Слово о «Слове»
№ 2025 / 31, 08.08.2025, автор: Татьяна ЛЕСТЕВА (г. Санкт-Петербург)
«Слово» в кавычках в заглавии – это не то слово, которое якобы «было вначале». Нет, речь пойдёт о впервые утверждённой в России в 2024 году национальной премии «СЛОВО». Как явление самой премии, первой премии, да ещё под эгидой президентских грантов, так и особенно решение жюри вызвало всплеск весьма эмоциональных откликов в литературных кругах, и в частности в самой независимой из всех «независимых» газет «Литературной России», точнее её «осколке» – интернетовском сайте litrossia.ru.
Для премии под знаменем президентских грантов по культуре да ещё патриотической направленности (!) в противовес ультра-либеральному «нац-бесу», многие лауреаты и организаторы которой к этому времени уже числились в списках Минюста иноагентами, столь большой интерес к ней был естественным. Хотя… уже тогда мне показалось странным объединение в одной номинации и вышедших книг за последние два года, и рукописей. Конечно, членам жюри рукописи были доступны, а читателям?
Не менее удивительным был и состав жюри: прозаиков судили прозаики, поэтов – поэты. И над всем этим возвышалась фигура председателя жюри Н.Ф. Иванова, полковника налоговой полиции в прошлом. Сразу возник, по крайней мере у меня, вопрос: а где КРИТИКИ? Кстати, инициатором НАЦБЕСТа был критик Виктор Леонидович Топоров, а ежегодного с (2015 года) конкурса «Серебряный голубь России» журнала «На русских просторах» – критик Геннадий Муриков. Где современные Белинские, Добролюбовы, Воронские? Неужто их нет? Но на нет, как говорится, и суда нет. Выбор сделан, премии вручены.
Остановлюсь только на номинации «мастер прозы». В отличие от поэтических номинаций, где превалировали рукописи, в этой номинации рукопись была только одна – Дмитрия Филиппова, зато весь арсенал «мастеров» был представлен весьма широко – от вездесущего синусоидально макси-минималиста Захара Прилепина, взгляды которого могли меняться, в зависимости от конъюнктуры, в чётком соответствии с законами математики на диаметрально противоположные, до мэтров литературной педагогики или медиа в лице А. Варламова, Ю. Полякова; не забыли включить даже некогда именуемого не иначе, как «красно-коричневый» с уничижительным оттенком журналист (а не писатель) Александра Проханова (с моей точки зрения, блестящего публициста, прозаика, поэта-патриота) и… до Германа Садулаева, члена КПРФ с 2010 года, лауреата либеральной премии «ЯснаяПоляна».
В общем, все авторы книг известны, кроме мало известного – не могу сказать о себе, что совсем неизвестного, – Дмитрия Филиппова. Это имя мне эпизодически встречалось в «Литературной России» в весьма малозначительных заметках или комментариях. Ситуация изменилась на диаметрально противоположную, когда Дмитрий Филиппов был призван в действующую армию; кажется, первая информация была такой, потом появилось уточнение, что он пошёл на СВО добровольцем. Не знаю, где истина, но в любом случае поступок заслуживает искреннего уважения. «Есть такая профессия – родину защищать», – слова из фильма «Офицеры», ставшие чуть ли не народной пословицей в семидесятые годы прошлого века. Но это было в советское время, а в ХХI веке, как только прозвучало сакраментальное слово «СВО», через все границы и щели вдруг потекли в панике ручейки мужчин призывного возраста, особенно творческих специальностей, и на запад, и на восток. «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином»? Ответ, увы, был прямолинейным, но отнюдь не некрасовским: «Не обязан». А Дмитрий Филиппов, член СПР, отправился выполнять свой гражданский долг.
Он не был единственным и даже просто первым. Вспомним хотя бы Эдуарда Лимонова. А ещё задолго до СВО Захар Прилепин, известный широкому кругу писателей и околотворческих личностей, отправился на Донбасс добровольно с благородной целью помогать его населению, борющемуся за право быть русскими. И этот мужественный патриотический поступок далеко неоднозначного Захара вызвал также всплеск, но преимущественно отрицательных, эмоций: дескать, поехал за премией, чтобы написать очередную книжку и т.д. … Книгу З.П. действительно написал, причём не одну, после возвращения, «премию» от фашистов бандеровского разлива автор получил, какую – хорошо известно. Но об этом чуть позже.
Вернёмся к «Слову». Рукопись мне была недоступна, пришлось подождать, когда книга выйдет и появится на прилавках книжных магазинов, а ещё лучше – в библиотеках. Реклама от издательства АСТ была чрезвычайно активной. Хорошо подумала об издательстве: не жалеют деньги на рекламу, чтобы привлечь максимум читателей/покупателей к книге лауреата первой премии первого конкурса «Слово», вероятно, решили идти по стопам Максима Горького с его «Всемирной литературой», издания которого продавались по 5 копеек. Забегая вперёд, скажу – ожидания не сбылись. Книжка в 10,5 уч.-изд. листов формата А-5 на «Озоне» была выставлена по цене от до 3-х до 4-х тысяч рублей, доходя у оптимиста-поклонника до 9151 руб. Аппетиты, однако! Правда, после прочтения этого «романа в рассказах» у меня мелькнула мысль, что, возможно, это была сознательная политика издательства: «задрать» цену так, чтобы «роман в рассказах» вообще не продавался никогда. Впрочем, уже сейчас большинство продавцов снизило цены на 60%, так что средняя цена находится в пределах 550 рублей. «Ещё немного, ещё чуть-чуть»…
Центральные районные библиотеки в СПб, например в Московском районе, вообще не имели не то что книг лауреатов, но даже не слыхивали о конкурсе «Слово». Наконец, в РНБ появились «Собиратели тишины». Я была первой читательницей этой книги, и думаю, что останусь единственной. По привычке начала с выходных данных.
