Времени нет, есть только ветер
Беседу вёл Евгений Толмачёв (г. Белгород)
№ 2024 / 28, 26.07.2024, автор: Елена КРЮКОВА (г. Нижний Новгород)
Русский прозаик, поэт, искусствовед Елена Крюкова рассказала о мучительном пути становления художника, о том, почему слава – прижизненный заменитель бессмертия, и как приходится платить за пребывание на вершине.
– Елена Николаевна, в одном интервью вы сказали, что у вас нет целевой аудитории, что вы – некоммерческий автор. Как коммерция влияет на литературу? Есть мнение, что благодаря коммерции появляется больше книг, которые будет читать большее число людей…
– Разные этапы раздумий об этом я прошла! Дистанцию жизни пробежала большую. Можно её и взором охватить. И кое-что понять. Начинала я – да и мы все в те времена, когда главным, основополагающим было художество. Искусство. И ничего более! Я, наслушанная с нежного детства (с пяти лет) целыми мирами музыки, насмотренная и во храмах, и в музеях, и в галереях, и в мастерских тоннами великолепной живописи, напитанная – сверх меры! «…с этой безмерностью в мiре мер!» – Космосом русской и мировой литературы, что, какую коммерцию (слово-то какое – замысловатое, леденистое, торговое и официозное вместе) я могла противопоставить великому Искусству, чем могла его, Божественное (а ведь людьми производимое!..) заслонить? Да ничем! Оно первую скрипку играло. И я даже не помышляла, что нахлынет бешеная волна и все наши маяки, все ориентиры затопит. И люди искусства, барахтаясь в той волне, начнут вопить: издатель требует детективы! триллеры! боевики! дамский роман! постапокалипсис! бандитские похождения! инопланетную фантастику! попаданцев!.. И ещё целую вереницу социальных заказов, ибо это – едят. И надо работать на рынок, то бишь на коммерцию. На публику. По рублику…
Был фрагмент жизни моей – такой. После романов «Юродивая» и «Зимняя Война» – их издатели прекрасно увидали, «Юродивая», по журнальной публикации, вошла в финал «Ясной Поляны», но в те годы печатать не стали: а кто купит? – я прыгнула стремглав в кровавый океан острого сюжета и всяческих триллеров. Да ведь это то, про что русский гениальный критик Валентин Курбатов печально сказал: «Пахнет бумагой…». Выдумка это развлекательная, ну да, и об этом все знают, и всё равно такое чтиво – востребуют. Никуда не деться: народ хочет себе нервы щекотать и любопытство. Нормальное здоровое желание, особенно вечером, после ужина. Я потратила на этот заплыв пару-тройку лет. Выбралась на берег, оглянулась – и, повернувшись спиной к «стрелялкам», быстро и навеки ушла с этого гламурного пляжа. И больше там никогда не появлялась. Хотя те мои книжки издавали проектами, их покупали люди, но я во грехе их написания покаялась на исповеди. Всё. Баста. Прощай, бумажное оружие.
А всё-таки это ковыряние в остром сюжете было своеобразной школой выдумки. Я поняла: да, можно владеть композицией. Расставлять акценты. Следовать канонам жанра. Но я рождена – и это я тоже прекрасно чувствовала, – чтобы эти каноны нарушать. Как художник! И так, мучительно, медленно, я становилась художником. Ушла от показов книг издателю. Работала в стол. В своё время с трудом поверила, что вот в «Эксмо», в издательстве № 1 в России, выходят мои работы «Юродивая», «Серафим», «Царские врата», «Врата смерти» (название почему-то поменяли, я скрепя сердце согласилась, зря), «Dia de los muertos» (тоже под другим названием, но вышел роман).
Возможно, та литература, которая становится «всюду читаемой», обладает признаками всенародного достояния: она простая, доступная, яркая, рельефная, с интересным сюжетом, завлекательная и увлекательная. Как хорошее, настежь открытое кино. Но я бы не сказала, что «Преступление и наказание» простая книга. Что «Гаргантюа и Пантагрюэль» – книга доступная. Что «Война и мiръ» – роман приключений. Да, есть «Аэлита» и «Робинзон Крузо», но ведь есть и «Доктор Фаустус» и «Улисс»! И я знаю людей, кто «Илиаду» целиком не читал ни при какой погоде, а «Анну Каренину» перечитывает, дрожа от восторга. Сложное, простое – мне сейчас уже всё равно. Было бы ПОДЛИННОЕ.
Поэтому для меня давно дело не в количестве читателей. И не во всемирной славе, известности. Вспоминаю рассказ Анны Ахматовой об Осипе Мандельштаме. «Он, например, выгнал молодого поэта, который пришёл жаловаться, что его не печатают. Смущённый юноша спускался по лестнице, а Осип стоял на верхней площадке и кричал вслед: „А Андрея Шенье печатали? А Сафо печатали? А Иисуса Христа печатали?» (…)».
