«Понять, зачем я на земле»

Рубрика в газете: Литературное наследие – XXI век: Имена и Фигуры, № 2024 / 17, 08.05.2024, автор: Максим БУРДИН

 

Страница автора на сайте «Стихи.ру»

Страница автора на сайте «Проза.ру»

 

Есть особый шарм в том, чтобы в эпоху верлибров и постмодернистских экспериментов упорно блюсти верность классическому рифмованному стиху и следовать принципу простоты и прозрачности художественного языка, предпочитая сложным, многоступенчатым метафорам более привычные и понятные большинству хрестоматийные образы, унаследованные из истории русской изящной словесности. Творчество поэтессы и прозаика из города Невинномыска Ставропольского края Татьяны Уразовой – это как раз тот случай, когда знакомыми традиционными художественными приёмами лирик создаёт психологический слепок собственной души, превращая гамму личностных переживаний в искреннее, проникновенное произведение поэтического искусства.

Пробуя себя во всём широчайшем жанровом спектре – пейзажной, любовной, философской, гражданской, религиозной, городской и прочей лирике – Татьяна Уразова погружает читателя в непрерывную череду разнообразных психологических рефлексий, сквозь призму которых меняется настроение окружающего мира, словно в разноцветном калейдоскопе.

Так, например, экзистенциальный страх перед неумолимым ходом времени, разлитый в душе лирической героини потоком риторических философских вопросов о смысле собственной жизни («О чём я жалею, на что уповаю?..»), придаёт мистическую зловещесть и ночному пейзажу за окном, который поэтесса умело рисует посредством точных, ёмких метафор, одухотворяющих и наполняющих соответствующим настроением весь окружающий мир:

 

Скукожился дом в одиночестве гордом.

Туман пеленою прижался к земле.

Луна скособочила в облаке морду,

И рыжая псина скулила во мгле.

 

Рассветное утро за кроны деревьев

Цеплялось и сыпало морось без мук.

А жухлая осень в последних отрепьях

Под крик воронья завершала свой круг.

 

Наполненные светлой грустью и томительным очарованием лирической меланхолии, стихотворения автора звучат очень по-женски, представляя Татьяну Уразову утончённой, творческой натурой, неизменно находящейся в духовном и эмоциональном поиске.

Чувством особой щемящей тоски звучит в стихотворениях автора лейтмотив безвозвратных потерь и одиночества, сердечной пустоты, образовавшейся за неимением близкого, родного существа, на которое можно было бы излить нерастраченную нежность. Незаживающей раной раскрывается перед читателем сердечная скорбь о безвременно покинувшем этот мир сыне Юрии:

 

Проходят дни. Не утихает боль,

Застряв занозой в сердце навсегда.

Судьбой дана в трагедии мне роль,

И ходит по пятам за мной беда.

——————————————–

А снег замёл любимые следы,

Нельзя исправить ничего в судьбе…

И в небо смотрят тёмные кресты.

Сынок, я так скучаю по тебе…

 

Трагическая роль скорбящей матери сменяется не менее драматичной ролью одинокой женщины, так и не обретшей истинную любовь:

 

Не прошла я нехоженой тропкой,

Не успела любимой пожить.

На ветру я тростиночкой робкой

Одиноко мечтала: – любить!

 

И молила Амура сквозь просинь

В сердце стрельнуть одною из стрел…

Не спеши, златовласая осень!

Отпылать дай в зелёном костре…

 

Тема природы и смены времён года занимает в стихотворном творчестве Татьяны Уразовой первостепенную роль, являясь как фоном для философских размышлений и эмоциональных переживаний, так и самоценным объектом художественной мысли, неисчерпаемым источником ярких, самобытных лирических образов, отсылающих нас к лучшим традициям Серебряного века. В приведённом выше примере очевидна, в частности, перекличка поэтессы со знаменитыми строками Сергея Есенина: «В саду горит костёр рябины красной…» – «Отпылать дай в зелёном костре…».

В зависимости от смены настроения, мы видим, как в лирической героине постоянно борются два первоначала: смертная земная женщина, познавшая немало невзгод и разочарований («Я, как дерево сухое, /Что стоит в глухом лесу…»), и лирик-творец, стремящийся подняться выше земных страданий и в бессмертных небесных сферах отыскать ответы на фундаментальные философские вопросы:

 

Мне снится сон: я белой птицей

Взмываю ввысь в огне зари.

