Рыбный вопрос глазами рыболовов и рыбоедов

Рубрика в газете: Национальное достояние, № 2019 / 48, 26.12.2019, автор: Виктор МАРЬЯСИН (Хабаровский край)

---

От Комсомольска до его города-спутника Амурска пару часов езды, но это уже другой муниципальный район, омываемый амурским руслом в северной оконечности. В районе рыбачат две промышленных фирмы, девять общин КМНС и 2800 членов КМНС. Разрешённая им суммарная квота около 500 тонн или 7% от объёмов Николаевского района. Здесь такие мощные производители осенней кеты, как река Гур и озеро Болонь. Глядя на их волнующие красоты, честному рыболову хочется и рыбку вкусную съесть, и богатства лососёвые сохранить. По словам представителя Главрыбвода Александра Кривошапко, рыболовы-любители недовольны переносом лицензионного участка в Комсомольский район с квотой в 74 тонны. И очень надеются на восстановление участка в 2020-м.

---

 

Кому на Амуре жить хорошо

«В нынешнюю путину мы отрыбачили всего шесть дней, и в итоге отловили треть своей маленькой квоты», – констатирует Алексей Савин – бригадир здешней компании ООО «Куркал», в которой заняты только местные и почти весь улов она сбывает на внутреннем рынке. «В Николаевском районе тоже жалуются на проходные дни с запретом лова» – вставляю свои пять копеек. «Им ли жаловаться! У них 10 дней проходных, у нас 16! У них путина с 26 сентября, у нас на 14 дней позже, а заканчиваем одновременно. И неизвестно кто контролирует их заездки. Нам сокращают путину по требованию Амуррыбвода, который тут же бодро докладывает губернатору о 100% закладке икры на Гурском заводе. Да и сетевой лов здесь – мелочь от того, что уничтожается на нерестовых реках. Браконьерство на продажу поощряется скупщиками-южанами, и браконьеров гоняют по амурскому руслу, но на самих нерестилищах полно потрошителей. Вот где нужно охранять в первую очередь!»
«Амурск – промышленный город. Как с экологией?» «На Падалинском озере всплывает мёртвая рыба. Некоторые связывают это с отходами завода «Полиметалл». Так это или не так, но любое производство должно соответствовать экологическим нормам. Иначе мы отравим Амур». Есть и хорошие новости: сюда дошло немного летней кеты благодаря запрету её лова, в Амурске ООО «Куркал» достраивает торгово-развлекательный центр в виде корабля, в местную торговлю по краевой программе «доступная рыба» поступило пять тонн кеты в разделанном замороженном виде с розничной ценой в 140 рублей. Заглядываю в магазин «Флагман»: есть такая красавица, и куда дешевле, чем в Комсомольске и Николаевске. При том что бросовая навага уже под двести.
Ситуацию с рыбоохраной разъясняет местный рыбинспектор Антон Гуров: «На нерестовые речки выезжаем во время путины, в остальное время у нас там постоянных постов нет. Были казачьи посты, но в этом году из-за высокой воды попасть туда можно было только на вертолёте. Весной в Падалинском озере рыба действительно гибла, но недопустимой концентрации химвеществ Водоканалом не обнаружено. Причина – аномально низкий уровень воды в озере, её перегрев и нехватка кислорода для рыбы». «Многие члены КМНС недовольны тем, что одним членам семьи нельзя ловить вместо других. Как быть?» «Правила лова членами семей КМНС желательно более конкретно и чётко прописать в каком-то одном законе. Сегодня рыбинспектор обосновывает свои решения не одним документом, а несколькими, в том числе Законом о рыболовстве, Гражданским кодексом, ФЗ-82 «О гарантиях прав коренных малочисленных народов». Далеко не все граждане с ними знакомы, к тому же они постоянно меняются. Отсюда определённые трудности».

