ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Рубрика в газете: ВЛАСТЬ И ЗАКОН, № 2000 / 28, 14.07.2000, автор: О.СЛАВИН

Начало офицерской службы Дмитрия Грибкова совпало с “рыбной войной”. Он рассказывает:

– Я окончил Голицынское погранучилище летом 1997 года и сразу попал в Сулак. Про обустройство заставы лучше не вспоминать. У нас не было даже бани своей. Жильё для офицеров – страшная проблема. Мебели практически никакой. Ребята все столы и табуретки своими руками сколачивали. Но что быт? Застава уже несколько месяцев жила в страшно напряжённом режиме. Весной, к примеру, ребята чуть ли не каждую неделю задерживали по “КамАЗу” с рыбой. Естественно, браконьерам это не нравилось. Пошло сильное давление. Сопротивление “зелёным фуражкам” жесточайшее. Кстати, когда я приехал в Сулак, почти все офицеры и солдаты этой заставы получили по ордену или медали.

Прибыв на заставу, Грибков поначалу растерялся. В училище он совсем по-другому изучал охрану морских участков границы. В подмосковном Голицыно его учили, как по науке правильно взаимодействовать с вертолётами и пограничными кораблями. В Сулаке же молодой лейтенант понял, что надо не на авиацию полагаться, а главным образом – на собственные силы. Курсантом он никогда не моделировал такие ситуации, что на заставе может не оказаться горючего. А тут на Сулаке жизнь столько сюрпризов сразу преподнесла. Скажем, вот участок границы протяжённостью почти сто километров и максимум триста литров бензина на месяц. Но если нормально, как положено, нести службу, этого лимита достаточно лишь на семь-восемь дней.

Первые месяцы Грибков не вылезал из ночных засад. Он вспоминает:

– Наша группа отслеживала ситуацию на участке от Аграханского полуострова до Новокосинской трассы. Помню такой случай. Как-то ночью мы заметили “Ниву”. Оказалось, три чеченца перевозили 850 килограммов рыбы. При них ещё было одно незарегистрированное ружьё. Естественно, мы стали разбираться, что к чему. Но тут подъехала вторая “Нива” – то ли с друзьями, то ли с охранниками браконьеров. Сначала рыбаки предложили нам деньги. Услышав отказ, чеченцы стали пугать, что будут потом мстить нам из Чечни. Но эти угрозы мы пропустили мимо ушей. И тогда вся эта компания явно решила спровоцировать драку. Правда, мы сразу дали понять, что сила не на их, а на нашей стороне. Поэтому до кулаков дело не дошло.

Спустя год, когда у Грибкова появился уже кое-какой опыт, его из Сулака перевели в другое браконьерское гнездо. Он стал начальником заставы в Избербаше.

Как поясняет офицер, главное отличие Избербаша от Сулака – многолюдность.

– Здесь только в черте города четыре причала, – говорит Грибков. – А всего на участке заставы расположено 12 причалов. Одних только лодок у нас зарегистрировано более трёхсот. Как только возникает любая конфликтная ситуация, сразу собирается толпа от двадцати и более человек. В Сулаке такого не было. Помню, только принял заставу, дежурный докладывает, что в посёлке Приморский погранотряд задержал лодку с осетрами. Естественно, сразу на место происшествия выехала тревожная группа. А там, на причале, уже толпа женщин собралась. Они образовали своего рода живой щит возле этой лодки и давай кричать, что ни моторы, ни тем более рыбу пограничникам не отдадут. И ведь стрелять по безоружным людям не будешь. Что делать? Я первый раз почувствовал своё полное бессилие.

Но были у Грибкова случаи и покруче. Год назад дело чуть до массовой потасовки не дошло. Он вспоминает:

– Мы проводили плановую операцию “Каспий-99”, и к нам на усиление из территориального отдела “Махачкала” прислали начальника штаба полковника Колеватых. А тут как раз на горизонте появился пограничный корабль и стал тралить браконьерские сети. Местные рыбаки сразу дружно высыпали на берег и тут же постановили, что пограничников надо любыми путями остановить. И уже очень скоро почти полгорода оказалось у Приморского причала, где наши наряды вовсю изымали незаконно выловленную рыбу. Страсти разгорелись до предела. Полковник Колеватых решил хоть как-то разрядить ситуацию. Однако рыбаки проявили невиданное упорство. Прочертив на берегу по песку линию раздела, они как бы отгородили пограничников и местных жителей и предупредили, что не дай Бог, если кто-то из “зелёных фуражек” посмеет зайти на их территорию. Колеватых с моим заместителем посмел, но, правда, без оружия. Рыбаки их сразу захватили в заложники, закинули в какую-то шлюпку и вывезли в море. Как-то отбить офицеров, без стрельбы, это было невозможно. Шлюпку с заложниками сразу же окружило больше пятидесяти лодок. Требования у рыбаков были такие: чтобы “зелёные фуражки” вернули сети и убрали из района лова корабль. Ни на какие другие компромиссы народ очень долго не соглашался. Потом, чуть поостыв, застрельщики этого митинга разрешили переправить моего заместителя – для поиска какого-то разумного выхода – на корабль.

А Колеватых они отпустили только после того, как получили назад сети. Вот такая грустная история.

Долго ли будет продолжаться противостояние между пограничниками и местными жителями? Есть ли выход из этой ситуации?

Грибков считает, что выход есть. Ведь понятно, что в браконьеры народ идёт не от хорошей жизни. В береговых посёлках страшная безработица. Людям не на что жить. Море – буквально единственный источник их существования. Значит, надо думать о том, как можно восполнить биоресурсы Каспия. Нужна сеть рыборазводящих заводов. Но, похоже, рыбная мафия в этом абсолютно не заинтересована. Её интересует сиюминутная прибыль.

Когда полковника Колеватых отпустили из заложников, какое-то время Избербаш приходил в себя. Однако затишье продолжалось недолго. Новая беда пришла уже месяца через три, и не с границы, а из тыла.

Грибков и раньше знал, что в тылу творится неладное. До него доходили разговоры, что в шестидесяти километрах от Избербаша, если брать напрямую, в мирное время вдруг окопалось целое село Карамахи. Да что разговоры! На местном рынке чуть ли не в открытую торговали привезёнными оттуда видеокассетами про ваххабитов и Хоттаба. Ситуация день ото дня становилась всё напряженней. А в августе – как прорвало.

– Когда до Избербаша докатилось эхо первых прозвучавших в Карамахах выстрелов, – вспоминает Грибков, – весь город сразу забурлил. Однако чёткой информации о том, что произошло, не было. Целые сутки мы провели в полной неопределённости. Город питался одними слухами. Я вдруг получил сообщение, что в зоне ответственности моей заставы в селе Новокаяксный над одним домом появился зелёный флаг. В самом Избербаше объявили сбор народного ополчения. Народ начал вооружаться. Как тут действовать? А потом пошли первые беженцы. И мы увидели видеокассеты с записями, как боевики без боя входили в сёла Кадарской зоны. Мы увидели, что милиция практически не оказывала бандитам никакого сопротивления. А в некоторых сёлах боевиков встречали даже как освободителей. Естественно, все эти события резко осложнили нашу службу. Думаете, не обидно было слышать, как нам говорили: вот армия сражается с бандитами, а вы, пограничники, только с народом умеете воевать, мол, идите в Карамахи, Родину защищайте! И как было объяснить рыбакам, что мы выполняем приказ?!

А сегодня “зелёным фуражкам” ещё одну задачу добавили. Есть информация, что чеченские боевики будут пытаться уходить в Азербайджан через море. Приказ начальства – этого не допустить.