Первое, что бросилось в глаза, – отсутствие даты выпуска в свет, т.е. нарушение ГОСТа, хотя издательство АСТ вроде бы не должно нарушать закон, но вопрос, конечно, интересный: с чего бы это? На всякий случай? Вдруг книга не получит премию в 2024 году и её нельзя будет «подсунуть» в премию 2025 года? Дальше не менее интересно: книга вышла в серии «Русская Реконкиста» [исп. Reconquista- «отвоёвывание» – длительный процесс отвоёвывания христианами земель на Пиренейском полуострове, занятых мусульманами (маврами). Хронологические рамки 718 ( или 722) – 1492 годы]. Для радетелей русского языка, какими объявили себя члены «комитета 24-х», где засветился, если я не ошибаюсь и Д. Филиппов, название серии отнюдь не соответствует целям Комитета, заявленным в их Манифесте. Издание в серии конфликтов на религиозной почве? Да ещё и в редакции с аббревиатурой «КПД». Неужели коэффициент полезного действия? Нет, это первые буквы фамилий – Колобородов [Алексей Юрьевич Колобродов (29 марта 1970, Камышин) — российский журналист, телеведущий, литературный критик, прозаик. Живёт в Саратове], Прилепин, Демидов [Олег Владимирович Демидов (род.7 сентября 1989, Москва, СССР) — российский поэт, критик и литературовед. В 2011 году окончил Филологический факультет МГПИ. После окончания института работал продавцом в книжном магазине. В 2020 году окончил с отличием магистратуру МГПУ по направлению «Педагогическое образование». Преподавал русский язык и литературу в церковно-приходской школе «Ладонка» и Лицее НИУ ВШЭ], двое из которых мне были неизвестны. Наверное, неплохо, когда в редакции все трое отцов-основателей филологи, поскольку Евгений Лавлинский (с псевдонимом Захар Прилепин) – тоже филолог (филфак университета в Нижнем Новгороде, правда, не знаю, очное, заочное или вечернее отделение). На последней странице узнаю, что у книги было два редактора: литературный – Алексей Колобородов и впридачу главный редактор (sic!) – до этого мне не приходилось встречать главного редактора романа – Герман Садулаев (по образованию юрист, член КПРФ с 2010 года). Следовало ожидать чего-то необыкновенного в плане стиля и орфографии текста. Хотя… на этой же странице ниже бросается в глаза: «Вёрстка и дизайн оригинал-макет Гелены Казинец». Два корректора не заметили пропуск буквы “а” или хотя бы запятой? Вероятно, увлеклись чтением книги. Впрочем, это мелочи. А вот встреча на одном издательском поле Г. Садулаева (автора сборника «Я чеченец» 2006 г.) и Д. Филиппова («Я русский» 2015 г.) с панегириком: «Филиппов уходил на войну сложившимся писателем, а вернётся – классиком. “Собиратели тишины” свидетельствуют о значительных потенциях художника (…) Литературные аналоги “Собирателей тишины”– “Конармия” Исаака Бабеля, “Немцы” Александра Терехова, “Ополченский роман” Захара Прилепина» (цит. аннотацию, вероятно, авторство Г. Садулаева). Впечатляет!
К сожалению, сам «роман в рассказах» Дмитрия Филиппова не только не впечатлил, но оставил ощущение беспредельной серости: ни мыслей, ни стиля, ни запоминающихся образов, да ещё на фоне либерально-обывательской идеологии автора, наглядно просачивающейся на страницах, вопреки патриотическому его нахождению на фронте. Писать отзыв на этот роман не захотелось. Ситуация резко изменилась, когда в одном из выпусков «Литературной России» я увидела информацию о том, что министр образования РФ включил этот «шедевр» в перечень обязательной литературы для изучения в школе! Ну, это уж слишком!
***
Читала произведение «классика с потенцией», пытаясь найти аналогии с классиками, начиная от Исаака Бабеля. Нет, среди персонажей Д.Ф. евреев по национальности не видно. В чём же сходство? Пришлось заглянуть в «Конармию». Цитирую:
«Поля пурпурного мака цветут вокруг нас, полуденный ветер играет в желтеющей ржи, девственная гречиха встает на горизонте, как стена дальнего монастыря. Тихая Волынь изгибается, Волынь уходит от нас в жемчужный туман березовых рощ, она вползает в цветистые пригорки и ослабевшими руками путается в зарослях хмеля. Оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова, нежный свет загорается в ущельях туч, штандарты заката веют над нашими головами. Запах вчерашней крови и убитых лошадей каплет в вечернюю прохладу. Почерневший Збруч шумит и закручивает пенистые узлы своих порогов. Мосты разрушены, и мы переезжаем реку вброд. Величавая луна лежит на волнах. Лошади по спину уходят в воду, звучные потоки сочатся между сотнями лошадиных ног. Кто-то тонет и звонко порочит богородицу. Река усеяна чёрными квадратами телег, она полна гула, свиста и песен, гремящих поверх лунных змей и сияющих ям.
Поздней ночью приезжаем мы в Новоград. Я нахожу беременную женщину на отведенной мне квартире и двух рыжих евреев с тонкими шеями; третий спит, укрывшись с головой и приткнувшись к стене. Я нахожу развороченные шкафы в отведённой мне комнате, обрывки женских шуб на полу, человеческий кал и черепки сокровенной посуды, употребляющейся у евреев раз в году – на пасху.
– Уберите, – говорю я женщине. – Как вы грязно живёте, хозяева…
Два еврея снимаются с места. Они прыгают на войлочных подошвах и убирают обломки с полу, они прыгают в безмолвии, по-обезьяньи, как японцы в цирке, их шеи пухнут и вертятся. Они кладут на пол распоротую перину, и я ложусь к стенке, рядом с третьим, заснувшим евреем. Пугливая нищета смыкается над моим ложем. Всё убито тишиной, и только луна, обхватив синими руками свою круглую, блещущую, беспечную голову, бродяжит под окном».
