СЧИТАЛСЯ ДРУГОМ АДЖУБЕЯ

№ 2022 / 28, 22.07.2022, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

В хрущёвское время в вопросах пропаганды, культуры и литературы очень многое зависело от зятя советского лидера Алексея Аджубея. Он продвигал на ключевые роли своих людей, резко ломал устоявшиеся формы и методы агитации и вообще пытался идти «впереди паровоза». Кто-то из его команды до сих пор на слуху. В частности, многие хорошо знают поэта и очень смелого главного редактора «Комсомолки» Юрия Воронова. Старшее поколение не забыло бывшего председателя Гостелерадио Михаила Харламова. А какие-то имена уже стёрлись из памяти. А зря. Расскажем об одном из сподвижников Аджубея Илье Котенко.

Илья Михайлович Котенко родился 2 августа 1911 года. Уже весной 1952 года Котенко писал в своей автобиографии:

 

«Родился [2 августа 1911 года. – В.О.] в г. Таганроге, Рост. области, в семье служащего. Отец – счетовод, мать – домохозяйка. До 1929 года учился в школе, закончил девятилетку. В 1930 г. переехал в Ростов-на-Дону и работал на заводе Ростсельмаш сначала слесарем, затем шлифовщиком. В 1931 г. комитет ВЛКСМ выдвинул на работу в заводскую газету «Сталинец». Был редактором комсомольской страницы, затем ответственным секретарём. Состоял в заводской литературной группе. В апреле 1933 г. по решению крайкома ВЛКСМ был переведён на работу в Северо-Кавказское отделение газеты «Комсомольская правда» – корреспондентом» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 10 об.).

 

Осенью 1934 года Котенко призвали в армию. Он сначала попал в Новочеркасскую школу младших авиаспециалистов, но уже через полгода был переведён в окружную военную газету «Красный кавалерист». После демобилизации его взяли в корпункт «Комсомолки» по Ростову-на-Дону. Тогда же парторганизация Ростовской писательской организации приняла молодого журналиста в члены ВКП(б).

Ещё в 1936 год у Котенко появилось желание поступить в Литинститут.

 

«Писать я начал с 1928 года, – сообщил он тогда в дирекцию этого вуза. – Писал скверные стишки и пародии. И только со времени работы на Сельмаше я несколько посерьёзней взялся за литературную работу. Много читал, ещё больше писал. Всё это, конечно, были далеко не взрослые работы. Много дал в смысле знаний Ростовский пединститут (вечернее отделение), где я накануне ухода в армию учился полтора года» (РГАЛИ, ф. 632, оп. 1, д. 3867, л. 12).

 

К своему заявлению о приёме в Литинститут Котенко приложил «Повесть о товарище», несколько рассказов и очерков. Дирекция все полученные рукописи передала на рецензирование молодой критикессе Зое Кедриной. В своём отзыве Кедрина отметила:

 

«Характерным для творчества т. Котенко является то, что, беря интересный острый сюжет, он не «дотягивает» его выполнение, ему не хватает для этого умения композиционно расположить материал, слабоваты и живописные средства» (РГАЛИ, ф. 632, оп. 1, д. 3867, л. 16).

 

Тем не менее в 1937 году Котенко был принят на заочное отделение Литинститута. Но он одолел лишь два курса. Потом начался поход Красной армии в Западную Белоруссию, и «Комсомолка» поручила ему освещение событий в Минске, Вильно и Гродно. Потом Котенко был направлен редакцией «Комсомольской правды» во Львов. Началась война. Котенко получил назначение в газету 19-й армии Западного фронта «К Победе». Позже он вспоминал:

 

«В октябре 1941 года под Вязьмой, вместе с редакцией попал в окружение. Был ранен. В этот период сжёг партийный билет. После пробирался вместе с товарищами к линии 99 фронта. После долгого пути по лесам, когда уже не мог идти, был подобран и скрыт от немцев жителями села Жерелево, Куйбышевского района, Смоленской (ныне Калужской области). Когда начал ходить, вступил в Жерелевскую подпольную организацию – выпускал подпольную газету, листовки, работал как разведчик (справка штаба партизанского движения Западного фронта и Смоленского обкома ВКП(б). В августе 1943 года, возглавив группу подпольных работников, перешёл линию фронта» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 10 об.).

 

Потом были госпроверка в Подольске, офицерские курсы, назначение командиром пулемётного взвода, контузия, бои на 2-м Прибалтийском и Забайкальском фронтах.