Перед отъездом беседую в районной управе. «Всем живущим на берегу Амура должна была предоставлена возможность рыбачить. Кто-то потому здесь и живёт, что может половить, поохотиться, и поэтому территория эта ему нравится, – излагает мне своё видение глава Амурского района Павел Михайлович Боровлев. – В тяжёлые годы рыба народ спасала, давала необходимое пропитание. Сам, когда был молодым, заготавливал её для семьи, держал дома ёмкости для засолки. Но жизнь меняется, и многие склоняются к тому, что главное – это нормально зарабатывать, иметь возможность купить кусочек нормальной качественной экологичной рыбы. Развитая торговля с выбором хорошей продукции позволяет удовлетворить эту потребность. Есть желающие заработать на рыбе, и их бизнес должен вестись в рамках закона, с уплатой налогов, без браконьерства. При любительском лове для тех, кто постоянно проживает на Амуре и тех, кто сюда наездом, допускаю наличие разных лицензий и разных участков. Для приезжих их можно было бы назвать туристическими. При этом у нас три национальных села и одно село смешанное, которые без рыбы вообще не могут существовать. Это их образ жизни и следует им всячески помогать. Но нужно оказывать помощь исключительно тем, кто действительно в них проживает. Немало таких, кто давно оттуда уехал, но там прописан. В целом для решения социальных вопросов требуется сильная экономика. Нашим базисом было и остаётся индустриальное производство. Со своей стороны, мы стараемся формировать условия для привлечения инвестиций, создания новых рабочих мест, сокращения оттока местного населения. И цивилизованное рыболовство будет этому, несомненно, способствовать».

Нанайские впечатления

В Нанайском районе, следующим за Амурским, ни городов, ни крупной промышленности. Только тайга и такие красивейшие сёла, как районный центр Троицкое, встретивший меня осенним теплом, высоченными пушистыми соснами вдоль главной улицы и сердечными открытыми жителями. Объёмы вылова примерно как в Амурском районе, но если там растёт индустрия, то здесь безработица и рыбный вопрос острее. «Раньше село держалось на леспромхозе, рыбколхозе и сельском хозяйстве, – делает краткий экскурс в историю замглавы Троицкого Владимир Попович. – Остался небольшой частный сектор и работающий порт. Магистральная газовая труба прошла рядом ещё в 2005-м, но её газ в село не подали». «А что с рыбалкой для населения?» «Несколько лет назад лицензионные участки перенесли вверх по течению за Анюй, где кеты меньше. Что спровоцировал браконьерство, ведь многие даже не знают, где это, и туда при шторме не доплывёшь. Проводили с представителями Амуррыбвода совещания, они наметили лицензионные участки около Иннокентьевки. Но ничего не сделали. Бывают случаи, когда отец многодетной русской семьи тайком ловит рыбу, а их за это штрафуют на сто тысяч!»
Среди деревенских общее настроение выразила Татьяна Григорьевна Бронникова: «Для жизни рыба была бы не лишняя. Не с целью наживы, а для себя. Мы торговать ею не собираемся. Рисковать ради рыбы свободой и жизнью, ловить по ночам нет смысла. А детей кормить нужно. У меня две дочери, у одной трое детей, у другой трое детей. Если бы для себя свободно ловили, не было бы такого ажиотажа и люди бы не тонули». С приближением сумерек отправляюсь прогуляться по новой асфальтированной набережной, продолжить живое общение. Возле одного из частных домов его хозяин показывает рукой: «Вон, видите, возле здания вневедомственной охраны участок берега? Вчера ночью туда подходили лодки, подъезжали машины, сгружали рыбу. Можете подождать, сегодня тоже должны собраться. Местная рыбинспекция не трогает тех, кто ей платит, и штрафует всех остальных». Ладно, думаю, подожду. Вскоре, действительно, к берегу подъезжает машина, в темноте мелькают фигуры, оглядываются на меня. Жду ещё час – лодок не видно. Озябший возвращаюсь в свою комнату в общежитии.
Утром 18 октября в начале десятого тщетно стою у Троицкого отдела рыбоохраны: его изба под замком. Среди таких же, как и я, ожидающих – молодой хмурый нанаец. Говорит, что 50 килограмм кеты для него мало, а больше в этом году поймать не дают. В районной администрации тоже не удалось ничего узнать, все оказались заняты многочасовым совещанием. Зато возле строящегося торгового центра встречаю виновника этого строительства – рыбопромышленника Александра Геннадьевича Булдакова. Рядом его рыбный магазин в отдельном вагончике. «В новом центре, – говорит Булдаков. – будут раздельно мясо, овощи, рыба и всё остальное. Кстати, в Николаевске ввожу в строй завод глубокой рыбопереработки с рыбным магазином, ещё один завод строю в Полине Осипенко. Веду промысел на побережье Ульчского, Ванинского и Советско-Гаванского районов. В 2010-м построил Троицкий рыбоперерабатывающий комплекс с 62 видами продукции. Но в этом году мы остались без рыбопромысловых участков в Нанайском районе в связи с истечением их срока аренды, хотя под них строился данный комплекс. Администрация Нанайского района не дала нам сформировать за 10 лет ни одного промыслового участка. Её интересует не реальная экономика, а дотации сверху. Но ведь чтобы район жил богато, должны быть предприятия, которые платят зарплаты и отчисляют налоги». Воодушевлённый тем, что в Николаевске наконец-то появятся рыбный магазин и глубокая рыбопереработка, интересуюсь отношением Александра Геннадьевича к ограничению рыбного экспорта и приоритету поставок на внутренний рынок. По его мнению, такие вопросы должен регулировать рынок. В качестве примера привёл недолов амурской осенней кеты этого года. Подискутировав с ним насчёт рынка и экспорта, в его лице убеждаюсь, что умеющие развивать реальную экономику люди в Нанайском районе есть.

