Тайное

Рубрика в газете: Литературная учёба, № 2021 / 12, 31.03.2021, автор: Марина КУТЕПОВА

Под стук колес Витька метался по плацкартному вагону с кружкой воды. Витька пошатывался. Вода выплескивалась. Бывшие одноклассники гоготали. Под общий хохот кружка пускалась по кругу. Она была маленькой и быстро пустела, а жаждущих всё не убывало. И Витька опять мчался в конец вагона, чтобы налить очередную порцию. Жажда уже давно была утолена, шутка затягивалась и грозила превратиться в издевательство. Витька продолжал ухмыляться, но взгляд его перестал быть добрым.
Строгая Нинушка усадила запыхавшегося водоноса рядом с собой. Тридцать неугомонных одноклассников постепенно притихли. Мечтательно глядя в окна поезда, уносившего их всё дальше от дома. Немного взгрустнулось. И только душа ликовала:
– Мы едем к морю! Мы будем работать! Мы заработаем денег! И все это в первый раз!
На всю компанию шестнадцатилетних приходилось трое взрослых: Нинушка – преподаватель французского и такая же молодая руссковедка Эмилия с мужем.
– Витя, ну как тебе работается курьером? Трудно? По школе скучаешь? Да, кстати, а почему ты мне в школе вместо «здравствуйте» всегда говорил «le pupitre»?
– Да, понимаете, я всегда мечтал изучать красивый французский, а не противный немецкий. Спросил у одного, как будет по-французски «здравствуйте», а он мне вместо «bonjour», сказал «le pupitre».
– Ну, теперь-то, ты знаешь, что «le pupitre» – это «парта»? А я-то все время думала что за странный парень! Издевается надо мной что ли?
Когда школьный десант обосновался в поселке с чудным названием Су-Псех под Анапой, Витька начал свои гастроли, а совхозный клуб, заселенный девчонками, стал его сценой.
Публика возлежала на раскладушках вдоль стен зрительного зала, освобожденного от кресел и изнывала от ноющей боли в спине, от горения кровавых мозолей на ладонях. Перед глазами всё ещё плыли бесконечные, от горизонта до горизонта, поля виноградников, сорняки, намертво вросшие в каменную грязно-розовую глину и, успевшая затупиться, наточенная с утра, мотыга.
Но вдруг все эти раздражающие видения, болячки, усталость испарялись, как только Витька возникал в проходе, преображённого необычной мебелью, зрительного зала, и включал магнитофон. Но это уже был не он – среднего роста, неприметной внешности фабричный курьер, грубоватый, резкий в движениях – а кто-то другой. Преобразившийся, просветлённый лицом, этот другой начинал свой экзотический танец.
Цыганочка с выходом плавно перетекала в аргентинское танго, танго – в стриптиз до плавок, сопровождавшийся хулиганской дворовой песенкой «Пошла курочка за реку».
Зрительницы визжали и изнемогали от хохота. Витька летал по всему свободному пространству. Взмывал на сцену, возвращался обратно в зал с удивительной лёгкостью и грацией солиста балета. Публика бушевала и тут же требовала повторения.
Но повторения на бис не было. Никогда! Витька был неумолим! Зато яркое шоу повторялось на другой день на пляже, после прополки. И так пока не надоедало солисту и он не придумывал что-нибудь новенькое. А на это он был большой мастак.
Кормили ударную школьную бригаду в совхозной столовой за одним большим длинным столом. Кормили вкусно и на убой. Но голодные оставались. Всех, кто не успевал в первых рядах прибежать в столовую и быстренько слопать свою порцию, ожидало Витькино шоу. Тут уж было не до жевания. Можно было подавиться или захлебнуться от безудержного смеха. Кто мог, убегал с тарелками на дальний конец стола от Витькиных экспромтов. А кто-то, икая, пробкой вылетал из столовой, бросив свою еду. Вслед ему неслось:
– Мне больше достанется!
Амплуа Витька сменил, когда приехали студентки из Нижнего Тагила. В отличие от некоторых других мальчишек, начавших обзаводиться мужской щетиной, Витькины щеки выглядели по-девчачьи гладкими и нежными. Нинушка, не чуждая затеям и розыгрышам, вытряхнула на одеяло свою косметичку, кто-то дал сарафан, кто-то свой шиньон и косынку. Эмилия добавила солнечные очки и лёгкие духи. Шлёпанцы у Витьки были свои.
Новоявленная девица тут же побежала во двор к приехавшим бледнолицым студенткам. Пока те умывались с дороги, Витька пристроился в длинную очередь к туалету. Подслушав, что новоприбывшие – будущие медички, он вдохновенно, с трагическим лицом принялся их стращать. Оказалось, что в нашем трудовом лагере жутко свирепствуют дизентерия, педикулез, стригущий лишай и ещё Бог знает какие заразные гадости. Пользоваться умывальниками, туалетом и столовой небезопасно. Он так преуспел в этом внушении, что девчонки всерьез запаниковали.
Достигнув желаемого результата, очень довольный и вдохновлённый успехом, Витёк решил прикинуться новоприбывшей медичкой и пошел «знакомиться» с нашими мальчишками.
Зашёл в большую военную палатку, где располагалась наша мужская часть отряда, и сел на свою раскладушку. Назвался первым пришедшим на ум женским именем и скромно повел милую вежливую беседу. Наши купились. Через пять минут Витька заскучал и форсировал сценарий. Он повалился на раскладушку, задрыгал задранными кверху ногами и загоготал уже не писклявым, а своим голосом.
Уязвлённые мальчишки сорвали с фальшивой девицы косынку, сарафан и купальник, придававший фигуре женские формы, и за руки, за ноги выкинули из палатки в одних плавках.
Перед отъездом домой, фокус с «девицей» в женском купальнике с юбочкой и резиновой шапочке повторился на море для солдатика-пограничника. Тут уж импровизированной девице самой пришлось уносить ноги.
Кончились каникулы, а у Витьки – отпуск. Пришла золотая осень, а с ней «Вечер воспоминаний» в школе. Актовый зал в сиянии кленовых листьев и Витька, не то отпросившийся, не то сбежавший с работы взлетал на сцену и точно на сильных невидимых крыльях парил обратно, танцевал и пел, но уже без летних ужимок и вольностей, а с достоинством.
Наверное, уже тогда, он становился заслуженным артистом Виктором Ивановичем Сухоруковым.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.