Титанов больше нет

№ 2024 / 38, 04.10.2024, автор: Руслан СЕМЯШКИН (г. Симферополь)

Имя это во всероссийском масштабе ныне подзабыто. Но, вне всякого сомнения, выдающийся партийный и государственный деятель советской эпохи, Герой Социалистического Труда, кавалер четырёх орденов Ленина, ордена Октябрьской Революции, двух орденов Трудового Красного Знамени Борис Евдокимович Щербина заслуживает того, чтобы о нём помнить. 5 октября 2024 года – 105 лет со дня его рождения.

 

В наше беспринципное лживое время нахрапистых временщиков таких подлинных государственников, талантливых и прозорливых управленцев-производственников, каким и был Борис Щербина, вспоминают не часто. Уж слишком ярко, масштабно и впечатляюще выглядят они на фоне нынешних так называемых эффективных менеджеров, расплодившихся во всех отраслях экономики и сферах управления. Кардинальное различие первых, бывших созидателями, государственными людьми по духу и образу мышления, и последних, как правило, преследующих лишь узко эгоистические, связанные со стремлением к необузданной наживе цели, настолько велико, что как-то и сравнивать их не уместно, не корректно и не этично. Увы… обмельчала, посерела, поникла прослойка высшего руководства в стране, и пафосные (хотя по сути пустые), чрезмерно разрекламированные проекты типа президентского резерва, никак не могут сравниться с надёжной, проверенной временем и показавшей свою жизненность системой отбора, подготовки и расстановки кадров, существовавшей в СССР. Потому-то и не видим мы сейчас руководителей, подобных Борису Евдокимовичу. Не рождает их капиталистическая Россия…

Почему же могла являть стране советская общественно-политическая система таких титанов, каким и был Борис Щербина? Ответ прост, и, что называется, лежит на поверхности. Главной ценностью, мерилом всех политических, общественных, социально-экономических процессов в социалистическом государстве был человек, и во имя его интересов и всестороннего развития и работала огромная государственная машина, которая со временем и простого паренька из посёлка Дебальцево Екатеринославской губернии, родившегося в семье машиниста паровоза (ставшего впоследствии «Почётным железнодорожником»), допустила до управления собою.

Вряд ли мечтал в юные годы Борис, имевший значки ГТО и Осоавиахима, вступивший в 1933 году в ряды Ленинского комсомола, о том, что в жизни он добьётся таких впечатляющих высот. Да и некогда ему было. Куда больший интерес вызывала у него учёба. Стремление к знаниям захватывало его целиком. Кстати, живой интерес к новому, к неизвестному, не изученному, к практической и теоретической сторонам различных направлений науки, он пронесёт через всю жизнь. С годами, особенно в тот период, когда Борис Евдокимович будет работать первым секретарём Тюменского обкома КПСС, а затем союзным министром и заместителем Председателя Совета Министров СССР, вопросам науки и её внедрения в производство он будет придавать первостепенное значение.

Вообще же Щербина был сыном своего времени – не простого, но кипучего и судьбоносного. Оттого-то и биография его вполне характерна для поколения тех, кто пришёл в этот мир в первые годы после свершения Великого Октября. И всё же он не затерялся в общей массе сверстников. Удивительная работоспособность, не покидавшая его на протяжении всей жизни, кипучая энергия, целеустремлённость, стремление к общественно полезному труду и искреннее желание быть полезным родной стране и народу выделяли его среди других. Большое значение будет иметь и тот факт, что Борис Евдокимович с молодых лет был очень дисциплинированным, собранным, сдержанным, умеющим контролировать свои желания и эмоции человеком. Он всегда умел видеть цель и ставить перед собой конкретные задачи.

После школы Борис, идя по стопам отца-железнодорожника, поступает в Харьковский институт инженеров железнодорожного транспорта имени С.М. Кирова. В его стенах он становится сталинским стипендиатом и заместителем секретаря комитета комсомола института. Дипломную работу ему придётся защищать в эвакуации в Ташкенте. Получит он и боевой опыт – зимой 1940 года добровольно уйдёт солдатом-лыжником эскадронов РККА на Финский фронт. В 1939 году Борис Щербина вступит в ряды Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), вместе с которой будет идти по жизни на протяжении полувека.

