Закулисная игра Шеварднадзе на опережение
Так кто же в советской Грузии был главным коррупционером?
№ 2023 / 40, 12.10.2023, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
23 декабря 1974 года в Москву из Тбилиси поступила шифротелеграмма. Первый секретарь ЦК Компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе сообщил, что появились материалы о сопричастности второго секретаря ЦК Альберта Чуркина и его жены к взяточничеству. Назревал грандиозный скандал. Но можно ли его было предотвратить?
Во-первых, для начала следовало убедиться: правду ли сообщил Тбилиси или имела место масштабная провокация. Второе. Учитывая статус подозреваемого, полученную из Грузии информацию следовало немедленно довести до первых лиц партии и государства. Но произошло ли это?
Что точно известно? Москва тут же направила в Тбилиси бригаду из трёх человек. Но кто вошёл в эту бригаду? Ответственный контролёр Комитета партийного контроля при ЦК КПСС И.Сухарев, инструктор отдела оргпартработы ЦК В.Васильев и инструктор отдела административных органов ЦК Р.Тихомирнов.
Всё это было очень странно. Как будто во взяточничестве был обвинён не один из руководителей республики, а какой-то ни на что не влиявший клерк. Даже по куда более мелким вопросам в Тбилиси обычно направлялся замзавотделом оргпартработы ЦК или, в крайнем случае, завсектором ЦК по Закавказью, но никак не рядовой инструктор.
Повторю: речь шла о возможной причастности второго в Грузии лица к взяткам. Значит, предстояло опросить членов Бюро ЦК Компартии республики и многих министров. А стали бы люди такого уровня откровенно отвечать на вопросы какого-то заезжего инструктора? Вряд ли.
Комиссия провела в Тбилиси всего несколько дней. Но что она за столь короткое время могла выяснить? Да ничего. Разве что полистать те материалы, которые местные органы собрали задолго до их приезда в Тбилиси.
По возвращении в Москву три контролёра доложили:
«Установлено, что в июле – декабре 1974 г. органами прокуратуры и Комитета государственной безопасности Грузинской ССР разоблачена и арестована преступная группа взяточников в составе заместителя министра здравоохранения Кварцхава Л.В., управляющего трестом Минстроя республики Чахава В.В. и директора Тбилисского фармацевтического училища Тодуа Г.М.
При аресте у Тодуа изъято денег и валютные ценности на сумму свыше одного миллиона рублей, четыре пистолета с боеприпасами, ручная граната, большое количество ядовитых и наркотических веществ. Наложен арест на его имущество: фешенебельный жилой дом, легковую автомашину «Волга», дорогостоящие антикварные изделия и другое.
В связи с арестом и привлечением к уголовной ответственности Кварцхава, Чахава и Тодуа исключены из членов КПСС» (РГАНИ, ф. 4, оп. 22, д. 1434, л. 2).
Ну а при чём тут был Чуркин? Трёх московских контролёров ознакомили с материалами допросов трёх арестованных грузинских чиновников. Все они дали показания на Чуркина. Так, Кварцхава и Тодуа сообщили, что передавали Чуркину взятки через Чахава. В свою очередь Чахава уточнил, что деньги он вручал Чуркину не напрямую, а всё относил жене второго секретаря республиканского ЦК. Чахава привёл конкретный пример. По его словам, ещё в декабре 1971 года Кварцхава попросил посодействовать в переводе его в аппарат республиканского ЦК на должность заведующего сектором здравоохранения, за что передал Чахава 12 тысяч рублей, а тот в свою очередь – 10 тысяч отнёс жене Чуркина и две тысячи оставил себе.
А как всё это прокомментировал Чуркин? Московским контролёрам это осталось неизвестно. В своей справке они лишь отметили, что прокуратура Грузии пока только попросила разрешения допросить жену Чуркина – чтобы установить мотивы, которыми руководствовался второй секретарь ЦК.
Согласитесь: всё это было очень несерьёзно. Местные правоохранители допросили лишь трёх чиновников, но их показания ещё никем и ничем не подтвердились. А обвинения были уже брошены.
