Трюкачи и публика
№ 2020 / 2, 23.01.2020, автор: Евгений МИЛЮТИН
В 110 г. до н.э. наглый царь варваров Югурта, будучи на допросе в Риме, сказал: «Продажный город скоро погибнет, если найдёт покупателя!» Откупившись от всех обвинений, Югурта благополучно покинул Рим, а война с ним, которая вскоре разразилась, вошла в историю как одна из самых позорных для римлян. Римской армии, в частности, пришлось пройти под ярмом.
С тех пор западный Рим только и делает, что спотыкается и погибает… в авангарде бескомпромиссных дискуссий о судьбах человечества, а остальное человечество почтительно следует за Западом.
Распад СССР и стагнация постсоветской России являются видимыми следами процесса совершенно иного рода.
У нас не только публика в зале безмолвствует, но и трюкачи на сцене по ходу действия не произносят ни одного живого слова, и остаётся только догадываться, грянут ли в финале аплодисменты или кого-то здорово побьют.
Психоистория исходит из того (и этим отличается от других концепций истории), что видимые различия в общественных отношениях (в политике, экономике, технологиях и культуре) являются следствием трудноуловимых процессов мышления.
Центральное место в данной концепции развития отводится психоисторическим аттракторам, состоящим из групп когерентных и конфликтных психотипов Юнга и представляющим собой распределённые мыслящие сети. Слово «распределённый» здесь означает, что функции Юнга (логика, сенсорика, этика, интуиция) распределены между индивидами, каждому из которых доступна лишь часть функций мышления, но не всё мышление.
В мыслящей сети в одном случае интровертов может быть 15%, а экстравертов 85%; логиков – 6%, а этиков – 80% и так далее, а другой аттрактор может иметь совершенно иное соотношение функций Юнга. Эти различия и будут сообщать аттракторам разные способности коллективного мышления.
Психоисторическая структура Запада генерирует процесс постоянного перемешивания проектных идей, их критики, отвержения и принятия новых идей.
Русская же история представляет собой не движение проекта, для чего потребовалась бы постоянная его критика, а удержание чувства, чему более способствует отказ от всякой критики и даже простого осмысления того, что именно мы чувствуем.
Однородность чувствования обеспечивается господством силы и подчинением этой силе или, в психоисторической терминологии, господством сенсорного психотипа и подчинением сенсорике со стороны этического психотипа.
С точки зрения рациональной западной парадигмы, требующей планирования каждого следующего шага, такой аттрактор, движущийся по наитию, был бы невозможен.
Такие оценки западными людьми действительно высказывались. Например, знаменитый деятель петровской эпохи и начала «бабьего царства» Христофор Антонович Миних утверждал, что «Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует».
Насчёт бога Христофор Антонович, возможно, поторопился, если только не считать богом мыслящий аттрактор, состоящий из всех мыслей, в отличие от мыслей людей, у каждого из которых есть некоторые мысли, но не все.
Русский аттрактор помещает частные мысли в общее чувствование, которому должно подчиняться обаяние силы среди бессилия. Исторически мы знаем две такие чувственные парадигмы: единство во Христе и единство в Коммунизме.
Единство во Христе было очень обижено крепостным правом, что толкало аттрактор в сторону избавления от крепостного права, так как оно мешало однородности переживания первой чувственной парадигмы. Когда же избавление от древнего греха свершилось, модернизация России по западным правилам породила ещё большие разрывы между чувствованием и действительностью.
Удержание единства чувств потребовало перехода к новой, коммунистической теологии. В СССР впервые были достигнуты организационные формы господства сакрального чувства, в том числе, и над силой. Силовые тенденции аттрактора уже не были предоставлены сами себе, а подчинялись идеологическому контролю. Однако, коммунистическая теология – недостроенная, менее взрослая в сравнении с христианством, и, в то же время, потенциально более сложная, требовала критического подхода для своего успешного применения. Эта теология была помещена в аттрактор, который мог лишь оберегать её догматику, но не обладал необходимыми способностями для её усовершенствования.
В итоге мы в СССР получили слишком узкий взгляд на коммунистическое государство и коммунистическую личность, недостаточный для решения даже относительно несложных задач.
Ограниченность второй исторической парадигмы всеобщего чувствования проявилась, например, при обсуждении вопроса о роли Сталина в советской истории.