Не откажется он от партии и в тот час, когда её начнёт не просто лихорадить, а встанет вопрос о самом её дальнейшем существовании. Выйдя на заслуженный отдых в мае 1989 года Борис Евдокимович будет с нескрываемой тревогой и болью воспринимать происходившие в стране разрушительные процессы. И в той ситуации просто сопереживать и быть в роли стороннего наблюдателя, он – убеждённый коммунист, избиравшийся на XXV, XXVI, XXVII съездах КПСС членом её ЦК, – конечно же не сможет. Известны два его письма, адресованные лично генеральному секретарю ЦК Горбачёву от 24.12.1989 года и в Политбюро ЦК от 31.05.1990 года. В них Щербина даёт исчерпывающие оценки происходящему, и проникнуты они всецело неподдельной заботой за судьбу страны и ленинской партии.

Приведу некоторые мысли из этих писем, опубликованных в замечательной книге из серии «Жизнь замечательных людей» журналиста и писателя Виктора Андриянова и ученика, соратника Щербины, последнего советского министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Владимира Чирскова «Борис Щербина»:

«…пишу эту записку в связи с предстоящим Пленумом ЦК. Это особый Пленум. То, что произошло на партийном съезде в Литве – событие не республики и не только в партии. Это признак того, что события изначально национальные переросли в политику о власти.

В Литве фактически власть у «Саюдиса». Что же касается партии Литвы, она по замыслам захвата власти в республике – тактический этап, проба сил для всей Прибалтики. <…> Ведь все эти процессы в Прибалтике – не сегодняшнего дня. Принимались решения, посылались письма, телеграммы, командировались на место секретари ЦК КПСС. Они не сыграли той роли, которая им отводилась. Может быть, прав т. Яковлев, который заявил японским корреспондентам о том, что перестройка – эксперимент с непредсказуемыми последствиями (не цитирую, передаю смысл), а раз это так, то за последствия никто не в ответе. <…>

Социализм – это не деидеологизированные система и общество. О коммунизме вообще перестали говорить в полный голос. Исключение здесь – Ельцин, он американцам изложил это во всех цитатах. Теперь, говорят, он стал называться социал-демократом, не ясно только, почему он не выходит из КПСС, как терпим его в составе ЦК. Недостаёт решительности у Ельцина или у Горбачёва? Дважды поручалось комиссии Медведева доложить ЦК КПСС дело Ельцина. Почему это не сделано? <…>

На Втором съезде народных депутатов СССР прозвучали призывы к недоверию правительству. Видимо, демагоги задались целью найти козла отпущения. Им, по сценарию, видимо, должен стать Н.И. Рыжков.

Чтобы развалить экономику, им надо убрать сильные личности, ошельмовать не без помощи средств информации нынешнюю структуру управления и не создать более совершенную альтернативу.

Главное здесь: задействовать программу, принятую съездом народных депутатов СССР. Необходимы программы коренного улучшения экономического сектора вплоть до ЦК КПСС. Срочно нужна перестройка идеологической работы во всех звеньях, и прежде всего в партии. Это самое слабое и уязвимое место в нашем доме» (из письма от 24.12.1989 г.).

 

 

«…Власть в Верховном Совете и Правительстве России захватывает группа Ельцина. На свою сторону им удалось склонить большую часть депутатов. Сам по себе факт избрания Ельцина председателем Верховного Совета РСФСР опасен последствиями в политике и экономике страны. Недооценки этого допустить нельзя. Это вместе с тем – свидетельство нарастающего недовольства в стране. Ни политических, ни моральных качеств новоявленный руководитель Верховного Совета для такого поста, как известно, не имеет. И это не новость для ЦК и руководства партии. <…>

В Москве и Ленинграде Советы уже противопоставили себя партийным организациям. Подобные события во Львове, Ивано-Франковске, Тернополе, в Прибалтике дополняют кризисную ситуацию. Мы имеем дело с ликвидаторами партии и социализма.

Если группе Ельцина удастся полностью захватить Верховный Совет и Совмин республики, наступит тяжелейшая полоса в истории страны.

