Я тебя излечу, мой храм
Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2025 / 45, 13.11.2025, автор: Кристина ДЕНИСЕНКО (г. Юнокоммунаровск, ДНР)
МИР, ГДЕ СТИХАМИ ЛОЖАТСЯ ТЕНИ
В узоры бессмертно распахнутых роз покрывала мамы,
В густую траву мягким фетром, примятую новой болью,
Роняли солёные капли два сомкнутых океана,
А розы безмолвно молились богам о душе бездольной.
И я становилась былинкой, простой и себе понятной,
Единой со всем, что к стенам дорогого мне дома жмётся.
Малиновый запах отвара от кашля встал над кроватью,
Как после хронической ночи – в оконце подсвечник с солнцем.
Мне снова тринадцать. Белел облаками небесный ситец.
Зима овивала снегами раздетых берёз колени.
И я выходила из дома искать ту себя, что осилит
Дорогу в затерянный мир, где стихами ложатся тени.
Писала в тетрадь о тебе, про тебя, про бронхит и звёзды.
А время коварно летело на юг перелётной птицей.
И всё бы не плохо. Бояться казаться нелепой поздно.
Но солью на розы из фетра стихи продолжают литься.
ЖЕНСКУЮ БОЛЬ НЕ УЙМЁТ НИКАКИМИ ЦВЕТАМИ ВЕСНА
Мой щит – безразличие, глиняным блюдцем расколот,
И грозная крепость – дистанция, волнами смытый песок.
Я губка, впитавшая боль кротких слов весом в море.
Я туча над степью, сожжённой за мир и за что-то ещё…
Известия – стрелы с вороньими перьями, в сердце.
Небрежно наброшена вдовья косынка на грушевый сад.
Зачем столько мёртвых земле? Я смотрю и не верю…
Кресты за крестами войсками погибших мальчишек стоят.
Сочувствовать женскому горю больнее, чем саду.
Ведь женскую боль не уймёт никакими цветами весна.
В тылу материнские души живьём умирают,
Когда их детей возвращает в гробах с поля боя война.
НЕПРОШЕНЫЙ СНЕГ
Отражение тянется к солнечным бликам,
К запорошенной снегом картине двора.
Даже снег возвратился и заново выпал,
Будто я по зиме тосковала вчера.
Будто свечи палила из желтой вощины,
Чтобы снег возвратился живым с СВО,
Или кот грустных глаз не сводил благочинно
С хлопьев снега, штурмующих наше окно.
Снег вернулся. Ворвался метелями в город.
Будто с минных полей отпустили на час,
На рассвет, на апрельское утро, в котором,
Будто слёзы на стёклах, снежинки скользят.
Отражение смотрится призраком в душу,
И молчит громче взрыва кассетных ракет.
Почему ты, как снег, с СВО не вернулся?
Почему сообщений две вечности нет?
Не сойти бы с ума, не писать бы стихами
Про непрошеный снег и незваную боль…
Возвращайся живым. Я тебя умоляю,
Будто снегом, тобой любоваться позволь.
ТЕНИ БЕРЁЗ ЦВЕТА ГОРЬКОЙ ПОЛЫНИ
Солнце закатное в снег опускает январские пальцы.
Рыжий муслин ниспадает каскадами с чопорных крыш.
Словно у страха глаза, велики тени тонких страдалиц.
Словно у входа в берёзовый храм ты несмело стоишь.
Тени сплетаются в невод судьбы, в сети выцветшей скорби.
Вышиты холодом буквы несобранных слов в белый стих.
Воздух прозрачен и чист. Грани времени воздухом стёрты.
Ветер в твоих волосах песнопением птиц голосит
Арию маленькой грусти, и чёрное кажется белым…
Тени берёз цвета горькой полыни склонились в мольбе.
Вижу тебя через стёкла сошедшей на землю метели!
Помню тебя через тысячи заново прожитых лет на земле.
