Принимавший исторический парад 7 ноября 1941 года
Рубрика в газете: Из цикла «Генералы Победы. Неизвестное», № 2025 / 47, 28.11.2025, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
21 июня 1941 года буквально за несколько часов до начала войны Политбюро, уже отчётливо понимая неизбежность схватки с гитлеровскими войсками, постановило организовать новые фронты и направления. В частности, была определена вторая линия наших армий. Командующим армией второй линии Кремль назначил первого заместителя наркома обороны маршала Семёна Будённого. Ему и наркому Тимошенко Политбюро поручило «сорганизовать штаб с местопребыванием в Брянске» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 125, л. 75).
Правилен ли был выбор Кремля? Ведь Будённый вроде не имел опыта ведения масштабных сражений в новых условиях. Его имя на тот момент многие связывали прежде всего с конницами времён гражданской войны.
Так из чего же исходил Сталин, выдвигая Будённого? Только из прошлых заслуг военачальника? Конечно, это тоже учитывалось. Не каждый вахмистр становился в царское время полным кавалером Георгиевского креста и Георгиевской медали. Общеизвестны и заслуги Конной армии, которой в гражданскую войну командовал Будённый. Но Будённый никогда не жил только прошлым. Иначе зачем бы он в начале 30-х годов засел за учёбу в военной академии, где, к слову, изучал не опыт ведения боёв силами конниц, а знакомился и с современной техникой и даже совершал прыжки с парашютом. Когда в декабре 1940 года Сталин устроил в Кремле разбор полётов последних военных кампаний, именно Будённому было поручено проанализировать действия Красной Армии в ходе освобождения западных областей Украины и Белоруссии. И он вскрыл самые слабые места механизированных соединений. Главной для этих соединений проблемой в конце 1939 года, по его мнению, были перебои с поступлением горючего. Кстати, когда разрабатывалось новое наше оружие – «Катюши», некоторые военачальники готовы были отложить это дело до лучших времён, а Будённый настоял на организации новых испытаний. Он понимал, что в грядущей войне главной решающей силой будет не конница.
Однако обрушившийся на нашу страну в четыре часов утра 22 июня удар немцев поломал многие наши планы. Враг стал стремительно углубляться на наши территории. Москве вскоре пришлось создать на самых угрожающих участках три направления: Северо-Западное, Западное и Юго-Западное.
10 июля Госкомитет Обороны постановил:
«Назначить Главнокомандующим войсками Юго-Западного направления Маршала Советского Союза т. С. Будённого с подчинением ему юго-западного и южного фронтов» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 125, л. 93).
Сразу двум фронтам была поставлена задача остановить наступление немцев и укрепить оборону на правобережной Украине. Но немцы оказались изворотливей. В конце августа Гудериан неожиданно для наших перебросил свои войска с северного направления. Одновременно танки Клейста подошли к Конотопу с юга. Целью немцев было окружение под Киевом сразу нескольких наших армий.
Опасаясь немецкой ловушки, Будённый стал склоняться к тому, чтобы отвести войска за Днепр и осуществить перегруппировку наших армий. 11 сентября в Москву ушла шифротелеграмма. Будённый доложил Сталину:
«Промедление с отходом фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части. В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского УР [укрепрайона. – В.О.], эти силы и средства, безусловно, помогут Юго-Западному фронту противодействовать окружению».
В той ситуации много зависело от командования Юго-Западного фронта. Начштаба Василий Тупиков тоже выступал за сдачу Киева. А командующий фронтом Михаил Кирпонос, боясь гнева Сталина, заколебался. В конце концов, он, переоценив свои силы, пообещал вождю удержать Киев. Кстати, против отхода наших войск выступил и начальник Генштаба Борис Шапошников.
Какое решение принял Сталин? Он снял Будённого и заменил его на Тимошенко. Перед сдачей дел Будённый предложил своему преемнику объединиться и направить в Ставку новую телеграмму о необходимости отвода наших войск из Киева, надеясь тем самым переубедить Сталина. Но Тимошенко струсил перечить мнению вождя.