Стиль, однако! Нет, у Д.Ф. всё попроще, без изысков, в близкой теме:
«– Первым делом (…), первым, мать вашу, делом надо сделать сортир. Иначе через сутки вокруг вашего ПВД (пункт временной дислокации, – Т.Л.) будет вонять мочой и говном. Это аксиома, проверенная многими поколениями до вас. И она будет работать после вас. Поэтому! Слушай мою команду. Второй взвод делает сортир» (стр. 200).
Да, весьма доступно, особенно для школьников, которым верховный чиновник минобразования рекомендует эту книгу для внеклассного чтения!
От этого эпизода перейдём к сюжету книги Д.Ф. Два основных действующих лица – положительный Родионов и его антагонист с украинской фамилией Гнатюк – сталкиваются в различных эпизодах, события которых связаны с периодом от начала Великой Отечественной войны в первой части романа до СВО во второй. Фамилия Гнатюк у меня сразу вызывает вопрос, не аллюзия ли это на народного артиста СССР Дмитрия Гнатюка, Героя труда СССР, награждённого двумя орденами Ленина, знаменитого исполнителя «Песни про рушник». И если да, то с какой целью? В очередной раз плюнуть в русско-украинское «братство» советского времени? Или… подчеркнуть, что даже обласканный Сталиным и Хрущёвым хохол всё равно при первой возможности вступит в оппозиционную партию «Громада» Лазаренко или возглавит какое-нибудь движение типа «Украина – Европа»? Чем бы ни руководствовался Д.Ф., но взгляды Гнатюка он изложил достаточно подробно.
Старшее поколение, вероятно, помнит, какие слухи распространялись обывателями в период, когда в Москве было решено создать Мемориал Неизвестному солдату: поскольку солдат неизвестный, – говорили они, – то прах может принадлежать и немцу, и вообще не солдату, и да… кому угодно… Чему же тут поклоняться?! Вот этот эпизод из советского времени описывает Д.Ф. в разделе «Аппендицит», где главные герои Родионов с помощником военкома Гнатюком едут лично проверить, всё ли готово к приёму комиссии «из Москвы, из Министерства Обороны и администрации Президента», которая будет разбираться, как это вместо героя ВОВ будто бы захоронили немецкого захватчика. Ни к селу, ни к городу, как говорится, Гнатюк предаётся воспоминаниям – цитирую – о том, как он служил в таможне, куда «по блату, но не шибко железному, так, знакомый хороших знакомых» пришёл некий Вадим Недвецкий, «…Пацан как пацан, звёзд с неба не хватал, знал своё место, понимал политику партии. Казалось бы, чего ещё? Служи – не хочу. А тут из главка начались кадровые проверки: шерстили всех, кто в армии не отслужил. У него была отсрочка по учёбе. И на её излёте он к нам и устроился. Шеф ему и говорит: давай, Вадим, вот тебе месяц сроку, а вот тебе телефон хорошего человека. Позвонишь, скажешь, что от меня, заплатишь, сколько попросит, и будет тебе счастье и военный билет. А Вадим упёрся, и ни в какую. Нет, говорит, стыдно мне билет покупать, пойду служить. Дело, конечно, правильное, армия ещё никому не вредила, только тёплое место не будет ждать, пока принципиальный мальчик долг Родине отдаёт. Тёплые места не могут долго оставаться в холоде, их должны греть такие же тёплые задницы» (стр. 173). Вниманию школьников – вот финал «урока патриотизма» от Гнатюка – Д.Ф.: «Ушёл в армию и пропал с горизонта. Больше я его никогда не видел» (там же). Как говорится, без комментариев.
Главному персонажу романа, Родионову, попавшему со своим полком «в третью линию обороны» для прикрытия границы в случае массированного нападения противника «…казалось, что вся война так и пройдёт мимо него, что он так и останется со своим полком в третьей линии, а к лету 2023 всё уже должно закончиться. Не может не закончиться. Придут “вагнера”, контрактники как погонят хохла за Днепр… А потом одним резким мощным ударом мы возьмём Николаев, Одессу и отрежем Украину от Чёрного моря. И всё будет, как деды завещали: полная денацификация и… ещё что-то на “де”. (…) Родионову хотелось, чтобы именно так и произошло» (стр. 201). Не говоря уже об исторической неправде – деды не завещали денацификацию, а уничтожали физически международный нацизм, освобождая не только Родину, но и Европу от этой человеконенавистнической идеологии, – но даже новичку, писателю «прозы добровольцев», можно ли не знать, когда и в устах какого «деда» появился этот термин, не сходящий уже четвёртый год со страниц СМИ. Да и сам Родионов (читай Д.Ф.) после полугодовой службы в армейских рядах предстаёт отнюдь не героем-патриотом.
И ещё несколько слов о последних страницах романа, так сказать его квинтэссенции. В диалоге с Гнатюком Родионов возмущён его словами, что он воюёт ради карьеры.
« – А ради чего ещё? – удивлённо спросил Гнатюк. – Нет, я, может, чего не понимаю. Так вы объясните. Сначала нам рассказывали из каждого утюга, что мы за две недели Киев возьмём, что нас там с цветами встретят. Упс, обосрались маненько. Из-под Харькова ушли, Херсон с Изюмом оставили. Получили поджопник от хохла, утёрлись, провели мобилизацию. А дальше-то что? С грехом пополам занюханную Авдеевку взяли. Вот вы были там? Скажите, стоила она того? (…) – А сколько пацанов погибло? Это же жуть какая… (…) Да сто лет не нужен Темнейшему тот Донбасс. А кто мужиков вернёт жёнам? Сколько без вести пропавших, оставленных в посадках и посёлках?
– Всё было не зря.