Елабуга ждёт

В Хабаровском районе мой выбор пал на село Елабуга из-за его поэтического названия и потому что там никогда не был. Своими кручами с узорами густых перелесков и вереницами спускающихся сверху вниз улиц – Елабуга очаровала меня с первого взгляда. Едва ли не в каждом дворе своя лодка с мотором. Хозяйка одного из домов Валентина Шевченко разводит руками: «Лодка, как видите, есть, но рыбачить не получается. Село без любительского участка. Когда-то мы с мужем могли свободно купить лицензию, сесть с ним в лодочку, выкинуть сеточку, поймать, разделать и заготовить. Без торговли и без наживы. Нужно это скорее вернуть. Мы ведь тоже привыкли есть рыбу».
На местной базе рыбоохраны своими наблюдениями делится штатный инспектор Копшиенко Константин Николаевич: «Этой осенью кета шла не по руслу, лугами со сбитыми носами и животами так, что из пойманных рыбаками самок высыпалась икра. На моей памяти такое второй раз. По одной стороне Амура подымается тунгусское стадо, а по другой – уссурийский косяк в Бикин и Хор. В этих речках кета нынче была, и путина прошла нормально. КМНС отловились нормально, не жалуются. Остальным не положено, штраф за самку кеты – 20 000 рублей. Но любительские участки – это Гаврыбвод, мы только следим за порядком».

О прежних порядках говорит Елена Николаевна Залата, бывшая главой Елабуги и прорабом в рыбколхозе «Красный маяк»: «Рыбколхоз сам ловил на близлежащих тонях до 40 тонн кеты и немного частика, кету сдавал в город. И до 200 тонн кеты из низовий перерабатывал. Разорился в 2003-м, когда ему перестали давать квоты. Потом колхозные тони стали любительскими участками, но уже лет пять как закрыты. Из 430 жителей села – 82 нанайца. Главы поселений выходили на губернатора Шпорта с предложением разрешить коренным местным также, как и КМНС, ловить что-то бесплатно. Им ответили, что рыбы на всех не хватит».
«Как рыбка?» – спрашиваю на берегу у хорошо экипированного Сергея из Хабаровска. «По мне кета-серебрянка слишком сухая для жарки, её лучше коптить. Больше нравится белое мясо, – отвечает он вполоборота. – Рыбачу исключительно в удовольствие, браконьеров не уважаю. В 90-е не получавшие зарплату инспектора их не трогали, а в нулевые инспекторов разогнали, Амур приватизировали и в итоге лосось выбили. Такие вот пироги».
Настоящими пирогами, а также жареной, варёной рыбой меня угостили Татьяна и Алексей Музыки. Они строят здесь дом, желая быть ближе к природе. Часто сплавлялись по нерестовым притокам Тунгусски – Кур и Урми, своими глазами видели, как их перегораживают сетками браконьеры, которых некому остановить. Будем надеяться, что порядок на нерестилищах наведут и селянам дадут ловить за околицей лососёвую рыбку. От Озерпаха до Елабуги ждут не дождутся. И с ними все остальные.