Дело в личностной силе художника, пусть он трижды безвестен. Но он счастлив своей силой, духом своим и воплощением своих замыслов. А три человека их прочитают или тридцать три миллиона – пусть эта проблема заботит тех, кому надо урвать от жизни – жизнь. Мне ничего «урывать» не надо. Я себя жизни – дарю. Бога благодарю, что я есть и делаю на земле моё любимейшее, кровное дело.
– Елена Николаевна, чем вам комфортен имидж «неизвестного» автора?
– Я свободна. Как поёт Кипелов: «Я свободен!..» Любая знаменитость должна отрабатывать счастье своей славы. Да, слава многим греет душу. Её добиваются, к ней идут. Это нормальное, здоровое желание утвердить себя в мире: я иду вперёд и выше! А вот я уже на вершине, экий я молодец, меня все видят. Но за пребывание на вершине надо платить. И часто – тем, кто тебя туда вознёс. Иные кричат: говорите и пишите обо мне всё что угодно, и оды, и гадости, мне всё равно, лишь бы вы обо мне – говорили, и имя моё было у всех на устах! Потому что ведь как только имя моё не будет отовсюду раздаваться, везде звучать и мелькать, я умру при жизни, а я хочу – жить!.. И их я тоже понимаю. Нужна иллюзия бессмертия. Слава – это прижизненный заменитель бессмертия, эрзац вечной жизни. Люди порой не осознают, что тот, кто славен был неимоверно, может рухнуть в непроглядную пропасть забвения.
А потом тебя, скелет твой на дне пропасти, может, отроют. Откроют. Заново. Нашли же портреты Григория Островского на чердаке в Костроме. Подарила же рукопись «Страстей по Матфею» забытого композитора Иоганна Себастьяна Баха бабушка внуку своему, юному Феликсу Мендельсону. Сгорела Александрийская библиотека: уцелело несколько стихотворений Сапфо. Время! Его нет, и одновременно оно есть. Мы до сих пор не знаем, что оно такое. И, может, не узнаем никогда.
– Бывает, что произведение создаётся экспромтом. А бывает… Вашему роману «Солдат и Царь» предшествовала работа длиною в два десятилетия. Расскажите об этом.
– Вот мы снова о Времени. О феномене накопления внутри него некой совокупности действий; потом действия образуют кристаллическую решётку будущего мира, он назначен явиться, но он ещё не рождён. Время само диктует художнику, когда произведению родиться. Прилетает птица, прилетает бабочка на лёгких крыльях; а рядом, в поте лица, люди строят Шартрский собор и возят в тачках тяжёлые камни. «Солдат и Царь» – русский эпос. Меня наши последние цари, Августейшая Семья, притягивали магнитом. С середины девяностых. И не потому, что трагедия, ужас расстрела; и не потому, что «по девчачьему чину» я должна была увлекаться грацией аристократии, изяществом и чистотой Великих Княжон, стойкостью и благородством маленького Цесаревича. А потому, что я в эту немыслимую трагедию всю жизнь заходила с «другого входа», со стороны народа, и этот «чёрный ход» был напрямую связан с моею семьёй, с моим детством. В прологе к роману всё ясным образом обозначено, что да почему. И вот через много лет, уже прожив жизнь, я отважилась… И вошла в то Время – так входят в сон, и он становится явью.
Это не роман аристократии, это народный роман. А двадцать лет я что делала? Да писала другие вещи! Но параллельно им, в другой, не видимой другим, тайной жизни, читала и собирала книги, книги, книги о последней Царской семье и её окружении. Документы, свидетельства, воспоминания. Исторические изыскания. У меня дома целая библиотека таких книг. Гора. Десять лет назад я стала писать эту вещь. Два с половиной года работы. Для меня это немалый срок. Вещь создана. Премии она разные получила. Её переложил историк и поэт Вячеслав Мясников на старую, дореволюционную орфографию. У неё есть читатели. Она живёт. Она давно уже живёт мне меня. И, честно, я не знаю, как она живёт. Я не смогла её, как модно выражаться, «раскрутить», ну, например, снять по ней кино. Какой из меня продюсер!.. Огромный роман, эпопея, два тома, – и надо хорошо осознать, какое у нас сейчас время: если тебя не выносит на гребень мощной рекламы, ты запросто можешь оказаться за бортом корабля культуры. Повторю, это почти музыкальная реприза: я со всем смирилась, я приемлю всё. Это меня не заботит. Мне просто некогда. Я работаю.
Я понимаю, что произведения надо «продвигать». Но, ей-богу, я не умею это делать в одиночку. Я не рекламщик, не издатель и не режиссёр. Я молю Бога: Боже, дай Ты мне силы сделать всё то, к чему чувствую себя призванной.
– Сначала вы были музыкантом, затем стали писать. Знание музыки обогащает вас как писателя?