В первом издании книги Р.Г. Пихоя «СССР: история власти. 1945–1991» есть большой пассаж, характеризующий споры вокруг личности Сталина на самом верху власти, в Политбюро.
«Его (Сталина) могила у Кремлёвской стены долгое время была единственной в ряду могил партийных вождей, не снабжённой памятником-бюстом. 17 декабря 1969 года в перерыве во время сессии Верховного Совета СССР среди членов Политбюро неожиданно возник разговор о приближавшемся 90-летии со дня рождения И.В. Сталина.
Поводом для него стал вопрос: публиковать ли в «Правде» статью о Сталине? Вскоре этот разговор перерос в спор, причём спор принципиальный. Поэтому он и был записан и оформлен в виде «рабочей записи» Политбюро.
Брежнев задал вопрос: нужно ли вообще публиковать статью?
Главный идеолог страны М.А. Суслов настаивал на публикации. «Я считаю, – говорил Суслов, – что такую статью ждут в стране вообще, не говоря о том, что в Грузии особенно ждут. …Я думаю, что нас правильно поймут все, в том числе и интеллигенция, о которой здесь некоторые товарищи упоминали. Неправильно могут понять Солженицын и ему подобные, а здоровая часть интеллигенции (а её большинство) поймёт правильно».
Против выступил Н.В. Подгорный. Он напомнил членам Политбюро, что каждый из них, в том числе и Суслов, когда-то выступали против культа личности. «Я не думаю, что надо как-то отмечать 90-летие со дня рождения Сталина. Если выступать со статьёй в газете, то надо писать, кто погиб и сколько погибло от его рук. На мой взгляд, этого делать не нужно, а не делать – это будет неправильно. …Никто нас не тянет, чтобы мы выступали со статьёй, никто не просит. Нас значительная часть интеллигенции не поймёт. И мне кажется, кроме вреда, ничего эта статья не принесёт».
Против издания статьи был А.Я. Пельше. «Нанёс он вреда очень много, и боль эта чувствуется до сих пор. Это поколение ведь ещё живо у нас. 90 лет – это ничего особенного, ничего нового не произошло. Может быть, и не надо широкой статьи. Может быть, какую-то заметку дать». О возможном вреде статьи о Сталине в «Правде» заявил Б.Н. Пономарёв.
Однако на Подгорного напал его преемник на посту первого секретаря компартии Украины – П.Е. Шелест. «Я, может быть, выскажу свою точку зрения, несколько противоположную Николаю Викторовичу, причём выскажу её однозначно. Мне кажется, статья нужна… Мне кажется, статью небольшую, правильную, с положительным и отрицательным, нужно дать. И большинство наших людей, в том числе и интеллигенция, поймут нас правильно: тем более, надо учитывать, что за последние годы в мемуарах наших маршалов, генералов много понаписано о Сталине…»
Подгорный: «Тогда надо писать, если говоришь об истории, сколько им было уничтожено людей».
Шелест: «Дело не в том, чтобы называть цифры, но надо сказать, что у него были ошибки в том духе, как сказано в решениях ЦК. А война? Строительство социализма под руководством Сталина? Это же всему миру известно. Я думаю, что надо дать статью. Другое дело, что, может быть, над этим текстом надо ещё поработать».
Шелеста поддержал К.Т. Мазуров. «Мне кажется, что опубликование статьи больше пользы принесёт, чем умалчивание этого факта. Статья должна быть небольшой, но правильной. …Как же нам бороться за чистоту марксизма-ленинизма, если нам не писать о том, что было в истории?
Мне кажется, более того, что надо подумать о том, чтобы поставить бюст на могиле Сталина. Я вам скажу, как реагировал т. Гусак (первый секретарь компартии Чехословакии) на этот факт, когда мы подошли с ним во время посещения Мавзолея к могиле Сталина. Он спросил, а почему нет бюста? Я ответил, что мы вначале не поставили, а потом как-то к этому вопросу не возвращались. Он говорит: по-моему, это неправильно. Надо было поставить бюст. Вот вам точка зрения т. Гусака, который был в своё время, безусловно, обижен Сталиным. Да, по-моему, и любой здравый человек рассудил бы так».
Более осторожную позицию занял А.П. Кириленко. Он высказался за публикацию статьи, но отметил, что «настроения есть разные и трудно сказать, кто и сколько «за» и «против». Он же предупредил, что нет такой партии в Европе, которая будет аплодировать такого рода статье».