Нешуточный показатель

Будущее Амура неотделимо от рыбопромышленников, получивших рыбопромысловые участков по всему руслу в тучные нулевые, когда лососёвое стадо после 90-х восстановилось. Формированием участков и контролем за их освоением занимался краевой комитет по рыболовству во главе с Сергеем Рябченко. Он в рыбной сфере с советской поры. С ведома науки за последние 11 лет из Амура добыто колоссальное количество рыбы. Сегодня все, кого не спроси, за то, чтобы дать лососю восстановиться. Но готовы ли к этому рыбопромышленники? Например, Олег Кан. Подконтрольные ему участки с учётом участков с западной стороны Сахалина по объёмам добычи превосходят все остальные. Если он выкупит предприятия Позднякова и Бронникова около Николаевска, на Амуре появится реальный рыбный монополист. Будет ли он исходить из интересов нашего края, нашей страны, или его монополия окажется сырьевым придатком Южной Кореи, Японии, КНР? Вопрос нешуточный, если вспомнить, как японцы владели привилегированными концессиями в Татарском проливе, вплоть до капитуляции Японии в 1945-м.
Через телефоны на сайтах «Ухта-Прома» и колхоза имени Блюхера узнать ничего не смог, поэтому звоню их бывшему собственнику Макарову. Говорит, что решил уйти из рыбного бизнеса в недропользование, и что никто на него давления не оказывал. Что же касается квотной борьбы «низовьев с верховьями» на Амуре, то ей, по словам Макарова, уже около века и конца этому пока не видать. «Собираетесь ли вы продавать свои предприятия Кану?» – интересуюсь у одного из собственников ООО РПК «Восточное» Александра Позднякова. «Без комментариев» – ответ Александра Ивановича. Два года назад обсуждал с ним возможность его поддержки моей командировки и статьи об Амуре. На этот раз говорим по телефону. «Сколько кеты Вы в этом году экспортировали?» «Весь улов продали в России, 10% в Хабаровском крае и 90% в западной части страны». «Почему в этот год без экспорта?» «Азиатские рынки перехватили камчатские конкуренты». «Ваше участие в краевой программе «доступная рыба»?» «В 2015-м мы были её инициаторами. В этом году рынки Хабаровска и Комсомольска заполнены браконьерской дешёвой рыбой. В этих условиях сдавать кету в магазины нет смысла. Предпочитаем конкретные адресные поставки тем, кто больше всего нуждается».