Родионов смотрел себе под ноги, не поднимая глаз на Гнатюка.
– Да бросьте! Ещё скажите, что быть воином, значит жить вечно. Вы же не верите всерьёз в эту чушь?
Родионов смотрел себе под ноги, не поднимая глаз на Гнатюка» (стр. 346).
Вот и удалось Д.Ф. вставить, полагаю, что своё отношение к СВО (это моё личное мнение), не в уста «ответственного добряка» Родионова, а именно типичного представителя российской пятой колонны Гнатюка. Смачный плевок в адрес настоящих героев Донбасса, защитников Авдеевки! Оскорбление их памяти! Не за это ли жюри якобы патриотического (моё личное мнение) «Слова» под эгидой Н.Ф. Иванова присвоило сборнику посредственных рассказов первую премию? Не присоединился ли к этому плевку и министр Кравцов, рекомендовав книгу Дмитрия Филиппова (16+!) к изучению в школе, так сказать в качестве модуса вивенди при выходе выпускников в самостоятельную жизнь? Хотелось бы знать также, кто это «Темнейший», которому сто лет не нужен «тот Донбасс» и «занюханная Авдеевка»? Слово «Светлейший» ни автор, ни многочисленные редакторы не рискнули употребить, дабы, не дай боже, не возникла аллюзия на Имярека…, вскоре вручившего Д.Ф. ещё одну премию, на сей раз за сборник стихов, весьма слабых, на мой взгляд [Я могу судить только по тексту, опубликованному в одном из номеров «Литературной России». – Прим. автора]. Но вернёмся к возмутительному финалу романа – реакции Родионова на откровения Гнатюка, заискивающего перед ним:
«Родионов круто обернулся и яростно выкрикнул вдогон:
– Мой позывной – Вожак! Враг будет разбит! Победа будет за нами!» (стр. 347).
С чего бы это Д.Ф. присваивает офицеру позывной «Вожак»? Аллюзия из детства на Акелу, вожака волчьей стаи? Или, наоборот, восприятие автором армии как волчьей стаи? И последний штрих к образу положительного героя Родионова: два искренних лозунга, которые мы постоянно слышим по радио и телевидению от действительных участников СВО, вложенные Д. Филипповым в уста Родионова, воспринимаются просто как злобная издевательская сатира над настоящими героями настоящей кровавой войны, которая с 2022 года беспрерывно идёт в России и не только за «тот Донбасс», а за сохранение русской цивилизации.
Кстати, о Родионове. Поинтересовалась значением фамилии Родионов: весьма распространённая в России фамилия связана с именем Родион, в переводе с греческого – цветок. И вдруг прямо-таки мистическая история: в редакцию входит один из наших авторов, только что взявший в библиотеке роман В. Суворова (Резуна) «Выбор» с вкладышем подлинных редких фотографий Сталина, и его окружения в 1930-х годов. Под фото с XVIII съезда партии читаю: “Выступление Героя Советского Союза А.И. Родионова с приветствием XVIII съезду ВКП(б) от имени делегации Красной Армии и Военно-Морского флота (март 1939 г.)”.
Не думаю, что именно роман Резуна послужил основой выбора для Д.М. фамилии положительного героя, хотя, чем чёрт не шутит… Пару Родионовых нахожу в Интернете. Весьма достойные люди – один Герой Советского Союза, участник почти всех решающих сражений ВОВ, второй – контр-адмирал. И на их фоне особенно слабо смотрится образ офицера XXI века, нарисованный неумелым пером Д.Ф., будущего «классика» в Серии Реконкисты».
***
Ещё одним аналогом премиального романа Д.Ф., как отмечается в аннотации, является книга З. Прилепина (М.: «АСТ», издательство Е.Шубиной, 2020 г., 349 стр.). Плодовитый З.П. в 2020 году выпустил даже не одну, а две книги о своих перипетиях на Донбассе, пробыв там более двух лет: роман-фантасмагорию «Некоторые не попадут в ад» и, полгода спустя, «Ополченский романс». Обе книги я приобрела для редакции по мере их выхода.
Г. Муриков в анализе первой из них отметил, что эта «фантасмагория» представляет «по сути дела, – дневник происходившего. Книга закончена, но война продолжается. Автор (З.П. – Т.Л.) сомневается, что эта война закончится в обозримом будущем» и что З.П. «… везде подчёркивает, что активностью донецких войск на границе с Украиной постоянно управляет Москва. Но не в том смысле, чтобы кремлёвские правители подстрекали к активизации их действий, а наоборот, всё время сдерживали, мешая отстаивать русскую честь и достоинство» [Геннадий Муриков «Батальоны просят огня», журнал «На русских просторах», №3(42) – 2020, стр. 116-121; «Литературная Россия»].
У Д.Ф. столь высоких мыслей нет, в лучшем случае – бытописательство. Но ведь его творчество сравнивают не с публицистическим «дневником» З.П., а с «романсом», который редакция Шубиной представляет в аннотации так:
«“Ополченский романс” – его первая попытка не публицистического, а художественного осмысления прожитых на Донбассе военных лет».
Я неоднократно писала о разных аспектах творчества З.П., мягко говоря, отнюдь не комплиментарно, но объективно, с моей точки зрения. Несколько слов об этом романе З.П. в сопоставлении со «Смотрителями тишины» Д.Ф. Первое, что бросается в глаза, – исключительно уважительное отношение З.П. к ополченцам – героическим защитникам Донбасса. Один из персонажей романа Вострицкий «…в очередной раз поймал себя на простой, но удивительной мысли: при ближайшем рассмотрении почти все ополченцы оказывались на редкость добры и жизнелюбивы. И некая касающаяся больших политических вопросов, ополченская наивность только подтверждала общее впечатление. Оттого, что наивность эта – взрастала на вере в саму возможность существования истины и добра. Они считали себя носителями правды, объёмной и важной настолько, что конкретная жизнь на этом фоне становилась почти невесомой» (стр. 253).