Нельзя не видеть, что следующий шаг в их планах – захват ЦК Компартии России, а затем предопределить судьбу и XXVIII съезда КПСС, расколоть и развалить партию. <…>

Почему не развенчать дутый авторитет Ельцина? Откуда такая деликатность? <…> Как же и где начнём действовать в кадровой политике с позиций партийного централизма? 86 процентов депутатов – члены партии. И такие провалы? Явно помешал просчёт, что Ельцин не победит. <…>

Цель, которой сейчас можно ещё и надо добиваться, – окружить надёжными кадрами одиозную фигуру председателя Верховного Совета РСФСР, не отдать всё на откуп Ельцину. <…>

Политбюро ЦК надо из всего этого извлечь должные уроки, наметить серьёзные меры и эффективно действовать. Нельзя всё время задерживаться на пути к цели» (из письма от 31.05.1990 г.).

Как видно из этого фрагментарного цитирования, Борис Евдокимович действительно искренне сопереживал за настоящее и будущее социалистического Отечества. Рассмотрел он и прекрасно понял нутро предателя и разрушителя Ельцина. При этом он верил в партию до последнего, хотя, давно осознав всю противоречивость и непоследовательность Горбачёва, верил и в него, верил и надеялся на Политбюро ЦК, которое в его понимании продолжало быть арбитром в политической жизни страны. Но маховик был уже запущен на полную мощность, Политбюро ничего не решало, партия растрачивала свои позиции и влияние, великая страна молниеносно двигалась под откос…

Возвратимся же к молодым годам Бориса Евдокимовича, так как именно тогда и закладывался фундамент его колоссального личностного потенциала.

После окончания института совсем недолго, но он успеет поработать по полученной специальности – инженером и старшим инженером группы воинских перевозок Купянского отделения службы движения Северо-Донецкой железной дороги.

 

 

Летом 1942 года молодого коммуниста Щербину, проявившего себя и в комсомоле, Харьковский обком КП(б) Украины направляет для работы в должности секретаря обкома комсомола по военной работе. Затем, после эвакуации из области он работает в ЦК ВЛКСМ инструктором спецотдела до февраля 1943 года, когда вновь возвращается в Харьковский обком ЛКСМУ на прежнюю работу – секретарём по военной работе. В комсомоле перспективного, грамотного, целеустремленного, работящего работника заметили.

В марте 1944 года бюро Харьковского обкома КП(б) Украины утверждает Щербину инструктором, а позже завсектором отдела кадров обкома партии. С ноября 1946 по сентябрь 1948 года он пройдёт обучение в республиканской партийной школе при ЦК Компартии республики, и в том же году при Киевском пединституте заочно сдаст экзамен на кандидатский минимум по основам марксизма-ленинизма.

С 1948 по 1950 год Щербина работает секретарём Орджоникидзевского райкома партии г. Харькова, а затем секретарём Харьковского горкома КП(б)У.

Живя активно, с огоньком, находясь в гуще повседневной жизни индустриального Харькова, среди людей и приобретая неоценимый опыт работы с ними, Борис Евдокимович и представить себе не мог, что партия направит его, достаточно молодого партийного работника, едва разменявшего четвёртый десяток лет, на работу в далёкую и неизвестную Сибирь. С характеристикой, подписанной секретарём Харьковского обкома партии и будущим членом Политбюро, Председателем Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорным, он направляется в Восточную Сибирь, где в конце октября 1951 по рекомендации ЦК ВКП(б) избирается секретарём Иркутского обкома партии по пропаганде. Несколько позже Щербину изберут вторым секретарём обкома и поручат курировать промышленный комплекс области.

Без малого десять лет отдаст Борис Евдокимович Иркутской земле. За эти годы облик Восточной Сибири претерпит кардинальные изменения. Будет осуществляться строительство Иркутской и Братской ГЭС, города Братска, где в феврале 1956 года Щербина проведёт и сделает основной, с постановкой задач доклад на I городской партийной конференции; преобразится Ангарск, заложат корпуса Иркутского алюминиевого завода. Начнёт работу называвшийся тогда «комбинатом № 16» Ангарский нефтехимический комбинат, войдут в строй первые гидролизные заводы, новые железные дороги, мощнейшие линии электропередачи, тысячи новых жилых домов, школ, больниц, домов культуры. При активном участии Бориса Евдокимовича в Иркутске будет создан Восточно-Сибирский научный центр более чем с десятью научными институтами и учреждениями. Создадут при нём и специализированные управления по разведке нефти и газа, крупное геодезическое учреждение, научно-исследовательские институты геологического профиля. А вскоре после его переезда в Тюмень, в подтверждение прогнозов академика, Героя Социалистического Труда А.А. Трофимука возле деревни Марково на Лене весной 1961 года ударит мощный фонтан нефти.