– О да! Это колоссальная поддержка, ежесекундная помощь возлюбленной моей музыки! Часто я книгу слышу. Слышу, как оперу, симфонию! Так я слышала «Юродивую», «Солдата и Царя», «Лазарет», так слышу большие мои книги стихов – «Иркутский рынок», «Русское Евангелие», «Титаник», «Площадь», «Знаменный распев», «Терминал», «Дорогу». Я пишу не просто отдельные стихи – я пишу их книгами, крупной формой, крупными композициями. Это мои симфонии, мои оратории. У меня есть роман «Музыка», он носит подзаголовок: «Опера. Партитура». Всё звучит! Да и я сама звучу. Литература – это моя музыка.
А потом, с 2012 года я делаю авторский проект «Театр Елены Крюковой». Это моноспектакли – с музыкой, иногда с пластикой, с моими, и других композиторов, песнями на мои стихи. Примерно 3-5 премьер спектаклей в год. Вот «Ксению», по книге «Юродивая», мы делали с оркестром этнической музыки Олега Аронова, «Русский Париж» – с театром «Инверсия». «Знаменный распев», «Сестру милосердия», «Иркутский рынок» – с музыкантами Светланой Дьяковой и Юрием Прониным. На «Иркутский рынок» написана опера-оратория новосибирским композитором Юлией Пискуновой. Надеемся на премьеру в 2025-м.
– Ваш отец занимался станковой живописью, реставрировал храмы. Что от него унаследовали вы как писатель, философ, культуролог?
– Мой отец, художник Николай Иванович Крюков, сызмальства открыл мне врата большого искусства; и оно обрушилось на меня цветным сногсшибательным водопадом живописи; а потом он отдал меня в музыкальную школу, и море музыки обняло меня. Всё время наблюдая, как папа пишет, вдыхая запах масляной краски, бродя взглядом по живорождённому полотну, я впитывала, как греческая губка, всю мощь искусства, всё его чудо. Лучшая школа! И да, не литературная. А какая разница? Все искусства растут из одного корня. Отец любил сильных людей. И сильных художников. Он не глядел никогда в сторону салона. В сторону слащавости и вот этого самого рынка красивеньких картиночек, под названием «купи меня!». Он обожал Микеланджело, Врубеля, Рублёва, Веласкеса, Гойю. Особой любовью любил Рембрандта. А русский храм, фреска, могущество росписи подкупольного живописного Космоса – о, это была его страсть, его поклонение! Вместе с реставраторами он работал в Воскресенском соборе в Арзамасе, восстанавливал фрески во храме Казанской Божией Матери в Нижнем Новгороде, церковь в селе Богоявление на Керженце… Когда я писала своего «Серафима», то ощущала, что расписываю невидимый храм. Этот роман и есть храм. Но в нём нет притворной благости и сусальной гладкописи. Эти росписи «Серафима» – люди, жизнь, трагедия, радость, боль.
– Елена Николаевна, а сколько у вас всего книг, и какая из них, возможно, что-то в вашей жизни изменила?
– Вот не считала… они сами рождаются, а я уже работаю над новыми рукописями… Иные уходят от меня безвозвратно, иные дают пищу новой Вселенной: они для меня, как ощутимый толчок, удар молнии. Но чаще всего я закрываю гештальт. Книга – храм, богомаз расписал его и ушёл дальше по дороге… А изменения? Время само меняет нас. То, что приходит извне, не проходит даром. То, что живёт внутри, бывает, и не находит выхода. Умирает в тебе. Не каждую свою мысль надо записывать, и не каждую свою строчку надо срочно публиковать. Хотя знаю и таких людей, что напишут нечто – и сразу радостно бегут это обнародовать: вот, глядите-ка скорей, что у меня появилось!.. У каждого свой темперамент, да. Но я не обладаю темпераментом непрерывного, взахлёб, самопоказа. Я отбираю. Вернее, мои произведения сами выбирают, жить им среди людей или повременить. Есть такая старая крестьянская пословица: «Каждому овощу своё время».
– Вы можете назвать писательство профессией?
– Я могу назвать его только жизнью. Возможностью жить. Дыханием. Перестать дышать = перестать жить.
– Елена Николаевна, готовясь к нашей беседе, я нашёл следующее ваше высказывание – «Я бы хотела, в будущем, написать лучшее, сильнейшее произведение…» Приблизились ли вы к этой мечте? Над чем сейчас работаете?
