С любовью к Родине
Рубрика в газете: Коллекция ИД Максима Бурдина: Выдающиеся писатели России и русского зарубежья, № 2024 / 37, 27.09.2024, автор: Татьяна ЧЕРЕДНИЧЕНКО (г. Выкса, Нижегородская обл.), Ардак КАСЫМБЕК (г. Астана, Казахстан), Алексей НЕКРАСОВ (г. Краснодар)
Отличительной чертой СССР в своё время была многонациональность, объединённая единством культуры, несмотря на все самобытные региональные отличия. И главным нравственным ориентиром в этой единой культуре была преданность Родине и любовь к чистому русскому языку. Мы знакомим читателей с творчеством поэтов из России Татьяны Чередниченко и Алексея Некрасова, а также поэта из Казахстана Ардака Касымбека, соединяющих патриотическую тему с размышлениями о месте человека в мире, о поиске собственной идентичности, неотделимой от родного края и национальных корней.
Максим БУРДИН,
издатель, писатель, публицист,
общественный деятель
Город Выкса Нижегородской области. Родилась в 1950 г. Окончила Высшую школу экономики. Работала в финансово-экономических структурах заводов машиностроения и металлургии Выксы. Автор многих сборников стихов и прозы. Руководитель поэтического клуба поэтов-ветеранов. Участник общероссийских альманахов: «Стихи», «Наследие», «Георгиевская лента», «Антология русской поэзии», «Писатели мировой литературы», «Самому себе не лгите», «Персона», «Четыре стихии», «Неформат», «Андеграунд» и др. Член Российского союза писателей.
* * *
Есть пословица: «Старость не радость».
Сомневаюсь, верна ли она.
Даже если мне малость осталась,
Я по-прежнему в жизнь влюблена!
Не давайте коварным недугам
На лопатки себя положить.
Пусть надежда всегда будет другом,
Надо в лучшее верить и жить.
Если верить, то все обойдется,
А судьба… она в наших руках.
Можно быть молодым в девяносто,
Можно в тридцать – ходить в стариках.
Не ворчать, не хандрить, не сдаваться,
Всем преградам – поставить заслон.
И подольше в строю оставаться,
А годам нашим – низкий поклон!
* * *
Не сказать-рассказать мне, не высказать,
Как сегодня легко на душе.
Я готова опять все записывать
И не против совсем слов-клише.
Пусть они разбегаются россыпью,
Повторяясь при том вновь и вновь.
Иль крадучись идут тихой поступью,
Мне непознанную дарят новь!
И шепчу все слова неустанно я,
И возможно ль от счастья устать.
Это чувство прекрасное, странное
Отчего невозможно унять.
Оттого ли, что жизнь продолжается,
Нескончаем поток будних дней.
Мне сегодня пока не прощается,
И иду я с надеждой за ней…
СВЕТ В ОКНЕ
Душу мне зимою согревала
Белая, как снег, родная печь.
Матушка раным-рано вставала
Блинчиков нам к завтраку испечь.
И в часы уж позднего рассвета,
Примостившись скромненько в углу,
Любовалась печью разогретой,
Провожая утреннюю мглу.
В памяти услужливого мозга
Превращаются поленья в жар,
Возвращаясь с улицы промозглой,
Прижимаюсь к печке – Божий дар!
Большего тогда не знала счастья –
Разомлеть под дышащим теплом,
И, почти уже у сна во власти,
Улыбнуться стуже за окном.
С тихой робостью, а иногда и резко
Вдруг опять напоминая мне,
Все пылает печь с веселым треском,
Отражаясь отблеском в окне.
ПАСТОРАЛЬ
Мое детство притихшей окраиной
Иногда отзовется в душе,
И беседкой в саду, и проталиной,
Счастьем, значащимся не в гроше.
Жизнь пастушья из той пасторали,
Хлыст, стегающий стадо коров,
Дат, имен, эпизодов скрижали,
Все вмещает родительский кров.
Идиллическим мир восприятием
Мне представится, как и тогда,
Нежных рук милой мамы объятия
Колыбелью качают года.
Пастораль – разновидностью жанра,
Из пастушеской пьесы сюжет
Подчеркнет своим действием драма,
Неизбежность утраченных лет.
ВЫКСА
Брусчаткой вымощена Выкса,
«Все это, граждане, не сон!»
Быть может, кто-то с этим свыкся,
Но Выкса – город-чемпион!