Нельзя не сказать и том, что именно в Иркутском обкоме партии в полный рост раскрылся потенциал Щербины как партийного руководителя. Здесь же сформируются у него и свои стиль и методы работы. Иркутский обком станет для него во всех отношениях хорошей школой, давшей старт для поднятия на новые вершины. Работая вторым секретарём обкома, он получит и выдвижение на республиканский уровень – в 1959 году его изберут депутатом Верховного Совета РСФСР пятого созыва. Получит он и уникальный опыт приобщения к тонкостям дипломатического этикета. По долгу службы не единожды придётся встречать ему иностранные делегации из КНР, МНР, Вьетнама. Тогда же произойдёт его знакомство с такими крупнейшими политическими деятелями как Мао Цзэдун, Хо Ши Мин, Юмжагийн Цеденбал, Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин и др.

Бурное было время. Страна на необычайном подъёме. В космосе побывал первый человек с планеты Земля, гражданин СССР, коммунист Юрий Гагарин. Трудовые будни, масса конкретных дел – казалось, всё идёт своим чередом… И вот, новый жизненный разворот. В начале мая 1961 года Бориса Евдокимовича избирают первым секретарём Тюменского обкома партии. Своё же знакомство с народно-хозяйственным комплексом области, которая занимает около полутора миллионов квадратных километров, или территорию Франции, Италии, Австрии и Испании вместе взятых, он начинает с лесной отрасли, которая вместе с рыбной были тогда ведущими в регионе. При этом, к тому времени он уже не плохо разбирался и в технологических особенностях лесного, лесозаготовительного и лесоперерабатывающего направлений производственной деятельности. Так, как и было ранее, находясь в водовороте повседневных проблем и событий, начинался тюменский период жизни Щербины, имевший огромное, судьбоносное значение не только для него самого, но и для всей необъятной Западной Сибири.

Буквально с первых дней работы в Тюмени, Щербину интересовали перспективы развития в области нефтяной и газовой промышленности, хотя тогда открыты были лишь некрупные газовые месторождения в Березовском районе и первое в Сибири, не очень большое Шаимское нефтяное месторождение. Опираясь на мнение специалистов, в том числе таких авторитетных, как будущие Герои Социалистического Труда, лауреаты Ленинской премии (этих высочайших наград Родины они удостоились в бытность Щербины первым секретарём обкома партии) Юрий Эрвье, Фарман Салманов, он твёрдо был уверен в том, что, разрабатывая незначительное количество открытых к тому времени месторождений, основной упор всё же необходимо направить на поиск новых нефтяных и газовых залежей. И прозорливость, а также трезвый государственный подход и заинтересованность в интенсивном развитии области Бориса Евдокимовича не подвели. Он оказался прав – в короткие временные сроки, титаническим трудом геофизиков, геологов, буровиков, строителей, представителей других профессий, задействованных в производственном процессе по разработке и промышленной эксплуатации месторождений, руководимых и направляемых обкомом КПСС, Тюменская область станет гигантским топливно-энергетическим комплексом, не имевшем аналогов в мире.