Сверим позиции

Сжато и интересно ответил на мои вопросы по телефону возглавляющий сегодня Ассоциацию предприятий рыбной отрасли Хабаровского края Сергей Михайлович Рябченко. Первое, что мне запомнилось: «Лов лосося необходимо вести в низовьях заездками. В советское время плавными сетями не ловили вообще. КМНС тоже практически не ловил, получал в бочках выловленную кету и горбушу. Сейчас вокруг КМНС вакханалия с плавными сетями и легализованное браконьерство». Второе: «Рыбоохрана заканчивается с путиной, а браконьеры орудуют на нерестилищах пока вода не замёрзнет. Надо продлевать срок охраны после путины, до завершения реального нереста с участием правоохранителей». Третье: «По доктрине продовольственной безопасности следует обеспечить внутренний рынок и одновременно наращивать экспорт готовой продукции. Но при экспорте сырой рыбы её не хватит на рынке внутреннем. А с глубокой переработкой нас импортёры не ждут. Получается тришкин кафтан. Сейчас создаётся НКО «Рашен фиш» для продвижения на экспорт российской готовой продукции. Если она будет качественной и брендованой, это даст финансовый результат». И четвёртое: «Рыба очень интересный быстро восстанавливающийся вид. Надо брать её для промышленности и оставлять для природы столько, чтобы ресурсы не истощались».
Председатель Ассоциации рыбодобывающих предприятий Ульчского и Комсомольского районов Максим Бергеля особое внимание уделил необходимости лососёвого лова на всём протяжении Амура: «Если в верховьях промышленный лов закрыть, эта ниша заполнится браконьерами, местная торговля останется без местной рыбной продукции, а коренные жители лишатся рабочих мест, которые здесь и так в дефиците. Хотя лосось в верхних районах превосходит серебрянку по качеству икры и мяса для местной переработки. При своих мизерных квотах, рыбаки в Комсомольском районе в этом году отрыбачили 250 часов, а в Николаевском – 509. Мы за равное количество проходных дней в Николаевском районе и Комсомольском, чтобы заездки были оборудованы видимыми проходными окнами, без которых лосось на нерест можно не пропустить. И чтобы наука выполняла необходимые объёмы исследований для правильного обоснования объёмов улова, а при распределении квот учитывался вклад предприятий в решение социальных вопросов. В низовьях поставили огромные перерабатывающие комплексы и требуют под них весь рыбный ресурс, хотя переработка переработке рознь. Одно дело простая заморозка и брикетирование на экспорт, и совсем другое – с вакуумной упаковкой, термообработкой, засолкой и т.д. в первую очередь для местного потребителя. Верховья не претендуют на равные с низовьями квоты, но достаточный минимум у нас должен быть. Несмотря на несовпадение подходов у разных рыбных ассоциаций края, мы за разумный компромисс в интересах всех приамурских районов».

«Сейчас пора заполнять не морозильные мощности, а лососёвые нерестилища, – продолжает заочную отраслевую дискуссию рыбопромышленник Евгений Пухкалов. – Страшнее всего промышленный перелов и браконьерские бригады как под прикрытием КМНС и любителей, так и на самих нерестилищах. В надёжной охране прежде всего нуждаются такие важнейшие нерестовые протоки как Пальвинская, Тахтинская, озёра Чля, Кизи, Кади, Болонь, амурские притоки Амгунь, Горин, Гур, Анюй и Тунгусска». «Как это сделать?» «Запретить лов по всей ширине Амуре на километр выше и ниже от устьев нерестовых проток, а также на пять километров ниже и на километр выше по всей ширине Амуре от устьев крупных нерестовых притоков. Охрану нести постами в составе инспекторов, полицейских, волонтёров, общественников. Тогда будет толк, и лет через шесть амурский лосось возродится. Моё предприятие охраняет три года две речки – Иска и Акшу, и за это время объёмы лосося там возросли в 10 раз!» «И что потом?» «Развивать по всему Амуру предприятия с глубокой рыбопереработкой, комплексно использовать рыбный и аграрный ресурс, как, скажем, в Красноярском крае в посёлке Приморский, который благодаря этому процветает и строится. Экспортировать только переработанную продукцию с высокой добавленной стоимостью. Для восстановления популяции сига и корюшки убрать подлёдные ставни, перегораживающие всё русло Амура с 2010-го, что потребует изменений в правилах рыболовства. И навести порядок с распределением амурского частика, квота на который почти вся передана в Нанайский район ещё при Сергее Рябченко. Монополизм тормозит развитие отрасли, и ФАСу пора вмешаться».

