Родом из оттепели
Творчество шестидесятников – мост в великую эпоху, культурные плоды которой мы пожинаем до сих пор
Рубрика в газете: Магия слова, № 2021 / 21, 02.06.2021, автор: Василий МУРЗИН
Недавно увидел свет новый поэтический сборник Василия Мурзина «Обнуление». Мы побеседовали с автором о начале его творческого пути, литературных влияниях и неразрывной связи с советскими временами.
Василий Мурзин – поэт. Родился в 1982 году в Москве. Победитель конкурса «Поэзия 2018-2019» Московской городской организации Союза писателей России (МГО СПР). Награждён орденом МГО СПР «За вклад в литературу ХХI века». Автор книг «Обнуление», «Остров», многих коллективных сборников МГО СПР. Публиковался в журналах «Вторник», «Свет столицы». Финалист конкурса «Турнир поэтов «Поединок»» журнала «Москва». Участник благотворительного аукциона «Рукописные книги современных поэтов» в пользу негосударственного музея (кабинета) Осипа Мандельштама (г. Фрязино). Номинант премии VII Международного конкурса имени Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков.
– Как начался ваш путь в литературу? Думали ли вы, что однажды станете поэтом, выпустите книги стихов?
– Я увлекался литературой ещё в школе, неплохо учился. И однажды учительница литературы в шутку мне сказала, что, мол, сочинения у тебя хорошие: хочешь стать писателем, как Лев Толстой? Я тогда неуверенно ответил, что да, хочу. Но потом как-то забылось. Моё высшее образование было не связано с литературой, я закончил вуз по экологическому направлению. А работаю сейчас на государственной службе. И мне это не мешает, а скорее помогает. Кстати говоря, многие наши великие литераторы, были государственными служащими – Пушкин, Грибоедов…
Серьёзно я занялся литературой в 2013 году. Тогда стали появляться первые профессиональные подборки, которые в последствии привели к литературным наградам, изданию книг. Но, конечно, я не планирую останавливаться на достигнутом. Буду и дальше трудиться в этом направлении.
– Кого вы могли бы назвать своими учителями в поэзии?
– Первую свою подборку я написал под влиянием Андрея Вознесенского. Наверное, можно назвать и Бэллу Ахмадулину (как-то раз я даже видел её: на похоронах Василия Аксёнова мы стояли буквально бок о бок у ограды Ваганьковского кладбища, внутрь пускали только самых близких)… Сильно повлиял на меня Андрей Дементьев. И, конечно, современный поэт-одностишец Владимир Вишневский, которого я могу назвать не только своим учителем, но и другом. Он, безусловно, повлиял на мой переход от лирики к иронической поэзии, который явно прослеживается в последних подборках. В дальнейшем я планирую придерживаться этого жанра.
И, конечно же, очень повлиял на меня Евгений Евтушенко. Это огромная величина! Я не сразу к нему обратился как к поэту. Но в 2013 году во время его очередного приезда в Москву я посетил презентации его книг в различных магазинах и вдруг понял, что он – мост в ту великую эпоху «оттепели», из которой я генетически происхожу. Мы все живём в некотором смысле в продолжении той самой «оттепели», пожинаем её культурные плоды, и в произведениях Евгения Евтушенко тоже, несомненно, есть продолжение этой эпохи…
Он был не только великим поэтом, но и исторической личностью. Его влияние было огромным, он был человеком мира, встречался с большими людьми… Интервью не хватит, чтобы рассказать о личности такого колоссального масштаба. Булат Окуджава сказал о нём: «Евтушенко – это целая эпоха». Для меня это действительно так. И пятиэтажки-хрущёвки, и полёт в космос, и яркие наряды «стиляг» – всё это Евгений Евтушенко.
– Вы ностальгируете по советскому времени?
– Скорее да, чем нет. Я считаю, что это наша общая боль – всё то, что мы потеряли. Хотя я родился в 1982 году и застал только 80-е годы, но всё же я ощущаю себя советским человеком.
– Каким вам видится будущее нашей страны?
– Так сразу и не скажешь… В своём отечестве трудно быть пророком. Я никогда не пытался предугадать будущее. Мне как творческому человеку больше интересны поколенческие вопросы. В первую очередь, жизнь людей, родившихся в 1970-е. Их молодость пришлась на эпоху перестройки: в 90-е годы им было по 20 лет… Это, на мой взгляд, наше «потерянное поколение». От распада СССР оно пострадало больше всех. Те, кто родился раньше, успели добиться чего-то ещё в советское время, и потому чувствуют себя лучше… А следующее поколение так или иначе поломано.
– Кого вы читаете из современных поэтов?
– Я согласен с Евгением Евтушенко в том, что один из самых современных поэтов – это Вера Полозкова. Я считаю, что это действительно очень современная поэзия и по форме, и по содержанию. Она мне близка.
У Евтушенко вообще был «свой список», в который вошли и Дмитрий Быков, и Игорь Волгин, и Инна Кабыш.
Дмитрий Быков произвёл на меня сильное впечатление. Он хороший поэт, у него есть очень сильные стихи. К тому же, его экстравагантное, эксцентричное поведение привлекает публику. Помню, как-то на одной из творческих встреч его спросили: «Ходите ли вы в театр на современные спектакли»? И он сказал, мол, я в театр в последнее время не хожу, потому что актёры думают не о спектакле, а о сосисках, которые они купили в театральном буфете. Я думаю, он прав. Сейчас многие режиссёры жалуются, что актёры заняты не творчеством, а зарабатыванием денег – они нахватали себе всяких съёмок, спектаклей, антреприз, им всё время надо бежать куда-то… У них теперь нет времени войти в образ, вжиться в роль, всё делается наспех. Поэтому получается то, что получается. Я с тех пор всё время цитирую эту фразу про сосиски. Потому что это ведь не только об актёрах, но вообще о современной жизни…
Ещё могу назвать имена Игоря Иртеньева, Влада Маленко. Много их. В общем-то, наша страна до сих пор богата на поэтов. В целом, мне близка та современная поэзия, которую олицетворял журнал «Арион», сейчас, к сожалению, закрывшийся.