По красоте, масштаб-дизайну,
По ожерелию прудов,
По бархату лесов бескрайних…
Нет в мире лучших городов!
Сверкает златом купол храма,
И в парке «Лебединый рай»
Наш белый лебедь благодарно
Цветущий охраняет край!
Наряден праздничный мой город,
Разбудит утром Благовест.
Колокола созвучно вторят,
Пронзая звоном все окрест.
И невозможно не влюбиться
В уютный, милый городок.
Здесь все вокруг родные лица,
И здесь судьбы твоей виток.
Здесь каждый переулок дорог.
Я признаюсь тебе в любви,
Прекрасный, незабвенный город,
Расти и процветай, живи!
К ПУШКИНУ
(Отрывок)
Мятежный гениальнейший поэт,
Прими мой благодарственный сонет
Благоговения, признания, любви,
Пронзенной светом Болдинской земли!
Усадьбы видом я потрясена
И в глубь веков опять погружена,
Мне не дает покоя много лет
Семейных тайн непознанный секрет.
Прости, что я не выдержала строк,
О, если б только выразиться мог
В четырнадцать размеров скромных стих.
Талант твой не угас и не затих.
Всем творчеством на Болдинской земле
Как будто ты приблизился ко мне,
И я пред гением твоим склоняюсь ниц,
Представив блеск литературных лиц.
Как тонок, ироничен и умен,
Соперничества духом покорен,
Сложил ты крылья, данные судьбой,
Поникнув непокорной головой.
Но ты оставил негасимый свет,
Что будет согревать нас много лет.
Весь мир у ног Великого поэта,
Чья песня до конца, увы, не спета!
2014 г.
К 225-ЛЕТИЮ А.С. ПУШКИНА
Ах, русская душа,
Жаждущая подняться,
Обыденность всех будней
Безудержно презрев.
Полету без причин
Всегда повиноваться.
Ну что есть жизнь без красок –
Пустой и скучный блеф!
И ищет, ищет вновь
Она без утомленья
Нюансы и оттенки,
Валёр, полутона…
Над образом склонившись
Онегина Евгения,
Чтоб насладиться Пушкиным,
Отринув все сполна.
Его язык в поэзии –
Немеркнущее Солнце!
Что путь нам освещает,
Пройдя через века.
Светило его гению
Над Болдиным в оконце.
А память неизбывная
Все льется, как река!
6 июня 2024 г.
* * *
Памяти поэта Бориса Рыжего
Если жив, значит, есть душа,
С болью стонущего подранка.
Участь эта и тем хороша,
Все же лучше псалма останкам.
Криминальность, бравада, надлом
И раздвоенность, черное пьянство,
«Вторчерметовский» металлолом
На гнетущее непостоянство.
И духовно вскормивший ландшафт
Заводского района Свердловска,
По иронии – кажется, Гафт,
А поэзией веет и Бродского.
Рафинированный интеллигент
И дворовый с окраины парень,
Запоздалый ему комплимент –
Как Есенину, критики дарят.
И кристальная ясность стихов,
Многослойность, вибрация смысла
Вопреки магнетизму оков
Над землею поэтов повисла.
У обоих трагичный финал,
В чем-то Блоковская обреченность,
Час посмертных признаний настал,
Возвеличив таланта исконность.
ГОРТЕНЗИЯ
Всю ночь тобой сегодня грезила,
Моя прекрасная гортензия,
Шарами тихими и белыми
Цветешь у дома под окном,
Стоишь ты тихая, несмелая,
И все любуются кругом.
Под ветром терпеливо клонишься,
Стыдливо дождиком умоешься,
Строптивым тучам, моя скромница,
Ты не перечишь, все приняв,
Цветы намокнут, ветки ломятся,
Стоишь, еще прекрасней став.
И к солнцу нет твоей претензии,
Гармония в его созвездии,
Пронзит порой лучами-стрелами,
Развеселившись, не щадит,
Под их палящими прицелами
Моя гортензия стоит.
Ты подарила мне, красавица,
Чтобы еще сильней понравиться,
Однажды, сердце мое радуя,
Свой восхитительный букет,
Он в обрамлении из радуги
Сам попросился на мольберт.
Сотворена и для поэзии
Великолепная гортензия,
И черпаю я вдохновение,
Вид созерцая из окна,
В отпущенный отрезок времени
Стоишь, прекрасна и нежна.