– Не пугайтесь только. Над пятью книгами! Понятно, что это эскизы, этюды. Я работаю как художник. Как отец мой в мастерской, как мой муж – он у меня тоже художник, сибирский казак Владимир Фуфачев. Малюю, набрасываю, ставлю этюды лицом к стене. Две книги стихов, три книги прозы. Не скажу сейчас, вот сию минуту, о тематике и образах, о смыслах. Это моя тайна. Я через многое прошла, многажды была людьми бита, и так же, как не всё публикую, не обо всём насущном бремени рассказываю. Ребёнка надо выносить и родить. Но, клянусь, это будут очень крутые вещи! И для меня самой, для автора, абсолютно новые. Я не могу и не хочу вступать в одну и ту же реку дважды. И никогда этого не делала. Я – плыву. Я – лодка. Ладья. Океан – мой. Времени нет, есть только ветер. Кстати, «Ветер» – так называется одна из моих стиховых книг. Скажу только о последних, вышедших в прошлом и в этом году. «Лазарет» – памяти великих русских хирургов святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и Николая Амосова: проза. «Сестра милосердия» – о медсёстрах войны: стихи. «Долина царей» – Василий-нагоходец, Блаженная Ксения, Царь, Царская невеста, – четыре героя, как четыре стороны света: проза. И «Райские песни. Дорога» – поезд грохочет по страницам этой книги, безостановочный, ветер свистит, Время улетает, качается последний вагон, видится из окна всё самое любимое, самое бесценное, вся жизнь, вся смерть, вся вечность: стихи. Может, эти книги будут жить. А может, уйдут вместе со мной. Я странно молода по творческой энергетике, но иной раз мне кажется: мне пять тысяч лет. Я по-иному владею сейчас Временем.
…да ничего я им не владею! Живу, люблю, пишу, дышу. Господу молюсь.
А на свои живые, вышедшие книги, как на чудо, смотрю. Чудесный лов рыбы…
Беседовал Евгений ТОЛМАЧЁВ
Размашисто и самоуверенно! Но автор есть автор: имеет право!
Нельзя сказать, что Елена Крюкова “неизвестный автор”, мне её творчество известно, хотя я не профессиональный критик, а свободный литератор. Но ясно, что “паблисити” ей не помешает.
Мне хотелось бы порассуждать о типическом в современной прозе. В былые годы классики нас награждали Онегиным, Печориным, Рахметовым. Базаровым, Саниным…
Прошло время и героем сегодняшнего времени стал Делец (в прямом смысле). Писать о нём? Скучно – барыши, прибыль, сделки. Тогда о ком?! Или уйти в прошлое (“1993” Шаргунова, “Обитель” Прилепина). О воине СВО? Военная тайна – понятно. Тогда где он современный тип?!
Хороший вопрос, кто бы ответил…
Одного (единственного!) ” героя нашего времени, по моему мнению, сейчас трудно, даже невозможно, определить. Делец? Но они разные! Десятилетиями, даже веками, выявлялись типажи русских купцов. Но им советская власть “приказала долго жить”. Нэпманы ярко заявились, но мгновенно исчезли как типы. Сформировался тип “советского писателя”, но и в их среде были “оригиналы”. Сейчас “советских писателей” нет, но есть жалкие пародии на них. Крупнейшее историческое событие нашего времени – СВО. Об этом событии будут написаны книги, но чуть позже. Роман Фадеева “Молодая гвардия” был написан о трагическом событии во время войны в Краснодоне, но не было ещё реального символа: Красного Знамени на Рейхстаге. Наше время подкидывает интересные темки . Например, можно написать забавную и вместе с тем грустную историю о литераторе-дилетанте с “Кратким курсом “Истории ВКП (Б) в руках решившим, что его гражданский долг наставлять литераторов на путь истинный. Современный вариант Фомы Опискина, пожалуй.
Забавную историю можно написать о ком угодно, Михаил, тут главное: что вложить ему в руки – например, о спасателе на водах, в руках которого не спасательный круг, а большой таз со свежеприготовленным раствором цемента. Но стоит ли тратить на эту писанину время!
Маяковский написал “Прозаседавшиеся”, дарю вам, художникам, заглавие, которое, может быть, не хуже отразит наше время, – “Прозабавлявшиеся”.
Кстати, писатели сегодня являются героями стольких сочинений, что уже противно: видно, что литераторы не знают жизни – в стороне от неё, что вот только своя писательская жизнь им и известна.
А вот интересно, как считаете, Михаил, Василий Александрович Мельниченко мог бы стать прототипом какого-нибудь собирательного образа или нет?
У меня, Александр, плохая память на имена и фамилии. Пришлось заглянуть в интернет и посмотреть: а кто такой Василий Мельниченко? Я сразу вспомнил этого человека: яркого, умного, смелого! Да, он мог бы стать героем повести, киносценария, пьесы. Он чем-то близок своему предшественнику, председателю колхоза Трубникову (у Трубникова был реальный прототип). Когда я писал комментарий о писателе-дилетанте с цитатником “Краткого курса истории ВКП (Б)” решившего положить остаток своей жизни на “перевоспитание” литераторов, не являющихся его единомышленниками (а быть его единомышленником означает стать ограниченным бездарем-графоманом), то я имел в виду некого “Куратора морали”. Не документальную повесть, а придуманную. Не было в реальности ни Козьмы Пруткова, ни Фомы Опискина, ни Иудушки Голавлёва, ни Мещанина во дворянстве, ни Митрофанушки Фонвизина. Реальное, часто переплетаясь с фантазией художника, становится более реальным и живым своего прототипа.
Однако речь здесь Анатолий завёл не об яркости и смелости, а о типичности, даже – о герое нашего времени (если я правильно понимаю).
Василий Александрович Мельниченко – герой нашего времени или нет?
