Прошлое после будущего

Рубрика в газете: Звуки и смыслы, № 2024 / 42, 01.11.2024, автор: Сергей ЗАХАРОВ (г. Севастополь)

Недоступность ощущения открытия нового – вот главное, что «ущемляет» человека, слушающего творчество хорошо знакомого исполнителя, тем более высоко им ценимого. Ты уже посвящён, ты вовлечён, ты в этой теме, ты на этой волне. Уже не будет, как в первый раз, даже в новых песнях, в новых альбомах. Будет другое: чувство сопричастности и соучастия, даже соратничества, пусть ты и выступал только в роли благодарного слушателя.

 

 

С вышедшим альбомом группы «Калинов Мост» под мистически-мифологическим названием «Дастояр» описанные чувства только обостряются. Дмитрий Ревякин с нынешним составом музыкантов коллектива оживил материал, написанный очень давно, порядка 30 лет назад, в первой половине девяностых. К тому моменту группа уже прочно была в «пантеоне» русского рока, но и с тех пор был сделан огромный пласт творческой работы – всё вместе это сформировало мощнейший объём музыкально-поэтического наследия, благодаря которому слушателями группы сейчас являются люди с совершенно разными вкусами. Каждый из них находит своё и ценит «свой» «Калинов Мост».

И вот ты знаешь, что было до, что было после, причём не поверхностно – до слова, порой до ноты, хоть диссертацию пиши. А теперь слушаешь пьесы, которые были где-то между. И у тебя не получится узнать новое, но тебя пронзят бесчисленные «стрелы лет» – интонации, мотивы, смыслы, которые дальше воплотились в более поздних альбомах, как всего «Калинов Моста», так и сольных Дмитрия Ревякина. Ты уже знаешь, какое у этих искр было будущее, и теперь погружаешься в прошлое этого музыкального мира. Прошлое, материализовавшееся после будущего, словно сомкнув колесо времени.

«Дастояр» охватывает произведения, созданные между теми циклами песен, что составили альбомы «Пояс Ульчи» (1993) и «Оружие» (1998). Любопытно, что вскоре после «Оружия» «Калинов Мост» уже записывал старый материал – тогда это были песни 80-х, в итоге вышедшие под названием «Руда» (2001). Но Дмитрий Александрович вроде бы никогда не страдал творческим кризисом, так что и в тот период материал продолжал накапливаться. В песнях уже меньше любимого многими ревякинского «новояза», хотя не исключено что автор при работе над альбомом вносил литературные корректировки в ранние версии стихов. А вот что никуда не делось по сравнению с предшествовавшими пластинками, это наполняющие песни яркие образы Восточной Сибири. Слышишь фразу «нести поклон Чите», и ты не то что словно сам видишь эти степи и реки, это звёздное небо, а даже чувствуешь запах цветущего Забайкалья…

«Ребёнком звонким» тебя ловко обманывает первыми аккордами и протяжным «ууу». Это же «Покоряясь весне»?! Нет-нет, то был 88-й, бери лет на семь попозже. Но тоже песня-исток, о стремлениях, об обещаниях себе и другим.

А что за знакомые звуки в «Сон наградой»? То прообраз последовавшего боевого «Оружия». Раз – и хочется отрывисто подпеть «у-у», как на «Иного не надо», раз – и вспоминаешь заводной ритм «Колец алых». А дальше – настоящий подарок для самых преданных поклонников «Калинова Моста».

Как уже было сказано, песни «Дастояра» были написаны, в основном, между «Поясом» и «Оружием». То были четыре года без студийных записей – серьёзная пауза, которую удавалось заполнять только выходившими концертными альбомами. Но было в истории «Мостов» затишье и подольше, между «Рудой» и «SWA», тогда пять лет не выходило ничего. Помню, как-то на концерте даже сам Ревякин иронизировал в паузе между песнями: «А что это вы не спрашиваете, когда альбом выйдет? – Когда выйдет? – А мы и сами не знаем», – с широкой улыбкой отвечал Дима. Тогда были только концерты – и большие гастрольные (вроде выезда на Камчатку в 2002-ом), и камерные клубные (в бесконечных ночных заведениях столицы), и акустические (например, собиравшие полный зал выступления в ЦДХ). И иногда на этих концертах Ревякин исполнял неизданные песни. А «калиновая родня» очень бережно их фиксировала – на аудио, видео и аккуратно записывала стихи.

В итоге в середине 2000-х по рукам «калиновых» ходили распечатки неизданных стихов-песен Ревякина, а когда, наконец, закончилось то самое затишье, у группы устаканился состав, и пошли новые альбомы, началась увлекательная игра «Что из старенького записали?». Максимально концептуальные альбомы вроде «Эсхато», «Контры» и «Сезона овец», если не ошибаюсь, обходились без таких раритетов. Но в остальных записях они присутствовали.

И вот на «Ледяном Походе» зазвучали «Азиатская», «Хорошо» (в распечатках она была ещё со строфой про Маяковского) и «Табачок турецкий», на сольной «Жатве» – «Взглядом русло изменить у реки…» («Не хватит корней»), на «Сердце» – заглавная композиция, «Песня моя» и «Был цветами пьян…» («Плакать одиноко»), на «Золотом толокне» – «Спозаранку» и «Реки мои», на «Даурии» – «Север» и очень долго ожидавшийся «калиновыми» эпический «Алханай».