ВСЕЙ ГАВАНЬЮ СЕРДЦА ЛЮБИТЬ
Октябрём размывает следы грязных туфель и слов,
Ни плохих, ни хороших, а просто непрошеных
В гавань сердца стелиться и плакать порошами,
Вызывать то ли боль, то ли жалость на призрачный бой.
День настолько дождливый, что мыслей зеркальная гладь
То прозрачней, чем лёд, то страшнее затмения.
Я могла бы родиться луной в ночь осеннюю
И не знать, как мяукает кот, когда просит тепла.
Не казалось бы утро вечерней зарницы мудрее,
Лес, раздетый до нитки, не трогал бы горестно,
Родники разносили бы свет лунной повести,
Обтекая углы мхами вышитых чёрных камней.
Не вела бы кривая стезя в час, где поздно ценить
Даже осень в продрогшем саду сельской местности.
Не далось мне родиться луной в ночь чудесную,
Но мне выпала доля всей гаванью сердца любить
И терновника синие слёзы, и сумрачный вид,
Две тропы, что сплетаются в узел у кладбища,
И лохматого пса, чьи глаза умоляюще
Смотрят в душу, которую я прихожу навестить.
МЕЛЬНИЦЫ ПОД ЛУНОЙ
На кленовые листья ночь сыплет белой мукой снега.
Осень долгая за окном в снежный бархат облачена.
Звёзды в мельницах мелет грусть. Звёзды словно в колосьях рис.
Я поддаться тоске боюсь и с разлукой боюсь смириться.
Пилигримом ложится тень голых клёнов на чистый холст.
И как будто в кошмарном сне сердце корками льда взялось.
Я могла бы писать, звонить, но молчание – друг и враг.
В осень смотрит души пиит, а тетрадь окропит зима.
Сквозь стеклянную грань и тьму, где в иллюзию вписан клён,
Дождь и снег, снег и дождь идут, а я думаю о своём…
Помню тонкое волшебство первой мельницы под луной,
Как размолотых звёзд панно рассыпалось в тиши ночной.
Легковесная нежность в стих прорастала вне горьких слов.
Я хотела тебя любить и чтоб рис в синем небе цвёл.
НЕ О ТОМ, ЧТО В ПРОВИНЦИИ МЕНЬШЕ ПТИЦ
Прорастает печаль в этюд, чёрным маком роняет цвет…
Я пытаюсь глаза сомкнуть, но за стёклами стонет ветер,
И вороны несутся ввысь над багульником белых снов.
Одиночество – это жизнь не по близким душе законам.
Я тебя берегла с весны до весны облаками грёз.
Ты по лужам со мной входил сентябрями в седую осень.
Ты художником обличал тайны снегом укрытых мест…
Одиночество – не печаль, это блюз соловьиных песен.
Лужи – талый хрустальный лёд, клёны маслом в наряде ню…
Снег – вощёное полотно в тёмном зале осенних улиц.
Одиночество – не о том, что в провинции меньше птиц.
Мне тоскующим соловьём по ночам без тебя не спится.
Я СОБРАЛА В СВОЁМ ВИДЕНИИ НЕМНОГО ТЁРНА
Что, если всё не так, как осень нашептала клёнам,
И птицы обманулись небом как в последний раз?
Я в потускневших фресках и на выцветших иконах
Искала знак неявного согласия сбежать
Туда, где горы промерзают до пещерной кельи,
Где сталактиты – полчища погашенных свечей,
Где козы щиплют монастырский мох и вяло блеют,
С копыт сбивая тихий, посланный на землю снег.
Я видела сквозь дымку благовоний холм с обрывом,
Сову, терзающую зайца, оголтелых лис.
Не видела людей, и оттого спокойней было
Предчувствие ещё одной безрадостной зимы.
Я собрала в своём видении немного тёрна
С ветвей в оковах инея кладбищенских коряг.
Я там искала тишину и свет душе крамольной,
А находила то, что даже птицы не едят.
Я угощала ветер исповедной речью вкратце.
Он от моих подробностей бы сделался сырым.
Потом покровская свеча вдруг обожгла мне пальцы,
И всё развеялось, как из кадила в храме дым.
