В поисках стиля и смыслов
Рубрика в газете: Коллекция ИД Максима Бурдина: Выдающиеся писатели России и русского зарубежья, № 2025 / 5, 06.02.2025, автор: Виктор ДРОЗДОВ (г. Белгород), Алексей МАСЛЕНИЦЫН (г. Нижний Новгород), Валентина КАЗАНОВА
Какой жанр сегодня более актуален – традиционная силлабо-тоника или авангард? Что важнее – отточенное мастерство или искренняя эмоция? Однозначных ответов не существует, и каждый автор ищет свою нишу и своего благодарного читателя. Опытный стихотворец Виктор Дроздов обращается к патетическому жанру гражданской лирики, соединяя великие страницы истории с днём сегодняшним; энтузиаст экспериментального жанра Алексей Масленицын вовлекает нас в лингвистический лабиринт философского поиска, а молодой автор Валентина Казанова подкупает простотой и безыскусностью разговора о важном.
Максим БУРДИН,
издатель, писатель, публицист,
общественный деятель
Виктор ДРОЗДОВ
Проживает в Белгороде. Родился в 1958 г., окончил Харьковское ВВКИУ Ракетных войск им. Н.И. Крылова. Служил на Космодроме Байконур. Подполковник запаса. Ветеран труда. Член Интернационального Союза писателей. Издал восемь сборников стихов. Много публикуется в коллективных изданиях, в прессе. За активную творческую деятельность награждён медалями, благодарностями, дипломами. Дипломант премии к 75-летию Великой Победы. Лауреат литературной премии Мира.
СВЯТЫЕ МОИ ХЛЕБОРОБЫ
Огонь косит поле пшеницы.
Им страшнее ве́сти нет сроду.
В погребах, подполье не спится
Мирным, простым хлеборобам.
Засверкали округой зарницы,
Где война шла – горели хаты.
Полыхало от самой границы.
От сохи уходили в солдаты.
Сажа, копоть полем клубились,
Селом горе плелось, огородом.
Но фронту помочь стремились
Землепашцы мои, хлеборобы.
И притихла деревня, грустнела
Ещё детству несметно трагедий.
В чёрном горе дома сиротели,
Но была всё же вера в победу.
Было холодно, голодно семьям.
Но как выжить, деревня знала.
Лебедою спасаясь от смерти,
Фронт плечом своим подпирала.
Пусть икон о селянах не видели
И молились им в храмах чтобы.
Вы святые! Врага победители!
«Не святые» мои хлеборобы.
СЕЛЯНИН
Нет, не посланник с небес,
А издревле наш крестьянин
На своём горбу тащил крест:
«Напои, накорми, селянин».
В землю предков корнями врос,
Её с кровью и потом смешали.
Соль, невыплаканная от слёз,
Душу грызла, как ржа металлы.
Сердце ныло обидою горькой
За родных – как хотелось жить,
Чтоб в радость работать только,
Для спокойствия и для души.
Кто родною землёю рождён,
В дни войны её спас солдатом,
Тот для счастья жить обречён
С народом, душою богатым.
КОРЖИ
Из серой муки, без дрожжей,
Пресный, полезный самый –
Не ел вкуснее, сытнее коржей,
Чем те, что пекла дома мама.
Был ещё хлеб, он прямо с печи
С обвисшей хрустящей коркой.
И подсластить его сто причин,
Крупной соли посыпав горку.
Не забыта мною русская печь,
В доме тёплого хлеба запах.
Помнится и председателя речь:
«Нам обогнать надо Запад!»
Ещё, говорят, и иной был хлеб
В войну, голодовку с половой.
Не оставляли и куска на столе,
Как сейчас бывает в столовой.
Давно уже дома хлеб не пекут,
Все пекарни учли наши вкусы.
Не видел ни разу, те, кто растил,
Чтоб чёрствую корку – и в мусор.
Вспомню страду, зерно на току
И как жатва идёт среди ночи.
И пока нет росы, комбайны идут,
Будто в бой за хлебный кусочек.
СЕЛЬСКИЙ ВЕЧЕРОК
Солнце верхушкам бросило луч.
Прощается.
Краснопёрка в реке, круги по воде.
Играется.
Бесстрашный щенок у входа в дом.