Однако не стоит думать, что решение комплекса вопросов по развитию нефтяной и газовой промышленности в области проходило легко, просто и без проволочек. Нет. Проблемы обозначились практически сразу. Но была политическая воля, стремление и уверенность в перспективности Западной Сибири, как большой нефтегазовой кладовой, готовой щедро делиться своими природными богатствами. Необходимо было заручиться и поддержкой союзного центра. В декабре 1961 года Борис Евдокимович за своей подписью направляет в ЦК КПСС записку, в которой в частности отмечает:

«В результате геолого-разведочных работ в Тюменской области открыто 12 газовых и 5 нефтяных месторождений. Эти открытия подтвердили научную гипотезу академика И.М. Губкина о большой перспективности на нефтегазоносность Западно-Сибирской низменности. <…> Коллегия Министерства геологии и охраны недр СССР рассмотрела материалы по подсчёту прогнозных запасов нефти и газа Западно-Сибирской низменности, отметив, что в этом районе созданы реальные предпосылки для открытия уникальной нефтегазоносной провинции не только СССР, но и мира. <…>

Обком КПСС просит ЦК КПСС поручить Госплану СССР, Госэкономсовету рассмотреть затронутые вопросы и разработать мероприятия по усилению нефтепоисковых работ в Западно-Сибирской низменности и организации в ближайшее время нефтегазодобывающей и химической промышленности в Тюменской области».

ЦК КПСС и советское правительство поддержали начинание Щербины. После прохождения обязательных согласований и экспертиз, в мае 1962 года Совет Министров СССР принимает постановление «О мерах по усилению геолого-разведочных работ на нефть и газ в районах Западной Сибири», которым определялись задачи по расширению как самих геолого-разведочных, так и комплекса сопутствующих работ, начиная от строительства и заканчивая вопросами создания образцов новой техники. Документом ставилась задача довести к 1970 году добычу нефти до 5 миллионов тон в год, а газа до 10 миллиардов кубометров в год. После этого исторического правительственного решения, бывшего, кстати, не единственным, так как с подачи Бориса Евдокимовича Совмин СССР будет держать вопрос о Западно-Сибирском нефтегазовом комплексе на особом контроле, развитие пошло семимильными шагами – осуществлялось коренное переоснащение поисковых экспедиций, буровых бригад, выделялась в большом количестве вездеходная техника, началось широкое применение авиации. Открытие крупных месторождений пошло одно за другим. В одном только 1965 году было открыто 12 месторождений, в том числе и известный во всём мире Самотлор. В этом же году при активном участии Бориса Евдокимовича в стране впервые отмечался профессиональный праздник нефтяников, газовиков, нефтегазостроителей – День работников нефтяной и газовой промышленности.

Приходилось принимать и непопулярные решения. Так Борис Евдокимович выступил против строительства Нижне-Обской ГЭС, ввиду того, что строительство её планировалось в зоне возможного затопления, на которой к 1966 году было открыто более двадцати месторождений нефти. Иначе поступить первый секретарь не мог – интересы государства, скрупулёзный расчёт, экономическая целесообразность были у него в приоритете.

По инициативе обкома партии, возглавляемого Щербиной, начинается строительство нефтепроводов Шаим – Тюмень, Усть-Балык – Омск, газопроводов Пунга – Серов, Медвежье – Урал, а затем и многих других. Принимается решение и о сооружении железнодорожной магистрали от Тюмени на Тобольск – Сургут, протянувшейся далее до Нижневартовска, Уренгоя, Ямбурга. Развивалось дорожное строительство в труднопроходимых условиях болот и топей, создавались собственные крупные электроэнергетические мощности на базе местного попутного и природного газа. Благодаря настойчивости и пристального внимания Бориса Евдокимовича в области началось быстрое становление целого ряда научно-исследовательских и проектных организаций, высших учебных заведений. Население области фактически утроилось – Западная Сибирь, куда массово по призыву ЦК ВЛКСМ хлынула молодёжь, становится всесоюзной комсомольско-молодёжной стройкой № 1 в стране.

Размах деятельности Щербины на тюменской земле был поистине грандиозным и впечатляющим. По существу, уходя на повышение в Москву он оставлял область с мощнейшим в стране топливно-энергетическим комплексом и разветвлённой системой сельскохозяйственного, продовольственного, бытового и социального обслуживания постоянно растущего населения. Практически двенадцать лет отдал он этому региону, сделав его флагманом союзной индустрии.