НЕЧАЯННАЯ ГРУСТЬ
Когда нечаянная грусть
Обхватит вновь меня за плечи,
Скажу, со мною будет пусть
Та, что с любовью все залечит.
Лишь Музыке подвластна я,
Она владеет мной всецело,
В размеренности бытия
В который раз мне песню спела.
Я благодарна ей за плен,
Непревзойденность совершенства,
За ток пульсирующих вен
И высочайшее блаженство.
Мажорна или чуть нежна,
Всегда согреть сумеет душу.
И если вновь придет она,
С восторгом буду ее слушать.
* * *
Уведу тебя я в осень,
В блеск оранжевой листвы,
Янтарем горит меж сосен
Он в преддверии зимы.
С горделивостью убранства
Лес торжественно стоит,
В убаюканном пространстве
Тучка на макушках спит.
Вновь нас осень очарует
Зрелой, поздней красотой,
Одурманит, околдует
Колоритностью густой.
И со всей палитрой красок
В тихом танце закружит,
Недосказанностью сказки
Навсегда приворожит.
РЯБИНОВЫЙ ДУРМАН
Алой кровью сок рябины брызнул
На твоих смеющихся губах,
Я сегодня наконец-то вызнал
Вкус медовый в ласковых словах.
Сладкой вызренностью ворожили,
Ожерельем спелых ярких бус,
И кружили голову, кружили
Их узор и невесомый груз.
Был дурман с невидимой горчинкой,
И предзимья веял ветерок,
Ослепленному хрустальной льдинкой
Распознать лукавство невдомек.
Гнали в помощь сумрачные ели
Иглами туманный обволок,
А мониста ягодные рдели,
И горчил рябиновый их сок.
ОСЕННЯЯ КАДРИЛЬ
Закружила осени кадриль:
Хоровод березок в желтом ситце…
Взор восторженный куда ни кинь –
С красотою хочется проститься.
И, очарованьем напоен,
В головокружительном дурмане
Шелестит листвою старый клен.
Пусть сегодня осень нас дурманит.
Заведет в волшебную зарю,
Птицей на прощание воспрянет
И прошепчет тихо: «Все дарю»,
А сама вдруг облаком растает…
Ах, прекрасная осенняя пора,
Пусть с дождем, туманом, первым снегом
Вновь придет на кончике пера,
И кадриль закроет тихой негой…
ЗИМНИЙ КАПРИЗ
Мне навстречу утром шла
Белоснежная зима:
На сапожках мягкий мех,
Серебром звенел твой смех.
В белой шубке до колен
Ты взяла в волшебный плен,
Не найти другой такой
Этой раннею зимой.
Весь в снежинках завиток,
Что укутал твой платок.
Я тебя давно искал
Среди звезд, морей и скал.
На ресницах снег повис,
Ты возникла, как каприз,
И ушла в седой рассвет,
Но я понял, лучшей нет.
МЕТЕЛЬ
Закружила с вьюгою метель
В своем диком, бесшабашном танце.
Превратилась в корочку капель
На дороге голубого глянца.
Поскользнувшись, падает звезда,
Засмотревшись в зеркальце украдкой.
Подмигнет ей месяц иногда,
Освещая путь тропинки гладкой.
Приутихла в робости метель,
Соревнуясь с расторопной вьюгой,
Показалось вдруг ей, верь, не верь, –
Одержала верх ее подруга.
Ветер выгнул в дуги провода,
Их качая в дерзком упоении.
Он метели верен навсегда,
Ну а с вьюгой – просто развлечение.
Успокойся, белая метель,
Не сердись на ветер беспричинно.
Не попасть сегодня вьюге в цель,
Сердцем ветер с ней, метелью дивной.
Родился в 1977 г. в городе Чу Джамбульской области Казахской ССР. Детство и юность провёл в Алма-Ате. С 2001 г. проживает в Астане. Обучался в Казахстане и Великобритании, имеет степени магистра международных экономических отношений и международного банковского дела. Занимал высокие должности в банковской и инвестиционной сфере, в нефтегазовой отрасли. Сейчас занимается кинопродюсированием. В 1990-х публиковал стихи в Алматинской газете «Горизонт».
* * *
Я жил в Испании. Мне было 10 лет.
Дорогу пыльную, закатный горизонт
Я помню, как во сне. Меня там больше нет,
Но знаю точно – это был не сон.