И не сбежать мне, значит, в монастырь, где лисьи своры
Хвостами заметают в осень свежие следы,
Где белый снег невинных пожеланий не оспорит
С холма касаться облаков и ближе к Богу быть.
НАДЕЖДА — ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ
Море – волны в оковах льда, и каркас корабля в снегу.
Здесь зима до того щедра, что я справиться не могу
с мелкой дрожью костлявых рук, с чувством голода и стыда…
Эй, вы боги, там наверху, от чего увели сюда?
Тишина здесь –ни друг, ни враг, а молитва – вне храма вой.
Мне бы холод, как слог, прервать, и по талой воде босой
пробежаться, да в брызгах чтоб встало солнце, как маков цвет.
Я пила бы его взахлёб, будто радость, которой нет.
Море – зеркало, море – гнев, море – кладбище летних гроз.
Море скованно. Оробев, море холоду поддалось.
Длинный, ветра язык шершав, как поверхность замшелых плит.
В алеутских узорах трав одиночество крепко спит.
Бесполезно искать следы, в даль выкрикивать имена.
От людей, что не так просты, пустошь холодом спасена.
Эхо бьётся в ущельях гор недоверчивой стаей птиц.
И я верю с недавних пор, что я тоже смогу спастись.
Море сбросит оковы льда, солнце встанет в огне седом,
и корабль пойдёт назад, к берегам, где мой отчий дом.
Не могу я себе внушить, будто север не так уж плох…
Здесь отчаянье – крик души,
а надежда – последний вздох.
Я ТЕБЯ ИЗЛЕЧУ, МОЙ ХРАМ
Неприветливый край земли с шалашами из шкур ягнят,
Свет пытался тебя вскормить молоком ясных дней, но зря.
Там, где вечная тень хребта, где тимьян одурманил птиц,
У подножья горы волшба расползлась и туман повис.
Пало племя твоих сынов, как отары больных овец.
Я ж вернулась туда, где дом под покровом беды исчез.
Ноги помнят песок и соль, прах, развеянный на ветру.
Я тебя поперёк и вдоль, будто палубу, обойду.
На лианах, как флаги, сны выгорают от тёмных чар.
Что ни шаг, то сильней слышны скал обрывистых голоса.
Не пытайся меня спугнуть переливами горных рек.
Я осилю идущей путь, я летящей взлечу наверх.
Воет волком на звёзды стог из соломы былых времён.
В разлитой темноте никто хлеб ацтеков не жнёт давно.
Я тебя излечу, мой храм, изгоню будто беса хворь…
И в обиду гостям не дам, от которых исходит зло.
За порталом из шторма в рай были тучи и капал дождь.
Мой корабль, как кость застрял в горле птицы, не протолкнёшь.
Я вернулась, земля, прости, что так поздно, но как смогла…
На вершине твоей горы будет снова гореть маяк.
И торговцы вернутся в порт, и волшба обернётся в снег…
Даже там, где тимьян цветёт и рассеянный луч померк,
Птицы станут, как прежде, вить на деревьях гнездо к гнезду.
А я буду тебя любить… Хотя, нет, я и так люблю!
Кристина Денисенко родилась в 1983 году в Донбассе. Печаталась в литературно-художественных журналах «Бельские просторы», «Берега», «День и ночь», «Дон», «Краснодар литературный», «Молодая гвардия», «Нижний Новгород», «Новая Немига литературная», «Образ», «Приокские Зори», «Родная Кубань», «Ротонда», «Северо-Муйские огни», «Тверской литературный альманах», «Четверговая соль».
Автор девяти книг.
Победитель Всероссийского ежегодного литературного конкурса «Герои Великой Победы» (2024). Победитель 18-го Всероссийского конкурса патриотической поэзии имени А.Т. Твардовского (2024). Победитель Всероссийского творческого конкурса имени Мэри Рид (2024). Победитель ХI фестиваля-конкурса поэзии «Муза Новороссии» (2024). Лауреат литературной премией имени «Молодой гвардии» (2025). Гран-при V ежегодной международной литературной премии «Человек слова» (2025). Гран-при литературной премии «Литературный код» (2025).