В романе-«романсе» главными героями являются Лесенцов с позывным «Комбат», «приехавший из большой России на шум большой войны» и молодой журналист Алексей с весьма претенциозной фамилией Суворов, который добровольцем вызывается отвезти гуманитарный груз, собранный в редакции в помощь жителям Донбасса. Непростое путешествие:
«Асфальтовая дорога через степь местами была побита, местами почти нет (…) Танки траками раскатали (…) В самом воздухе чувствовалось напряжение, словно у сердечника перед очередным приступом боли» (стр.141).
И далее:
«Суворов впервые увидел ополченскую таможню. Тут всё было просто – глянули в паспорта и пропустили за минуту. На российской очередь оказалась подлинней. Суворов немного волновался, что ему ответить, если спросят, как он попал на территорию воюющих республик» (стр. 141).
«Всё, братья, за работу, за работу, у нас ещё целый список адресов, куда нужно заехать лично, люди ждут Ему (Суворову) не терпелось приступить к развозу и раздаче гуманитарки» (стр. 144).
Для объективности отмечу, что З.П. отнюдь не идеализирует донбассцев, а устами жены характеризует происходящее фактически как гражданскую войну:
«Ты не можешь быть донецким, больше, чем сами донецкие. Девятьсот девяносто из тысячи донецких мужиков не воюют. (…) Русские тебе не простят, что уехал туда, – говорила она (…) Донецкие не простят тебе, что приехал. Вернее простят только в одном случае, если умрёшь там. Живым не прощают ничего» (стр. 290–-291).
Не могу отказать себе в удовольствии процитировать его ответ:
«Эти десять из тысячи донецких мужиков – русские больше, чем все те, что живут здесь и ничем не платят за своё русское имя. Оно досталось им бесплатно, и, более того, они ещё считают, что имя так себе, и лучше бы им самим приплатили за него» (там же).
В «романсе» есть сильные строки, когда Лесенцову, пришлось при первых бомбёжках вывозить детей из детского лагеря. Но главной, на мой взгляд, является глава «Домой», последняя в романе. Тяжело раненого во время боя Лесенцова его героические подчинённые под обстрелом укров пытаются дотащить к своим. Впереди минное поле, безопасные проходы через которое знал только Лесенцов, шедший «на дело» первым. Он без сознания. Но в критическую минуту, когда один из его подчинённых пытается свернуть на заминированную сторону: «– Налево! – чётко сказал Лесенцов (…) – и выпал из сознания». ( Стр. 349). Три точки в последней цитате заменяют слова очнувшегося на сотые доли секунды Лесенцова – «Я родину люблю», – на мой взгляд, лишние в данном контексте, снижающие накал действа, – недоработка редактора.
Но не об этом речь. Очевидно, что сравнение в аннотации «романа» Д.Ф. с аналогом «романса» З.П. свидетельствует только о том, что составитель аннотации в пылу рекламы не удосужился прочитать роман З.П. и/или издаваемую рукопись тоже. Достаточно было бы просто прочитать по половине странички текста на последних страницах книг. И вывод однозначен: считать «Ополченский романс» З.П. аналогом «Смотрителей тишины» – это примерно то же, что считать «Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях» Пушкина аналогом сказки «Курочки ряба».
***
Не буду повторяться, есть святое правило: с жюри не спорят. Премия присуждена, вручена, автор с «потенцией» и будущий «классик» пока не демобилизован, желаю ему как гражданину возвращения домой с победой, живым и здоровым. А вот «Смотрителей тишины» надо на пушечный выстрел не подпускать к школьникам. Нам и без них хватает псевдопатриотического чтива, наполненного ароматами любимых «смотрителями» фекалий.
Р.S. Отзыв отправлю в министерство образования. Вдруг прочитают?
Это не Великая Русская Литература, а откровенное паразитирование на актуальной политической тематике.
Такое же дерьмо, как сочинения Сорокина, – только другого цвета.
Откровенно и точно! Все эти поганые аэстэшные рекламные прокладки и попытки захаркА поспеть во всех КПД – это банальная оборотистость торгаша и недоделанного выпускника-заполночника из провинциального филфака. А Филиппов – ему и правда надо бы осознать, что его “играют в тёмную” и никакой “великой классики” он пока не создал. Более того, участие в СВО ещё не гарантирует хорошего литературного изложения. Пушкин никогда заграницей не был, а Бахчисарайский фонтан написал, или Лермонтов и Бородино… Хватит уже вестись на посулы лукавых бесят захарки и ко и на истеричные вскрики иванова и ко – это и есть самая настоящая подлая подмена.
Татьяна, отзыв отправьте, не всё же коту захарку масленица паразитирования. Да и Филиппова надо в чувства привести, а то сколько таких уже на посулы стать “прижизненным классиком” развели. Секта захарки ничем не отличается от секты так называемых либералов, одно и то же г-но, только в другой упаковке…
“На вазелин всегда есть время!” – вот такое у меня ощущение от прочитанного. Реально. Такое впечатление, что это групповая колоноскопия без седации и вазелина всем, кого Лестева ненавидит, а не рецензия на конкретное произведение. Ну если тебе так не хочется писать – не пиши. Ну не стоял же Вячеслав Вячеславович и не бил палкой по голове пока “по Клаве строчил пулеметчик по фамилии (смотря какая)Бабель”. И чем сортир то не угодил? Физиология (и естественные физиологические отправления соответственно) на войне – первейшее дело. Недаром даже поговорка есть у военных летчиков все времен – “сон и питание – основа летания” В тему https://www.youtube.com/watch?v=KItTVpRRiCU
Сочувствую.Так себе литератор. И литературные лавры достаются другим, и со здоровьем неважно. Похоже, что колоноскопия Вам делают под наркозом. И вам никак не выйти из него, все видится в тумане, исисключая, возможно, только ЦУ некоторых хищных весьма птичек.
