Полковник Иванов подбирает технических соперников
№ 2024 / 50, 27.12.2024, автор: Василий ВЯТКИН
У полковника Иванова наступил трудный период времени. Собственно, наступил он сразу после того, как Николай Фёдорович начал исполнять при ещё живом Валерии Ганичеве по его приказу обязанности Председателя правления СПР. Что такое исполнять обязанности по приказу? Это значит, что завтра или через неделю избранный съездом всамделишный председатель может назначить исполнять его обязанности и кого-то другого.
Потом был съезд. И там за соперника на должность Председателя Сергея Шаргунова выступали корифеи литературы да ещё в присутствии сидящего в президиуме его влиятельного на то время тестя, который что-то там советовал самому Президенту страны. А теперь вспомните, кто был доверенным лицом полковника Иванова. Что-то там невнятное мямлил уже успевший похмелиться Николай Дорошенко, который больше навредил имиджу, чем помог. Да и другие доверенные не блистали красноречием, в отличие от доверенных Шаргунова. Но тогда Сергей не от большого ума начал «махать саблей» и весь сценарий испортил.
Избрали Николая Иванова. И он начал избавляться от тех, к слову сказать, немногих, кто голосовал против него. Так первым в немилость впал липецкий руководитель Андрей Новиков. Более того, он при народе смел полковнику «тыкать». Все помнят, чем это закончилось. Одного из лучших региональных руководителей, между прочим активно включившегося в помощь донбасским коллегам, когда в Москве об этом даже не говорили, в конце концов лишили членства в Союзе писателей, не смотря на его многочисленные победы в различных престижных литературных конкурсах.
Вторым стал давний друг полковника, тоже полковник Александр Кердан. Ещё Валерий Ганичев опасался его большого влияния на писателей чуть ли не половины России, когда Кердан создал Ассоциацию писателей Урала, Сибири и Поволжья, объединив под себя более 20 писательских организаций в то время, когда на Комосольском,13 его обитатели были больше озабочены сохранением за собой сдаваемого в аренду особняка, чем работой Союза, особенно в брошенных на произвол регионах. Ассоциация активно работала, проводила семинары молодых, конкурсы, конференции, издавала альманах, объединяя писателей для главной цели – сохранения русской литературы в её патриотическом направлении…
Чем закончилась история с Керданом? На 16 съезде СПР полковник с трибуны обвинил друга и тоже полковника в антипатриотизме. Потом был длительный судебный процесс. Стороны пришли к мировому соглашению, но все поняли, что полковник Иванов процесс проиграл.
Теперь, когда верховные власти затеяли объединение всех литературных сил в единую писательскую организацию, как это было во времена СССР, для удобства управления и выбор в большей степени склонился в пользу СПР, но не полковника Иванова во главе единой организации, полковнику пришлось серьёзно задуматься, как занять престол. Правдами и неправдами он вошёл во многие влиятельные общественные структуры, главным образом на теме патриотизма и СВО, быстро накропав более чем слабое произведение, чтобы успеть первым засветиться на этой благодатной теме. Побывал в Сирии, в Арктике, начал активно за счёт принимающих сторон ездить по стране, чтобы встречаться с руководством регионов, но не с проживающими там писателями.
И начал задумываться, кого выставить на выборы техническим кандидатом.
Понятно, что графоманские союзики всерьёз Администрацией Президента восприниматься не будут, Светлана Василенко – дама не очень публичная – тоже соперник ещё тот, Сергей Шаргунов, лишившись поддержки некогда влиятельного тестя, с дистанции сошёл. В нынешнем руководстве СПР люди из той же команды всерьёз рассматриваться не будут.
Некоторое время назад техническим соперником был объявлен вождь молодых Андрей Тимофеев. Беда Андрея в том, что при 4 процентах членов СПР в возрасте до 60 лет он всерьёз поверил в возможность возглавить Союз, да тем более объединённый. Помните дискуссию на сайте Дорошенко об СМЛ? Считайте эту кандидатуру нивелированной.
И вот тут неожиданно появляется ещё один кандидат, которого полковник вроде бы и не замечает. Это недавно избранный в Тюмени Сергей Козлов. Некоторое время назад на портале «Литературная Россия» его уже назвали в качестве человека, готового возглавить объединённый Союз писателей. Мол, едва возглавив региональное отделение, он уже понял, что ему тесно в провинции, и он готов переехать в Москву. Полковник Иванов прекрасно понимает, что Козлов ему не соперник, но играя в поддавки, приглашает его на церемонию награждения победителей премии «Слово», где Сергей Козлов фотографируется с классиками и выставляет снимки в соцсети, чтобы показать, что он уже на равных с Прохановым и ему подобными. У Сергея Козлова есть и хороший покровитель, на протяжении многих лет спонсирующий издание его более чем средненьких романов и даже съёмки никчёмных фильмов. Это Дмитрий Мизгулин. Он при его финансовых возможностях и популярности мог бы и сам претендовать на руководство Союзом, но Мизгулин человек очень умный, и не захочет подставляться. Ему проще продвинуть своего серенького и послушного человека и рулить из-за кулис.
Кто ещё мог бы всерьёз претендовать на должность руководителя объединённого Союза? Например, обласканный Кремлём Захар Прилепин, продвинувший на премии «Слово» немало своих подопечных. Но в ситуации, когда надо умело лавировать между патриотами и либералами, Прилепин вряд ли подходит, при том, что многие его патриотизм считают не более чем удачным бизнес-проектом, поддерживаемым на самом верху.