В «Комсомолку» Котенко вернулся из Порт-Артура лишь в 1946 году. Его оценили. В 1948 году ему вручили орден «Знак Почёта». Тогда же Котенко попробовал писать прозу. В альманахе «Год XXXIV» приняли к печати его роман «Колхозники». Входивший в команду Анатолия Софронова очеркист Леонид Кудреватых тогда утверждал:

 

«Роман выделяется прежде всего правдивым и талантливым изображением сельских вожаков-коммунистов <…> Вполне закономерно, что в романе, носящем название «Колхозники», наряду с вопросами организации труда, наряду с ремонтом инвентаря, весенним севом и проблемами мичуринской науки, – речь идёт о партийной работе, о сочетании политической работы с хозяйственной, о взаимоотношениях между партийными работниками, о воспитании людей в духе социалистической сознательности» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 47).

 

При этом Кудреватых ни слова не сказал о том, есть ли в романе Котенко «Колхозники» хоть какие-то художественные достоинства. Точно так же поступил и Леонид Соболев.

 

«Я читал этот роман, – заявил он на заседании Президиума Союза писателей 25 июля 1951 года. – <…> У него очень любопытно повёрнута тема. Вся ситуация романа держится на партийном руководстве района» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 41).

 

С романом «Колхозники» Котенко собрался в Союз писателей. Одну из рекомендаций ему дал Фёдор Гладков.

 

«С моей точки зрения, – отметил автор «Цемента», – эта книга [имеется в виду роман «Колхозники». – В.О.] по мастерству, по строгости и разборчивости и выбору слов стоит выше «Жатвы» Николаевой» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 42).

 

Правда, Гладков тут же вынужден был признать, что в «Колхозниках» Котенко «судьбы людей изображаются как-то походя, словно людям некогда думать о себе» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 42).

Пока Союз писателей рассматривал дело о приёме Котенко, в его семье случилась трагедия: милиция арестовала мать журналиста, которая работала в одном из магазинов Ворошиловграда. Старую женщину обвинили в растрате денег и в 1950 году осудили на семь лет. Для Котенко это означало крах карьеры. Ему только-только простили пребывание в войну на оккупированной территории, а тут возникло дело матери. Но за него вступился Анатолий Софронов. Благодаря Софронову Котенко вскоре даже заново приняли в партию.

Ещё в начале 50-х годов Котенко, продолжая работать в «Комсомолке», сдружился с зятем Никиты Хрущёва – Алексеем Аджубеем. Два приятеля вместе в 1955 году написали сценарий фильма «Счастье трудных дорог». Позже Аджубей свёл своего товарища с первым секретарём ЦК комсомола Александром Шелепиным, который в конце 1956 года поручил талантливому журналисту создание нового ежемесячного общественно-политического иллюстрированного журнала Комитета молодёжных организаций журнала «Советская молодёжь» на русском, английском, китайском, французском и испанском языках. Пришедшая в редакцию нового журнала после окончания Московского института международных отношений дочь великого артиста Бабочкина – Наталья Бабочкина через полвека с лишним утверждала:

 

«Котенко считался другом Аджубея, влиятельным человеком. Он был очень милый, очень добрый, очень славный и очень больной – с бесконечными инфарктами» (газета «Литературная Россия». 2011. 18 ноября).

 

Но журнал «Советская молодёжь» провалился и вскоре был закрыт. Часть сотрудников после этого перешла в создававшуюся газету «Литература и жизнь», а Котенко получил под своё начало другой комсомольский журнал – «Молодая гвардия», сменив проштрафившегося критика Александра Макарова. Своему перемещению Котенко был обязан прежде всего Аджубею. Под влиянием зятя Хрущёва первый секретарь ЦК комсомола Александр Шелепин и прозаик Василий Смирнов, который временно заменял руководителя Союза советских писателей Алексея Суркова, в ноябре 1957 года внесли в ЦК КПСС предложение «утвердить главным редактором журнала «Молодая гвардия» тов. Котенко И.М.» (РГАНИ, ф. 4, оп. 16, д. 427, л. 7).

Эту идею тут же поддержали заведующий отделом культуры ЦК КПСС Дмитрий Поликарпов и заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС по союзным республикам Алексей Романов. Докладывая начальству, они отметили:

 

«Тов. Котенко рождения 1911 г., член КПСС, образование среднее, по профессии журналист. Имеет большой опыт работы в молодёжной печати, в течение ряда лет был собкором, а затем сотрудником редакции газеты «Комсомольская правда» (РГАНИ, ф. 4, оп. 16, д. 427, л. 3).