В простой одежде, в стоптанных туфлях
Я брел домой, не зная, где мой дом.
В лучах закатных пыль на тех полях
Плыла, и все же это был не сон.
Когда бы мальчик знал наверняка,
Что будет ждать его в конце пути…
Чей влажный взгляд? Чья тёплая рука?
Тоскливо в сумерках ему брести.
Настала ночь… Так много лет спустя
Я жизни прошлой вижу берега.
Мне странно быть теперь у ней в гостях:
Прожить от мальчика до старика.
* * *
В этом городе, в жизни другой
Запах мокрой опавшей листвы
Не нарушит привычный покой,
Не вернет вдохновения, увы.
В этом городе, в жизни другой
В подростковой постели не мы,
Где судьбы очертания порой
Пробивались лучом среди тьмы.
В этом городе, в жизни другой
С наших лет небольшой высоты,
Рассекая пространство рукой,
Не увидеть былой красоты.
В этом городе, в жизни другой
Осень прячет пустые глаза,
Но за каждою новой строкой
Нашей юности голоса.
* * *
Сгорает жизнь, в моменте воплощаясь:
в луче рассветном, в мерном плеске волн,
в дыханье лета, в скромной чашке чая,
в рутине, погрузившей плавно в сон,
в тоске неясной, в радости беспечной,
во взгляде долгом, в счастье без причин,
в бесчинстве слов, в молчании безупречном,
в снах, где от всех дверей ключи,
в натруженных руках, в мольбе безмолвной,
в мечтах бесплодных, в «алых парусах»,
в улыбке горькой, в поражении полном,
в разгадке тайны, что хранят уста,
в терпении ангельском, в осанке горделивой,
в вопросах без ответов, во всемогущей лжи,
в покое одиночеств, в силе боязливой,
во всём, что лишь сознания миражи.
* * *
В жизни многое стало понятней теперь:
неизбежность всё новых и новых потерь,
отведение глаз, размыкание рук,
предрешённость холодная горьких разлук,
лицемерие якобы дружеских встреч,
невозможность себя в этих встречах сберечь
и презрение вдруг отвернувшихся лиц,
слепо верящих сонму пустых небылиц,
одиночества выбор, как форма и суть,
погруженности в прошлое вязкая муть,
и беспечность, с которой себя предавал,
и вопрос: для чего эту жизнь начинал?
* * *
Живём, как будто ничего не происходит.
Душа в потемках, но на месте вроде,
А где-то там за горизонтом бродит
И забирает жизни новые война.
Брожу и я по парку, по заснеженной дороге,
Себе тем самым продлевая жизни сроки.
Похоже, мир застыл беспомощно в тревоге,
И давит тяжким бременем вина.
Есть верный признак человеческой природы,
Когда, упав на дно, на то потратив годы,
Вдруг резко оттолкнешься, наблюдая роды
Своей же жизни, пробудившись ото сна.
* * *
Шум от несносных мыслей поутих:
Я погружаюсь в сон, спасающий меня,
Где тусклый свет меж нитей паутин
Подскажет мне, как этот шум унять.
Мой вечный диалог с самим собой
Неистребим, и неизвестно мне,
Когда и где я разум потеряю свой
И растворюсь в желанной тишине.
И после захочу ли в этот мир
Со стертой памятью о прожитых годах,
Ведь всякий раз он будет мне немил,
А жизней бесконечна череда.
Мой сон во сне – увы, лишь краткий миг,
В котором, может, я не тело и не ум.
Я пробуждаюсь – мой иссяк лимит…
Несносных мыслей возвратился шум.
* * *
А.А.
По домам, изнывая, сидели и слушали Björk.
После в сквере с тобой, созвонившись, встречались:
Целовались и молча лежали затем до тех пор,
Пока звёзды на небе, мерцая, не сжались.
И мы знали о том, что, вернувшись домой,
Будем снова о встрече мечтать, засыпая,
А на утро начнёт подбираться удушливый зной,
И спасением будет прохлада любая.
Город медленно плыл в те далекие жаркие дни,
И лишь к вечеру с гор долетал свежий ветер.
Мы не знали, как нашу невинность с тобой сохранить:
Нам казалось, что мы уже больше не дети.
И в ушах монотонно звучала мелодия та,
Где про Possibly Maybe вещала колдунья:
Предсказали разлуку её нам чужие уста
Нашей чистой и вечной любви накануне.