Так лается…
Кот спиной трётся о ступни ног.
Ластится.
Закончился летний долгий день.
Смеркается.
Шум по домам, с работы пришли.
Устали все.
Стихло в хлевах и в гнёздах птиц.
Молчание.
Сыростью тянет, росою с травы.
Прохладнее.
Смолк по дворам калиток скрип.
В дом не ждут.
Окна по хатам светом зажглись.
На стол подают.
Первые звёзды и луна фонарём.
Светится.
Парень и девушка тихо прошли.
Нежатся.
В ближнем лесу запел соловей.
Заливается.
Играет гармонь, там, где ручей.
Мне нравится.
РАЗОГНУТАЯ ДУГА
На войне, на броне догорал капитан,
В небесах в тесноте души шли на таран.
Не пройти эту грань, не прорваться врагу –
Стойкостью, как тетивой, перекрыли дугу.
Ночь светла, будто день, горит всё огнём.
Исчезают надежды, планы пеплом в нём.
Чернота днём в бою, полем вспаханным
Ворон – едкий дым, крылья взмахами.
Вой с небес летит вниз – не осадками,
А навстречу вверх души с лампадками.
Кто уж в землю лёг, кто от боли рычит,
Кто горел, без ног, но «вперёд!» кричит.
С Богом встречу ждут, кто от ран воскрес,
Храм горит без икон, златом плачет крест.
Не видать куполов, гарью кропленны́х,
И снаряд в храм летит, что за окопами.
Волной ненависти захлестнёт бойцов
За семью, за Отчизну да за мать с отцом.
А дым чёрным столбом прямо до небес.
Урожай соберут силы мрака здесь.
Волей Родины тут в судьбе перелом,
Здесь война идёт, бой добра со злом.
Не бросать рубежи, не пускать врага.
Танк на танк, пусть смерть, это всё – дуга.
Не прямой тот путь, где горел металл,
Не понять в бою, где рука, нога.
Супостата бил, кто сказал: «Смогу!»,
И, хрипя, солдат разогнул дугу!
Я ИДУ НА ВЫ
Песня жаворонка над полем.
Солнце, утро, глядя в прицел,
я за секунду до взрыва и боли
подумал: «Остался бы цел!»
Но тишина зловеще накрыла,
разрывал мне лёгкие зной,
и с небес васильки ложились,
прикрывая в душе покой.
Дымком в колее закурилась
пыль над дорожною травой,
одна мысль вопросом забилась:
«Неживой? А может, живой?»
Но вдруг тишина раскрылась,
разорвав пеленальный круг,
будто стрелы в тело вонзились,
и послышался смерти звук.
Увидал, как прижатый силой
поднимался с земли ковыль,
а листва, высот не осилив,
опускалась в тёплую пыль.
И тогда среди гари, пыли,
среди дыма, листвы и травы,
над собой совершил усилье
и привстал. Я пошёл на вы.
ЗВОННИЦА
Небо светлое, а война всё вдаль.
Ветеран прошёл. Ордена, медаль…
Будто воин, стоит стражем звонница,
С грустью в поле глядит Богородица.
Колокольный бой, память в нём отцов.
Беда здесь прошла – не околицей!
Купол смотрит вверх, в вечность золотом.
За друзей кто лёг, слышен голос нам.
Слышно жён да мам слёзы, стонами
Горечь у детей – без отцов они.
У мужчин печаль, что не сам растил.
Но огонь войны он, как мог, гасил.
А пилоны – года с бела мрамора,
Как четыре штыка поля бранного.
Мы хребет – в дугу врагу лютому.
Он ответил здесь за беду-войну.
Кто погиб – святой, им золотой венок.
Сколько судеб, планов переломано!
Помня всех, в сторонке плачут матери.
В купол – слёзы с небес тихо каплями.
МЫ УШЛИ НАВСЕГДА…
Мы ушли навсегда…,
Где гул мин и вой градов.
Мы ушли в никуда,
Ни-че-го нам не надо.
Солнце встанет опять,
Звёзд мерцание с выси.
Мы ушли, чтоб мечтать,
И мечты чтоб сбылись все.
Косят пули года,
Что прожить мы хотели.
Без нас стают снега –
Их слепить не успели.
Утром травы всплакнут,
Что без нас зеленели.