И почему писатели пишут о писателях – к примеру, Юрий Козлов в злободневном романе “Белая вода”, – а не о нашей буче, боевой и кипучей? Ведь сколько народу по нашей необъятной стране бьётся, как рыба об лёд, за жизненный воздух, за свободу в принятии решений, а художники видят лишь то, как, демобилизовавшись, молодой человек решает не рыпаться, а остаться в своём отчем деревенском домике.
Изобретайте новый стиль. Каждый человек -это целая вселенная мыслей. Вот писатели и должны черпать из этой своей вселенной идеи для новых произведений, опираясь на опыт великих писателей классиков.
Александру Турчину.
1. Наше время подкидывает Вам и мне интересные персонажи, как например, тот саратовский “сказочник”, который задал Вам столько вопросов (по теме поиска современного героя) , что сотня мудрецов не смогут, а точнее не станут отвечать, чтобы не обидеть дворовым
“Лайком” любознательного,но недообразованного .
2. Уважаемый А. Турчин! Вообще-то удивлён, что “сказочник” обратился к Вам своим пожеланием, цитирую: “Например,можно написать забавную и вместе с тем грустную историю о литераторе-дилетанте с “Кратким курсом “Истории ВКП (Б) в руках решившим, что его гражданский долг наставлять литераторов на путь истинный”. Не по адресу обратился саратовский “сказочник”. Вы знаете досконально не только “Краткий курс Истории ВКП (б)” ну и я также, как выпускник Университета М.-Л.
3. Ярлыки навешивать “сказочник” научился. Даю Совет для Ликбеза: Читайте “методику оценки и критерии народности поэзии” и десятки актуальных литпубликаций “куратора морали” на сайте “Звезда полей”.
Юрий Иванович, я давно понял, что Вы не умеете читать, точнее, правильно воспринимать смысл написанного. Разве “саратовский сказочник” задал конкретно А. Турчину огромное количество вопросов о поиске “героя нашего времени”? Разве “сказочник” предложил именно Турчину писать забавную историю о горе-литераторе с “Кратким курсом истории ВКП (Б) в руках решившим посвятить остаток своей жизни наставлению на путь истинный заблудших авторов? А почему Вы решили, что Заслуженный учитель России, автор книг для детей и подростков, лауреат Всесоюзных и Всероссийских литературных конкурсов и литературных премий “недообразованный”? Пединститут, конечно, не курсы Университета М-Л, но тоже какие-то знания давал. А родители “недообразованного”? Все с высшим образованием. Дедушки, прадедушки тоже. Бабушка успела гимназию окончить. Дядя дедушки дружил с писателем Станюковичем, прадедушка был домашним врачом у старой помещицы Тучковой-Огарёвой. Вы о таких людях что-нибудь слышали? Прекратите, Юрий Иванович, хамить людям и оскорблять их. В ваша ругань “в автоматическом режиме” переносится на вас самого. И не прикрывайтесь именем талантливого, умного, с тонким чувством юмора человека по имени Николай Рубцов.
Отвечать на каждую глупость и психологические провокации саратовского сказочника смысла нет. Подробно о моей биографии любопытному оппоненту (М. К.-Л.) и не только (для сравнения) Читайте от первого лица на сайте “Звезда полей” (раздел “новости”) публикацию —“Юрий КИРИЕНКО-МАЛЮГИН. Моя Википедия”.
Оппоненту. Можете писать свои фантазии и далее.
Современный тип – это Анатолий Хомяков.
Тихий, скромный…
А вокруг – дельцы, дельцы, дельцы! Тридцать пять тысяч одних дельцов!
Елену Крюкову слушал на литературных встречах.
Пишет много, любит образность, артистично читает, активно встречается с любителями литературы.
Музыкантша. Муж художник.
Начинала слабовато, а сейчас вот вроде выровнялась.
Хотя и сейчас это осталось: говорит лучше, чем пишет. А ведь писатель должен “говорить” своим произведением, а не болтовней о своем произведении.
Но, по крайней мере, мыслит верно.
Дай Бог ей.
А я вот говорю хуже, чем пишу. Это мне весьма мешает.
Косноязычным кстати был и Моисей.
1. Это публикация – самореклама Е. Крюковой с элементами исповеди-оправданиями о своём извилистом писательском пути вокруг блуждающего эго-мировоззрения – по курсу изменения нравственных тенденций в общественной и литературной политике общества и приспособленчества к требованиям частных издательства в течение тридцать лет.
2.1. Обложки каждого тома – книги «Солдат и царь» носят абстрактный вычурный характер уже по вертикальной компоновке названия “Солдат и царь” и И.Ф. автора ( – Елена Крюкова), явных ошибок и тенденциозности в деталях портретов солдата (который почему?? с командирскими планшетами на поясе) и царя Николая II (портрет обрезан -с намёком ?)
2.2. Видно, что автор (Е. Кр.) задала художникам виды обложек для завлекаловки Покупателя-читателя.