Дискуссия в Политбюро, участники которой спустя более двадцати лет после смерти Сталина не знали, уместен ли памятник на его могиле, не навредит ли их политике упоминание его имени, была прямым следствием неспособности аттрактора справиться с чувствованием единства в коммунизме.
И, прежде всего, без ответа оставались важнейшие вопросы: что такое советская истина? Кого можно считать истинно советским человеком?
Какое у нас государство, рабочее, рабоче-крестьянское, бюрократическое, нэпманское, общенародное? Как относиться к дискуссиям, в частности, внутри партии, допустимы ли фракции или создание по инициативе масс новых партий, каковы параметры советской культуры (являлись ли, например, произведения ещё советского на момент дискуссии о Сталине писателя Солженицына её частью?), иностранные коммунисты (итальянские, югославские, китайские) это тоже «наши» люди или нет, допустимы ли браки и внебрачные сексуальные связи советских людей с иностранцами, – великое множество, казалось бы, частных вопросов упиралось в нерешённый вопрос о советской истине.
Без эталона истины не могло быть истинных управленческих мыслей. Люди, от которых можно было бы ожидать таких мыслей, и которых ныне принято называть «элитой», в СССР превратились в лишённую способности думать машину для голосований.
Д.Т. Шепилов, входивший в число высших руководителей СССР, писал в своих мемуарах, что главная проблема СССР лежала не в области экономики.
«За 8 лет моего пребывания в депутатах Верховного Совета СССР не было ни единого случая, чтобы какой-либо депутат по какому-либо вопросу даже в стадии обсуждения высказался отрицательно по проекту, а тем более проголосовал бы против или хотя бы воздержался от голосования. Не было такого случая ни до меня, ни после меня. А если бы такой случай произошёл, если бы по проекту, внесённому на сессию Сталиным, Хрущёвым или любым другим руководителем кто-то из депутатов высказался или проголосовал против или даже воздержался при голосовании, то он был бы объявлен антипартийным человеком или душевнобольным. Поэтому с таким неизменным и абсолютным единодушием обсуждаются и решаются на сессиях все вопросы.
В свободное от заседаний время депутатов хорошо и бесплатно кормят. На время сессий обычно организуется выставка промтоваров или открывается магазин, где депутаты могут приобрести дефицитные вещи: шерстяные кофты, обувь, продукты и пр. По вечерам депутатов водят на спектакли.
На пятый или шестой день сессии без каких-либо обсуждений, вопросов, персональных отводов, единогласно утверждаются все указы, принятые между сессиями, а на первых сессиях после выборов открытым голосованием избирается Президиум Верховного Совета СССР и утверждается правительство – Совет Министров СССР.
Нагруженные покупками, депутаты разъезжаются по домам до следующего года».
В конце концов доголосовались и до роспуска СССР. Вспомним слова Миниха: «Невозможно представить, как это государство до сих пор существует».
Но в том то и проявляется сложность психоистории, что её аттракторы являются неравновесными структурами и распадаясь, всё-таки не распадаются. «Скрученное дерево живёт своей жизнью. А прямое дерево идёт на доски», – гласит китайская пословица.
С аналитической точки зрения глупо обижаться, что у нас именно такая история, и желать себе более «прямой» истории. Однако, русский аттрактор всегда спрямлял свой образ ради безмятежности чувствования, ведь ничто так не мешает чувству, как попытка его анализа. На тех, кто анализирует и критикует их, русские люди всегда смотрели косо.
Дотошные исследования ранних признаков болезни нас никогда не интересовали, поэтому, когда наш аттрактор – в действительности не прямой, не идеальный, скрывающий в себе бездны, светлые или тёмные, – оказывался перед кризисом, он всегда оказывался в такой ситуации внезапно. Как если бы пышущий здоровьем человек без видимой причины в следующий момент превращался в калеку.
Мы прошли через два таких кризиса по числу двух крушений чувственных парадигм, заимствованных у Запада. Эти заимствования аттрактор скрывал от себя тем способом, что объявлял заимствование «собственной верой». При этом собственная вера освобождалась от её противоречивых, спорных, дискуссионных элементов, объявлявшихся «западничеством», будь то послания томистов и реформаторов, или социал-демократов, или еврокоммунистов. Затем, сбрасывая опостылевшую, изъеденную ересями чувственную оболочку, российский аттрактор каждый раз обнаруживал, что оригинальных способов «единомыслия» в нём и не было вовсе.