* * *
Посвящается Алма-Ате
Я часто возвращаюсь в этот город,
Хоть уже многое здесь кажется чужим.
Из не чужого – за окном седеют горы:
Их безупречны контуры вершин.
Из не чужого также сонный двор осенний,
В котором наш с тобой остался рай,
И та скамейка, где к твоим коленям
Я прикасался в детстве невзначай…
Из не чужого в этом городе аллеи
С их пожилыми парами вдали,
Такие же немолодые ели
И мусор, что еще не подмели.
Что еще вспомнить мне из «не чужого»?
Возможно, арыки с прозрачною водой,
Кораблики, чей парус – лист кленовый,
Что плыли в них когда-то вразнобой.
Я буду возвращаться в этот город:
Мне это нужно, что ни говори.
Скамейка, арыки, аллеи, двор и горы –
Все это памяти моей поводыри.
* * *
Закрывали мне там глаза
Под негромкую грустную музыку…
Там нельзя оглянуться назад:
Все разорваны якобы узы.
Вот таков добровольный уход:
Погружение в жизнь новую,
Чтоб смотреть на пустой небосвод
И лелеять мечту местечковую?
Все забыть – каждый раз мой удел:
Видеть проблески прежнего мира,
И подсказки встречать везде,
И бессмертию петь панегирик,
Но сомнением мучиться вновь
И не верить новой реальности,
Портить этим неверием кровь
И себе, и своей витальности.
«Всё лишь сон», – говорят мудрецы.
Я и в это не верю, наверное.
Верю лишь, что остались рубцы
От скитаний моих многомерных,
Где что жизнь, то новая боль,
Но всегда с суррогатной надеждой,
Что не зря эта скромная роль
Уготована мне по-прежнему.
* * *
В зимнем лесу пахнет костром,
Сосны качает ветер.
Я, очарованный танцем их крон,
Туч над собой не заметил.
Вот и тропинка кончается, что
Вновь никуда не приводит.
Снег весь в следах – как решето.
Кто по нему так бродит?
Солнце на миг выхватит лес,
Скроется снова за тучей.
Так же и я на время исчез,
Прячась от жизни «кипучей».
Долго бродить тропинкой кривой
Вряд ли теперь я стану:
Тучи плывут над моей головой
Серым немым караваном.
Пасмурный день растаял давно,
Молча бреду домой я.
Кажется, будто уже все равно
Запах костра не смою.
* * *
Опять мне снятся тёмные круги
И яркий луч, что через них мне светит,
Но там, откуда льется свет, и не заметят
Моей протянутой беспомощно руки…
И, пробудившись, вижу, что один
Я оказался в незнакомом месте где-то,
И мерзну я, хотя в разгаре лето:
Лежу недвижно посреди руин.
Сам повернулся к миру я спиной:
Отгородился спешно, на удачу.
Не знал, что так себя верней растрачу
И стану тенью в нестерпимый зной.
И прожитого рваные куски
Безвольно собирать не перестану,
И заживать не станут мои раны,
И будут снова сниться темные круги.
* * *
Сознания плен волной накрыло
И после на мгновенье, как во сне,
Картинка неожиданно застыла,
И стало страшно становиться мне.
Затем разлилась дивная истома
По телу онемевшему на миг.
Мне это упоение знакомо:
«Вершин» таких я ранее достиг…
И я не одинок, наверное, в этом:
Так многие ведут свою борьбу,
Как мрак всегда сражается со светом,
Как мир всегда летит в свою трубу
И как вулкан, порой внутри бурлящий,
Что превращает в пепел разум мой,
Рифмуется с тем хаосом звенящим,
Что вечно рвется обрести покой.
* * *
Одному из бесов потакаю,
Чтоб суметь с другими совладать,
По утрам с похмелья отрекаюсь
От себя вчерашнего опять.
Груз ошибок поступь нагружает.
Ничему не учит эта жизнь:
Смертью постоянно угрожая,
Создает сознания миражи.
И ни в чем я больше не уверен:
Кажется теперь лукавой эта явь,
И, не зная, как в неё поверить,
Я свою порой хочу ваять.
Только вряд ли будет много толку
Сон один другим сном заменить.
Все мы здесь гостим не слишком долго –
Этот факт, увы, не изменить.
* * *
Накопив грехов, дойдя до середины
Той тропы, что, видно, не моя,
Вдруг решил, что нет такой причины,
Чтоб идти в те гиблые края.