15 сентября (по другим данным 16 сентября) танки Гудериана и Клейста сомкнули кольцо вокруг нашего Юго-Западного фронта. Сразу четыре наши армии – 5-я, 21-я, 26-я и 37-я – оказались в окружении. Получалось, что прав был Будённый, а не Кирпонос и Шапошников. А самое ужасное: мы тогда потеряли огромное количество бойцов. Счёт шёл на сотни тысяч. Ставка разрешила оставить Киев только 18 сентября.
Что касается Будённого, он вскоре получил новое назначение и стал командующим Резервным фронтом. Но тут началось генеральное наступление немцев на Москву, которое, надо прямо признать, наша разведка прозевала. Большинство частей Резервного фронта попали в «Вяземский котёл». На роль главного виновника Ставка вновь назначила Будённого. На этот раз Сталин заменил его Георгием Жуковым.
Но совсем без дела Будённый не остался. Вскоре Сталин поручил ему подготовку и приём 7 ноября парада на Красной площади. Почему именно ему? Сталин учёл, что Будённый многими продолжал восприниматься в нашей стране как легенда. Будённый понадобился как символ.
Одно время маршал выполнял отдельные задания Ставки. Ему поручили, в частности, обратить внимание на нашу кавалерию. Кремль наконец понял, что совершил большую ошибку, когда перед войной не прислушался к Будённому и резко сократил кавалерию – до четырёх корпусов и тринадцати дивизий. А она в условиях бездорожья и постоянной нехватки горючего в какой-то момент оказалась очень востребованной. Вспомним, какие подвиги совершил кавкорпус Павла Белова. Очень храбро действовала и кавдивизия Константина Калмыкова. Да, во второй половине августа 1941 года эта дивизия попала в окружение. Но Калмыков не растерялся и даже будучи в окружении смог своей кавалерией нанести немцам ощутимые удары. Однако позже кадровики обвинили его бог знает в чём. В том числе в том, что генерал вместо того, чтобы разгромить тылы гитлеровцев, отсиживался в лесах. Калмыкову грозил трибунал. Спас его от несправедливой расправы Будённый.
14 февраля 1942 года начальник Главного управления кадров наркомата обороны Александр Румянцев доложил Сталину, что Будённый хотел бы получить Калмыкова в своё распоряжение (а Румянцев, когда понял, что Будённый трибунала не допустит, предложил понизить Калмыкова – до командира запасного кавполка). Кончилось всё тем, что маршал смог протолкнуть Калмыкова замом к Павлу Белову.
В начале 1942 года Ставка дала Будённому задание проанализировать ситуацию на Дальнем Востоке. Но тут маршал оказался, похоже, не объективен. Он ведь давно не ладил со служившим в Хабаровске генералом Иосифом Апанасенко. 10 апреля Будённый сообщил вождю:
«По данным Главного разведывательного управления Генштаба (разведсводка по востоку № 1 на 1 марта 1942 г.), несмотря на развёрнутые Японией военные операции в районах южных морей, группировка японских войск против СССР продолжает увеличиваться.
Так, например: из всего наличия 80-ти пех. дивизий (в том числе пяти моторизованных), на 15 февраля против СССР было сосредоточено 27 пех. див., а уже на 1 марта – 32 пех. див. Из всего наличия в японской армии орудий 13570, танков 2500 и самолётов 4500, против СССР сосредоточено орудий 550, танков 1000 и самолётов 1300. Почти одна треть численного состава войск (1 мил. 50 тыс.) сосредоточена против СССР. Офицерским составом в частях проводятся специальные беседы с солдатами, в которых подчёркивается, что СССР является противником Японии и что война с СССР неизбежна.
Военные успехи Японии в районах южных морей кружат ей голову и несомненно приближают японскую агрессию, т.к. Япония хорошо понимает, что с поражением Германии ей так же не поздоровится.
Причём мне кажется, что японская агрессия может быть приурочена к так называемому весеннему германскому наступлению.
Всё это неотлагательно ставит к разрешению вопрос о будущем командующем войсками ДВФ и начальнике Штаба» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 126, л. 88).
Будённый считал, что Ставке следовало направить в отставку Апанасенко и начштаба ДВФ Смородинова уволить и прислать на Дальний Восток новых военачальников. Сам он склонялся в пользу генерала Ивана Конева.