Просто кончился путь,
Где осколки летели.
Просим помнить всегда:
Мы жить тоже хотели.
Не забыть ни-ко-гда,
Как любить мы умели.
С честью дело отцов
Нам продолжить, не плача.
Устоять пред врагом,
И быть не может иначе.
ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ
Дым по полю чёрный клубится.
Чёрными стали светлые лица.
Кровавый рассвет. Что было белым,
В июньской ночи́ вмиг почернело.
Чёрный сапог на выжженном поле.
Бойцов незавидная чёрная доля.
Чёрные души строем по грязи.
Чёрный мундир на долговязом.
Года́ те четыре, как чёрные тени.
Ствол чёрный лежит бедой на коленях.
Тучи чернеют. Город в горе угрюмый.
Мысли все чёрные – думай, не думай.
В копоти чёрной стена колокольни,
Батюшка в чёрном, душе его больно.
Волосы чёрные, вдруг побелевшие.
Вдали чёрный лес, деревья сгоревшие.
Чёрные крошки от чёрного хлеба.
Сухарик последний в доме доеден.
Деревня, погост, кресты почернели…
А чёрный квадрат? Он только серый.
ЭПИЗОД ВОЙНЫ
Нас десять. Их десять. Ефрейтор невесел.
Но посмотрим в бою, чья перевесит!
Наглость у них да сильного право.
У нас за спиной санбат с переправой.
Чёткий приказ им: «К броду прорваться!».
Нам ротного просьба: «Братцы! Держаться!»
Закрыть хоть на час переправу собою.
Видно, судьба нам всем лечь под горою.
У них по бокам чёрно-белым – кресты.
Кресты мы на тело надели простые.
На пряжках у них текст: «С нами Бог».
Мы же с молитвой, чтоб Бог нам помог.
Мы – на пригорке. Эти ниже – в овражке.
На минных полях не сеем, не пашем.
Как черти в дыму, они тоже не краше.
Мы в бой – за своё, но они-то за наше.
Прошёл только час, итоги есть боя:
И внизу, и у нас осталось по трое,
Чёрного дыма семь свечек по полю,
У нас в семь домов по чёрному горю.
Ещё полчаса в копоти с кровью
Держать нам железо волей и болью.
Вот зачихал, с лязгом землю погрёб.
Всё! «Мой черёд, – сказал я, – вперёд».
Встреча. Бросок. Глаза закрываю,
Боли не чувствую, но я понимаю,
Что на пригорке сейчас в ходе боя
У нас уже двое. И тех – тоже двое.
Эпизод для войны это, не более.
Что отделение сможет, прикроет?
Даже не будет в штаб донесенья,
Мы отделились другим во спасение.
Я НЕИЗВЕСТНЫЙ!
Я лист брони, двутавр на двести.
Ничто прицелы с их перекрестьем.
Бетонный столб я, что в землю вкопан.
Я не сдвигаюсь, навек в окопах.
Скала у речки, плита гранита.
Стоять мне насмерть, судьбой привито.
Гора с вершиной, что льдом покрыло.
Память храню в ней, чтоб не размыло.
Я танк, по башню в песок закопан.
Как самурай я, что цепью скован.
Всегда по центру, не до окраин.
И мысли нету, чтобы быть с краю.
Я за стабильность, непробиваем.
Пусть тяжело мне, но не сгибаюсь.
Так не хочу я, осколков градом
Чтоб поднимались в бой с автоматом.
С верой в душе, наскво́зь открытой,
Прошу одно лишь: быть незабытым!
Мне, как степлеет, – душевно песню.
Такой солдат я: я Неизвестный.
Я РУССКИЙ!
Я русский духом, я русский статью.
По-русски в ухо, по-русски матью.
Люблю по-русски. Я верю в душу.
Уверен твёрдо – умру, не струшу
В портках, лаптях, с онучей длинной
Бил печенегов я в поединках.
Мамай Великий в овраг с кургана.
Русские стяги – за Волгу хана.
Челом бил князю, согнув хребтину,
Чтоб взял на сечу меня и сына.
Нам ветер в спину, с удачей слава.
И нынче помнят шведы Полтаву.
В Париж гусары француза гнали.
Ветра Европы трепали знамя.
По Маннергейму зарубки финнам.