Только вот другой тропы не видно…
Лишь стоит, давно уже маня,
Башня из слоновой кости: видно,
Ждет в свои объятия меня.
Слухов я о ней немало слышал:
Что от повседневности оков
Враз избавит, а над ее крышей
Ясно и не слышно дураков.
Но еще я слышал, что под нею
Море из дерьма порой бурлит.
И когда вокруг все потемнеет,
Море это счастья не сулит.
И теперь у башни той порога
Я стою, боясь переступить.
Может, лучше подождать немного
И с решением этим не спешить?
Я же знаю – время есть подумать
И развязку снова оттянуть:
Птицей взять и упорхнуть без шума
Или камушком пойти ко дну…
* * *
Начать со слов «за всё благодарю»,
держать в уме написанные строки,
забыть о тех, о ком не говорю,
о тех, кто потерялся по дороге.
Продолжить же словами «я люблю»
родителей, детей, друзей и брата,
забыть о том, что не живу, а сплю,
и что за этот сон придёт расплата.
Ну а слова «прошу меня простить»,
с которыми к тебе я обращаюсь,
в стихах я лишь могу произносить,
и каждый раз меня в них не прощают…
А завершить словами «верю я»
в то, что наступит новый день и снова
открою в свою жизнь двери я,
и, может, не скажу уже ни слова.
Родился в 1960 г. в подмосковном городе Клин. С золотой медалью окончил школу и с красным дипломом юридический факультет Кубанского госуниверситета. Более 30 лет служил в ОВД, достигнув звания полковника, принимал участие в боевых действиях, имеет государственные награды. Последние 10 лет трудится на государственной гражданской службе в системе МВД. Член МГО СПР и Краснодарского литобъединения «Книга». Автор пяти книг стихов. Публикуется в местных и общероссийских печатных изданиях.
БАЛАЛАЕЧКА
Есть инструмент, из старины
Летящий сквозь года.
На нем всего лишь три струны,
Но в сердце он всегда.
В нехитрых звуках – быль времен,
Березы и поля.
По волшебству запела в нем
Вся русская земля.
Возьми заветную струну
С открытою душой,
И ноги сами в пляс идут,
И грусть-печаль долой.
Россию, брат, не победишь,
И живы мы, пока
В сердцах надеждою звенишь
Ты, балалаечка.
1999 г.
ВЕНОК ПОБЕДЫ
Был в Краснодаре конкурс для поэтов,
«Венок Победы» назывался он.
И тем, что состоялось в зале этом,
Я был необычайно потрясен.
Обычные мальчишки и девчушки,
Которыми полна моя страна,
Не знающие, как стреляют пушки,
Которым и неведома война,
Со сцены о войне заговорили,
Сметая с книжных полок века пыль,
И в этот зал торжественно вступили
Берггольц, Твардовский, Симонов, Джалиль…
Их творчеством, как молнией пронизан,
Светился каждый детский юный взгляд.
И все идут на фронт в борьбе с фашистом,
Ожил блокадный зимний Ленинград.
И снова все до слез переживают
Разруху, голод, горе матерей.
Как это тонко дети понимают.
Как мы гордимся сменою своей.
Жива Россия в каждом детском слове,
Врагам вовек ее не покорить.
К борьбе готовы юные герои.
Как говорят на фронте: «Будем жить!»
И то, что осознали эти дети,
Сильнее самолетов и ракет.
Наследники блистательной Победы,
Которую добыл наш славный дед.
04.02.2020
ДЕВЧОНКА
Я не ел белены, и не пил я вина,
И цыганка беды не пророчила.
Улыбнулась вчера мне девчонка одна,
Заморочила, заморочила.
Ясный солнечный день в окна смотрит, маня,
Отчего же невесело на сердце?
Не целует меня, не милует меня,
Только дразнится, только дразнится.
Позабыть бы ее и окончить на том
Повесть нашей любви недосказанной.
Только что ж я стою под знакомым окном,
Как привязанный, как привязанный?
Я не ел белены, и не пил я вина,
И цыганка беды не пророчила.
Потерял я покой с того самого дня,
Когда ты меня заморочила.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
И этот день, предчувствуемый тайно
В дрожанье одиноких тополей,
В поспешности предшествуемых дней,
Уж наступил. Едва рассвет хрустальный
Так озарил божественной лампадой
Уныло прозябающий пейзаж,
Что милый сердцу современник наш
Вдруг очи разомкнул, сменив усладу
Потусторонних грез на радость бытия.