Живёт в городе Юнокоммунаровск (ДНР, Россия).
Поэты – знают, а критики – догадываются: овладение стихописанием условно распадается на три фазы. Сначала пишут просто и плохо, затем – сложно и плохо, и наконец просто и хорошо. Пока что готов определить данную подборку на второй позиции. Например: «Мой корабль, как кость застрял в горле птицы, не протолкнёшь…» Да, необычно, но в основе своей – бессмысленно, а значит, сложно – и плохо.
Ещё пару слов… Исключительно для поэтессы с десятком литературно-конкурсных званий: «Победитель…», «Лауреат…», «Гран-при…» Возьмём любое стихотворение – и глянем… чтобы не быть голословным…
Итак,
ТЕНИ БЕРЁЗ ЦВЕТА ГОРЬКОЙ ПОЛЫНИ
Солнце закатное в снег опускает январские пальцы.
Рыжий муслин ниспадает каскадами с чопорных крыш.
Словно у страха глаза, велики тени тонких страдалиц.
Словно у входа в берёзовый храм ты несмело стоишь.
1.Январские пальцы — это, вероятно, солнечные лучи? Предположим. Но вот представить, как солнце опускает эти самые пальцы в снег, увы, при всём желании не смогу. Потому что само выражение «опустил пальцы в снег» дают весьма определённый образ, к которому солнце, уверяю Вас, не имеет ни малейшего отношения. Так что январские пальцы «а-ля солнце», увы, не более чем красивая умозрительная картинка. Такие десятками высасывают, извините, из пальца современные хлебниковы: чем заковыристей, тем круче.
2.В принципе, визуально представить «рыжий муслин», ниспадающий каскадами с чопорных (?) крыш, я могу. Но скажите на милость: зачем Вы приволокли на крыши рыжий муслин? И почему именно муслин, а не традиционную российскую байку? Чтобы ах как красиво было?
3. «…Велики тени тонких страдалиц». А это, простите, кто такие? Им-то что здесь делать? И откуда здесь берёзовый храм, который ещё в XX веке поэты по кусочкам растащили? И как связать великие (?) тени тонких страдалиц (?) с вашим несмелым стоянием у входа в березовый храм? А если бы тени были поменьше, а страдалицы – потолще? Вы бы гораздо смелей у входа стояли?
Дальше.
Тени сплетаются в невод судьбы, в сети выцветшей скорби.
Вышиты холодом буквы несобранных слов в белый стих.
Воздух прозрачен и чист. Грани времени воздухом стёрты.
Ветер в твоих волосах песнопением птиц голосит
Арию маленькой грусти, и чёрное кажется белым…
1.Невод судьбы – это хорошо. Без дураков. Но. Одновременно сплетаться в невод и в сети тени не могут и не должны, уж извините. Хотя бы потому, что идёт дублирование образа. А это говорит об авторском неумении правильно выстроить систему образов.
2. Буквы несобранных слов у Вас вышиты в белый стих. Вопрос: каким таким образом буквы несобранных (!!!) слов могут составить белый стих? Или у вас буквы – отдельно, слова – отдельно, а стихи – отдельно? Всё как бы само по себе? Извините, но это неумение в десятой степени. Искренне сочувствую.
3. «Грани времени воздухом стёрты?» Вы сами представляете себе эту картинку? Сомневаюсь.
4. «Ветер в твоих волосах песнопением птиц голосит». Что? Голосит песнопением? Это, пожалуйста, без меня. Ибо голосить песнопением я не умею, да и Вам не советую. Вряд ли получится. Это всё равно что хоровым пением надрываться ))
И, наконец,
Тени берёз цвета горькой полыни склонились в мольбе.
Вижу тебя через стёкла сошедшей на землю метели!
Помню тебя через тысячи заново прожитых лет на земле.
1.«Тени берёз цвета горькой полыни склонились…» Извините, не понял, что именно имеет цвет горькой полыни: тени берёз? или это сами берёзы такого цвета?
