Сияющий мир Дмитрия Краснопевцева
(На выставке художника в галерее АZ|ART на Маросейке)
№ 2025 / 46, 20.11.2025, автор: Вера ЧАЙКОВСКАЯ
Видела работы художника в юности, была с ним даже знакома, приходила в гости. Удивило, что этот утончённо-артистического облика человек всё время молчит, а разговор поддерживает его обаятельная жена – Лидия Павловна. Она и повела меня в его «кабинет» – фантастическую вытянутую комнату, заполненную чем-то эфемерным и не имеющим «рыночной» цены, а для самого художника, судя по всему, – бесценным. Не даром этот «кабинет» Лидия Павловна после смерти художника попыталась воспроизвести в ГМИИ им. Пушкина. Тщетно! Пропало что-то неосязаемое, но необыкновенно важное – сама индивидуальность мастера-волшебника, который всю эту «чепуху» сумел в своей живописи одухотворить. Кстати, на выставке тоже частично представлен «кабинет» художника, что помогает понять его мир.
Что же это были за вещи? Эта была та «детская» экзотика, которую в раннем дошкольном возрасте находишь где-нибудь в старом чулане или даже на помойке. Да, да, именно там я находила осколки чашек с прекрасными яркими цветами, цветные стеклышки, выброшенные бусинки, чтобы потом запрятать всё это немыслимое богатство в коробочку и закопать во дворе рядом с каким-нибудь приметным деревцем, чтобы не потерять. Это был драгоценный клад. Для кого? О, тут всё тонуло в дымке воображения – для каких-то неведомых друзей, которые за мной следят и тоже хотят насладиться сиянием разбитой чашки и осколком цветного стекла!
На выставке Дмитрия Краснопевцева через много лет я увидела под выставочным стеклом список «экзотических» вещей, которые художник просил привезти из Уганды едущего туда приятеля. И что же, может быть, там что-то ценное? О нет, всё те же детские пустячки – кокосовые орехи, раковины, черепашьи панцири, жуки, разноцветные камушки…
Да ведь обо всём этом «богатстве» когда-то необычайно точно и тонко написал Александр Блок:
Случайно на ноже карманном
найди пылинку дальних стран,
И мир опять предстанет странным,
закутанным в цветной туман!
Не знаю, привёз ли приятель Краснопевцеву эти «экзотические» вещи, но я уже писала, что их легко было отыскать на той же помойке, и ещё экзотичнее! И Краснопевцев их находил! Потому что дело было не только в вещах, а в той сияющей ауре, «цветном тумане», окружающей их в воображении художника. Ведь он был из породы романтиков, мечтателей, вечных детей. Именно таким он изобразил себя на «Автопортрете в гриме» (1960, х.м., коллекция Игоря Сановича). Занятно, что грим тут не для того, чтобы что-то скрыть, а напротив, чтобы полнее раскрыть подлинное лицо художника-необычайно живое, по-детски светлое, романтически взволнованное…
В своём маленьком эссе о художнике в альбоме, её предваряющем, замечательный искусствовед Ирина Антонова пишет о стоической «отделённости» Краснопевцева от реального мира и даже, как можно понять, о прямом отказе от него, для чего цитируются строчки Марины Цветаевой: «На твой безумный мир ответ один – отказ!»
Но вот тут мне хочется возразить. Да, художник не желал вовлекаться в людскую суету, завоёвывать положение, делать карьеру. Он и говорить, как я поняла, не очень-то любил, за него «говорили» (а точнее – выразительно молчали) его лаконичные натюрморты с кувшинами, пузырьками, рыбьими остовами, бумажными самолётиками, – летящие, парящие, падающие, пошатнувшиеся, – при безукоризненно «равновесной», гармоничной композиции. И вовсе он не отказывался от мира, напротив, он хотел сохранить «детское» ощущение его вечного волшебства, его сияющей и радостной сути, которая для взрослого, отягчённого житейскими заботами человека, – часто наглухо закрыта.