Как легкий ангел, с ложа он поднялся,
И новый день, как новый мир, начался,
И там, где он ступал, цвела земля.
Все серые кварталы озарились
Сияньем небывалой красоты.
Она, как тень несбыточной мечты,
Проникла в те сердца, что ей открылись.
И тайное свершилось предсказанье,
Развеялись и ненависть, и ложь,
А зло и доброта, как сталь и нож,
Закончили в безумстве состязанье.
Торжественно застыл от восхищенья
Притихший город, ветром утомлен,
И лишь далекий колокольный звон
Нес миру радость о твоем рожденье.
ЗАКАТ
Закат в этот вечер все краски собрал,
Свет розовый неба не речку упал,
И в этих цветах, что на небе сплелись,
Раскрасилась, кажется, вся моя жизнь.
Вот в этой полоске, где синь-бирюза,
Сияют, как звездочки, мамы глаза.
А в розовом свете, что тает, как дым,
Идут мои дети: дочурка и сын.
В зеленой полоске, что еле видна,
Незримо меня опекает жена,
А в отблесках красного цвета – судьба,
Моя повседневная жизнь и борьба.
На небо гляжу я, и глаз не закрыть,
Ах, как же чертовски мне нравится жить!
Январь 2018 г.
ЗАЧЕМ ИДЁТ ВОЙНА
Ну вот и повод есть
Подумать нам о главном:
Зачем идет война,
И как же дальше жить?
А за зимой – весна
Приходит долгожданно,
А жизнь всего одна:
Попробуй сохранить.
Есть трудности всегда,
Когда работать надо.
И даже на такой обугленной земле
Приходят времена
Сажать росточки сада,
Который расцветет
Наперекор войне.
Хотелось бы забыть
Про все свои тревоги,
Про ненавистный взгляд
И выстрелы врагов,
Но только уходить
Нам не выходят сроки,
И к бою автомат
По-прежнему готов.
МЕМОРИАЛ ПАМЯТИ СОТРУДНИКОВ
ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КУБАНИ,
ПОГИБШИХ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ
СЛУЖЕБНОГО ДОЛГА
Под гранитными плитами времени
Спят герои, окончив поход,
Но хранимая здесь поколениями
Их нетленная слава живет.
Затихают в суровом молчании
Звуки города, уличный гул.
Монолитом всеобщей печали
Здесь почетный застыл караул.
И цветы запылают на мраморе,
Как частицы святого огня.
Постоим перед лучшими самыми,
Низко головы преклоня.
В милицейской суровой профессии,
В жизни органов внутренних дел
Ими отдано все до последнего,
Что не каждый бы сделать сумел.
Этот подвиг овеян легендами,
Чтобы помнил российский народ.
Над гранитными плитами времени
Их нетленная слава живёт.
Август 2002 г.
НЕИЗБЕЖНОСТЬ
Там, на грани жизни и смерти,
Там, за гранью здравого смысла,
Еще бьется пока мое сердце,
Еще теплятся мои мысли.
Но судьбы изменить повороты
Все мешает жизни поспешность,
И в открытые настежь ворота
Поселяется неизбежность.
Мне казалось, что нету предела
Для полета души в этом мире.
Оказалось, что бренное тело
Держит душу в себе, как в мундире.
Даже если в минуты паренья
Я над городом тихо летаю,
Это значит, что только на время
Просто сам от себя убегаю.
Так зачем же беру я гитару,
И зачем я пою эти песни?
Не нужна мне, помилуйте, жалость,
А нужна всего-навсего честность.
И когда после долгих мучений
Вдруг оценят в аккордах старанье,
Для меня, для раба прегрешений,
Отпускается покаяние.
Декабрь 1998 г.
ОКТЯБРЬСКОЕ СОЛНЫШКО
Там за дальними за туманами
В сюртуке с облаками-карманами
По любимой кубанской сторонушке
Выходило гулять мое солнышко.
Через тучи оно пробиралося,
Всем прохожим с утра улыбалося,
Провожало лучами раскосыми
Стаю галок на ярмарку осени,
Грело крыши, слепило окошками,
Свой солярий устроило с кошками
И надежду несло через улицы,
Что не все в мире плачет и хмурится.
Октябрь 2020 г.