На театр военных действий маршал вернулся спустя несколько дней после доклада Сталину о положении на Дальнем Востоке. 21 апреля 1942 года Ставка назначила его главкомом Северо-Кавказского направления. Но вскоре случилась Керченская катастрофа. Кремль главкомат расформировал, а на маршала было возложено общее руководство сначала обороной Севастополя, а потом и обороной Кавказа.
Однако многое тогда складывалось не в нашу пользу. Немцы рвались к Бакинским нефтепромыслам. Будённый предложил отвести наши войска на рубеж Главного Кавказского хребта и Терека, там закрепиться с тем, чтобы потом из обороны перейти в наступление. Но сил у нас катастрофически не хватало. И Будённый обратил внимание на войска НКВД.
22 июня 1942 года Будённый сообщил Сталину:
«ДОРОГОЙ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ!
Из моих личных наблюдений за действиями войск НКВД, когда руководство ими было возглавлено хорошими командирами, они проявляют в боях с противником исключительную устойчивость и боеспособность.
В виду того, что войскам НКВД почти всегда приходилось вступать в бой при отходе частей Красной Армии и при значительном превосходстве противника, а так же зачастую без надлежащей связи с соседями, то они несли значительные потери и разбивались противником по частям, что при равном положении сторон, могло быть иначе.
У меня возникла мысль о создании хорошо оснащённой резервной армии Верховного Главнокомандования, в составе 300-400 тыс. человек, из частей войск НКВД, отобрав из них лучший, испытанный контингент командиров и бойцов. Может быть, можно отобрать некоторое количество бойцов и из милиции. Кроме того, отобрать лучших бойцов частей Красной Армии, выздоравливающих из лазаретов.
Этой армии придать танки и авиацию и наименовать её – АРМИЕЙ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ.
Назначение этой армии Вам ясно.
Кроме того, в исключительном случае, армию можно будет использовать на каком-либо важнейшем для нас направлении тогда, когда противник будет обессилен частями Красной Армии, для окончательного его разгрома. А после того, как успех будет закреплён, вывести армию в резерв.
Мне кажется, что при надлежащей организации и тщательном просмотре с верху до низу войск НКВД, милиции и выздоравливающих бойцов Красной Армии, такую армию создать можно.
Войска НКВД в той части, которая будет отобрана, можно будет пополнить комсомольским составом, а милицию бойцами НКВД, выбывшими из строя по ранению, но могущие нести службу в милиции.
Если бы это мероприятие можно было осуществить в ближайшее время, то было бы весьма не плохо» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 10, л. 54).
Поскольку мы продолжали терпеть на юге тяжёлые поражения, Ставка 4 сентября 1942 года Северо-Кавказский фронт расформировала, а Будённого отозвала в Москву.
Приказ возвращаться в столицу застал маршала по дороге в Тбилиси, где ему предстояла передача дел Военному Совету Закавказского фронта. На одном из участков дороги Новороссийск–Сочи кортеж военачальника попал в большой затор. Кстати, по этой же дороге двигались колонны беженцев.
«И вот, – сообщил позднее Будённый Сталину, – на дороге вижу большой затор и пьяного помощника командира 257 полка по хозчасти интенданта 3 ранга Шахова А.К., машина которого врезалась в подводу с беженцами, изломала её, выбросила из повозки двух детей, и беженцы плачут. Я подошёл и приказал Шахову слезть с машины. Шахов заявил: «Много вас найдётся генералов ссаживать с машин», и потянулся за револьвером. Я его тут же пристрелил.
На этой машине находился ст. лейтенант интендантской службы Андрющенко, который доложил, что Шахов на легковой машине из дер. Георгиевская (КП Сев. Кав. фронт) ездил в Сочи (200 клм.), якобы за мясом и двое суток пьянствовал у заведующего подсобными хозяйствами г. Сочи. По приезде в Сочи я приказал работникам НКВД выяснить об этой пьянке и вообще каким способом и почему Шахов получает мясо у заведующего подсобными хозяйствами» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 10, л. 50).
Когда Будённый проезжал Лазаревское, то он столкнулся с двумя бойцами из заградотряда, которые отказались к нему подойти.
«Я вынужден был, – признался маршал потом Сталину, – сойти с машины и за невыполнение моего приказания подойти ко мне, ударил обоих. Когда был вызван начальник, я и его ударил за то, что он, уйдя со службы, не оставил за себя командира, который бы проверял документы и не создавал бы заторов на дороге» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 10, л. 50).