Это не просто так вам «былина».
Кумач в Варшаве запомнил шляхтич,
И камикадзе пред нами навзничь.
Битва за Крым, Берлин, Кавказ,
И на дуге «Стоять!» приказ.
У Москвы – на смерть, у Ленинграда –
«Назад ни шагу», под Сталинградом.
Ещё кто хочет, чтоб покорился?
Своим богам чтоб не молился?
Флаг триколор, стяги победы,
Что над Рейхстагом подняли деды.
Геройский дух, слава навеки
Нам не дадут забыть о предках.
Я славянин, я кожей русский.
Вокруг берёзы и воздух с грустью.
Крест над могилой, кто пал здесь прежде.
Здесь мои внуки, Руси надежда!
РАЗГОВОР В САНБАТЕ
Умирал солдат так неумело,…
Всё хрипел, и булькало в груди,
А лицом он был белее мела,
Смерть в бреду просил всё погодить.
Шёл разговор в палатке медсанбата,
Там боец сказал с последних сил:
«Я судьбу-то толком не истратил,
Да, я от яблока греха не откусил!
Пока свою двадцатку не отметил.
Не посадил, не строил, не растил,
Садик, школа, я в бронежилете,
Да разве жил я? Толком и не жил.
Но в больнице, в чистенькой палате
Всё ж уходить приятней для души…»
Вдруг хирурга голос слышит: «Хватит,
Всё. Уносите. Парень будет жить».
Как понесли, носилки заскрипели,
Увидел смерть, что вышла из избы,
И с пулемётом, вся зачем-то в белом,
А минным полем шла, как по грибы.
СЛЁЗЫ ВОЙНЫ
Гарью несло, и пыль оседала,
Запеклась на обломках кровь,
А в песочнице мама рыдала,
Бомбёжки, обстрелы вновь.
Пока где-то бродят идеи мира,
Рассекли детский лоб и бровь,
А в городок который раз мины,
Словно там они ищут врагов.
Вот за домами ракета взвыла,
В детский сад принесло снаряд,
Знаю точно, что всё это было
В ту войну, много лет назад.
И где школа, опять пепелище,
Стонет раненый сторож-дед,
А у нацистов – душонки ищут,
Где им гадкий оставить след.
Льёт война из слёз водопады,
На планете таких нет морей.
Господи, Ты открой же правду,
Вот зачем мы крестили детей?
Если защиту Твою заслужили,
Ты бойню прикончи скорей.
Бог с нами, Боже, мы-то пожили,
Ты, Боже, спасай здесь детей.
НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО…
Никто не забыт и ничто не забыто.
А дальше стоят три скорбные точки,
Будто бы пулями судьбы пробиты,
Будто пришило к прошлому прочно.
Никто не забыт, и ничто не забыто,
В словах отражается страшная плата.
Точки от капель слезинок пролитых,
Что, как обида с бедой, горьковаты.
Печаль в них сирот и вдов ожиданье,
Первых три шага в бой жутковатых.
Снимком ещё в них останется память.
В том многоточии – нет виноватых.
Там жизни людей – терялись, пропали,
И радость Великой Победы добытой.
Мечтали и ждали, насмерть вставали.
Никто не забыт, и ничто не забыто!!!
Алексей МАСЛЕНИЦЫН
Живёт в Нижнем Новгороде. Родился в январе 1969 г. Работал в сфере коммерческой торговли, был частным предпринимателем в области тендерного сопровождения и консалтинговых услуг. С 2021 сменил сферу деятельности, сфокусировавшись на занятии литературой. Излюбленный жанр – экспериментальная поэзия. Отличительная авторская манера – атипичная де-классическая рифмовка.
Тео-Эпитет 001. – [Некто] – Эналлага – [Аллюзия]
(Мистический редуктивный ноэзис)
Существует Некто, Кто в физическом мире
не имеет реального вида;
Но по (волевому) желанию
(Он) воплощается в мысленном осознании.
Создавать (материальные) видимые кумиры
человечеству настоятельно запрещается.
А (вообще) в полной ли мере человечеством понимается,
что есть подлинное существование?
Приближение к подлинному пониманию
того, что собой представляет идол,
начинается с полного знания
того, чем истинный Б-г не является.