ОСЕННЯЯ МЕЛОДИЯ
Покрыты золотом газоны Краснодара,
Аллеи парков сиротливы и пусты,
И по усыпанным листвою тротуарам
Готов бродить я от зари до темноты.
Стоит повсюду запах горько-невесомый,
Рассвет туманом расстилается вокруг,
Ровесник-тополь, загрустивший возле дома,
Затих в предчувствии грядущих зимних вьюг.
Хочу поймать тепла последнего улыбку,
Дорожку солнца, убегающую вдаль,
По зову струн своей души настроив скрипку,
Сыграть осеннюю мелодию-печаль.
И зазвенит она тончайшей паутиной
На грани холода и снежной пустоты,
И унесется от костров клубами дыма,
Где листья тлеют, как ушедшие мечты.
РУССКИЙ ХАРАКТЕР
Матушка Россия. Были и преданья
Нам хранят легенды древней старины.
В годы лихолетья, в годы испытаний
Силою единой поднимались мы.
От полей бескрайних, от родных просторов
Смело шли навстречу мы любым ветрам,
А поля и пашни, а леса и горы
Силу неземную придавали нам.
Нет на свете выше и прекрасней чувства,
Чем с родной страною проходить свой путь.
Честь, любовь и совесть, и характер русский,
Это – наша правда, это – жизни суть.
2023 г.
СВЯТЫЕ ЖЕНЩИНЫ РОССИИ
Через туманы голубые
Волнуют сердце вновь и вновь
Святые женщины России:
Надежда, Вера и Любовь.
Они, как светочи живые
На перекрестии веков,
Святые женщины России:
Надежда, Вера и Любовь.
Не предадут и не обманут
Глаза озерные твои,
Но сладко голову дурманит
Река волос, что до земли.
И в годы страшные, лихие
Своим теплом согреют кровь
Святые женщины России:
Надежда, Вера и Любовь.
На свете веры нет сильнее,
Чем вера в то, что вы со мной.
На свете чувства нет нежнее,
Чем видеть образ ваш святой.
И все богатства вековые
Произошли из трех основ.
Святые женщины России:
Надежда, Вера и Любовь.
Июль 1999 г.
СУПРУГЕ
Твой огонек всегда горит
В моей душе, в моей душе,
И пусть никто не говорит,
Что нам уже, что нам уже.
Пусть собираются в букет
Года, как белые цветы,
И никого дороже нет,
Лишь только ты, лишь только ты.
Я соберу стихи свои,
Я позову родных людей
И объяснюсь при всех в любви
За двадцать наших февралей,
За то, что ты дарила мне
Свою любовь, свою мечту,
За образ твой в моей судьбе,
За красоту, за красоту.
И сердце сладко так болит,
И не страшны года уже,
Пока твой огонек горит
В моей душе, в моей душе.
Февраль 2007 г.
ТЫ СО МНОЙ, МОЙ ВЕРНЫЙ ДРУГ
В час невзгод и бурь вокруг
Ты со мной, мой верный друг.
Сердце шепчет: «Тук-тук-тук,
Ты со мной, мой верный друг!»
Наша служба так длинна,
А в душе лишь ты одна,
И, пройдя сквозь сто разлук,
Ты со мной, мой верный друг.
Если стелет дождь версту,
Если ночью на посту,
Если бой идет вокруг –
Ты со мной, мой верный друг.
На опасном вираже
Образ твой храню в душе,
Заходя на новый круг.
Ты со мной, мой верный друг.
Твои губы и глаза
Заслоняют небеса,
Все, что нужно мне вокруг, –
Ты со мной, мой верный друг.
Все свершится в свой черед.
Будет солнце, будет лед,
Будут дали далеки,
Будут новые звонки,
И умчатся поезда,
Но останется всегда,
Словно клятвы в сердце звук:
Ты со мной, мой верный друг.
29.02.2020
ХУДОЖНИК ИЛИ РАБ?
Я живу в мире тонких материй,
Муза часто приходит во сне,
Но реальность, где боль и потери,
Часто в двери стучится ко мне.
И когда стихотворным узором
Я латаю дыру бытия,
Между правдой и вымыслом споры
Непрерывно идут: прав ли я?
Мне ведь нужно понять так немного,
Чему был бесконечно бы рад:
Я – свободный художник от Бога
Или всё-таки я – Божий раб?
Февраль 2018 г.
Добавить комментарий