В таких случаях сенсорная (силовая) часть аттрактора начинала хозяйничать без оглядки на чувственную парадигму.
К. Г. Юнг, открывший психотипы, писал о сенсориках, что «таких людей будут хвалить как разумных, поскольку люди склонны принимать ярко выраженное чувство чистого факта за нечто очень разумное. В действительности же такие люди отнюдь не очень разумны».
Нацеленность на осязаемый вещный результат в сочетании с принципиальной безыдейностью делает их идеальными охранителями чувственной программы, если она им сообщена в форме приказа, не допускающего возражений; и в этом случае их действия становятся как бы «разумными».
Однако их собственное мышление почти бессознательно, а установки типа «что мы с этого будем иметь» и «человек есть то, что он ест» составляют золотой фонд их действительных убеждений. Сопротивление силы начальствующему чувству, стремление сбросить с себя узду этики является постоянным внутренним противоречием русского аттрактора, и когда такое происходит, аттрактор заболевает всерьёз и надолго.
В отсутствие начальствующей идеи сенсорная практика неизбежно сводится к трюкачеству, к ставке на один удачный ход, дающий немедленный результат, решающий все проблемы. Даже если трюки тщательно планируются, они обычно не имеют ни разумных предпосылок, ни стратегических продолжений. Носители сенсорного психотипа не обладают способностями для выработки стратегий. Логика и интуиция – чуждые им функции распределённой мыслящей сети. И в этом сенсорикам потакают подчинённые им низы, поскольку этическому чувству такие функции также чужды.
Печально знаменитый «Наполеон» Олег Соколов, успевший дорасти до Бородинского поля и звания доцента, прежде чем отрезать голову одной из своих поклонниц, вырос из полукриминальной среды «Ленфильма», где он в молодости подвизался в силовой массовке и занимался постановкой трюков вместе с Вячеславом Иваньковым (бандит по кличке «Япончик»).
Слияние науки и криминала у нас пока не стало правилом.
Но трюкачество верхов всё-таки стало нормой.
Чем, как не ставкой в азартной игре, была попытка России строить свои газопроводы в западных морях в условиях конфронтации с Западом?
«Успеем, успеем». А где же государственная стратегия? Где тщательный учёт предпосылок и следствий?
Ещё с ганзейских времён отечественной дипломатии было известно, что торговля рассматривается как важнейшее оружие Запада. А уж торговать с «жёлтым дьяволом» с его индустрией грабежа, поставленной на научную основу, да на своих, вчера кому-то в голову пришедших условиях, да так, чтобы тебя при этом не обобрали до нитки? Ну это, дорогие акробаты, нечто из области фантастики!
Можно этим возмущаться, конечно, и, видимо, от возмущения Мария Захарова открыла для себя классиков марксизма-ленинизма и даже назвала их «провидцами».
«Как-то все старые учебники забросили, а впору сейчас их достать и почитать, например, что такое империализм. Мы считали, что в условиях демократии и международного правового поля это всё ушло, и мы эти старые учебники задвинули на дальние полки. А нет – впору их опять открыть. Просто у многих было ощущение, что с завершением колониализма, с наделением каждой страны, каждого народа равными правами, с приматом свободной конкуренции и мерами поддержки развивающихся стран для того, чтобы их вывести в лоно мировой финансово-экономической семьи, империализм поменял или меняет свои качества. И ведь те труды, которые описывали империализм, они все столетней давности, а то и больше, и, казалось бы, мир-то уже как бы иной. Но сейчас ты понимаешь, что писали провидцы. Это просто реальность, это описание реальности. Вот это он и есть, империализм – то, что сейчас мы наблюдаем».
<https://ria.ru/20191231/1563021532.html?fbclid=IwAR0RuqFfTX4n5l9fLY1379h_gEzrRkHij-LuTYuFVBUQWhn3hszoqhlFkyk>
Сели играть «в дурака» с империалистами, да забыли про империализм почитать!
Окинем теперь взглядом зал, где идёт непрерывный праздник простодушной сытости. На сцене перед зрителями текут манящие финансовые потоки, исчезающие где-то за кулисами. В партере, убаюканные стабильностью, дремлют лучшие люди страны – руководители следственных органов и 25 крупнейших компаний. Места в бельэтаже достались людям попроще. Здесь разместились чиновники и депутаты. На галёрке ютится чернь: учителя, врачи, инженеры, военные. А какой же театр без буфета? Здесь длинной очередью за севрюжинкой выстроились оппозиционеры, а также прочая «общественность». Зрелище трудно назвать увлекательным – даже муха на плафоне уснула, но чу! Что это за шум снаружи?