Что ещё настораживало в той истории? Посмотрите, какое было выбрано время. Генсек Брежнев уже плохо себя чувствовал и именно в тот момент не мог участвовать в заседаниях Политбюро и Секретариата ЦК и соответственно рассматривать вопросы о положении дел в ЦК Грузии. Болел и второй в партии человек Михаил Суслов. Поэтому на «хозяйстве» оставался Андрей Кириленко. А он слыл весьма амбициозным и очень жёстким человеком, который ни к кому не знал пощады.
По указанию Кириленко шифротелеграмма грузинского руководства была 30 декабря 1974 года вынесена на рассмотрение Секретариата ЦК. Но на заседании сразу был взят обвинительный уклон. Читаем протокол.
«10. Шифротелеграмма из Тбилиси № 1124/ш от 23 декабря 1974 года
КИРИЛЕНКО. Товарищи с телеграммой ознакомились. В связи с этой телеграммой в Тбилиси посылалась группа работников ЦК КПСС: двое ездили из Отдела оргпартработы и один товарищ – из КПК для предварительного выяснения обстоятельств, изложенных в телеграмме т. Шеварднадзе.
КАПИТОНОВ [секретарь ЦК КПСС по кадрам. – В.О.]. Группа товарищей выяснила, что факты, изложенные в телеграмме т. Шеварднадзе, подтверждаются. Второй секретарь ЦК Грузии т. Чуркин А.Н. действительно замешан во взяточничестве, правда, следует отметить, что взятки формально получала его жена – Чуркина от разоблачённых и арестованных сейчас директора фармацевтического училища Тодуа, заместителя министра здравоохранения Кварцхава, управляющего «Стройтрестом» Чахава. Все трое они изобличены, виновность их доказана, и они исключены из рядов КПСС. Например, у Тодуа изъято денег и валютных ценностей на сумму свыше 1 млн. рублей.
Как показали Кварцхава и Тодуа, они использовали второго секретаря ЦК Компартии Грузии т. Чуркина для своих карьеристских целей и передавали его жене взятки. В декабре 1971 года Чахава передал Чуркиной 10 тыс. рублей, в августе 1972 года – он же передал через Тодуа Чуркиной 10 тыс. рублей, в декабре 1972 года Чахава получил от Кварцхава 12 тыс. рублей, из которых 10 тыс. передал Чуркиной.
Установлено, что по советам т. Чуркина принимались решения Совмином республики о назначениях и перемещениях некоторых ответственных работников. Чуркин характеризовал Чахава, например, как способного и дельного специалиста, выдвигал его незаконно кандидатом в качестве соискателя на присуждение Государственной премии СССР.
Тов. Чуркин допустил ряд других грубых проступков. Был очень близок к разоблачённым лицам. И этим самым скомпрометировал себя, утратил тем самым моральное право быть вторым секретарём ЦК КП Грузии.
Тов. Шеварднадзе считает, что было бы целесообразно решение этого вопроса поручить ЦК КП Грузии, чтобы не вызвать лишних кривотолков.
КИРИЛЕНКО. Я считаю, что решение этого вопроса следует поручить бюро ЦК Компартии Грузии. Сначала этот вопрос рассмотреть на бюро, а затем дальше посоветуемся, как быть.
Второе. Следует поручить КПК рассмотреть вопрос о партийности т. Чуркина.
КАТУШЕВ [секретарь ЦК КПСС по связям с социалистическими странами. – В.О.]. Постольку, поскольку т. Чуркин был рекомендован на работу второго секретаря ЦК Компартии Грузии ЦК КПСС, то не будет ли из этого вытекать возможность в какой-то степени компрометации ЦК. Может быть, просто следует отозвать его из Грузии и затем решить этот вопрос о нём через КПК и через Секретариат ЦК?
КАПИТОНОВ. Тов. Шеварднадзе считает, что надо решать вопрос принципиально, то есть принять решение ЦК КП Грузии. Общая линия, выработанная в республике, состоит в том, что сейчас там наносится сильный удар по всякого рода дезорганизаторов, взяточников, нарушителей партийной и государственной дисциплины. Поэтому не следует, по-моему, решать этот вопрос здесь, изымая его из ЦК КП Грузии. Пусть там товарищи решат, а то могут сказать, что русского отзывают в Москву. Партийная организация не будет в стороне. Она решит этот вопрос правильно. Я считаю, пусть они обсудят, решат, как поступить, а потом пришлют документ в ЦК, и мы его обсудим. Что касается жены Чуркина, она понесёт наказание в уголовном порядке.