11 декабря 1973 года Бориса Евдокимовича назначают министром строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР, а 17 декабря пленум Тюменского обкома КПСС освободит его от обязанностей первого секретаря и члена бюро ОК КПСС. На том памятном пленуме член обкома В.В. Бахилов скажет тёплые и проникновенные слова в адрес Щербины за всё то, что он сделал для области. Сорвав трижды аплодисменты, предложит он просить ЦК и Президиум Верховного Совета СССР о присвоении Щербине звания Героя Социалистического Труда. Но в те годы такие вопросы так не решались. Золотой Звезды Героя Соцтруда Борис Евдокимович будет удостоен лишь в октябре 1983 года и за другие заслуги, а фактически «за большие заслуги перед Советским государством в области строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности и в связи с досрочным вводом в эксплуатацию магистрального газопровода Уренгой – Помары – Ужгород на установленную мощность». Что и говорить, не слишком то и баловала партия своих крупных выдвиженцев и работников. На первом месте всегда оказывались представители реального производства, они и становились героями…

В должности министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР Борис Евдокимович сменил умершего в середине ноября 1973 года Алексея Кортунова, первого министра этого министерства, Героя Советского Союза. В самом министерстве кадровых потрясений и перемен не последовало. Оно продолжало в штатном режиме работать над выполнением поставленных перед ним государством задач, и Щербина достаточно быстро врос в его сердцевину. Благо был не тщеславным, не терпел непрофессионализма, лести, подхалимажа, не тянул за собой бывших подчинённых, не имел особо приближённых и «любимчиков». В работниках же ценил деловые качества, работоспособность, профессиональные знания, порядочность. Отличительной чертой в работе Бориса Евдокимовича в ранге министра, а затем и заместителя Председателя союзного правительства было и то, что он не представлял её только в рамках служебного кабинета. Командировки были постоянными, не считаясь с выходными днями Щербина бывал на объектах, встречался с руководителями и рабочими, проводил совещания, отраслевые конференции и семинары, не забывая при этом выполнять и обязанности депутата Верховного Совета СССР, в состав которого избирался на протяжении шесть созывов.

Благодаря выверенному государственному подходу к перспективному развитию отрасли, по инициативе Щербины 19 июля 1974 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР принимают постановление «О повышении технического уровня строительства магистральных нефтепроводов и газопроводов и об обеспечении надёжной их эксплуатации», сформулировавшее государственную программу нефтегазового строительства, в том числе и на пространствах Западной Сибири. Несколько позже, в развитие данной программы Совмин СССР примет и постановление «О мерах по дальнейшей индустриализации и механизации строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности». Комплексная и плановая реализация этих документов позволила переоснастить строительные организации и вывести строительство объектов добычи и транспортировки нефти и газа на более высокий уровень.

Продолжил Борис Евдокимович и работу по внедрению новых научных разработок в производственные процессы отрасли. При нём был создан ряд отраслевых научно-исследовательских и проектных учреждений, ежегодно росло количество разрабатываемых специальных строительных машин и механизмов. В результате договорённостей с Академией наук УССР и лично её президентом, академиком, дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской премии Б.Е. Патоном в отрасли был внедрён метод контактной сварки для трубопроводов диаметром 1420 миллиметров, позволивший осуществлять сварку не за часы, а за минуты. За создание высокопроизводительной технологии и комплекса оборудования для контактной сварки трубопроводных систем большого диаметра группе работников Института электросварки им. Е.О. Патона Академии наук УССР и Миннефтегазстроя СССР была присуждена Ленинская премия.

Десять лет отдал Борис Евдокимович Министерству строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности. За эти годы было построено 113 тысяч километров магистральных трубопроводов. Средний диаметр труб увеличился в двое. Грузооборот в стране трубопроводного транспорта вырос с 10,4 до 30 процентов от общего по Союзу. В 1983 году объём подрядных работ возрос до 8,1 миллиарда долларов США. В Западной Сибири подрядные работы за десять щербиновских министерских лет выросли в два раза и достигли 53 процентов от общего объёма по отрасли. В разы возросли годовые темпы обустройства промыслов, в результате чего годовая добыча нефти вышла на отметку в 246 миллионов, газа – на 336 миллиардов кубометров. СССР вышел на первое место в мире по ежегодной добыче нефти и газа.