Вектор развития

Начальник краевого управления рыбного хозяйства Фофанов Роман Анатольевич от фонтанирующих из меня вопросов уклоняться не стал, начав с главного: «Наша основная задача – не освоение водных биоресурсов Амура, а сохранение и приумножение амурского наследия в интересах всего местного населения. Поэтому мы ограничили промышленные квоты по всему амурскому руслу. С 2008 года они были раздутыми, зачастую перелавливались из-за недостаточного контроля. О какой объективности может идти речь, если с 2010-го ни на одном крупном притоке Амура нет ни одной контрольно-научной станции для учёта численности осенней, летней кеты при её заходе на нерест и скате весенней молоди? Станций не стало после их передачи науке от Амуррыбвода – без персонала и денег. По здравой логике Амур следует разбить на определённые районы между нерестовыми притоками. Замерив их достоверную долю в общеамурском нересте, наука должна установить для каждого района постоянный процент от общего вылова. Сейчас предприятия сами решают, на каких участках вылавливать свои объёмы. Что в корне неверно».

«Что лучше: сети или заездки?» «Всё хорошо в меру, а не как раньше: ставят заездки, между ними идёт кета и её перехватывают по очереди сетями различных уровней. С прошлого года либо заездки, либо сети. И сети с ограничением глубины. С заездками посложнее. У советских перед проходным днём сетевое полотно подымалось, пломбировалось рыбинспектором и рыба гарантированно проходила. Сейчас ни пломбы, ни рыбинспектора, с неограниченным размером заездков в лимане и травматичной для рыбы сетевой конструкция крыльев. Мы предложили в конструкции заездков конкретные изменения, дающие лососю пройти на нерест».

«Чего ждать от Амура краевым жителям?» «При распределении рыбных ресурсов ориентируемся в первую очередь на интересы всего коренного местного населения, начиная с КМНС. Круглогодично реализуем программу «доступная рыба» почти во всех городах и райцентрах. За истёкший год её объём увеличился. В 2020-м планируем сформировать участки любительского лицензионного лова около населённых пунктов, но в предыдущие годы весь Амур был разделён на промышленные участки, и очень трудно найти свободное место для лицензионного лова. Изучаем возможность для не относящихся к КМНС коренных жителей рыбачить индивидуальными предпринимателями или в составе кооперативов, артелей. Продукцию они могли бы сдавать на переработку промышленникам. Для КМНС и любителей в 2020-м запрашиваем в больших объёмах, чем прежде, всех видов частиковых, лососёвых, морских биоресурсов. В этом году рыбачило 83 общины КМНС. Упорядочить их работу, определить реальную численность, справедливо распределить квоты позволит более тесное информационное взаимодействие с муниципальными районами и краевой ассоциацией КМНС».
«На что ориентироваться промышленникам?» «На создание рабочих мест для местного населения, налоговый учёт в районах улова, участие в муниципальных социальных программах и краевой программе «Доступная рыба», на приоритет краевого рынка, строгое следование правилам рыболовства и береговую желательно глубокую переработку сырья. Наша цель – хозяйственное возрождение рыбацких посёлков, улучшение их социальной, демографической обстановки».
«Как улучшить рыбоохрану?» «Увеличением штата рыбных инспекторов и закреплением за каждой группой участков промысла (на Амуре их 19) оперативного сводного отряда из АТУ, УВД, Росгвардии. А также за каждой базовой нерестовой речкой – от начала и до конца нереста. И взаимодействием с Сахалином. Его рыбаки вылавливают до трети всего объёма идущей в Амур кеты. Мы договорились с сахалинским правительством и областной думой выработать решения с учётом наших краевых интересов. Если будем последовательно двигаться в намеченном направлении, Амур обязательно возродится».

Р.S. Нынешней краевой власти Амур достался с тяжёлым наследием. Меры по его оздоровлению требуются системные, с участием общественности. Например, совместная экспедиция журналистов, партийных и общественных активистов, народного фронта на заездки и сети. Рыбопромышленники, надеюсь, пропустят, а Амур душевно отблагодарит.