ВДОВА

Рубрика в газете: Жизнь национальностей: в поисках гармонии, № 2020 / 9, 12.03.2020, автор: Ольга ИЖЕНЯКОВА

---

Со временем чувствуешь потребность быть услышанным. Рассказать историю Югры и людей, которые прочно живут в памяти. Ни одна фотография, ни один телесюжет не передаст образы впечатливших людей. Но стоит закрыть глаза и хоть немного отрешиться от дел, как вспомнятся все подробности, возникнут милые сюжеты, увы, невозможные наяву.

---

Моя собеседница безграмотна. Вместо подписи ставит крестик, но это не помешало ей вырастить дочь кандидата филологических наук, а ещё она известна тем, что в молодости всем, кто попросит, шила одежду бесплатно, так и говорит: «Во славу Божью». Нынешнее благополучие воспринимает как Господню милость, но у неё есть мечта…
Ульяна с детства знала, за кого выйдет замуж. Соседский мальчишка Артём приглядывал за ней с самого рождения. Он был старше её на целых семь лет, родители дружили семьями. И те, и другие кочевали вслед за оленьими стадами, так, постепенно перебрались из Республики Коми в Ханты-Мансийский округ, но тут случилось несчастье – внезапно умер отец, мать стала воспитывать детей и справляться по хозяйству одна. Детей в школу не отдала, боялась, что те, освоив грамоту, захотят «лёгкой жизни» в городе и некому будет приглядывать за стадом, а оно было немалое – двести пятьдесят или двести семьдесят голов.
Ульяна слыла работящей девушкой, и это ускорило свадьбу. Артём хоть и считался самым красивым во всей округе, но сердце только для неё берёг. Пошла она в дом мужа на правах невестки, старшие им отгородили уголок в чуме, и стали молодые жить счастливо, успевал Артём ещё и тёще своей помогать, та не могла нарадоваться на зятя.
Денег нам в те времена не давали – рассказывает собеседница – все, кто сдавал в колхозы оленей или рыбу, получали просто палочки, вроде как трудодни. На каждого человека была своя норма. А на том разве разбогатеешь?
Мечтали с мужем о своём оленьем стаде, о будущей хорошей жизни. А тут война, вестовой приехал прямо на стойбище, всех обошёл, раздал повестки. Из некоторых семей даже по двое мужиков взяли. Это несмотря на то, что оленеводам по закону того времени полагалась бронь. «Если б председатель колхоза – Василий Попов был порядочным человеком, он бы за наших мужиков заступился. Этот грех на его совести» – выдаёт давнюю обиду Ульяна. Стали Артёма на войну провожать. Дали малицу с куньей подкладкой, чтобы тепло было, тобор, заказали у портного унты с беличьей оторочкой. В заплечный туесок положили вяленого мяса, сушёной ягоды, сухарей…
В назначенный срок приехал к призывному пункту обоз с уполномоченными, а они все как один на русском говорят, язык ханты даже приблизительно не понимают. Увезли новобранцев. На стойбище ни одного письма не пришло, северные воины не знали грамоты. Весточки с фронта всё-таки просачивались, кто ездил в район – тот и передавал, ну и от себя что-то добавлял. Тем и жили.
Солдаток в колхозе не жалели. Жена при муже, как огонь в чуме, ни один ветер не страшен, а как чума нет, кто хочешь его потушит, даже ветра не надо. Пришлось Ульяне осваивать мужскую работу – сено заготавливать летом, а зимой возить на оленях тяжёлые грузы в посёлок. Жила по-прежнему в доме родителей мужа, и хотя свекровь её не обижала, самая тяжёлая работа всё равно ей доставалась. Это несмотря на беременность. Дочка-красавица, вылитый папа, родилась точно по заказу. Глаза большие, умные.
Много дней и ночей проплакала молодая мать, думала о муже. Да разве можно такому исчезнуть бесследно?
Вот и война закончилась. Стали возвращаться в свои стойбища мужики. Кто без руки или ноги, а всё одно радость. Ульяна, значит, давай мечтать, если её Артемка вернётся таким, она будет ухаживать за ним, как за маленьким, с рук кормить. А если без глаз – станет смотреть за него и говорить, какое всё красивое и какая уже большая дочка… А если он не будет слышать, будет рисовать ему, что и как. Этим и жила. Надежда и мечта давали силы.
От свекрови ушла, вернулась к матери, потому что она жила ближе к берегу, а Ульяна привыкла встречать пароходы, каждый раз мечтая увидеть одного-единственного пассажира, готовая в любое время броситься ему на шею, ощутить родной запах. А мужа всё не было и не было.
«После войны путных мужиков не осталось, война хоть и далеко прошла от Сибири, но выкосила тут всё подчистую. – Делится собеседница. – Бывало, идёт такой…ростом с дверную ручку, а смотрит великаном. У русских я слышала пословицу, на безрыбье и рак рыба, тут даже не раки были…так, скользкие улитки. Но это даже хорошо, не было глазу за что зацепиться, честь уронить, никто не станет после муксуна есть окуня. А потом всё думаю, вдруг Артём в плену, там ведь можно томиться и двадцать, и тридцать и боле лет…».
Свою дочку солдатка отдала в школу. Пусть учится. Сама тоже научилась шить меховую одежду, шапки, унты, кисы «как в ателье, а то и лучше». Со временем выучила русский язык. Но ждать не перестала. Всё время в шкафу у неё висела мужская одежда, верхняя и нижняя, на тот случай, если вдруг Артём придёт. Сначала ждали его расписные бисером малицы. Потом костюмы, пиджаки. Потом китайский пуховик. Было и кожаное пальто. Каждые пять-шесть лет Ульяна меняет гардероб, носки вот давно одни и те же. «В пятьдесят шестом году куплены, а этих, синих… целых четыре пары в семьдесят пятом по талонам выдавали. Но у меня есть свои в запасе, если что, то их дам, не жалко…».
Дочка выросла, вышла замуж, внуки закончили МГУ, хвастает: «Наташка даже с красными корочками».
Несколько лет назад зять послал запрос в Министерство обороны и получил ответ, что Артём пропал без вести в 1943 году. А как это пропал? Значит, всё-таки сны правильные, и он живой. Муж ей часто снится молодым и красивым, и сердце так стучит после этих снов.
«Может, он прожил другую жизнь, с другой женщиной и под другим именем, – делится со мной, – ну не верю, что мог мой Артём погибнуть. Тогда бы прямо написали: погиб там-то и так-то. А пропал, значит, мог спастись… Тогда почему столько лет молчал? Я ему всё простила. Только б увидеть, теперь перед смертью…».
…Она ещё шепчет на языке ханты про любовь, душу, сугробы, женщину.