Насколько помню, одной из самых любимых из неизданных у многих поклонников группы была песня «Одинокий мир». Её стихи цепляли глубиной и настроением, и как же хотелось дождаться, когда она по-настоящему зазвучит. Что ж, родня, мечты сбываются. «Одинокий мир» вышел даже раньше всего альбома, в виде сингла, и, как и должен был для преданных поклонников, «слезой согрел ладонь».

Первые же аккорды «Белой воды» прекращают ностальгический приступ и заставляют обратить внимание на музыку альбома саму по себе. Мелодическое разнообразие, многократная смена ритмических рисунков, инструментальное богатство. Слушать только надо «ответственно»: не в суете, не на телефоне, не в модной умной колонке, а на хорошей аппаратуре или хотя бы в качественных наушниках. Тогда расцвет и услада. И какое-то невиданное количество запоминающихся ходов, тем, риффов, если хотите. Тема той же «Белой воды» играет в голове потом несколько дней. Это точно не из девяностых, это здесь, сейчас – в конце первой четверти XXI века. Но всё же… Опять что-то знакомое, вода ускоряется, поток становится мощнее, «Путь бессмертный был сосватан в жгучих струях родника!» – пик и тихий разлив. Когда это будет? Лет десять спустя – в «Катуни» на «SWA»…

«Палаты в звёздах» – это тоже из «распечаток», там было просто по первой строке «И украдкой видел…». И красивее, чем можно было ожидать. Слушай не спеша, расслушивай, разгадывай, и получишь в награду какую-то волшебную последовательность пяти нот, одновременно и будоражащую сердце, и убаюкивающую.

После этого «Озарение» становится своего рода жертвой в альбоме, поначалу проходящей чуть мимо – просто сложно сконцентрировать уже переполненное предыдущими пьесами внимание. Сказывается и структура песни: только вроде настроился на её волну, резко сменился ритм, и приходится вкатываться заново. Но улавливаешь опять забайкальские мотивы, «и спорили ставни: какой он, Онон», и задумываешься над главным: «И понял я тогда, сиянием внучатый: что искрами зачато – спеши росе отдать». Получилось ли автору в дальнейшем пройти по этому пути? В двух словах не скажешь, но вот в недавнем сольном альбоме Ревякина «Стрелы лет» песни «И так, и сяк», «Грёб ложкой» как будто о чём-то таком, о суженой (с одной «н», я не ошибся) стезе.

Белый стих «Мольбы» удивляет светом несмотря на угадываемый посыл. Но никакого перегруза, угнетённости, «утро без изъяна уберечь». В «Челом» на «Ледяном Походе» всё выйдет куда суровее.

А новый рифф в начале «Осинового пожара» просто добивает. Всё! Дайте отдельно альбом минусовок «Дастояра»! Раньше, по-моему, только к «Ледяному походу» такой сделали. Данный альбом заслуживает его не меньше. «Пожар» тоже был в тех распечатках, именовался просто «День оглашал…», и уж тогда в нём точно не угадывались почти балканские мотивы. Тут же того и гляди пойдёт в пляс «Лаэтана» с сольника «Kosmotango». Но танцы ещё будут…

«Мелькнуть крылом» словно подчёркивает обилие мажора в этом альбоме.

А дальше довольно неожиданно трёхдольная вступительная часть «Ладоней серебристых скал» словно приглашает на танец, некий медленный вальс. Потом ритм меняется, но труба намекает на что-то знакомое… Только не разрывайте рук, и аккордеон отодвинет занавес, за которым пары посвящённых кружат в танго. Такое непредсказуемое завершение, но вместе с тем как будто и единственно возможное…

В кругу поклонников Дмитрия Александровича Ревякина часто именуют по инициалам, уж больно они «говорящие» – ДАР. Вот только наверняка большинство подразумевает его дар музыкально-поэтический, и я с этим не соглашусь. Дар предполагает нечто явное, но необъяснимое. Музыка же «Калинова Моста» – всегда музыка группы, где весом вклад каждого музыканта и звукорежиссёра. А стихи Ревякина для меня не дар, а талант, огранённый большим трудом. Имея честь быть лично знакомым с Дмитрием Александровичем, а в своё время и с его мудрой и строгой мамой светлой памяти Светланой Афиногеновной (как учитель трепетно относившейся к Слову), знаю ответственное и критическое внимание Ревякина к поэзии. Это его непрекращающаяся работа над собой.

В чём же настоящий, метафизический дар Дмитрия – это притягивать к себе людей, которые помогают реализовать самые смелые творческие идеи. Каждому досталось своё место в истории «Калинова Моста». Кто-то должен был найти звук группы, по которому её узнают, кто-то должен был помочь сибирякам, перебравшимся в Москву. Материал «Ледяного похода» долго зрел, прежде чем нашлись профессионалы, способные его исполнить. Следующие этапы требовали новых талантов: с кем-то возрождались старые песни, с кем-то оживали новые, будь то «боевики» или рэп. Ещё ярче это видно по непохожим друг на друга сольным проектам Ревякина.

 

 

Вот и «Дастояр» дождался, когда дар Дмитрия соберёт вокруг нужные фигуры. И даст ему творческие силы сейчас, в 60 лет, актуально исполнить то, что было написано 30 лет назад. В годы написания эти пьесы точно бы так не прозвучали. Теперь всё сложилось. И многим стоящим на Калиновом Мосту они будут нужнее именно сейчас, осмысленным прошлым подсвечивая наше столь противоречивое настоящее, давая смутную надежду на лучшее будущее.