Критика, быть может, Дмитрию Филиппову и не помешала бы. Кого-то вроде Белинского. Но уж точно не такая, как у Лестевой. Полное непонимание текста и автора, объяснимое только радикальной тенденциозностью (но с чего бы?). Какие-то совершенно высосанные из пальца обвинения. Особенно поразило абсурдное приписывание Филиппову высказываний его же отрицательного героя (ремарка “это моё личное мнение” тут совершенно не спасает, ибо для такого мнения нет ни малейшего основания), при том что позицию самого Димы несложно понять из его статей, постов в соцсетях и т.д.
В отличие от Вас посты Димы не попадались на глаза, я основывалась на тексте с учётом подтекста, естественно. Похоже, что Вы этот так называемый рроман не читали. А я прочитала произведения всех трех мастеров прозы. И уж конечно не Проханову стостоять на втором месте вслед за мастером прозы в кавычках – ДИМОЙ, пользуюсь Вашим дружеским обращением к первому лауреату слова.
Татьяна Михайловна, я не случайно назвался “читатель”. И роман Филиппова читал (не только “Собиратели тишины”, но и “Я – русский”), и его посты, и статьи на этом же сайте “ЛитРоссии”, и немного знаю Дмитрия лично. Поэтому и позволяю себе утверждать, что Ваше предположение о его якобы сокровенных мыслях, вложенных в уста отрицательного героя, – полная ахинея и не имеет под собой абсолютно никаких оснований. Более того – полностью дискредитирует Вашу так называемую “рецензию”. Уже одно то, что он пошёл воевать за свои прямые, а не “скрытые”, убеждения, отказавшись от брони чиновника, говорит гораздо больше, чем все ваши домыслы.
Согласен с Вами. Редкостная халтура, а не вразумительная рецензия… Так и тянет процитировать то, что написал “некто Лосев” в первом посте недавнего материала о Дементьеве, но я не так дурно воспитан…
В сухом остатке вот что: ни активная жизненная позиция, ни патриотизм автора не дают никаких гарантий того, что из автора вырастет литературный классик.
А вот если автор хорошо владеет художественным словом, то из него может вырасти литературный классик.
Кажется, это ясно.
Замечательно сказано – одно но. Забыли Вы критика упомянуть. На него это тоже распространяется в полной мере. Особенно на “критиков” работающих здесь на бригадном подряде – тройками….
Не надо наводить тень на плетень. Тема сортира абсолютно бессмысленна с точки зрения сюжета данного литературного опыта Дмитрия Филлипова. Единственное, для чего она вставлена, это чтобы показать мол автор там был, вон какие подробности знает. Только это всё уместно сделать для публицистики, а не для художественной прозы. Филлипову элементарно не хватает именно литературного мастерства, ему над этим ещё работать и работать. Вся это скороспелость никакой пользы для литературы не приносит, а вот автора без всяких оснований искушает на ложные о себе и своих сочинениях представления. Впрочем… захаркины фанатики-гнездовыходцы практически все такие, каков и их самозванный гуру захарок…
Тема сортира и физиологии в целом (вода, еда, сон, тепло) на фронте , а уж тем паче – на передовой очень важна. Думаю, побывай вы или Лестева там (на передовой) , да под дронопадом или обстрелом – вы бы с ней так активно на “сортирной” теме не циклились…
Не хотел об этом говорить, но вас, драгоценный вы наш Так себе литератор, видимо только документальная часть убеждает. Так вот, бывал, и не так давно бывал, и даже там же, где и многие сегодня. Именно поэтому имею основания рассуждать на данную тему. А вот вы, многоуважаемый, судя по всему совсем не в теме, ибо несёте порой такую пургу, словно ток-шоу с болтунами и соловьями оазными пересмотрели.
Придется поверить, но я тоже бывал и достаточно часто и подолгу. Не в окопах, правда, – большей частью в вертушках, самолетах и на аэродромах. Хотите верьте, хотите нет, но вопросы физиологии на некоторых точках играли первостепенную роль, особенно в жарких (климат) условиях… Поэтому размышлизмы “шпаков и шпачих” вызывают у меня стойкую аллергию. Поэтому я и предложил подключить к дискуссии не “Лестеву с конторой”, а Самолетова, Маленко и Охлобыстина, как вариант. Да – телевизора в доме лет 15 как нет.
По поводу подключения к дискуссии профессиональных критиков у меня никаких вопросов нет – это было бы очень кстати. Кстати говоря, Садуллаев, который на корочках книжки Филиппова расточает паточные и пафосные славословия не в счёт, так как явно делает это из заказа, а не по совести и существу текста. И вообще, вся эта славословная пустая расхвальба вызывает стойкое отторжение, так как хорошая книга в подобной рекламе совершенно не нуждается. Значит Садуллаев точно знает, что без таких слащавых восхвалений книгу просто не станут читать. Вот и говорит внутреннее чувство (которое совесть), что хвалит петушка кукуша и рука руку моет…
Уважаемый Писатель. Ее и так не читают, уверяю Вас. А тем паче, нет большого желания у критиков писать на нее рецензию. Я попросила двух членов СПР, выпускников Ленинградского университета начала 80– х годов написать рецензию. Ответ был, увы, что писать рецензию на подобные произведения – это не уважать себя. На днях впервые увидела отзыв Аглаи Топоровой, дочери В. Л.Топорова. Конечно, до покойного отца ей далеко, но все же, все же, все же…
Трое моих родственников – зять, его младший брат, а также тесть моего внука погибли в своих первых же боях. Сосед по улице (напротив моего дома), Мансур, пропал без вести. Тоже в первом бою.
Ни один из них не убил ни одного бандеровца. Не потому что не хотели – не успели. Бандеровцы (или – наёмники?) оказались ловчее.