3. И из интервью: с какого это бод… Е.Кр. решила, например, за меня, цитирую: “Никуда не деться: народ (???, – прим. Ю.К.) хочет себе нервы щекотать и любопытство. Нормальное здоровое желание, особенно вечером, после ужина”.
Е.Крюкова писала под тенденции и заказы частных издательств.
Я – Крюкова!.. Ныряю в океаны
Кровавых бурь, свободы, красоты –
И на берег тащу свои романы,
Стихи, театр… И прочие понты.
Современных типов в реальной жизни много и то. что “выразители дум” их плохо видят – говорит о состоянии инфополя. Это редкие губернаторы, пытавшиеся эти 33 года вытянуть свои регионы в болотных условиях дикого капитализма, директора заводов, каким-то чудом сохранившие уникальные предприятия, редкие ученые и те, кто упорно искал пути в период планетарного безвременья, и этот список можно продолжать и продолжать… И это наконец батька Лукашенко, да еще люди, о которых напишут еще со временем.
С литературным творчеством Елены Николаевны Крюковой познакомилась несколько лет назад и была поражена её масштабностью, глубиной и образностью. Она действительно по-иному владеет Временем, её философия, эстетика, её образность и СЛОВО — всё это однозначно новое осознание Мира и Жизни. Читая её стихи, её прозу, хочется писать так же талантливо, так же гениально, как это делает сам автор. Изумляешься, когда видишь, как она плодотворно работает, как отдаёт свою жизнь служению, именно служению искусству, литературе, всему тому, что нас вдохновляет и заставляет жить дальше. Это новая эстетика, это новое её слово, по-моему, в каждом пишущем отдаётся и пульсирует знаменем правды и подлинности. Это её красота и жизненное изъяснение граничит с гениальными высотами Божественного и Земного. Читая её, и не могу понять… откуда берётся эта глубина и осознанность нашего с вами Мира, нашей с вами жизни. Откуда берётся это потаённое слово, эта наивысшая любовь к людям и жизни, очень непростой и витиеватой. Видимо, Господь её выбрал, чтобы именно она и показала нам всю мощь и боль нашего с вами жизнеустройства, всю ту искалеченность и надрывность души и тела. Хочу сказать, что у неё очень много завистников, и это нормально. Большой писатель, большой Мастер — как кость в горле пишущей братии… Как ни печально, как ни больно это ощущать… Кто-то принимает её творчество… а кто-то горит завистью, и ведь сгорает до тла… То, что она говорит и пишет о своём творчестве, заявляете о нём, это правильно, Вы должны быть узнаваемы читателями, народом, тем самым народом, о котором и пишете, так и должно быть. Должно пройти наше с Вами пресловутое Время, и Вас увидят, оценят, спадёт эта временная пелена бытия и непонимания некоторых… А народ… он ведь разный, разберётся, ему ведь тоже нужно черпать откуда-то свои силы, а где ему брать их, как не из подлинного источника, Вашего источника? А ваши книги — это и есть тот истинный источник живительной воды из Божественного колодца. Ведь именно Господь Вам дарует и посылает силы.
Елена Николаевна, Вы нам очень нужны, пишите! Пишите, даже если кусают, если проклинают, всё суета… И в суету уйдём… Но Вы не уйдёте, Вы останетесь, Ваше творчество останется! Своими книгами Вы уже многих пишущих вдохновили, знаю ваших учеников и себя, если позволите, причисляю к ним. Именно Вы меня заставили писать по-новому. Спасибо вам, что Вы есть, и живёт и развивается Ваш ГЕНИЙ!
С уважением, Людмила Банцерова.
Еще одна блаженная, прости Господи… Ну есть дама синдромом Бэллы Ахатовны и что? Не все носительницы этого синдромы Гении, ну так получилось. А при переводе эксклюзивно-аллюзивного на нормальный слетает креативность и из-под фальш-позолоты выступает банальность, вульгарная как сопля, пардон – ринитс.
Олег. Вспомните мысль Сергея Смирнова: С критической дубиной канул в Лету, мораль не делай из людей котлету.
От себя добавлю: Ищите в людях позитив, умножив радости архив.
Если у тебя есть фонтан, заткни его.
Л. Банцеровой. Не надо Вам суетиться. Анализ философии Е. К. состоялся.
1. На сайте “росписатель” опубликована в 2000 г. стих. подборка Е. Крюковой “Иркутский рынок”.