Однако замначальника политуправления войск НКВД Михаил Эйсмонт, проверявший части по охране тыла Северо-Кавказского фронта, описал своему руководству эту историю совсем по-другому. На основе рапорта политкомиссара замнаркома внутренних дел Аркадий Аполлонов доложил, что заградпост, когда заметил шедшие со стороны Туапсе машины, подал им сигнал остановиться. После этого из одной машины вышел Будённый и сразу влепил по уху ефрейтору Топченко, а потом нанёс удары часовому Кильбалиеву. Под горячую руку попал и командир заградотряда Карякин.
Нарком Берия все эти документы направил Александру Поскрёбышеву с пометой: «Прошу доложить тов. Сталину».
Одновременно Сталину на стол положили донесение от секретаря Абхазского обкома партии Михаила Барамиа. Патраппаратчик рассказал, что в Сухуми проездом находился Будённый. Маршал, по его словам, пробыл в Абхазии половину суток.
«Впоследствии, – доложил Барамиа, – я узнал от секретаря обкома по пропаганде т. Тускадзе, что т. БУДЁННЫЙ вёл себя очень развязно и выражал большое недовольство в связи с отзывом его с фронта. Тов. БУДЁННЫЙ в беседе с товарищами говорил: «Мне дали не просто отступающую или отходящую армию, а армию убегающую, которую нельзя было догнать. Такой армией, конечно, многого не сделаешь». Этим объяснял тов. БУДЁННЫЙ тяжёлое положение на Северном Кавказе. В связи с объединением Сев. Кав. фронта с Зак. фронтом он сказал: «Один тянет туда, другой сюда и в конце концов ничего не получается. Вы увидите, что через три дня немцы будут в Сухуми».
Тов. БУДЁННЫЙ требовал вина, напившись, демонстрировал свои мускулы, как циркач, хвастался, что по дороге лично избил 6 человек, одного пристрелил около Сочи и сожалел, что у него устали руки, а то надо было ещё многих избить. Потом он начал танцевать и своим поведением среди присутствующих вызывал недоумение.
Считая поведение БУДЁННОГО не партийным и совершенно нетерпимым, тем более в тяжёлые для нашей страны дни, – нахожу необходимым довести об этих фактах до Вашего сведения» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 10, л. 45).
Как отреагировал Сталин на эти донесения, осталось неизвестно.
Вернувшись в Москву, Будённый стал исполнять обязанности одного из заместителей наркома обороны. А в январе 1943 года Кремль утвердил его командующим кавалерией Красной Армии.
По роду своих новых обязанностей Будённый стал инспектировать кавалерийские части. А тут он много с чем столкнулся. Особенно удручило его положение дел в 4-м гвардейском корпусе, которым командовал генерал-лейтенант Николай Кириченко.
«В корпусе, – написал Будённый 10 июля 1943 года Кириченко, – много неблагополучных симптомов, отрицательно влияющих на боевое состояние частей корпуса. Установлен ряд фактов рукоприкладства, в том числе более 20 человек избитых генерал-майором МИЛЛЕРОВЫМ, незаконное награждение целого ряда лиц правительственными наградами и гвардейскими знаками при наличии ненаграждения заслуживающих бойцов, сожительство командиров со шпионками, попрошайничество продуктов у местных властей при одновременном плохо налаженном питании бойцов, плохой агитационно-пропагандистской работы в корпусе и т.д.
Все эти весьма вредные и преступные явления могут только расшатывать дисциплину, бдительность и боеспособность частей корпуса, а не укреплять.
Ваше личное поведение в незаконных действиях: арест представителей власти, расстрел гражданина ГРЕБЕНЮКА, защита кулака ЗИМНИЦКОГО, непринятие мер борьбы со шпионажем в корпусе, в том числе и к лицам сожительствующим со шпионками, к лицам занимающимся рукоприкладством, попрошайничеством продуктов, не может не обратить внимания.
Постановление Военного Совета Южного фронта о Вашем примеренческом отношении к фактам, притупления бдительности, самоуспокоенности, зазнайства, нарушения приказов НКО и вышестоящих политорганов, должно заставить Вас крепко подумать над тем, что никакие Ваши заслуги не смогут смягчить тех мер, которые необходимо будет предпринять в интересах дела.