Свою же роль во всей этой грандиозной деятельности Борис Евдокимович оценивал скромно. В вышеуказанной книге «Борис Щербина» приводятся такие его слова на сей счёт:

«Для меня десять лет в министерстве – незабываемые годы становления, поисков, годы удач, ошибок и просчётов, чего не удалось избежать. И конечно, приношу искреннюю благодарность всем, кто поддерживал меня, помогал постигать новое дело, которое требует от всех нас беспредельной преданности, самоотверженности, творческих поисков, инициативы, удачи».

13 января 1984 года Бориса Щербину утверждают в должности заместителя Председателя Совета Министров СССР. Теперь перед ним ответственность не за одно отдельно взятое отраслевое министерство, а за весь топливно-энергетический комплекс страны. В сфере его кураторства находилось шесть министерств: нефтяной, газовой и угольной промышленности, геологии, строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности и энергетики. Одновременно, с апреля 1986 года Щербина возглавлял вновь созданное Бюро по топливно-энергетическому комплексу Совета Министров СССР.

С новым назначением на Бориса Евдокимовича навалился и целый ком проблем. Непростая к тому времени сложилась ситуация с выполнением плановых задач по добыче нефти. В 1984 году впервые за послевоенный период она снизилась. Снизилась она и в следующем 1985 году и составила 595,2 миллиона тонн против 616,3 миллиона тонн в 1983 году. Требовались эффективные меры, и Щербина вплотную подходит к этой проблеме. Большое внимание он уделяет разработке месторождений Прикаспийской низменности – Астраханскому, Тенгизу, Жаножолу, Кенкияку, Карачаганаку. Не выпадает из его поля зрения и родная Западная Сибирь, в особенности Новый Уренгой и Ямбург. Продолжается его настойчивая работа по введению в эксплуатацию систем магистральных газопроводов для транспортировки природного газа из районов Западной Сибири в европейскую часть СССР.

 

 

В тот трагический день, в субботу 26 апреля 1986 года, Щербина находился в Оренбурге, где принимал участие в собрании областного партийно-хозяйственного актива. А в 11 часов дня в Москве подписывается постановление о создании правительственной комиссии по ликвидации аварии на четвёртом блоке Чернобыльской атомной электростанции. Борису Евдокимовичу было суждено её возглавить. В тот же день он прибывает в Припять. О том, какова была роль Щербины в ликвидации этой страшнейшей катастрофы, особенно в первые её дни, когда многие были растеряны и не знали, что делать, можно написать отдельную книгу. Если же сжато отметить самое существенное, то оно заключалось в том, что как того и требовал его статус, он взял всё руководство работами на себя. Именно он принял решение обратиться к населению города и организовать его эвакуацию, а затем и эвакуацию населения близлежащих населённых пунктов, он организовал работу всех служб и ведомств, начиная от коммунальщиков и заканчивая силами ГО и авиации, он подключил научные силы и медицину. Бесстрашно, мужественно, прекрасно понимая на что он идёт, он шёл в самый очаг трагедии – в зону разрушения четвёртого энергоблока. Всего же на Чернобыльской АЭС с того чёрного апреля 1986 года и по февраль 1989 года, Борис Евдокимович в командировках пробыл 92 дня, а фактически, значительно больше, так как в короткие временные поездки, в частности на строительство города Славутича в 1987-1988 годах, командировки он не оформлял. В результате же, выполняя государственное задание, причём как всегда основательно, он схватит солидную дозу радиации… что, в том числе, сократит и годы жизни Бориса Евдокимовича.

 

 

Какой-то злой рок преследовал Щербину в последние его годы жизни. Тяжело болела жена, Чернобыль, масса проблем в подведомственных отраслях, не покидающая тревога за судьбу страны и партии, постепенное разочарование в глашатаях перестройки, и вот 7 декабря 1988 года очередная боль, которую следовало мужественно провести через себя – разрушительное землетрясение в Армении, тысячи жертв, море слёз, бесконечное людское горе…

По прошествии определенного времени бывший премьер Николай Рыжков в книге «Десять лет великих потрясений» напишет:

«В Армению в первых числах месяца по служебным делам улетел мой заместитель по Совмину Щербина, всегда незаменимый Борис Евдокимович, который, как и в Чернобыле, первым из высокого московского начальства встретил беду. <…> около 17 часов дежурный позвал к ВЧ-связи. Звонили Арутюнян [С.Г. Арутюнян – в то время первый секретарь ЦК Компартии Армянской ССР. – Р.С.] и Щербина. Казалось, что они не просто устали от поездки в район беды – убиты, раздавлены. Говорил Борис Евдокимович:

– Там тысячи жертв, тысячи! – Голос срывался, как будто он держался на грани слёз. – Спитак разрушен полностью. Ничего не осталось! Ленинакан тоже, почти весь, почти… А ещё – Степанаван, Кировакан… Беда, Николай Иванович, такой беды и представить нельзя…

Щербина всегда был человеком спокойным, сдержанным, умел гасить эмоции. А тут…»

Борису Евдокимовичу пришлось возглавить организацию работ по ликвидации последствий этого жуткого землетрясения. Два месяца, будучи далеко не молодым человеком, живя в вагончике, он делал всё возможное, чтобы скорее локализовать последствия этой беды. Справедливости ради следует подчеркнуть, что на армянской земле имя Щербины не забыли. В Гюмри (бывший Ленинакан) есть улица его имени и ему установлен памятник. За огромное личное участие в организации работ в зоне стихийного бедствия Щербине посмертно присвоено звание почётного гражданина этого древнего города.

В мае 1989 года Борис Евдокимович вышел на пенсию. Закончилась его многолетняя трудовая вахта. Однако руку на пульсе он продолжал держать – живо интересовался делами ТЭК, звонил руководителям, советовал, с некоторыми встречался, обсуждал проблемы, вносил мудрые предложения, старался всячески помогать.

Завершающий год жизни Щербина проживал на государственной даче, естественно, ему лично не принадлежавшей, в подмосковной Жуковке. Здесь в кругу самых близких людей он встретил свой 70-летний юбилей. Но поводов для радости практически не оставалось. Надо было ухаживать за тяжело больной супругой, да и собственное здоровье дало сбой… Каждый день читал «Правду», беспокойство же за страну и партию свалилось на него тяжёлым грузом. Переживания эти, мучительные и горькие, и ускорили его уход.

Усугубило и без того крайне болезненное состояние участие в качестве приглашённого в работе XVIII съезда КПСС. Выводы им тогда были сделаны горькие и категоричные, и они вскоре подтвердятся. Самое же страшное, что случилось в августе 1991 года, Борису Евдокимовичу увидеть не довелось… За год до тех событий, 20 августа 1990 года Борис Щербина направился в вечность.

 

 

Проходят годы, выросли новые поколения, всё меньше остаётся тех, кто лично знал и работал с Борисом Евдокимовичем. Но память людская не угасает и продолжает жить. В Тюмени, на доме где он жил, и в Москве, на здании Миннефтегазстроя, где он работал, установлены мемориальные доски. В Тюмени и Гюмри ему установлены памятники. В этих же городах, а также в Ухте и Славутиче есть улицы, носящие имя Щербины. В родном Дебальцеве на здании школы искусств открыта мемориальная доска (хочется верить, что она и улице в Славутиче сохранились). Именем Щербины был также назван сухогруз. Не один год работает Региональный благотворительный фонд «Ветеран нефтегазстроя им. Б.Е. Щербины».

 

 

Борис Щербина не забыт и на этом следует поставить точку. И всё же следует отметить, пожалуй, самое главное и принципиальное – таких выдающихся личностей, настоящих государственников, руководителей, подвижников, организаторов промышленного производства могла выдвигать только советская общественно-политическая система. Только в условиях социалистического строя могли они реализоваться и добиться таких высот в деле служения – служения Родине и народу. И ни какие сегодняшние менеджеры, не имеющие ни технического образования, ни квалификации, ни реального производственного опыта, тем не менее не боящиеся возглавлять целые отрасли экономики и ставящие перед собой цель чрезмерного обогащения, им и в подмётки не годятся. На их фоне такие светлые имена как Борис Щербина, Алексей Кортунов, Сабит Оруджев звучат звонко, гордо, значимо. Светлая память великим строителям и преобразователям Советской страны!

 

Один комментарий на «“Титанов больше нет”»

1. где были все эти щербины, когда Горбачев СССР разваливал?

   Ответить