Была острая дискуссия. Привожу фрагмент комментария по “поэзии” Е. Кр., цитирую:
“…На площади широкой” у Елены уже всё было – и лобзание с Иудой, и питие самогонки с вором “Ксеньки Петербуржской”, и самолюбование своим ходом Господа, что притомившись просит водки, закуси которую мочёной брусникой да омулем – “И нечего просить”, и гниль зубов, и жабьей кровью – дожди, и тот же рынок (что не в одной подборке). Где – и пьяный богомаз, и крестик – божьим жалом, и лысый сморщенный угодник, и нимбы касок …(всего не перечислишь)… И в сумасшедших наворотах – кровь, кровь, кровь – на руках, под ногами, вокруг, боль, вопли, разруха, лезвия, пламя и прочая грязь и Ад кругом. – АД во всём, как, видимо, в самой душе автора. Впечатление, что она сама – АД. И если прозу ещё можно попробовать препарировать, то чтоб писать о поэзии Е. Крюковой, благословение священника брать надо, – абы не свихнуться и душу не погубить…”
На моё впечатление от “Иркутского рынка”, Е. Крюкова начиталась всякого, приобрела по жизни и в период учёбы в литинституте элитарное восприятие мiра и Негативную лексику для публикаций.
“Гений”, “Мастер” – оставьте для слесарей, мотористов, геологов, инженеров, историков-архивистов.
Произведения Елены Крюковой волшебные, но до них нужно дорасти.
Да ну, Марина, какое там волшебство.
Так себе, ахмадулинщина нового времени.
Третий срок, конечно, не брак… но…
Третий сорт, прошу прощения.
Явный переизбыток литературных красивостей делают текст похожим на рахат-лукум, облитый мёдом. Попробовать один раз такой продукт можно, но питаться им постоянно – никогда.
Причем, красивость ради красивости. Смысловой нагрузки этот рахат-лукум не несет. Впрочем, что с него взять – сахар и крахмал….
Такие вот высокие стройные девы очень еще любят при декламации своих произведений соблазнительно изгибаться, метать пламенные взоры, трагически подвывать и кутаться в шаль. В сочетании с льющимся на слушателей “медовым рахат-лукумом” получается поистине сногсшибательная смесь. Кого-то даже она и в состояние измененного сознания приводит.
Но Поэзией, конечно, там и не пахнет…
Нет на эту деву-диву Саши Черного. Образ хорош, но он уже был по максимуму выжат и отработан Анной Андреевной. Марина, конечно добавила своего гендерно специфического и лишь доработала в этом плане. Нельзя на вторичном материале, даже визуальном и рыбку сьесть и литневинность соблюсти. Хороший пример – Марлен Дитрих в образе гламурной эмигрантки – классика жанра. Наша Рената Литвинова замахнулась и получился пшик – даже чемодан с перьями и “Баленсиага” на фотосете в окрестностях “Мулен Руж” не помогли, а уж ее вялое декламирование бессмертного хита Дитрих вообще добило сенсоры. С нашей дамой та же история – даже не вторично, четвертично, с учетом Тэффи и Беллы Ахатовны…
Ребята, вы все красиво (или ёрнически!) рассуждаете, но упускаете один важный момент – время! Каждому времени соответствуют свои поэты и политики. Было время, был Сталин, Ахматова, Цветаева. Потом был Хрущёв, в поэзии – Ахмадулина. Казакова. Сейчас Путин, Крюкова и др.
Вообще-то истинный талант понятие вневременное… А вот его отсутствие частенько привязывают к реалиям временным. Я писал немного о другом – есть эталоны креативные, а есть фальшивки, – ну
как оригинальные “Ливайсы” и сварганенные на Малой Арнаутской…
Федор, Вы несправедливы по отношению к Путину. Пусть он Вам лично не нравится, но он таки в современной мировой политике – Фигура.
А кто такая Крюкова в современной русской литературе? Ее в микроскоп не видно.
Ишь как зацепило комментаторов! Так и кипит зависть и попытка унижения автора, которого мало кто из пишущих знает. “Хоть я и неизвестен, но другого лягну, может и обо мне узнают”. Такова вот общая культура и характеристика нынешнего литературного процесса. Но чтобы писателей уважали, надо научиться уважать других и другое мнение.
Дело не в зависти, думаю, – дело. вообще в ужасающем непрофессионализме автора материала – именно он виноват в том, что поэтесса, о которой он вознамерился написать, – с его подачи выглядит блаженненькой, мягко говоря… Я думаю, – человек она вполне себе состоявшийся и талантливый. Это как анекдоте о мужике, который стал импотентом не на 100, а на 300 процентов, потому, что от усердия все пальцы сломал и язык прикусил… Мне героиню материала даже жаль, если честно… Она поэтесса и это понятно…
Анатолий Головкин, речь не о “мнениях”, а об уровне художественности текстов конкретного сочинителя.
Здесь это обсуждают.
Имеют право.
На комм. № 19. Господин А. Головкин.
1. Не делайте вид, что вы не читали дискуссию на “росписатель” по “творчеству” всепрощающей Е.Кр. в 2020 году.