Я должен предупредить Вас об этом и приказываю Вам принять все необходимые меры к немедленному устранению всех нездоровых явлений в корпусе.
На лиц, занимающихся рукоприкладством, в том числе и на генерал-майора МИЛЛЕРОВА, прислать исчерпывающий материал с подробным изложением происшествий.
Медсестру БРАЖНИК срочно откомандировать в распоряжение Северо-Кавказского фронта, а обоснованные документы о её награждении Орденом ЛЕНИНА, Красной Звезды и Медалью За Отвагу срочно выслать мне.
Всех женщин, компрометирующих себя свои поведением с корпуса убрать, а в отношении командиров, занимающихся распущенностью, принять строгие меры вплоть до удаления с кавалерийских частей корпуса.
Ваши мероприятия письменно доложите мне немедленно» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 10, л. 120-122).
Одновременно Будённый направил записку Сталину. Он сообщил:
«Это только часть безобразий из того обширного материала, который поступил мне и генерал-лейтенанту тов. ЩЕРБАКОВУ.
В материалах имеет место следующее:
Принято называть себя не установленным Правительством званием «полковник гвардии казачьих войск».
«Все казаки герои».
Восхваление тов. КИРИЧЕНКО, как представителя «старых традиций Кубани». Работники Политотдела корпуса рассматривают тов. КИРИЧЕНКО вроде «наместника Кубани».
Причём, товарищ КИРИЧЕНКО районы Краснодара называет своими отделами. Например, «Ейский отдел корпуса».
Кубань, командованием корпуса, рассматривается как своя (вотчина)».
На вопрос красноармейцам какой Вы национальности, все отвечают – «я кубанец».
В корпусе широко поощряются песни о Кириченко.
Тов. ЩЕРБАКОВ снял тов. МАНИЛИСА с должности начальника политотдела корпуса и послал в корпус специального работника для ознакомления с положением партийно-политической работы в частях.
Я пока ограничился указаниями тов. КИРИЧЕНКО в посылаемом Вам письме» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 127, л. 119).
Однако у Ставки в отношении Кириченко было совсем иное мнение. Генералу в заслугу ставился смелый рейд в тылу противника в ходе Донбасской наступательной операции. Правда, он потом проявил медлительность при штурме Перекопа, и за это поплатился должностью. Его в декабре 1944 года понизили – до начальника высшей кавалерийской школы. А простили уже под конец войны, и 24 июня 1945 года он командовал сводным кавалерийским полком на историческом параде Победы.
А что Будённый? Есть версия, что именно он много лет и был тайным советником Сталина и именно с него списал героя своего романа Владимир Успенский. Не поэтому ли маршала так опасались новые руководители страны Никита Хрущёв и Георгий Маленков?! Кстати, в числе первых шагов этого тандема был приказ о переводе военачальника в райскую группу генеральных инспекторов. Но вообще-то преемники Сталина мечтали совсем избавиться от непредсказуемого советника бывшего вождя.
Предлогов убрать Будённого из власти было много. В Кремле ни для кого не было секретом, что маршал использовал прикреплённых к нему солдат для тяжёлых физических работ на своей личной даче и, если что ему не нравилось, то распускал руки. Однако долгое время никто из верхов даже замечания военачальнику за это не делал.
Власть стала раскручивать дело Будённого лишь в начале осени 1954 года. А почему? На одном из приёмов маршал, слегка перебрав, публично намекнул, что Хрущёв – не лучший вождь. Испугавшись, что за намёком могли бы последовать и действия, направленные на замену лидера, Хрущёв дал команду укоротить зарвавшегося военачальника. И тут же, как по мановению волшебной палочки, появилось письмо жителя подмосковной деревни Баковка с описаниями избиения маршалом работавших на его даче солдат. И теперь уже военачальнику намекнули, что ему следовало отовсюду уволиться или готовиться к суду. Естественно, тот выбрал первое.
27 сентября 1954 года Президиум ЦК КПСС рассмотрел заявление Будённого об отставке, но не за совершённые злоупотребления, а по причине преклонного возраста, и постановил:
«Удовлетворить просьбу т. Будённого С.М.» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 203, л. 54).