Не думаю, что моих погибших родичей хоть как-то побеспокоила тема физиологии. Вот и я не вижу смысла на ней заостряться.
А вот то, что зятя привезли к месту прохождения службы 26 июня, а уже 2 июля он пошел в свой бой – в первый и последний, это уже интереснее. Возникают вопросы к командованию и вообще – “про боевое слаживание”.
И – да, все они были штурмовиками.
А выплаты вдовам и детям… Тоже ведь отдельная тема, более интересная, чем “туалеты”. (Или – нет?) Матерям и женам тех, кто пропал без вести или был разорван на части снарядом, не выплатили пока ничего.
А мы – судились. И хотя чиновники категорически отказали, заявив внуку, что “эти деньги Вам не положены”, суд и прокуратура встали на сторону внука.
Как Вы думаете, тема выплат за погибших – интереснее туалетной темы? Или – нет?
А к кому вопрос? Тему “сортира” как одну из основных обозначила мадам рецензент. Не должен боец (в моем проф. случае конкретно летный состав и технический) в боевой обстановке испытывать проблем с едой, сном, теплом и отправлением физиологических надобностей. Иначе боевая задача выполнена не будет. Что не так?
Уважаемый Сергей. Напишите сами Документальную биографию Ваших родственников, настоящих патриотов России и пришлите в редакцию журнала “На русских просторах”. Мы опубликуем в ближайшем нномере, в рубрике “Война, подвиг, героизм”. Журнал поступает во все библиотеки обязательной рассылки, имеет международную регистрацию. Адрес редакции tatmiles@mail.ru. После выхода получите журналы. С уважением -Т.Л.
Уважаемая Татьяна! Запрос принят. Спасибо за предложение! Но я не биограф, я писатель (средней руки). Мне проще написать повесть или роман, чем небольшую биографию. Для полноценной книги же пока материала (литературного) явно недостаточно. Плюс – мои погибшие в бою родственники – табасаранцы, жившие в России. Обрусевшие, но сохранившие связь с малой родиной. Название Вашего журнала – “На русских просторах” как-то не очень соответствует моим представлениям о том, где именно нужно рассказывать о подвиге моих дагестанских родственников.
Еще погиб Максим – тесть моего внука. Воевал в Чечне, в Сирии – в составе ЧВК. Про него – напишу.
Если родственники дадут согласие.
Сергей, надеюсь, что ваши родственники дадут согласие. Под биографией я имела в виду документальный очерк. Напишите мне на почту Ваш
Биогрэлектронный адрес, я перешлю Вам один из номеров журнала, чтобы Вы посмотрели его формат. Мы не публикуем художественную прозу, а только докуентальные материалы. Более ранние номера можно посмотреть на сайте журнальный мир,они выставляются там в полном обьеме. Журнал распространяется по подписке, он с международной регистрацией. А что касается русских просторов, то то , следуя за ВВ , это синоним российским. Мы же по паспортам люди, лишенные национальностей, благодаря ЕБН и его клике.
Да о чём вы говорите. Книжка Дмитрия Филиппова вполне в духе времени. Идеология данного “романа в рассказах” мало чем отличается от фантазий и претензий ранешних лауреатов Нацбеста, Большой книги и Ясной поляны. Суть послания книжки в том, что всё плохо, руководители – плохо понимают дело, чиновники – корыстолюбцы и прочая давно повторяемая риторика. Персонаж Родионов и суть сюжета – послание о безысходности русского бытия. Это абсолютно ясно и не надо придумывать двусмысленных комплиментов. Вся книжка пропитана недовольством и может только порождать ещё большее недовольство, но уж никак не вдохновлять на лучшие порывы. Школьникам это можно навязывать только если иметь недалёкий умысел продать побольше экземпляров данного сырого произведения. Н. Ф. Иванов либо книжку не читал, либо не понял ничего раз так оперативно отлауреатствовал её своей премией “Слово”. Между прочим, название совершенно правильно взято в кавычки, ибо оно подделка. Надеюсь, что мой комментарий здесь не удалят, но даже если и так, то суть от этого не изменится.
Писатель в п.8:
“Тема сортира… Только это всё уместно сделать для публицистики, а не для художественной прозы”.
На сайте СПР “День литературы” в 2015 году редакторша Валентина Ерофеева поместила “поэму” члена СПР Ярослава Каурова “Василий Теркин на Донбассе”:
https://denliteraturi.ru/article/819
Там такой рифмованный эпизод:
Пошел Теркин по нужде в поле, сел в позе орла, и:
“Испугавшись наступленья,
Выставил «укроп» прицел
И затеял с ним сраженье,
Минный учинил обстрел.
Вот таврическая сила,
На квадратной на версте
Аж бумажку размахрило,
Что висела на кусте.
Но смеялись мы до боли:
«Вот везучий паразит!
Всю траву скосило в поле,
А орёл-то наш сидит!».
И покрыв врага позором,
Натянул герой портки:
«Помогли… А то запором
Долго мучился, сынки!».
Твардовский матюгнулся бы, прочитав такую пародию на свое произведение.
Я тогда написал в отзывах, что такое сочинительство от члена СПР позорит русскую литературу.
Валентина Ерофеева тут же стерла мой отзыв.
Как это делала не раз, “защищая честь СПР”.
***
Николай, дуэт ивановых ещё не вдвинули этот поэтический шедевр на первую премию второго конкурса СЛОВО 2025? Вдруг забудут!
Так-то поразительная способность нашего пострела захаркА, он даже здесь умудрился себя причастным впихнуть. Как говорится, куда подул ветерок, туда и захарОк-флюгерок )) Так и по поводу премии “Слово” и всех там потусовавшихся – болтаются по ветру собственных хотелок, выдавая эти хотелки за “великую литературу” и “сермяжную правду жизни”. Только всё это пустая суета и тщеславие, на которые поведутся ещё много поколений ивановых, прилепиных и филипповых…
В “рецензии” (простите великодушно, без кавычек тут никак) даже название романа – и то трижды перепутано.