2. Стёкла сошедшей на землю метели? Это что-то новенькое! Значит, стёкла, рамы… шпингалеты… Русские классики нервно курят в сторонке)
3. Заново прожить тысячи лет, конечно, можно… Но в данном стихотворении звучит это бездоказательно. Обычно к таким глобальным выводам читателя подводят, медленно и осторожно, а здесь как бы вдруг и неоткуда – «тысячи заново прожитых лет…»
— Не верю! (Станиславский)
Как-то так. Способности безусловны, однако умение – достаточно спорное. Что, в общем-то, не мешает автору побеждать в различных конкурсах и фестивалях.
P.S. Можно только представить уровень стихосложения тех, кто не «Победитель…», не «Лауреат…» и не «Гран-при…»
Не буду выступать защитником поэтессы, – претензии у меня к ней другие. Но и из вас критик не важный. Если вы хотите все представлять, то поэзия – создание Вселенной, а не то, что вы должны представить, отталкиваясь от реального. Возьмите Антокольского или Маяковского. “Улится корчится безъязыкая” – тоже не можете представить? А когда у Ю. П. Кузнецова оживает и с солдатами приходит погибший отец? И не в бреду, а подлинности…
Не путайте божий дар с яичницей. Образная система в стихотворении играет на главное – создаёт определенную картинку. Перечитайте Маяковского – и вы заметите, что безъязыкая улица не взята с потолка, но является именно тем кирпичиком, который вкупе с остальными передают картину, созданную воображением поэта. Иное дело – стихи поэтессы Денисенко, с их неточностями, приблизительностью и смысловой необязательностью.
Да вот как пример (его я уже приводил):
Солнце закатное в снег опускает январские пальцы.
Рыжий муслин ниспадает каскадами с чопорных крыш.
Словно у страха глаза, велики тени тонких страдалиц.
Словно у входа в берёзовый храм ты несмело стоишь.
Итак, солнце опускает в снег январские пальцы. Вы можете себе это представить? Только не лгите сам себе: представить солнце, запускающее пальцы в снег, невозможно. Хотя бы потому, что солнце ни раньше, ни теперь руками в стихах не обладало, отсюда и пальцы – чистейшей воды ля-ля по типу «все равно что, лишь бы красиво».
Отсюда и рыжий муслин ( откуда он здесь? зачем? что символизирует?), и чопорные крыши (вы мне объясните, с какого такого ракурса надо взглянуть на крыши, чтобы назвать их чопорными?)… А дальше и вовсе от потолка: тени тонких страдалиц (что за страдалицы? откуда? зачем?), способные дать точно такие же эмоции, которые рождаются у ЛГ при стоянии у входа в березовый храм. Интересно, а почему не в парк имени Горького? Потому что парк – это менее помпезно, чем храм березовый?..
Пока эпитеты и метафоры автор будет брать с потолка, хорошие стихи не получатся. Десяток очередных плюшек типа «Победитель…» и Лауреат…» автор, возможно, и получит ( при современном уровне критического мышления это вполне возможно!), но явлением в поэзии стихи Денисенко не станут. Слишком вымученно-выдуманные, чтобы лечь на сердце.
И не надо приводить в пример Кузнецова. Это слишком умелый поэт, что разводить читателей на пальцах. Его, например, стихотворение «Шёл отец, шёл отец невредим/ Через минное поле. /Превратился в крутящийся дым:/ Ни могилы, ни боли…» построено на реальных образах и деталях, а главное, соединенные вместе, они дают весьма точную картину послевоенного ожидания жёнами и детьми своих мужей и отцов. Здесь нет ничего лишнего и необязательного, цветистого и безвкусного… Потому что это – Кузнецов. А это – Денисенко.
“Превратился в клубящийся дым…”
Да, конечно, клубящийся дым, безусловно. Был несколько не в себе. Расстроился из-за того, что мне написал оппонент:”…Поэзия – создание Вселенной, а не то, что вы должны представить, отталкиваясь от реального”.