 

Назначение состоялось в декабре 1957 года. Не имея за душой ни одного значительного произведения, Котенко сразу начал всех учить жизни и вещать со всех трибун. Выступая в декабре 1958 года на учредительном съезде писателей России, он, оттолкнувшись от поступивших в редакцию «Молодой гвардии» рукописей, заметил:

 

«Авторы – молодые и уже опытные – с каким-то унылым однообразием ставят в центре своих повестей и романов отрицательного героя. В одном случае это стиляга, отпрыск обеспеченных родителей, в другом – студент, обременённый грузом нигилистических воззрений, в третьем – хулиган, уверенно идущий к большому преступлению. А вокруг них среда – люди положительного склада, которые занимаются в той или иной степени перевоспитанием этих отрицательных героев. В одном случае – это старичок-бодрячок, приехавший откуда-то из Сибири, в другом – секретарь комсомольской организации, в третьем – любящая девушка, которая относится недоброжелательно к чересчур узким брюкам любимого человека и настойчиво, с привлечением соответствующих цитат, ведёт борьбу против этого зла. Причём главы, где во всю ширь разворачивается разливанная душа – душа главного героя, где он пьёт, гуляет, как правило, пишутся с хорошим знанием дела. Яркие краски, тонкие психологические нюансы, выразительный и точный диалог захмелевших героев. Так и чувствуется, что эти картины как живые стоят перед глазами автора, а сам он хорошо вживается в образы. Что же касается людей, которым автор поручил заниматься перевоспитанием главного героя, то они, эти воспитатели, даны только в виде некоего туманного фона. Диалог этих героев скучен, истины, которые они изрекают, общеизвестны и однообразны, а лица – серы и невыразительны.

Ещё Вазари предупреждал писателей, что как в живописи, так и в литературном произведении для выражения главной мысли нужно правильное сочетание света и тени. Но не только в этом дело! Я думаю, не пора ли снять с пьедестала центральных героев наших произведений такие образы, как стиляга, хулиган и тому подобное? Не превратили ли мы борьбу с ними в этакий литературный штамп? Не преувеличиваем ли мы их значение в жизни нашего общества? Наконец, не идём ли мы, обволакивая их коконом воспитательных забот, вразрез с мнением народа» (Первый учредительный съезд писателей Российской Федерации. 7–13 декабря 1958 года. Стенографический отчёт. М., 1959. С. 407–408).

 

Заместителем Котенко в «Молодой гвардии» стал поэт Василий Фёдоров, а прозой занялся Иван Падерин. Одни считали, что эта троица работать не умела. Виктор Астафьев в комментариях ко второму тому своего 15-томного собрания сочинений утверждал, что команда Котенко только испортила в журнале его повесть «Звездопад».

 

«Между редактором журнала «Молодая гвардия» Котенко – слабым писателем, выплывшим из газетчиков в литературную эпоху на злободневных очерках, – вспоминал Астафьев, – и заведующим отделом прозы Падериным, писавшим романы на уровне своего шефа, но считавшим, что пишет он не хуже классиков, шла затяжная скрытая война» (Астафьев В.П. Собрание сочинений в 15 т. Т. 2. Красноярск, 1997. С. 491).

 

Каждый начальничек хотел переписать Астафьева под себя, но в итоге только уродовал оказавшуюся в его руках повесть. Больше всего Астафьева возмутила правка Котенко. Он потом ядовито о нём написал: «Корифей литературы и передовой идеологии, мастер пера и мыслитель цековского направления».

Но вот художник Илья Глазунов готов был Котенко многое простить только за то, что тот стоял, как ему казалось, на правильных позициях. Он вспоминал:

 