– А что вы скажете о литературных премиях? Как вы считаете, как влияет на автора получение наград? Это стимул, чтобы мобилизовать силы и творить дальше? Или же наоборот – повод взять передышку?
– Я думаю, передышки как таковой в творчестве вообще не должно быть. В интервью лауреаты обычно отмечают, что получение премии – не повод останавливаться на достигнутом. Это скорее аванс за будущие свершения. Конечно, меня как молодого автора премии прельщают. Но они ведь тоже бывают разными. Некоторые премии – всего лишь писательская «тусовка», к ним нельзя всерьёз относиться. Другое дело, если речь идёт о действительно престижной, продуманной награде. Такой для меня является, например, премия имени Сергея Михалкова. Я уже номинировался на неё и планирую ещё раз принять участие в конкурсе.
– Ваши стихи очень музыкальны… Кто вам близок из композиторов?
– Огромное влияние на меня оказал наш современник, Эдуард Артемьев, написавший музыку для многих фильмов Никиты Михалкова, Андрея Кончаловского. Я очень глубоко чувствую музыку, но мир воспринимаю в большей степени визуально. Я закончил художественную школу, мой жанр – специфический графический рисунок. Я люблю сочетание перьевой или гелевой чёрной ручки с цветными карандашами. Этот жанр можно развивать, но у меня не хватает времени заниматься графикой. К слову, моя картина «Москва цифровая» использована при оформлении обложки сборника «Обнуление» в серии «101 поэт XXI века».
– Интернет сегодня – очень популярная площадка для авторов, где можно не только мгновенно разместить произведения, но и сразу получить отклики от читателей. Почему же при всей его доступности и удобстве писатели по-прежнему стараются выпускать бумажные книги? И что ближе лично вам?
– Я считаю, что интернет и цифровые форматы – это действительно очень удобно. Сперва я скептически относился ко всем этим электронным новшествам, не принимал их. Но когда я сам стал писать и публиковаться, оценил их преимущества. Например, у меня нет возможности хранить дома тиражи моих книг и журналов. Удобно, когда произведения опубликованы в электронном виде: читатели могут познакомиться с текстами в сети. Удобно и то, что рукописи книг сегодня сдаёшь в издательство в электронном виде, потому что во время подготовки книги можешь посмотреть и вычитать электронный макет, не выходя из дома.
Но, конечно, всё равно хочется выпустить бумажную книгу. Чтобы она была представлена в книжном магазине. Когда твоя книга стоит на полке рядом с классиками, это производит очень сильное впечатление…
И как читатель я тоже предпочитаю бумажные книги. Во-первых, так легче воспринимать текст, а во-вторых, у книг другая энергетика. Я с детства воспитан на советских бумажных книгах. Даже сама полиграфия, когда буквы почти ощущаются под пальцами, и текст можно буквально «потрогать», имеет значение. Не говоря уже об иллюстрациях. Я всегда был фанатом книг. Для меня они – сродни магии. И если я полюбил книгу, то уже не смогу с ней расстаться.
– Что вам нужно для того, чтобы чувствовать себя счастливым? Знакомо ли вам вообще ощущение счастья, или вы считаете его мифом?
– Счастье мне даёт энергетический заряд, который я получаю от природы. От творческого замысла, который неожиданно пришёл, и ты его обдумываешь. От удивительных встреч с великими людьми нашей современности. Творческий рост – это тоже счастье. И, конечно, соприкосновение с произведениями искусства. В первую очередь, возможность посмотреть по-настоящему сильные кинокартины: всё же мы живём в эпоху визуального искусства. Кино – великая сила. После тяжёлого дня оно даёт отдохновение. Книгу читать тяжело, потому что на неё надо настроиться. Погрузиться в фильм проще. Так что посмотреть «Зеркало» Андрея Тарковского или «Обломова» Никиты Михалкова – для меня действительно сродни счастью.
Беседу вела Кира ТВЕРДЕЕВА
Значение литераторов в так называемой “оттепели” на мой взгляд, сильно преувеличено. Их влияние ( и отчасти популярность) ограничивалось Садовым кольцом в Москве.
Курганову. Не ограничивалась Садовые кольцом. Они выступали в Лужниках, например, это далеко за пределами Садового. В Ленинграде было много поклонников “оттепели” и в других городах тоже. Журналы – и толстые и тонкие – этих авторов печатали, и тогда у журналов были большие тиражи, и они расходились по стране. Другое дело, что в общей народной массе эта оттепель не была так уж заметна. Даже в Москве эти стихотворные концерты обходили народ стороной. Что касается интервью с Мурзиным, то я не разделяю его пиетета перед названными им авторами. Эти люди были пеной “оттепели”.Сама оттепель сильно преувелична. Из всех названных здесь имен солидарен только с Эдуардом Артемьевым, но и то – не мюзиклы его нравятся, а раннее творчество – музыка в кинофильмах и серьезные формы. Все высказанное это, конечно, мое сугубо собственное мнение и, возможно, я ошибаюсь.