17.02.2024, суббота
Тео-Схоластерия 001. – [истинные начала]
(Рефлексивная религиозная миниатюра)
Для того чтобы мысль суть явления означала,
А не только, блуждая попусту, совершала
долгие фрустрационные трипы;
чтобы двузначностью вещь не вызывала
деструктивный ментальный протест,
обостряя психически ярую злобность,
Б-г (заранее) предумыслил и предусмотрел
(предпосылку), чтобы в сомнище физических тел, –
при равных (схожих) и противоречивых вводных, –
существовали истинные сущностные начала
(идейные, предметные прототипы)
духовных сущностей и живых существ.
Он в них вложил генетическую способность
делать себе подобных.
28.06.2024, пятница
Поэзис-Тезис 010. – [истинная теология]
(Богословский этюд)
Истинная Б(+)жественность
имеет неописуемую естественность.
В перипетиях сумбурного века
неразрывны для человека
пространство и время.
Но то, что для человека – проблема,
для Б-га вполне разрешаемая дилемма,
ибо разум (по сути) метафизичен…
Человек чем-то всегда ограничим
(и обстоятельно, и ситуативно).
Человек следует строго предписанной теме.
Восприятие человека (исключительно) субъективно.
*
Для Б-га (поистине) всё достижимо…
…и всё (безусловно) возможно,
ибо то, что для человека сложно,
Б-г решает в особом (чудесном) режиме.
P.S.
Человек есть душа, дух и плоть;
А что же (из себя) представляет Г-дь?
P.P.S
Мы – о спасении – слышим проповеди богословов (многие).
Мы читаем различные (экклезиастические) рассуждения –
о мире этом и мире том.
Но разве это истинная теология;
А не допускаемые церковные предположения
(в понимании, которое излагал Эрих Фромм)?
В мире духовности существует одно неукоснительное положение,
неотменяемое (базисное) условие.
Каким бы изысканным ни было богословье…
Какие бы проповедники ни приводили примеры,
простота учения состоит в одном:
Мы спасаемся Христовою кровью;
Но та кровь – тщетна без веры.
P.P.P.S.
Существует множество аналогий;
но каждый… о них по-своему судит.
Разве могут быть люди
такими же точно, как боги?
22.02.2023, четверг
Т07
Как возникает эмоций пожар в крови?
Какие – зримые и невидимые – тому есть причины?
Если предположить, что всё относительно и небезупречно;
И что импульс скор, а реакция незамедлительна, скоротечна;
То становится ясно любопытствующему уму
(как?… ради чего?.. зачем и почему?..) –
Эмпедоклова игра ненависти и любви
между женщиной и мужчиной
будет тянуться практически бесконечно.
Валентина КАЗАНОВА
Пишет с детства. Дедушка привил большую любовь к литературе. Любит спорт, танцы, рисование. Человек настроения. Публиковалась в газете «Правда Жизни», в альманахе «Клад», принимала участие в различных конкурсах. Автор сборника стихов «Терзание души».
***
Мне терпения не хватит,
Я психую, очень злюсь.
Гнев и боль порой накатит,
Страшно мне, что я влюблюсь.
***
Никогда не сдавайся,
Вперёд и только вперёд!
Перед народом не раздевайся,
Душу съест дьявол и чёрт!
Жизнь хороша, а жить ещё лучше,
Действуй, держись и борись!
В мире не будет уж хуже,
Твори, отрывайся, влюбись!
***
Огонь, вода и лёд,
Борьба с собою началась.
Кто правду, а кто врёт,
На слово я велась.
Как трудно мне понять,
Кто враг, а кто есть друг?
Боюсь людей теперь обнять,
Ножом пырнёт кто вдруг?
***
Неважно, сколько дней,
Неважно, сколько мыслей.
Я думаю опять о ней,
Запутавшись, я в числах.
Неважно, сколько я о нём,
Неважно, думаю и что.
Хоть ночью, даже днём,
Хоть десять раз, хоть сто.
Все будут говорить одно,
Любовь стучится в двери.
Уходит из-под ног то дно,
Как будто люди стали звери.
С животной страстью пожирать,
В глазах друг друга утонув,
И в мыслях на кровать кидать,
В реале лишь слюну сглотнув!
***
Арестуйте за кражу сердец,
А дальше только хуже!
