Раздувать божью искру!

№ 2022 / 4, 04.02.2022, автор: Егор ПЕРЕГУДОВ

Главный режиссёр РАМТа – о себе, о работе и отношениях с труппой, о творчестве и о кризисе в театральной педагогике…

 

– Вы после окончания МГЛУ решили стать режиссером. Как переключился этот тумблер?

– Это было довольно безответственное решение. Я не очень понимал, что такое театральная профессия. А она кардинально разворачивает тебя. Я шёл попробовать. Было интересно, что скажут режиссеры-профессионалы, стоит ли мне заниматься этим.

Я закончил ин.яз, работал переводчиком-синхронистом. И прекрасно понимал, что меня ждет через 10 лет – работа с президентом России или должность в Совете Европы. Синхронный перевод – большая нагрузка на мозги. Чаще всего сходят с ума переводчики и музыканты. А в творческом деле, если все организовано правильно, все гармонично. Ты отдаешь – ты получаешь. Не нужны ни алкоголь, ни другие вещества. А переводчик только отдает. Идеальный переводчик – тот, кого не видно. Режиссура – совсем другая профессия.

– Но почему вас привлек именно театр?

– Мне было 23 года. Я много ходил в театр. Но не понимал его изнутри. Это вызывало дополнительный интерес.

– Главное качество актера? С кем вам комфортнее и продуктивнее работать?

– Часто бывает так: чем талантливее человек, тем неприятнее с ним взаимодействовать. Но это не значит, что с неприятными типами нельзя сотрудничать.

Считаю, работать нужно только с талантливыми людьми. С теми, в кого можно влюбиться, о ком не знаешь, на что он способен. Если знаешь – в чем тогда поиск? Зачем репетировать?

Обычно я репетирую долго, пять месяцев. То есть ежедневно провожу в театре «лучшие часы своей жизни». И только от нас зависит, радостным ли будет это время. Нельзя быть рядом с дилетантами – это напрасная трата времени и сил.

Артисты, конечно, интересные люди. Каждый по-своему. Расскажу вам такую историю. Я решил ставить «Позднюю любовь» Островского в театре «Современник». Отдал пьесу исполнителю главной мужской роли. Тот через 4 дня звонит: «Там нет моей роли!» А его герой появляется во второй картине! Артист прочел список действующих лиц в первой картине – и не стал читать дальше…

– Часто ли актеры спорят?

– Всегда. Есть театры, где так сложилось со времени их основания. В «Современнике» обожают вопросы: а почему Островский, а почему я должен это играть, а почему тут табурет, а не стул?.. Я понимаю, по какой причине артист много спрашивает – он просто не хочет работать. С таким нужно расставаться.

Некоторые артисты обожают то, что называется «Работа актера над ролью партнера». Так уж устроен человек: про других ему все всегда понятно, про себя – ничего никогда. Я ставил «Дон-Жуана» в театре «Сатирикон». Исполнителей главных ролей, Райкина и Трибунцева, можно было поменять местами! (улыбается).

Споры – это рабочий момент. Но если режиссер приходит на репетицию без замысла – артисты его тут же сожрут. И еще одна важная вещь. Режиссеру надо быть убедительным и заразительным – это единственный способ стать с артистами соавторами спектакля.

– А вы предпочитаете работать этюдным методом? Или приходите с готовым решением?

– Всё зависит от материала. Но всё же заранее придумывать дома мизансцены не интересно. Обычно сочиняем спектакль вместе с художником. С артистами интересно разбирать пьесу. К примеру, почему Сирано согласился писать письма, в которых Кристиан назначает свидание Роксане? Ведь после их встречи надежды на будущее у него никакой не будет. Крайне нелогичное поведение! Оказалось, этот эпизод – вольность переводчика Соловьева. В других переводах ничего такого нет.

Режиссеру и артистам необходимо ходить в музеи, на концерты – воспитывать глаз и ухо. Если режиссер на шаг впереди актера, тот не будет с ним спорить. Дело артиста – покоряться. Автору, режиссеру, композитору, хореографу и так далее.

Есть пьесы, требующие долгого разбора за столом. А на площадке можно работать по-разному: через этюды, импровизацию или жесткую застройку мизансцен.

Хороший спектакль всегда больше, чем сумма режиссера и артистов. Мой мастер, режиссер Сергей Васильевич Женовач, говорил: «Нужна мертвая вода, чтобы срастить разрубленное мечом тело богатыря, а после нужна живая вода – чтобы богатырь ожил». Это – про театр, где главное – быть живым.

– Приветствуете ли актерские приносы?

– Любую инициативу надо проверять. Актерская профессия – не говорильня. В приносах часто бывают интересные и правильные вещи. Как мне кажется.

– Какой фильм, сериал, книга и картина в вас, что называется, попали?

– А что так мало перечислили? В меня и еда попадает! Бессмысленный вопрос. В разные периоды жизни в человека попадает разное. Вот в Фейсбуке часто друг друга спрашивают, что почитать-посмотреть? Переваривание чужого мнения – не путь режиссера. Круги на воде – другое дело. Возьмем, к примеру, фильм «Петровы в гриппе». Вокруг фильма Серебренникова возникает много интересных вопросов: а что он еще поставил, а кто его любимые режиссеры, а что еще написал Сальников, а кто его любимые режиссеры и писатели?.. Мне кажется, этот путь – правильный. Режиссер создает свое художественное пространство. Это требует усилий. Это получение медленных калорий, если вернуться к теме еды.