Да нет же, уважаемый! В том и дело, что задача поэта (не Вселенной!) – это максимально ярко передать читателю ту картину, которую он (поэт) себе представляет. Если картина тусклая, или ее нет вовсе, то это не стихи, а пустые словеса, развешанные на потеху публике.
Так что, так что… равняться надо на конкретного поэта, а не на аж саму Вселенную… На Пастернака, например:
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью — убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.
Но старость — это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
1932 г.
И ещё. Поэзия – это серьёзная работа, а не пустое развлечение. Поэтому настоящие поэты рано сгорают и часто умирают молодыми. Говорю вещи общеизвестные… но почему-то всякий раз оказывается, что многим окололитературным людям это внове…
Моя ВК страничка открыта. Это на случай , если у Вас хватит смелости снять маску, и не прятаться за инициалами :)))
(возможно, даже не вашими)
Относительно Ваших комментариев. Уж чего чего, но СПАСИБО Вы точно заслужили!
Да! Я с Вами во многом согласна. Но не во всём.
И конечно, объяснять свои образы не буду.
Вы читаете слова, а не то, что под ними.
Чтобы кто-то посторонний мог читать то, что «под словами», надо уметь эти слова складывать в образ. Причём понятный не только автору, но и читателю. Метод умолчания («Объяснять свои образы не буду») в поэзии не проходит. В лучшем случае такого автора сочтут за чудака-одиночку (например, Хармс), в худшем – вообще читать не будут (их тьмы, и тьмы, и тьмы).
Предполагаю, и не без основания, что большинство Ваших восторженных читателей берут из Ваших стихотворений лишь словосочетания, но не смыслы. А это, увы, не одно и то же… На вашу страничку в ВК я как-нибудь загляну.
Да, все “победы” этой Кристины Денисенко во всех этих “конкурсах” не стоят ломаного гроша.
Она не умеет писать стихи.
Признаться, я не столь категоричен в оценке способностей Денисенко, поскольку понимаю настроение автора: ему сейчас нелегко. И в самом деле: всё было так хорошо, и вдруг появляется некто Ф.Н. и начинает анализировать стихи с точки зрения здравого смысла. Кому же это понравится? Современные поэты (прозаики, сценаристы и пр.) – люди, заряженные на безусловный успех. Вне зависимости от наличия и величины таланта. Чему в немалой степени способствуют пиарщики от искусства, внушающие молодым и неопытным деньги и славу после первой же книги… Главное, поскорей записывайся в литературную школу – и плати! Между тем, принцип “самовыражение – это всё”, пришедший к нам в девяностые вместе с “добреньким” Соросом, автоматически обесценивает долгую учебу у классиков, как русских, так и советских. Поэтому и рвутся современные “гении” на всевозможные конкурсы, фестивали и прочие рандеву с сильными мира сего (литературного, естественно). Типа “авось заметят?”
Лично мне, если честно, многочисленные награды Денисенко говорят лишь об одном: в эпоху массового снижения уровня поэтического мастерства в фавор могут выйти (и выходят!) стихи явно несовершенные с точки зрения формы. Идёт сознательное смысловое усложнение поэтической строки, причём абсолютно нелогичное. То же у Денисенко: “Ветер в твоих волосах песнопением птиц голосит//
Арию маленькой грусти, и чёрное кажется белым…” И это при том, что “Ария – это вокальное произведение для одного голоса с аккомпанементом”. Спрашивается: как можно голосить (!) арию маленькой (?) грусти песнопением птиц? Образ, как я уже писал, явно взят с потолка, наскоро придуман, а не прочувствован… Лично я не называю такие стихи – стихами, для меня это не более чем упражнения…
Хотя… пару-тройку стихотворений я бы отметил. Например, «Непрошеный снег». В нем чувство не идёт вразрез с мыслью, а слова выстроены как надо, а не свалены как кирпичи под ноги читателям… Так что автор как продолжатель традиций лучших российских поэтов обязательно состоится. Удач!
Спасибо :))) Вчера старательно писала ответ, а он исчез.
Ответ Вы можете отправить мне на почту alexandrov179@mail.ru Это в том случае, если Вы захотите продолжить диалог о Ваших стихах.