2. Светлана Леонтьева из дискуссии по стихподборке Е.Крюковой “Иркутский рынок” (декабрь 2020 года), цитирую: “Ну, действительно, давайте простим фашистов! Они убивали, сдирали кожу, делали из неё кошельки, из жира человеческого делали мыло, сжигали в газовых камерах. А вот одного из миллиона не убили. Давайте простим, эти блокадные дни Ленинграда, трупы на улицах измождённого города, Тысячи погибших. Ведь одного-то пожалели. Целого одного человека! «…Надзирательница Освенцима, убившая множество людей спасает и выхаживает Лео, ребенка погибшей Двойры.» Давайте простим! Забудем! Забудем убитых наших! Измученных. Растерзанных. Повешенных. Не знаю, как у вас, у меня дед погиб в 1943 г. И я не прощу! И писателя призывающего к прощению, не прощу. … Я вам привожу примеры, с какого конца не читай – вывод один, сравнивается Сталин и Гитлер. Оба любят балет. Не всегда прямое сравнение – аллюзия. Можно сказать о прощении опосредовано, намёками. В отличие от реминисценции. Вы можете мне сто раз говорить халва, но мне всё равно горько. И я этого автора читать не буду и вам не советую. Как и данные стихи. Где только одно и повторяется «возьми меня…Из стиха в стих, из подборки в подборку «возьми меня, возьми меня!» “Возьми меня!.. ты, рикша Лю Су-чан”( на сайте «ДЛ»). И повторяю, по жанру – это не частушки. Или вы частушек не слышали? Зачем народ путать? Это даже не графомания. Если бы это было так, то не страшно. Это выпрыгивание из штанов, потуги, попытка за счёт умения складывать в столбик, выдавать желаемое за действительное.” Такая же объективная и хлёсткая критика была дана критиком и поэтом Н. Радостевой из Воркуты.
3. “Олегу”. Ваша фраза о Е. Крюковой, цитирую: ” Я думаю, – человек она вполне себе состоявшийся и талантливый.” Вы себя проявили, не ожидал, а ещё в ленинку ходите за архивами.
4. “Фёдору”. А Вы, оказывается, ещё не разобрались, для Чего навязывали и навязывают Е.Крюкову с её театром, репертуар которого хитро направлен именно на негатив и подлежит аттестации на Иноагентскую деятельность по шельмованию Победы в той страшной войне и переформатированию мировоззрения современной молодёжи.
Есть здесь авторы с адекватным народным мировоззрением.
Вы знаете, уважаемые писатели, у меня такое предчувствие, что Елена Крюкова вскоре напишет такое произведение, что все ахнут, вскочат с мест и будут аплодировать толпами и будут обмениваться радостными впечатлениями, что – наконец-то что-то сдвинулось в литературе… Ведь что мы видим по вышеизложенному – поиск, постоянный поиск, яростный писательский труд!.. И не остановимый зуд в мозгах и в сердце… Помню, в далекой молодости читал что-то про Платона, Посейдона, Атлантиду и священную рощу, где собирались раз в лет пять цари Атлантиды, подводили итоги, намечали планы на следующие года и не покидала меня, молодого спиртсмена, подымавшего 130 раз двухпудовую гирю и стаканы с сорокаградусной, мысль, что я где-то эту священную рощу видал и даже тот холм, на котором заседали многодеятельный Посейдон и его лучшие потомки… С тех пор прочел тыщи книг, сам десятку написал и вот сегодня под утро нашел ключ к разгадке, наверно эти пятьдеся с лишним лет об этолько думал, припомнил тот божественный холм, реально есть еще и роща та, в ней в детстве собирал дары леса, цепляясь за платье старой бабушки… На земле, по которой ходим, уж 100 тысяч лет ходят люди, творческих успехов вам, всем нам – писательскому классу планеты! Вива кубано-советико эрманус – говорили в Гаване в 1974 году, когда мы, молодежь из СССР, ходили по улицам Острова Свободы… Каждый пишущий знает, что главная книжка – впереди!..
Алла, я к тому, что ранимую душу поэта обидеть легко, тем более, женщину, труднее защитить ее. Перечитайте еще раз внимательно комментарии, мне лично за некоторых авторов стыдно. Как будто их обидели в детстве так сильно, что до сих пор они не пришли в себя.
Женщин защищать нужно, литераторов денщин ‘- нет. Назвалась груздем ( и далее по тексту). Влезая в эту соц среду – а у меня нет иллюззий относительно нарративов нынешних литературных кластеров, – надо понимать, что тебе прилетит… Так что гендерные заморочки оставьте при себе. У Вас, кстати, те же яйца с видом сбоку судя по Прозе.ру. ..
Автору. Ветер/метания как раз и показывает время шторма на планете – все знают, что впереди пропасть, но продолжают плыть по течению – забыли пути к берегу, а вспоминать – голову напрячь надобно…
Анатолий Головкин, писателя должны защищать его сочинения. А не добренькие дяденьки.
И никто не обещал, что будет легко. Пушкина вон с Лермонтовым вообще убили…
А. Головкину. На комм. 22. Е. Крюкова навязывает свои рыночное антиправо славные идеи, а я и мы должны молчать. Не надо перевирать. Ложь направлена на нашу молодежь. В дискуссии 2020 го по хитрости “Иркутский рынок” и русофобию. Разгромили Е. Крюкову
Пишу в автобусе на дачу. За ошибки на колдобинах извините