«Следует сказать, что ещё до «Огонька» смелость поддержать меня, опального молодого художника Глазунова, взял на себя журнал «Молодая гвардия», редактором которого был тогда Илья Михайлович Котенко. Знакомя меня с ним в доме на Сущёвской, Михалков, как всегда, с юмором коротко сказал: «Вот, Илья, твой тёзка. Молодой? Молодой. Гвардеец? Гвардеец! Ты должен его использовать – он талантливый и работает быстро». Пожилой, лысеющий Котенко сверкнул в улыбке металлическими зубами и доброжелательно произнёс «О, на ловца и зверь бежит! Мне как раз позарез нужно напечатать в журнале материал о краснопресненской «Трёхгорке». – И, сразу переходя на «ты», по-деловому добавил: – Успеешь за две недели пять портретов передовиков труда нарисовать? Там одни бабы работают, да такие красавицы – закачаешься! А кого рисовать – тебе в дирекции фабрики подскажут». До сих пор помню грохот машин и множество перебегающих от станка к станку работниц. Рисовал я своих моделей в красном уголке, где было относительно тихо. Решил так: не уйду до конца смены, пока всех пятерых не нарисую. На следующий день Котенко, не скрывая удивления, протянул: «Ну и ну! Вот это оперативность! А лица-то какие хорошие, русские. Даю в номер. Теперь ты наш, молодогвардеец». Так благодаря Илье Михайловичу я скоро стал своим в разношёрстной компании молодых авторов журнала. Подружился с поэтом Толей Поперечным, с которым мы задумали, а потом выпустили книгу «Россия. Родина. Любовь»: его стихи – мои рисунки. Ездили мы выступать по городам и весям в составе творческих бригад «Молодой гвардии». В то время, несмотря на зреющий раскол, который проявился годы спустя, мы были, казалось, вместе – Женя Евтушенко и Володя Фирсов, Миша Пляцковский и Володя Цыбин, Игорь Кобзев и ныне столь знаменитый в мире кино Эльдар Рязанов с известным своим другом и соавтором Эмилем Брагинским… Да всех не перечесть!» (Глазунов И.С. Россия распятая. Том II. Кн. 2. М., 2008. С. 109–110).

 

На чём споткнулся Котенко и почему его очень быстро убрали из «Молодой гвардии», до сих пор окутано тайной. Известно только, что потом он оказался в газете «Советская Россия» на должности заведующего отделом литературы – члена редколлегии.

Весной 1962 года у кого-то в верхах мелькнула идея поручить Котенко новое дело – реорганизовать писательскую газеты «Литература и жизнь» в еженедельник «Литературная Россия». Вопрос о реформе предстояло обсудить на одном из заседаний Бюро ЦК КПСС по РСФСР. В фондах РГАНИ я нашёл первоначальный проект постановления, датированный 29 мая 1962 года. В нём говорилось:

 

«…перевести газету «Литература и жизнь» – орган Правления Союза писателей РСФСР – с 1 октября 1962 года на еженедельный выпуск, переименовав её в еженедельник «Литературная Россия» (РГАНИ, ф. 4, оп. 18, д. 248, лл. 167–168).

 

В проекте партийного решения главным редактором реформируемого издания провозглашался Илья Котенко. Под текстом проекта стояло семь подписей членов Бюро ЦК. Первым расписался Алексей Романов, подчеркнувший, что он за подготовленное решение. «За» написали также члены Бюро Виктор Чураев и Пётр Ломако. Четыре других подписи я не разобрал. В принципе семь подписей было более чем достаточно для того, чтобы документ сходу приняли на заседании Бюро. Но случилось непредвиденное. Вопрос о газете почему-то в повестку дня не попал. Исходя из одной из помет на проекте постановления, можно предположить, что документ с рассмотрения был снят по указанию секретаря ЦК КПСС Фрола Козлова, который тогда считался в партии вторым после Хрущёва человеком. По другой версии, притормозил реформирование газеты другой секретарь ЦК – Михаил Суслов, которому не то чтобы сильно не понравилась излишняя самостоятельность Алексея Романова и стоявшего за ним Леонида Ильичёва, его не устроила кандидатура Котенко. Якобы у Суслова уже давно накопилось немало претензий к Аджубею, который с некоторых пор пытался усилить свои позиции во власти, а Котенко слыл другом Аджубея. А что было в реальности? В архивах я на эту тему пока нашёл всего лишь один документ. 31 мая 1962 года, то есть буквально через два дня после внесения в Бюро ЦК КПСС по РСФСР проекта постановления по газете «Литература и жизнь», заведующий отделом науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР Евгений Чехарин доложил:

 

«Союзом писателей РСФСР внесены новые материалы, связанные с перестройкой газеты «Литература и жизнь» (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 96, л. 84 об.).

 

В общем, Котенко остался в газете «Советская Россия». Он стал часто болеть. 26 декабря 1967 года Котенко была присуждена Госпремия России имени братьев Васильевых за документальные фильмы «Русский характер», «Дочери России», «Мир дому твоему» и «Песни России».

Умер Котенко 2 октября 1969 года от болезни сердца.

Один комментарий на «“СЧИТАЛСЯ ДРУГОМ АДЖУБЕЯ”»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.