Мир Краснопевцева, вроде бы, абстрактен и напоминает платоновские «эйдосы», существующие вне пространства и времени. Но, с другой стороны, он наполнен узнаваемыми предметами, которые уже не «тени» в платоновской пещере, а словно сами «явления» – горящие факелы, испускающие сияние, радостные и невероятно притягательные! Этой «чепухой» хочется любоваться, каждая вещь демонстрирует себя, даже разбитые кувшины! А уж завернутая чаша вызывает прямо непреодолимое любопытство – что там? Какая тайная красота? («Завёрнутая чаша», 1972, оргалит, масло, из коллекции фонда «Прометей»).
Взгляните на две доверху наполненные «чепухой» зелёные чаши! Как все эти предметы рельефно выписаны, как празднично сияют и как отважно высунулось из одной чаши чёрное перышко. Тоже характер! При этом ниточка с бусинками спустилась вниз, уравновешивая композицию. А как сияют простые бумажные листы, на фоне которых так красиво изогнулись засохшие веточки в узких, с металлическим блеском вазах.
Вся «мёртвая» природа здесь фантастическим образом оживает, обретая вечность. Эта живопись не требует «словесных» объяснений, а только эмоционального вживания, погружения в « детские» воспоминания о мире и его первозданной радостной и светлой явленности, его сущности, противостоящей смерти, хаосу и энтропии…
Выставка продлится до 8 января 2026 года.
Там, где предметы, стилизованный декоративизм как-то затушевывает главное, что в автопортрете очевидно, где этого декоративизма нет. Школа у него отсутствует, мастерства не хватает, для которого основное качество – стабильность. А стилизованные декоративные картинки создавать может любой научиться при некотором старании. С восприятием цвета у него, кстати, тоже не все в порядке. Словно пеплом все присыпано. Это уже не прием, это что-то со зрением и передачей увиденного.
Спасибо Вере Чайковской за проникновенный взгляд на натюрморты Дмитрия Краснопевцева. Его “тихая жизнь вещей” – обыденных и диковинных – манит зрителя.
Замечательные натюрморты! Настроение -ностальгическое, работа с цветом – развитие эпохи авангарда.
У авангарда никогда не было ни блеклости, ни анемичности, на то он и авангард. Ярок, бодр и динамичен. А это все – попытка прикрыть собственную несостоятельность. Второй авангард. Это ж до коликов смешно. Второе то, что, по определению, должно быть первым. Вся эта когорта привечена и разрекламирована Костаки, который, подобно всякому коллекционеру, был заинтересован только в двух вещах – расхвалить собственные коллекции, набить им цену, чтобы потом продать с большой прибылью. К подлинному искусству это отношения не имеет.
Ни первым, ни вторым, ни каким-либо еще авангардом Краснопевцев не был. Он был сам по себе, как Рембрандт и Модильяни.
А собирал его работы Рихтер, с которым они дружили. Сейчас это собрание в ГМИИ им. Пушкина, что говорит о его высочайшем художественном уровне.
Хорошо, тогда скажу иначе. Ни первый, ни второй авангард (хотя это утверждение противоречит тому, что принято в искусствоведческой литературе), а третьестепенный художник с декоративистской тенденцией. Сильнее всего на его полотнах отразилась работа в Рекламфильме, там были популярны такие полувыморочные композиции в плакатах, ориентированных на западную публику.
А вот насчет собирателей – не надо криводушничать. Собирал Костаки, что нетрудно проверить.
И поясните, пожалуйста, что же говорит о чьем высочайшем художественном уровне – то, что работы Краснопевцева собирал Рихтер, то, что они теперь хранятся в ГМИИ, или это о художественном уровне Рихтера говорит, что эти работы теперь в ГМИИ хранятся, или это о художественном уровне ГМИИ свидетельствует, что там хранятся работы, собранные Рихтером? Кто ясно мыслит, то четко говорит. И наоборот.