ПОНОМАРЁВ [секретарь ЦК КПСС по международным делам. – В.О.]. Разговаривали с т. Чуркиным?
КИРИЛЕНКО. С т. Чуркиным наши представители пока не разговаривали.
ПОНОМАРЁВ. Интересно было бы переговорить с т. Чуркиным, как он себя поведёт, признает ли он это. В своё время он участвовал в разоблачении, может быть втянули его в это дело. Надо ему предъявить претензии.
КАПИТОНОВ. Наши товарищи пока вели разговор с т. Чуркиным лишь о сотрудничестве его в разоблачении взяточников и прочих лиц.
ДОЛГИХ [секретарь ЦК КПСС по тяжёлой промышленности и энергетике. – В.О.]. Тов. Чуркин упорно выдвигал своих лиц на ответственные должности, в частности на должность зав. сектором на ответственной работе в Министерстве строительства. Конечно, он разоблачил себя и работать там ему нельзя. Я считаю, что предложение Андрея Павловича правильное.
УСТИНОВ говорит, что предложение т. Кириленко правильное. Если решить по-другому, то это вызовет кривотолки среди коммунистов и беспартийных Грузии о том, что мы оберегаем провалившихся там русских работников.
КИРИЛЕНКО. Смотреть на то, что т. Чуркин является русским и что он провалился, не следует. Пусть ЦК Компартии Грузии решит этот вопрос, а что касается авторитета ЦК КПСС, то он тем самым не упадёт, а будет ещё выше.
РЕШИЛИ: Вопрос о т. Чуркине рассмотреть на следующем заседании Секретариата, когда будет представлена записка товарищей, выезжавших для проверки в Грузинскую ССР» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 14,лл. 171–173).
Ещё раз подчеркну: никто из партверхушки до заседания Секретариата ЦК даже не подумал выслушать самого Чуркина. Почему?
Несколько секретарей ЦК, как видно из стенограммы, в осторожной форме выразили сомнения: может, Чуркина подставили или оклеветали. Борис Пономарёв даже напомнил, что Чуркин в своё время участвовал в разоблачении взяточников в Грузии. Но Кириленко упорно гнул свою линию и предлагал полностью довериться информации Шеварднадзе.
Очень странно в той истории повело себя и грузинское руководство. Шеварднадзе ещё до заседания Секретариата ЦК попытался убедить Кириленко в том, чтобы дальнейшим рассмотрением дела Чуркина занялось Тбилиси, а Москва бы больше в него не вмешивалась. Он объяснял свою просьбу тем, что не хотел поднимать лишнего шума. Но разве в Москве сидели дураки?
Неужели Кириленко не понимал истинных причин столь необычной просьбы Шеварднадзе? Напомню: на тот момент грузинское руководство готово было сдать трёх чиновников. Но если б этим делом занялась Москва, кто дал бы гарантию, что расследование не привело бы и к другим фигурантам, причём более высокого уровня. И нельзя было исключить, что ниточки могли бы потянуться уже к окружению самого Шеварднадзе, а то и к самому Шеварднадзе.
Если Шеварднадзе действительно был бы очень принципиальным товарищем, он сам бы настоял на показательном осуждении всех взяточников и устроил бы соответствующий процесс. А тут вдруг ему захотелось всё затушевать и спустить на самый низкий уровень. Почему? Может, потому, что задача перед Шеварднадзе стояла совсем другая: не изобличение взяточников, а выдавливание из республики любым путём человека, который мешал установлению в республике диктатуры первого секретаря местного ЦК?
Здесь пора рассказать о самом Чуркине. Откуда он взялся в Тбилиси? И почему Шеварднадзе его возненавидел?