Однако, посидев с недельку-другую на даче, маршал понял, что свалял дурака, уйдя в отставку. Он ведь после увольнения терял возможность влиять на многие политические процессы в стране. И спустя месяц он попросил Хрущёва изменить решение и зачислить его в резерв Вооружённых Сил.
26 октября 1954 года Будённый направил в Кремль обращение. Он написал:
«Согласно решения Президиума ЦК КПСС я написал своё объяснение о моём антипартийном поведении и независимо от того, в каком состоянии я его совершил, взыскание я получил заслуженно.
После взыскания я был настолько потрясён, что не мог даже представить себе о том, с чем я могу встретиться, будучи вне рядов Советской Армии.
Учитывая первоначальное решение Президиума об увольнении меня из армии, я просил изменить мне меру наказания путём личного моего заявления об увольнении меня в отставку, полагая, что этим я облегчу своё тяжёлое состояние.
Однако это был самообман. Формальная сторона не изменила ни существа фактического увольнения меня из армии, ни моего морального потрясения.
Прошу Президиум ЦК КПСС – помогите мне в моём большом горе. Оставьте меня в армии с зачислением в резерв. Я не прошу предоставления мне работы в Министерстве обороны.
Я буду работать на той работе, которую мне поручит Центральный Комитет партии.
Я убедительно прошу Президиум ЦК КПСС дать мне возможность до конца моей жизни находиться в рядах Советской Армии, с которой я сроднился с первых дней её возникновения и отдел лучшие годы своей жизни» (РГАНИ, ф. 4, оп. 50, д. 203, л. 56).
Но решение по этому вопросу Кремль принял лишь через пять месяцев. Почему так поздно?
Ну, во-первых, Хрущёв поначалу не собирался возвращать Будённого с пенсии. Однако на него стали давить разными способами военные круги. Идти против военных у Хрущёва духа не хватило. Единственное, что он смог, оттянуть решение. Ему сначала надо было свести на нет влияние Маленкова. Это второе. И, только убрав Маленкова с ключевой должности председателя советского правительства, Хрущёв вернулся к вопросу о Будённом и согласился зачислить его в резерв Вооружённых Сил.
Под влиянием армейской верхушки Хрущёв потом вынужден был присвоить маршалу и звание Героя Советского Союза. Сейчас уже известно, кто именно проявил инициативу: новый министр обороны СССР Родион Малиновский. Это он 7 января 1958 года напомнил Хрущёву о приближавшемся 40-летии создания Красной Армии и в связи с этим предложил трём военачальникам – Бирюзову, Будённому и Гречко присвоить звания Героев.
«Тов. Будённый, – написал Малиновский в ЦК, – кандидат в члены ЦК КПСС. За проявленный в боях героизм и выдающиеся заслуги перед Советским государством тов. Будённый заслуживает присвоения звания Героя Советского Союза» (РГАНИ, ф. 3, оп. 12, д. 330, л. 108).
Хрущёв возразить не посмел.
Вторую Звезду Героя Будённый получил в 1963 году. И почти сразу после этого у него случился новый конфликт с властями. Возвращаясь с военных учений, маршал в поезде вновь позволил себе усомниться в деловых качествах Хрущёва. Услышавший откровения Будённого другой маршал – Тимошенко – тут же доложил об этом в Кремль. Рассвирепевший Хрущёв потребовал убрать военачальника из президиума ЦК ДОСААФ и на ближайшем пленуме ЦК КПСС лишить его статуса кандидата в члены ЦК КПСС. Но жена маршала нашла подход к жене Хрущёва. И жёны уболтали Хрущёва сменить гнев на милость.
А осенью 1964 года Хрущёва самого отовсюду выгнали. К власти пришёл Леонид Брежнев. А он маршала всегда очень и очень ценил. Это по его указанию Будённому в 1968 году в третий раз присвоили звание Героя.
Когда Будённый в 1973 году умер, его в последний путь провожало всё Политбюро и лично Брежнев. Согласитесь, это о многом говорило.
Да, С.М.Будённый – фигура легендарная. А как известно, легенда – кристалл истории. Значит, фигура Будённого – историческая. И из истории его не выкинешь, хотя либералы 1990-х годов и пытались…