Понятное дело, “рецензенту” в текст вникать, а тем паче труд свой критический вычитывать, некогда, не барское это дело: “рецензент” так возмущением кипит, так глаголом жжет, что аж кушать не может, и от недоедания буквы в глазах двоятся и слова со “словами” путаются.
Но редакция ЛР куда смотрит, когда такое “внимательное прочтение” публикует?
Наблюдателю. Судя по Вашему отклику. вам
Весьма понравилась идея чиновников Минобразования воспитывать современное молодое поколение именно на таких примерах, а не на истинных героях Великой Отечественной. А вы на как
На каком НП наблюдаете? С какой стороны?
,
Устыдиться грубой ошибки, извиниться перед читателями за невнимательное отношение к тексту и попросить редакцию внести в материал правки вам чиновники Минобразования, наверное, мешают. Страшные люди! 🙂
Есть такая профессия (нужное вставить) служить/прислуживать… Тут уж не до политеса, сорян… Это я о рецензии.
Наблюдателю. Самое страшное, что рецензирующая, как мне представляется, не понимает сути происходящего на СВО. Идет коренной слом миропорядка, как бы пафосно это не звучало.По-сути либо мы, либо нас, причем всем еврокагалом и не только, по-сути и по факту… Одного не пойму – зачем влазить и так императивно-беспардонно высказываться по теме, которая так далека от понимания рецензента и позиции автора.
Наблюдателя и так себе литератора в Петровский КЕМ. Если кто и не понимает, происходящих событий,. Так эта парочка безымянных ников или ботов.Уже страшно стало?
Попытаюсь обьяснить на пальцах. К примеру , когда Симонов, писал свою военную прозу, пубоицистику, пьесы, киносценарии и поэзию, перед ним стояли совершенно другие задачи, нежели сейчас. Все было понятно – идет Отечественная война, фашисты – враги, надо их убивать. Сейчас ситуация немного другая. Помимо перечисленных явных и понятных задач, стоявших перед Симоновым, добавились неявные – новые. К примеру, – пока еще не отнесенный к недружественным странам Азербайджан. Как только под наши удары совершенно логично (идут боевые действия) попали поставляемые ими нефтепродукты, поднялся вой (воя не было при подрыве “Северных потоков”-а почему, собственно?) – мы начнем поставлять еще и боеприпасы. Т.е. каждый россиянин, покупающий в условном российском маркете килограм азербайджанской картохи или томатов косвенно часть урлаченных денег вполне себе может отправить на производство там боеприпасов, которые, вполне реально могут прилететь по его соотечественникам. Симонову подобный расклад не мог и в страшном сне присниться, а для нынешних писателей пишущих о СВО – это почти реальность и они должны это обьяснять своим читателям, в т.ч. и школьникам. А вы, госпожа Лестева, их мягко говоря, недолюбливаете. Вот я о чем – обгадить первопроходцев легче легкого – увидеть перспективу – не всем дано. Вам точно не дано, судя по тому, что вы тут пишете. Поэтому и должны сосуществовать на уроках литературы так неуважаемый вами Филиппов и Симонов, к примеру. Надеюсь внятно обьяснил…
Вы из края напуганных идиотов? Не поняли петровское В КЕМ? Тогда повторю екатерининское: В КЕМь!
Да уж – у вас явные проблемы с коннектом , принятием других точке зрения и соблюдением правил приличия в сетевом общении… Кстати, я лишь транслировал доводы другого автора. Вот ссылка для тех, кто понимает, что я пытался донести. .С вами общаться бесполезно . https://lenta.ru/news/2025/08/11/azerbaydzhan-ukraine/
Вот и заканчивается почти бурная дискуссия, свидетельство постоянной гражданской войны в
российской литературе. Но поскольку каждый гражданин России по Конституции имеет право на собственное мнение, благодарю всех, кто прочитал и откликнулся. Извиняться мне не за что и не перед кем. В тексте моих впечатлений от прочитанного отмечено, что Родионов это прототип автора, на мой взгляд, образ слабый, роман весьма посредственный.
Уточню о теме сортира (Г-на). Она не является,естественно, основной, но это единственное общее между Конармией Бабеля и Смотрителями тишины”, которые отмечены в паточной (по словам Писателя) , аннотации, других аналогий не видно. Дмитрию Филиппову желаю вернуться живым и здоровым Победой. А что до его литературны успехов, то, как сказал истинный классик, ” Чины людьми даются, а люди…. И в заключение, qui vivra, verra.Может быть, когда-нибудь и Литератор с потенцией будет признан классиком. Но одно несомненно: эти шедевральные рассказы НЕМЕДЛЕННО исключить из списка книг, рекомендованных для школьнипрков. Пусть лучше читают “О полченский романс” Прилепина. Если им уже есть 18+.
Какое счастье что Лестева не в Минобре…
“Ополченский романс”, Татьяна, поддерживаю: это картина маслом, серьёзная вещь. Это произведение, не в пример другим прилепинским, начиная с “Патологий”, даёт ответы на такие вопросы, которые здесь никем и не поднимаются.
Называйте уж Ваше истинное имя, г-н “литрератор”.
Сознайтесь, что вы – литрерайтер!
Вообще-то это был манок для Лестевой, но купились первым вы. Жаль…
Классик французской литературы Жорж Санд когда-то произнесла: “Что говорит женщина, то говорит Бог”. Думаю, она это прозорливо высказала о рецензии Т. Лестевой.
У войны не женские мозги…
Жорж Санд написала в романе ‘Мопра’: ‘Что хочет женщина, то хочет Бог’.
Благодарю, Иван Иванович. Как отдыхается? Я через ннесколько дней вернусь к компьютеру и… Дела, дела, дела
..