генетически – через ближайшие к нам поколения отцов и дедов. и потому ещё, каким сомнительным ценностям привержены современники наши, которым и слово-то «покаяние» неведомо.
И всё же со временем всё увеличивается число людей, переживающих судьбу царственной семьи Романовых как личную трагедию.
Июль 2003 года. В районный городок Ветлугу, где я тогда жила, странным образом завернул крестный ход, идущий от места, где стоял в Екатеринбурге Дом Ипатьева, шествие направлялось в Кострому, к Ипатьевскому монастырю, где венчался на царство в 1613-м году первый царь из рода Романовых – Михаил. Странным, а значит, промыслительным образом, ибо Ветлуга стоит в стороне от прямой магистрали, соединяющей уральскую реку Исеть и костромскую Волгу.
Тот июль был знойным, душным. Марш крестного хода, возглавляемого иконой царственных новомучеников, был почти по-солдатски быстрым. Среди участников процессии помню молодую чету с маленьким ребёнком, а также сына и отца, приехавших в Россию из Австралии, чтобы участвовать в крестном ходе; бывших «афганцев» в тельняшках под камуфляжной формой; строгих священников; послушника из строящегося на Ганиной яме монастыря…
Несли хоругви, иконы, на специальных носилках – большую икону царственных мучеников. В дороге она замироточила. в ветлужской Екатерининской церкви настоятель о. Николай отслужил молебен. Ветлужане приглашали усталых путников в дома – помыться, подкрепиться, отдохнуть…
Начавшийся в трагически памятный день расстрела царской семьи, крестный ход этот взывал о всенародном покаянии. Многие по пути шествия присоединялись к нему.

2 комментария на «“Покаяние”»

1. Статья Алины Чадаевой возвращает нас к недавней истории, к трагическим событиям, положившим начало утрате, у захвативших власть идеологах, таких качеств как справедливость и милосердие. Они разделили народ на своих и врагов, воспитали в своих последователях жестокость и принуждение к подчинению.
   Поломали нравственность. Народ стал истреблять сам себя! Убийство царской семьи стало началом длительного процесса самоубийства.
   Осознание даётся с трудом. Мы изменились. Надо исправляться. Автор задала вопрос: – “…каким сомнительным ценностям привержены современники наши?

   Ответить

2. Да не убивайтесь вы так, добрейшая Алина, по этим немцам из династии гольштейн-готторпской. Они после Петра 1 оккупировали Дом Романовых, царский российский престол и до 1917 года вдоволь напились русской кровушки. И, ради Бога, не впадайте из-за них в тяжкий грех. Неужели вы, глубоко верующая, думаете, что это могло произойти помимо Его воли? Ведь не то что голова, даже ни один волос не может упасть без воли Бога! А ведь пацан Мишка Лермонтов в 1831 году предупреждал:”Настанет год, России черный год…” Не вняли… Не пошел впрок и европейский урок. Так что, дорогая Алина, не надо каяться. История идет так, как и положено ей идти. Вот если бы вы с вашим жалостливым сердцем озаботились бы проблемами нынешних, реальных, живых детей, то цены бы вам не было! Желаю вам здоровья и плодотворной деятельности! ВБ

   Ответить