Розоперстая Эос.
Подобные посты подвергают сомнению компетентность и уровень литературного мастерства членов жюри всероссийских литературных конкурсов. Неужели вы серьезно считаете, что у большинства членов жюри массово снижен уровень вкуса и поэтического мастерства, и они не разбираются в стихах? Разбираются, и лауреатами становятся не все. А зависть это нормальное человеческое явление, и иногда бывает даже полезной. Как правило про «победы не стоят и ломаного гроша» пишут недовольные собственной жизнью и те, кто никогда не смогут добиться такого же результата. Завидующим нужно практиковать благодарность, а не лить грязь. Возможно не помешало бы составить список собственных достижений, чтобы не чувствовать себя ущербной личностью. Подайте свою рукопись в «Молодую гвардию», например, может и вас редактор заметит и напечатает. Но В. Васильевич, член Союза писателей России, поэт, прозаик, критик, публицист, автор многих книг, не пустит на страницы своего журнала авторов с низким уровнем литературного мастерства. Вот и думайте, как вам жить со своей завистью.
Кристине Денисенко.
Интересно, что к Вам “привязались” (глядя на фото?) озабоченные уровнем стихосложения критики. Почитал Ваши стихи, мало логики и развития сюжета, но достаточно много лексики русской (а не русскоязычной лексики) – это главное!!! .
Приведённые ссылки на “классиков” – (например, Ю.Кузнецов) вкусовой бездуховный уровень “критика” Ф.Н. “Бойтесь данайцев дары приносящих” и ту эл. почту. “Критик” промолчал о безбожной строчке Ю. Кузнецова “Я пью из черепа отца”,
Об оценке своей поэзии по критериям – зайдите в интернет и наберите поиск “Методика оценки и критерии народности поэзии” (!!!), опубликованной в литжурнале “Москва” в 2016 г. в конкурсе “60+ (дата первой публикации “Мастер и Маргарита”).
Читайте народного Николая Рубцова, о котором Вы похоже даже не слышали.(начните с поиска в интернете).
Советую Вам перейти на рассказы в жанре “художественная проза”. Вот здесь – Ваша реализация как литератора.
Всего Доброго!
Послушайте, “Куратор”: оставьте свои сальные намёки для себя, любимого. На мой взгляд, Ф.Н., кто бы он ни был, делает нужное дело – пытается объяснить другим свою точку зрения на стихи. И автор стихотворной подборки, можете лично удостовериться, благодарен Ф.Н. за критику. Благодарен! А Вы кидаетесь в него оскорбительными выражениями:” Вкусовой бездуховный уровень”. По себе судите? Обвиняете поэта Ю. Кузнецова в безбожности (“Я пью из черепа отца”), Да Кузнецов давным-давно занял в поэзии такую высоту, которую всяким кураторам и не снилась! Советуете автору читать Рубцова, но – как советуете? Опять же со слоновьим превосходством (“Читайте народного Николая Рубцова, о котором Вы похоже даже не слышали). Вы сами-то кто будете, “Куратор”? Несостоявшийся гений из народа? Таких лично я не жалую. Примите и проч.
У Ю.Кузнецова: “Я пил из черепа отца за правду на земле…”. Нельзя вырывать цитату из контекста. Пить из черепов – таков был обычай древних воинов (но они пили из черепов своих врагов). Хотя и не считаю Ю.Кузнецова высотой поэзии (наоборот – он в глубокой бездне (ИМХО), и в его освоении Христа мне много сомнительного и самоуверенного, сужу по его поэмам). Да и величие писателя выявляется лет через 200-300 после его ухода, как показывает жизнь. Однако, правы оппоненты “Куратора”: дискуссию разумнее вести корректно и с уважением к мнению других комментаторов. Иначе это базар (как и в ситуации с В.Крупиным).
Куратор, огромная просьба: курируйте в пределах приличия. У вас одна точка зрения на стихи Денисенко, у меня – другая. Ну и… охолонитесь слегка. Рекомендую.