Всё равно придёт конец,
Да вот мне никто не нужен!
Арестуйте поскорей,
Чтоб остыть мне за решёткой.
Зажигать мне сто огней,
Только жизнь бьёт плёткой!
Арестуйте за весёлость,
За любовь к всей к жизни!
За характер, колость,
За разврат у мысли.
Добровольно я сдаюсь
И на всё готова!
В тот, кого нельзя, влюблюсь,
Арестуйте меня снова!
***
Чтобы не было боли,
Давай не общаться.
Сыграны роли,
Одиночками нам оставаться.
ЭТОТ МИР ДЛЯ МЕНЯ
Мне не весело и не грустно,
Мне просто сейчас никак!
На душе нелепо и гнусно,
Я хочу подняться в чердак!
В тишину и покой неземные,
Только мышки шуршали в углу!
Мне пластинку достать бы лихую
И волшебную взять иглу!
Чтоб звезду с неба яркую сшить
И украсить как можно сильней!
Буду ночь я крепче любить,
И не будет мне больше больней!
Гвозди тихо в полу я забью,
Чтобы нынче скрипеть перестал!
И кукушке в часах я спою,
Бой курантов чтоб не солгал.
Встречу я в чердаке мой рассвет,
Пыль не трону рукой вековую.
Лучше в жизни заката же нет,
Я игру здесь люблю волевую!
Что свободой звучала давно,
В сердце такт застывшего ритма!
Свет звезды для меня всё равно
Частью жизненной тонкой вышел.
КАК ГАСНУТ ЗВЁЗДЫ?
Как гаснут звёзды,
Ты знаешь?
Это красиво и модно,
Смотреть, как они догорают.
Как факел вечного огня,
Под дождь из слёз.
Хватило нам с полна,
Мир полон грёз.
Грёз, что разбились, как стекло,
И собираем по крупицам.
На сердце словно волокно,
Там капилляры по частицам.
Ты знаешь, как падают звёзды?
Самое время смотреть наверх.
Ты скажешь, это не модно,
Верить в волшебство ‒ это грех.
Как дарить надежду, любовь,
Слияние неба с закатом.
Звёзды падают, падают вновь,
Убивая живое раскатом.
Как гаснут звёзды,
Сгорая в атмосфере.
Любовь не будет твёрдой,
Где нет надежды, веры.
ВРЕМЯ, ПРОСТИ!
Часы я выкину в окно,
Мне не зачем на них смотреть.
Зачем мне знать, что оно?
Куда ему, сейчас лететь?
Походкой медленной идти,
Не озираться в стороны.
Свою мне б цель сейчас найти,
Не заклевали б вороны.
Я молчаливо жду границы,
Когда найду я, что искала.
И опущу я вниз ресницы:
Шепну тем тихо: «Так устала!»
РЕВНОСТИ БОЛЬШЕ НЕТ
Мне не хочется тебя ревновать
И писать больше «привет».
Мне не хочется тебя обнимать,
Для тебя меня больше нет!
С крыши на крышу лечу,
Я бегу за облаками.
Забыть быстрей тебя хочу,
Там пропасть между нами.
Как дети были мы с тобой,
По городу ногами босыми.
Под той путеводной звездой
Сердца оказались пустыми.
Как ветер треплет мою душу,
И слёзы медленно с ресниц сметая.
Обет свой не смогу нарушить:
Любовь и память умирают.
А утро похоронит наши чувства,
И облака смогу рукой потрогать.
Мне не было так в жизни пусто,
Мне холодно теперь до дрожи.
***
Белгород мой, ты Крылья души,
С тобой я на Веки. Со мной моя грусть.
И хоть не кричи, а хоть и кричи,
Скажу свои Чувства себе наизусть:
Снаряд разорвал нутро моё в клочья,
Осколком больно ранили сердце.
Комом, что-то сильно клокочет,
Убита Жизнь в тебе гадами зверски.
Белгород мой, печали и горя,
Мы за тебя, мы все с тобой.
Великой Земли, Славой Героя,
Связана я с тобой Судьбой.
Ангелов ты к звёздам отправил,
Память мы чтим тех, кто погиб.
Всех, кто ушёл, с любовью ты славил,
Мы отомстим за тех, кто убит.