Когда в начале 1971 года Чуркина выдвигали на руководящую работу в Грузии, в Москве соответствующие проекты постановлений готовил заместитель заведующего отделом оргпартработы ЦК КПСС Борис Моралёв. Так вот он, прежде чем внести руководству предложения, тщательно изучил и перепроверил всю биографию партчиновника. В РГАНИ в деле 837, значащемся в 20-й описи 4-го фонда, отложилось несколько справок за его подписью. Моралёв сообщил, что Чуркин родился на Донбассе, в Енакиево, в 1923 году, в разное время учился в Харьковском архитектурно-строительном техникуме, Московском архитектурном институте и Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, а с конца 50-х по начало 70-х годов прошёл большую управленческую школу в Сочи и Краснодаре.
Более детально путь Чуркина осветил в своей книге «Председатели и губернаторы» один из бывших руководителей Кубани Виктор Салошенко. Он рассказал, как Чуркин оказался на юге. До 1954 года Чуркин работал в системе «Главпромстроя» в Вильнюсе и Калининграде. Но потом Министерство транспортного строительства перевело его в Сочи заниматься берегоукрепительными работами на курорте. Тогда-то он и попал на заметку руководству края.
В 1958 году в Сочи случилось очередное ЧП. Сильный шторм разрушил всю систему канализации в районе Ривьеры. Никто не мог понять, почему не сработал недавно построенный коллектор. Местные начальники кивали друг на друга. Тогда Чуркин, недавно ставший заведующим промышленно-транспортным отделом Сочинского горкома партии, переоделся в водолазный костюм и сам спустился под воду, чтобы выяснить причины аварии. Оказалось, специалисты «Подводречстроя» в своё время не выполнили половину предусмотренных проектом работ. После этого Чуркин стал председателем Сочинского горисполкома. Но вскоре в городе сменился первый секретарь горкома: из Ялты прибыл Сергей Медунов, а с ним у Чуркина отношения сразу не заладились.
Новые проблемы возникли в 1962 году. Хрущёв поделил партию и региональные исполкомы на промышленные и сельские. Чуркина утвердили председателем Краснодарского промышленного крайисполкома. Эксперимент оказался неудачным. Поэтому сразу после отставки Хрущёва начались объединительные процессы. И уже 25 декабря 1964 года Чуркин занял пост первого зампреда объединённого Краснодарского крайисполкома (но, подчеркну, не первым лицом).
Позже пошёл в рост Медунов. Между ним и Чуркиным возобновилась свара. Сначала Москва попробовала их развести следующим образом: за Медуновым она закрепила пост председателя крайисполкома, а Чуркина утвердила вторым секретарём Краснодарского крайкома КПСС. Но и это не помогло нормализовать отношения двух чиновников. И в начале 1971 года было решено Чуркина убрать из Краснодара и направить его в Грузию.
Теперь обратим внимание на другие моменты. Когда случилось новое назначение Чуркина и почему его направили именно в Тбилиси? Всё произошло накануне 24-го съезда КПСС. Москва тогда была буквально завалена жалобами из Грузии. Народ жаловался на руководителя республики Василия Мжаванадзе и на его жену. В Грузии массовыми стали поборы за каждый чих. Практически ни одно повышение по службе не могло состояться без взяток. А жена Мжаванадзе просто купалась в роскоши и бриллиантах.
По идее пресечь безобразия семьи руководителя республики должен был второй секретарь ЦК КП Грузии Пётр Родионов. Но этот человек оказался карьеристом и мелким трусишкой. Его уровень был – инструктор ЦК по болтологии и не больше. Но в 1961 году ему удалось подловить на аморалке главного редактора журнала «Агитатор» Николая Новикова и занять освободившееся место. Потом он пробился к новому генсеку и вымолил повышение. Тбилиси должен был стать для него трамплином к должности союзного министра. Кстати, Родионова действительно в 1969 году собирались назначить главой задумывавшегося министерства полиграфической промышленности и издательств. Но что умел этот аппаратчик? Лишь охать и ахать на приёмах в роскошных, обставленных дорогущим антиквариатом апартаментах четы Мжаванадзе.
К слову, Москву ведь одно время захлёстывали потоки жалоб не только из Тбилиси, но и из Баку. 6 сентября 1968 года бакинская тема даже поднималась на Секретариате ЦК. В черновой протокол заседания была внесена запись:
«4. Тов. Капитонов информирует Секретариат <ЦК КПСС> о том, что из Азербайджанской ССР поступает много писем о хищениях. Он вносит предложение изучить этот вопрос и подготовить соответствующие материалы для рассмотрения в ЦК КПСС» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 3, л. 209).