Моя земля в цветастых ситцах

В лазурном мареве парит.

 

Слегка трепещет оперенье,

Поток несёт меня во мгле.

Неугасимое стремленье

Понять, зачем я на земле?

 

Анализируя и рефлексивно перерабатывая события своей личной судьбы в любовной и философской лирике, а также обличая через гражданскую лирику неизбывные общественные пороки («Пред златом звонким пали мы…»), автор находит утешение и умиротворение в стезе духовной, обращаясь к религиозным мотивам и передавая спасительное ощущение Божественного участия, благодаря которому человек побеждает скорбь и страх перед лицом неизбежной смерти и ощущает единение с миром и человечеством:

 

…Бог един! – верю я. Меж камней

Торопливо записку ту пряча

И ладони прижав к Стене Плача,

«Отче наш» я читаю пред ней…

 

– пишет Татьяна Уразова в своём духовном стихотворении о посещении Иерусалима, смело стирая условные границы между двумя мировыми религиями.

Переходя от религиозных мотивов к мистическим, автор вновь обращается к теме живой природы, но уже не в рамках стихотворного творчества, а в ипостаси прозаика малой формы.

Во всю мощь звучит голос могучей, девственной природы Байкала, до сих пор так и не покорившейся разрушительной силе человеческой цивилизации. Мистическая драма разыгрывается в рассказе «Горячие слёзы нерпы» в пугающей и одновременно восхищающей атмосфере дикого таёжного леса, где незадачливый турист в любой момент может быть принесён в жертву неумолимой водной стихии или кануть без следа, заплутав в лабиринтах необитаемой, дремучей чащобы.

Впрочем, не менее занимательным, хоть и далеко не столь возвышенным, предстаёт в рассказах и миниатюрах автора «разношерстный» и многоцветный мир людей – преимущественно сельских жителей или простых работяг, которые не слишком подбирают слова и невербальные способы выражения межличностных отношений. Так, например, в небольшом рассказе «Свои же…» Татьяна Уразова со здоровой толикой доброжелательного юмора передаёт одновременно и склочную, полную сплетен и пересудов, и на удивление тёплую, сплочённую атмосферу маленькой русской деревни, где все про всех всё знают, нередко друг с другом сталкиваются на бытовой почве, но быстро и легко отходят после ссор, прощая соседям мелкие грешки и слабости. Уделяя пристальное внимание многогранному образу простого народа, писательница относится к своим героям с теплотой и состраданием, душевно создавая их живые, хара́ктерные портреты. В особенности сочувствует она собирательному образу пожилой русской женщины, которой многое приходится пережить на своем веку, безропотно снося нелёгкие условия жизни и отчуждённость выросших детей – как, например, в рассказе «Пей чаек, Викуша!», в котором Татьяна Уразова наглядно опровергает распространённый миф о том, будто настоящей женской дружбы не бывает.

За свою жизнь Татьяна Уразова не раз переезжала с места на место, проведя годы в разных уголках страны – от Башкирии до Ленинграда и Ставрополья, а также много и с увлечением путешествовала по миру, немало изучив Европу, Азию и Ближний Восток, что не могло не отразиться на сюжетах её литературного творчества. Трогательный, наивный мир умирающей русской деревни или бедной, с трудом выживающей провинции резко контрастирует в рассказах автора с жаркой пустыней Шарм-аль-Шейха (как в рассказе «Ты купишь мне бриллианты?») или с магической красотой художественных сокровищ Ватикана (как в рассказе «Ну и итальяшки!»). И особую прелесть этим заграничным зарисовкам придаёт то, что они передаются через восприятие всё того же неискушённого «руссо туристо» – уставшего от однообразных трудовых будней нашего соотечественника, в кои-то веки вырвавшегося в долгожданный заграничный отпуск.

Не утомляя читателя долгими описаниями или длительным изложением сюжета, Татьяна Уразова в прозе, как и в поэзии, красочными, запоминающимися штрихами создаёт свой собственный мир, наполненный вызывающими симпатию и сочувствие персонажами, богатством природных и городских красот, а главное – широчайшим спектром эмоций, которые звонко отзываются в каждом неравнодушном сердце, напоминая о радостях и горестях собственного уникального жизненного опыта.

 

Максим БУРДИН,

издатель, писатель, публицист,

общественный деятель