***
Как много боли, много слёз,
От рук врага вонзило в сердце.
Здесь жизнь была, и путь из грёз,
Теперь в печали всё померкло.
Сжимает сильно мне виски,
Кричать хочу: не улетайте к звёздам!
Душа, зарытая в тиски,
Без вас России будет больно.
За каждой каплей и снежинкой,
За каждой раною души.
Ты, Белгород, в моих слезинках,
Там в небо ангелы ушли.
С тобой на века мой город,
Частичка моя ты родная.
Хоть ты уже не молод,
Нет лучше в мире края.
Держись, крепись, Оскол
С тобой, терпения и сил.
Я боль всю унесу с собой,
Желаю, чтоб ты долго жил.
ТОТ САМЫЙ МЕСЯЦ МАЙ
Маю май, и маемся опять и снова,
И, словно маяки, качаясь ритму в такт.
Как тяжеленная в душе окова,
Судьбе лишь сделку подписав контракт.
Мы маемся всю жизнь, и маю май,
Прорывы чувств холодным летом.
Ты время крепче душу обнимай,
Внимательно секретам всем моим внимай.
БЛАГОДАРЮ ВСЕЛЕННУЮ
ЗА ДАР СОЧИНЯТЬ СТИХОТВОРЕНИЯ!
В погрязшей темноте луч озарил
То, что дано мне там внутри.
И сердцу болью тихо одарил,
И задышало жаждой изнутри!
Я не могу забыть, уйти, прощаясь,
Всё то, что так напоминает о тебе!
Лишь каждый раз здесь, возвращаясь,
Шепчу неслышно только я себе:
Что здесь живёт безмолвная Любовь,
Где тучи, раздвигаясь, словно лёд!
Где лучик доброты и снова вновь
Возникнет в темноте и не умрёт!
МОЕЙ ЛЮБИМОЙ МАМОЧКЕ!
Спасибо за добрые руки,
За усталость в твоих глазах.
За то, что несёшь за меня муки,
За любовь в словах.
Спасибо, что терпишь меня,
Поведение порой непристойное.
И, часто себя ты виня,
Считаешь лучшей и даже достойной.
Спасибо за то, что смотришь
Мои драмы,
За разговоры днями напролёт.
Ты лучшая на свете мама,
С тобой чудесен жизненный полёт.
Порой я часто огорчаю
Поступками тебя, родная.
Но за тебя я отвечаю,
Порву за слёзы: Уважаю…
Мне больно гладить седину,
Да руки ведь твои не те.
Любить тебя всегда одну,
И вижу я тебя везде.
Прости за боль, за раны, мама…
Мне страшно огорчать тебя.
С тобою хорошо мне, славно,
С тобой в ответе за себя!
Я руки поцелую тихо
С морщинами твои.
Ты улыбнёшься мило,
Расскажешь тайны мне свои.
Я понимаю, что порой
Веду себя я как скотина.
А ты всё терпишь сединой,
И разгребаешь «паутину».
Мамуля, мамочка моя,
Люблю тебя всем сердцем я.
Дочурка лучшая твоя,
Зовёмся вместе мы: Семья.
За смех твой и улыбку
Готова душу я отдать!
Как грустно видеть на лице морщинки,
Дай, мама, мне тебя обнять..
Ведь сердце лютой злобой
Наполнилось моё.
Иду своей дорогой,
Оберегаю я твоё…
ПРЯТКИ ЗА ШТОРОЙ
Не прячься за шторой,
Отдайся жизни сейчас.
Там за тканью море,
Пробит твой роковой час.
Колышет нервы, не жалея,
Одна нога там, другая тут.
Надежды в себе ты лелея,
На небесах, мол, учтут.
Учтут все потери и страхи,
Забвения очно сотрут.
Уже не так ведь и мрачно,
Все чувства скоро умрут.
Не прячься за шторой,
Выйди к людям, улыбнись.
Там рассвет, там море:
Поверь скорей, Очнись!
Пусть долгий будет этап,
Мучение ада продлится.
Но жить в стиле на ляп
И этим так сильно гордиться?
Очнись, к людям иди,
Вдохни тот воздух за шторой.
Себя в жизни найди,
Встречей рассвет, любуйся морем.
Добавить комментарий