А там иностранные агенты народ опрашивают. Ну ка, ну ка!
24 – 30 октября 2019 года участников опроса общественного мнения спрашивали: совпадают ли интересы общества и власти?
Положительно ответили только 3% опрошенных.
<https://www.levada.ru/2019/11/28/obshhestvo-i-gosudarstvo/>
Да отсохнут языки у этих 97% маргиналов! Как заядлый театрал я лично очень даже возмущён. Но всё же предлагаю послушать, о чём эти наглые рожи между собой договариваются.
«Почему я не плачу налоги»
(не я, упаси бог, а это всё с улицы доносится)
«Я являюсь самозанятым лицом уже лет пять. Я не плачу налогов. Никаких. Кроме, конечно, тех, что включены в стоимость товаров в магазинах. К сожалению, этого налога мне никак не избежать, но в моих силах сделать всё, чтобы этот налог оставался единственным. Я сделаю всё, чтобы не платить налогов и в дальнейшем. Ни при каких условиях! Причина проста: я считаю, что государство грешит нерациональным расходованием денежных средств, а чьи-то прихоти я своим трудом оплачивать не собираюсь.
Я не плачу налогов, потому что я не хочу кормить орду депутатов. Дело в том, что в гocдyмe нет HИ OДHOГO депутата, который представлял бы мои интересы. A депутатам, которые там есть, пусть платят зарплаты те, чьи интересы они представляют. Посторонним людям, которые не просто не представляют моих интересов, но и, как я считаю, откровенно
враждебны пo отношению кo мне, платить попросту унизительно.
В очередной раз опубликована новость о том, что глава одного северо-кавказского региона подарил кому-то там «Мерседес». На сей раз школьнику, который отжался больше, чем остальные. Практически ни дня не проходит без того, чтобы этот светлой души человек не подарил кому-то очередной «Мерседес». «Мерседесы» он дарит на деньги, которые вычитаются из налогов россиян, т. к. иных источников дохода у него не имеется. Я не считаю должным оплачивать «Мерседесы» из своего кармана. Кто хочет, тот пусть оплачивает, но это как-нибyдь без меня.
Строительство существенной доли православных храмов производится за счёт бюджета. Мне не нужны храмы, особенно в таких количествах. У входа в корпус Политеха, в котором я отучился 10 лет назад, в наши дни установили огроменный памятник святым Петру и Февронии с иконой. Одна установка обошлась в 2 млн руб, не говоря о самом производстве памятника. Это, конечно, копейки в масштабах государства, но если посчитать общую стоимость растущих, как грибы по осени, храмов и прочих религиозных объектов поклонения, сумма набирается внушительная. Я не хочу отдавать ни рубля своих денег на всё это – за это должны платить только те, кто этому всему поклоняются.
Я как-то лежал в больнице имени Боткина – крупнейшей больнице Европы. Свои ощущения о пребывании в этом аду я уже ранее описывал. Я не понимаю, как так получилось, что прямо у больницы растёт огромный храм, но люди в ней как срали в горшки без перегородок в туалете, так и продолжают поныне. По этой причине я не плачу и никогда не буду платить налогов. Они почему-то уходят не на облагораживание крупнейшей в Европе больницы (она как частный пример), а на увеличение куполов соседствующего с ней храма. Это нерациональное расходование денежных средств.
Я не плачу налоги по той простой причине, что не хочу, чтобы за мой счёт министерство культуры финансировало ужасные по качеству и содержанию фильмы, начиная с «Дети против волшебников» и заканчивая фильмом «Крым. Сделано с любовью». Я не считаю, что Тигран Кеосаян и Никита Михалков столь сильно обездоленные люди, что все россияне должны сбрасываться для их непотребных и низкокачественных фильмов. Вернее, кто хочет, тот пусть, конечно, сбрасывается, но это также без меня.
Я не плачу налоги, т. к. не хочу оплачивать труд целой армии служащих государственных служб и надзорных органов. Haпpимep, Роскомнадзор, Росгвардия – имя им Легион. Я бы понял ещё, если бы эти службы работали, однако они лишь создают видимость своей работы.