Кто ещё способен заменить полковника Иванова? Скорее всего, кандидатура всплывёт неожиданно, как это часто бывает у нас на выборах власти. Но это в любом случае будут не те технические кандидаты, как Андрей Тимофеев или Сергей Козлов, на которых может ставить полковник Иванов, чтобы одержать очередную «триумфальную» победу.
Победить полковника Иванова дело не хитрое не потому, что ему годков немало и шея апоплексическая. Даже бутылку подсолнечное масла на трамвайные рельсы уронить не надобно. Дело в другом, он давненько, даже сам о том не ведая добровольно вошел в братство. Разумеется, далеко не Хирам Абиф, фартука не носит, поскольку никогда не работал в рентген-кабинете, но циркуль для измерения правильных голов писателей у него всегда в наличии и пугает тех своим стальным блеском.
Публично не отождествляя себя с кудесниками-масонами, Иванов продуцирует адаптацию к реальной жизни, понятию чисто масонскому, как, например, создание ложи при СПР. Отсюда вытекает масонское слово Аллокуция – обращение председательствующего офицера.
Но разве к услугам Андрея Тимофеева не обращается председательствующий в СПР офицер-полковник Иванов? Он регулярно публикует на сайте «Росписатель» начальственные указявки. Найдётся место и масонскому понятию Архетип – изначальная модель или изначальный принцип, форма, по которой создаётся всё остальное путём ритуала, представляющего собой систему морально-нравственных наставлений. В этом и есть оселок всей деятельности Иванова. А разве ближайший соратник и главный архистратиг службы безопасности Иван Ерпылёв не охраняет Архивы ложи – места, где хранятся протоколы и прочие документы ложи и защищает ее в судах?
Место сбора Пленумов и Секретариатов и есть искомые Апокалипсические градусы, где случается момент откровения. Ритуалы Пленумов и Секретариатов включают в себя три основных компонента: ритуал открытия работы ложи, закрытия работы ложи и ритуал посвящения. В каждом из трёх градусов все три ритуала являются обязательными к использованию. Как и положено, ритуалы проводятся либо по заранее выученным текстам. Ритуалы и символизм обращают внимание на четыре кардинальные добродетели: храбрость, благоразумие, умеренность и справедливость, а также на принципы «братской любви, милосердия, нравственности и истины».
Степень (или градус) – уровень членства. В масонстве главначписа есть только три степени: СМЛ образца А. Тимофеева (ученик), рядовой писатель-адепт из российской глубинки под кураторством (подмастерье) и члены верховной касты под строгими бельмами полковника Иванова (мастер). Каждая степень соответствует духовному развитию писателя СПР и уровню знаний.
Писатель из региона, отставив закрутки на зиму и выпучив глаза, может спросить: «Так будет ли магистром Андрей Тимофеев, ведь он молод?» Нет и нет! В ложу он допущен по воле полковника и остается в его распоряжении в тайном градусе «Каменщик за пазухой», возможно, для каких-то иных планов.
Николай Федорович пока не победим, пока хочется начальственно есть.
И правда, разве нет Агапы – совместного братского ужина, которым завершается собрание? Конечно, есть и Восточный стул в кабинете полковника – место пребывания досточтимого мастера, символ восточного Царя Соломона.
И разве не заняты Иванов и сотоварищи поисками «тайного знания»? Они исповедуют просветительство, стало быть, и есть Розенкрейцеры – прежде всего, если издают книги и журналы.
Чтобы замахиваться на создание идеального писательского сообщества, надо внутри себя навести порядок и соответствовать тем целям, которые декларируются. А цель – соединение с Абсолютом. Потому Николай Фёдорович любит часто для такого соединения в мавзолее полежать. Всегда казалось полковнику, что от этого каменного куба веет холодом незыблемости и вечности. Словно это не ритуальное сооружение, а некий трансформатор, вечность генерирующий. Отстоит, бывало, Иванов очередь в мавзолей по заранее приобретённому абонементу и в гранитном капище релаксировать начинает. Покойно ему здесь, прохладно, словно лечебный электросон принимает или хвойные ванны. Свет вокруг приглушённый на рубиновом стекле саркофага тихо мерцает, глаза сами собой отдыхают, в забытьи закрываются.
Костюмчик вождя здесь тоже на прокат дают, шерсть мягкая, наверняка кашемировая или ещё какая дорогая, не теперешней ширпотребовской выделки. Приятно полковнику, что костюмчик вождя и учителя впору пришёлся. Да и гроб качеством не подкачал, удобный, можно сказать, вполне уютный, словно на пуховой перине у тёщи лежишь. А, прислонённые к нему венки, свежими еловыми лапами нежно и очень приятно пятки щекочут. И музыка вокруг душевная играет, торжественная, а, главное, никто слушать не мешает.
– Должно быть это Глюк? – размышляет Николай Фёдорович, проверяя свою нотную, школьную грамоту.
Обычно по пятам за полковником в Мавзолей Иван Ерпылев тихо крадётся, пугливо озирается и начинает долгий рассказ о теории заговора, пока Иванов в гробу лежит. А может и беспокоится о смене руководителя не надобно. Вышел ли главначпис из мавзолея? Никто не видел. Может быть, нами теперь Лжеполковник правит? Согласно теории заговора…