– Чьим мнением дорожите – критики или публики?

– Лучше не слушать никого – целее будешь. Института критики сейчас нет – такова жизнь. Профессиональный критик должен посмотреть в год 400 спектаклей. Я умру, если столько увижу (улыбается). В советское время критик 5-6 раз ходил на один спектакль, чтобы написать статью. Сегодня подобного не происходит. А в своем материале пишущий о спектакле зачастую пересказывает сюжет пьесы и делится субъективным восприятием игры актеров. Из таких «рецензий» я как режиссер ничего не почерпну. Поэтому считаю, что адекватную оценку спектакля могут дать только коллеги-режиссеры. Как-то после сдачи спектакля друг мне говорит: главный герой не тянет. И что мне прикажешь делать – завтра премьера! Никакой пользы от такого отзыва!

Некоторые режиссеры никогда не похвалят других некоторых режиссеров. Тут все понятно. Кто любит белое вино, не восхитится красным. Но это неправильно. Театр – место объединения, консолидации, а не разъединения. Увы, сейчас такое время, когда самые главные вопросы – ты с кем, ты против кого?

– Не так давно режиссёр Богомолов заявил, что в театр ходит быдло – обычное и интеллигентное. Как относитесь к этому мнению?

– Не надо верить словам. Скорее всего, это провокация. Зачем мне это комментировать? Если я начну отвечать, еще кто-то – значит, провокация удалась. Я не согласен с Богомоловым. Я хожу в театр и быдлом себя не считаю.

Показательная вещь: одна часть общества точно знает, что прививаться надо, а другая – убежденные антиваксеры. В целом получается размытая картина.

Кто хочет быть всегда на слуху, для того все средства хороши. А публика любит хайп, ей нравится множить сущности. Не вестись на провокации – очень важно.

– Чего нет у современных актеров? Чему им следовало бы поучиться у мастеров, артистов старой школы?

– На днях я попросил студентов первого курса РАТИ написать сочинение «Мой любимый артист». Прошло 10 дней – ни один не написал. Другие задания выполняют, а тут – тишина. А потому, что непонятно, кто такой любимый артист, лучший артист! Сейчас нет авторитетов в профессии, нет актера, которым бы все восхищались. И режиссеров-камертонов сегодня тоже нет. Ну, разве что Юрия Николаевича Бутусова можно назвать… Не знаю, как относиться к этой ситуации.

Как вырасти в большого мастера? Сейчас молодые артисты распыляются больше, чем полвека назад: корпоративы, реклама, анимация…Всем нужно зарабатывать. Во времена СССР у артистов был стабильный доход в театре, позволяющий прокормиться.

Кроме того, налицо кризис в педагогической сфере. За очень невысокую зарплату в творческом вузе – я знаю, что говорю, – идут преподавать либо идеалисты, либо те, кто никому больше не нужен. Да, можно заставить себя полюбить своё дело – но это не работает.

Актерство – это работа, преодоление себя. Если однажды ощутил вдохновение в роли, то греет надежда, что это ещё раз придет. Но каждый день озарений не бывает и не будет.

Большая часть нашей работы – мучения, страхи, ошибки, сомнения. Но достичь цели – возможно. И это ведёт вперед.

Сейчас изучаю мифы Древней Греции – готовится постановка в РАМТе. Все мы помним миф о Прометее. Он добыл божественный огонь, отдал его людям – и они начали творить. В этом они стали подобны богам. Именно это разгневало Зевса. Прометей шел с Олимпа вниз с огнем внутри ствола растения и раздувал пламя каждые пять минут. Чтобы огонь не погас. Вот и мы должны постоянно раздувать божью искру в себе.

Записал Юрий ТАТАРЕНКО

Встреча состоялась в ходе 14-го Международного Рождественского фестиваля искусств, где главный режиссер РАМТа встретился со студентами НГТИ.

Досье “ЛР”
 

Егор Михайлович Перегудов – театральный режиссёр, педагог, переводчик. Родился 1 июня 1983 года в Москве. В 2005 году окончил МГЛУ (бывший ИНЯЗ им. Мориса Тереза) по специальности синхронный перевод (немецкий и английский языки). В 2010 году окончил режиссёрский факультет ГИТИСа, мастерскую проф. С.В. Женовача. С 2011 по 2018 годы работал штатным режиссёром театра «Современник». Ставил спектакли в театрах «Сатирикон», имени Пушкина, СТИ и др. С 2018 года – главный режиссер РАМТа. Автор перевода пьесы Б. Брехта «Добрый человек из Сезуана» для Театра им. Пушкина, а также перевод и адаптацию пьесы Л. Хольберга «Йеппе с горы» для Театра п/р О. Табакова.

Лауреат премий «Золотой лист» (2010), «ЖЖивой театр 2010» в номинации «Лучший режиссёр новой волны», «Гвоздь сезона» (2011), премий газеты «Московский комсомолец» (2011 и 2017), премии Международного фонда К.С. Станиславского в номинации «Перспектива» (2018), «Хрустальная Турандот» в номинации «Лучшая работа режиссера» (2019), премии фестиваля «Уроки режиссуры» в номинации «За дерзость и отвагу в работе с литературным текстом» (2019, за спектакль «Один день в Макондо», СТИ)