Например, Роскомнадзор вместо того, чтобы искать в сети настоящих экстремистов, занимается запретами музыкальных композиций и мониторингом неправильных лайков и постов в сети. При этом ни одного реального экстремиста они так и не поймали. Ни парня, который подорвался в здании ФСБ, не взирая на то, что свои планы он обсуждал в соцсетях, ни банды скинхедов, которая в своей группе организовала конкурс убийств бомжей и собрала несколько десятков видеозаписей по теме – их вычислили пользователи интернета, пока Роскомнадзор занимался неправильными лайками. Я не готов кормить целую армию таких бездельников.
Я не могу позволить, чтобы за мой счёт жировали кучи лжепатриотических, казачьих и прочих организаций, которые поливают людей зелёнкой, фекалиями и пр. Я не настолько богат, чтобы кормить ещё и маргинальное дно, не вписавшееся в рыночную экономику и способное зарабатывать только поливанием зелёнкой неугодных деятелей по заказу властей. Я не являюсь поклонником Навального, Касьянова и прочих политиков, но я не совсем понимаю, почему я должен оплачивать то, чтобы их поливали зелёнкой ряженые клоуны. Лично мне ни первый, ни второй ничего плохого не сделали. Поэтому я просто не могу себе позволить платить за такие развлечения!
Когда я пользовался бесплатной медициной в последний раз, я даже и не вспомню. Рожали платно, ибо условия в бесплатных родильных не из приятных. Родился ребёнок, наглотавшись околоплодных вод, и сразу в состоянии средней тяжести попал в реанимацию. В госбольнице не оказалось мест, а в родильном отделении – оборудования. «Ждите пока место освободится, а пока, увы, состояние будет только ухудшаться». В итоге пришлось пробивать место и лечение за бабки. Когда ребёнок заболел чем-то и потребовалось узи кишечника, в госклинике записали его на приём… через полгода. Я не совсем понимаю, зачем нам осмотр через полгода, когда проблемы сейчас. В итоге на следующий день поехали, опять-таки, в платную клинику. Так все детские болезни мы лечим у платников, ну, и сами, в случае чего, тоже только платно. Увы, созданы условия, когда на обычное лечение попасть фактически невозможно, а если и возможно, то в такие условия, что смерть на их фоне выглядит предпочтительней. Таким образом бесплатной медициной никто в моей семье не пользуется, а стало быть я имею полное моральное право не оплачивать налогами государственную медицину – я не знаю, зачем платить за услугу, которую мне предоставят только через полгода по очереди. Я не пользуюсь госмедициной, я её и не оплачиваю. Всё справедливо.
В обычную школу ребёнка страшно отдавать – там детей караулят попы и оголтелый ура-патриотизм. Я считаю, что ни то, ни другое моему ребёнку ни к чему, а потому отдавать мы его будем также в платную школу с различными уклонами – туда точно попы и мракобесие на прорвутся. Ну, и в армию он, конечно, не пойдёт, ибо нам государство ничем не должно и мы ему ничем не должны.
Причин, по которым платить налоги в России нельзя, великое множество – всё перечислять и дня не хватит. А я как-нибудь в сторонке постою…»
<https://local.yandex.ru/events/2446950>
Возмутительная орфография этого возмутительного и по содержанию сочинения мною полностью сохранена. Ничего мне и всем нам близкого, старческого, убаюкивающего «за Сталина/против Сталина» в этих новых мыслях, к сожалению, нет. А это уже, как строго говорили в советские годы, «вопрос политический»!
Об авторе
Евгений Владимирович Милютин (родился в 1965 году) – российский историк, востоковед, получивший образование в Институте стран Азии и Африки при МГУ, Дипломатической академии МИД России, Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Имел опыт преподавательской работы в Asia Pacific Center for Security Studies (США). Имеет ранг второго секретаря российской дипломатической службы. Писатель, автор книги «Психоистория. Экспедиции в неведомое известное», изданной в 2017 г. в Германии. Группа автора в Фейсбук: <https://www.facebook.com/groups/999357773416557/>
Допустим, теория – рабочая.
И что?
Что делать? Кто виноват? ©
Ведь психоисторический аттрактор – это вам не фунт изюма.
Опираясь на эту теорию, мы, логики и интуиты, можем лишь видеть картину в целом и предвидеть в общих чертах дальнейшее течение событий.
Ну и уповать на Божий промысел, конечно.
На этом – всё.