Изучение вопроса затянулось почти на год. Только в середине лета 1969 года Москва наконец решилась сменить в Баку Вели Ахундова на председателя КГБ республики Гейдара Алиева.
Сделать подобный же шаг в Грузии очень долго не решался Брежнев. Он ведь с Мжаванадзе в войну был на одном фронте. Они вместе воевали. И генсек предложил компромисс: убрать из Тбилиси слабохарактерного и безвольного второго секретаря республиканского ЦК Петра Родионова и на его место подобрать более решительного аппаратчика, который смог бы противостоять окружению Мжаванадзе и покончить в Грузии со взятками. Выбор пал на Чуркина.
К слову. Как утверждал Родионов, Мжаванадзе даже не был допущен к подбору кандидатур на пост второго секретаря республиканского ЦК. Родионов в своих мемуарах рассказывал, как происходила процедура утверждения Чуркина. Он писал, ссылаясь на своего бывшего шефа:
«Сам я товарища Чуркина не знаю, – представлял его Мжаванадзе на Пленуме ЦК, – но его хорошо знает Шота Чануквадзе [секретарь ЦК КП Грузии. – В.О.]. Посчитаемся с его рекомендацией». Большинство членов ЦК цену такой рекомендации знало хорошо, однако же проголосовали «за» («Знамя». 1989. № 8. С. 183).
К слову, Родионов тогда вернулся в Москву без повышения. Его сплавили в Институт марксизма-ленинизма.
Почему Москва очень торопилась с утверждением Чуркина? Напомню: приближался 24-й съезд КПСС. Брежнев опасался, что кто-то из делегатов съезда мог бы поднять на партийном форуме грузинскую тему. Назначение Чуркина дало бы основание парировать всем критикам: мол, меры уже приняты, в Тбилиси заработал новый второй секретарь.
Удалось ли Чуркину покончить в Грузии с клановостью и взяточничеством? Нет. Он смог лишь чуть-чуть приглушить проблему, но не решить её. Уж слишком с ожесточённым сопротивлением столкнулся эмиссар Москвы.
Мжаванадзе был отправлен в отставку лишь осенью 1972 года. Но сняло ли это все проблемы? В начале 1973 года сотрудник Международного отдела ЦК КПСС Анатолий Черняев записал в свой дневник:
«В Грузии большое недовольство тем, что снятый первый секретарь Мжаванадзе прикрыт от критики и разоблачений. Потому, что друг Генерального «по войне».
В Армении: бюро ЦК КПА единогласно вынесло решение об освобождении первого секретаря Кочиняна. Но из Москвы срочно пришло указание – отменить. Собрался пленум армянского ЦК, участники которого, делая вид, что не знают о мнении Москвы, долбали членов своего ПБ, отменивших, конечно, своё решение за мягкотелость и либерализм, за беспринципность. Кочинян – тоже друг Генерального «по войне» (А.Черняев. Совместный исход. М., 2010. С. 14).
Новым руководителем Грузии стал бывший министр внутренних дел республики Эдуард Шеварднадзе. Вопросы: кто и почему выдвинул именно этого человека? А главное – насколько эта фигура была безупречна.
В июле 1974 года в Кремль поступило письмо с убийственным компроматом на Шеварднадзе. Его подписал некий М.М. Пааташвили. По версии этого автора, в сентябре 1972 года в Грузии
«к власти путём мошенничества, клеветы и подкупа пришёл человек, который представляет собой вульгарную, пустую, ничтожную личность садиста. Как же это могло свершиться: бывшие сподвижники Шеварднадзе, начальник штаба министерства Д.Молашвили и заместитель министра внутренних дел Г.Согорашвили, передали в качестве взятки за это назначение 1000 000 рублей в разной валюте снохе министра внутренних дел СССР Ноне Щёлоковой и в результате этого Грузия получила нового «неуча» секретаря ЦК» (РГАНИ, ф.80, оп.1, д.328, л.35).
Заведующий общим отделом ЦК КПСС Константин Черненко счёл нужным ознакомить с этим письмом лично Брежнева.
«Уважаемый Леонид Ильич! – писал Черненко. – Направляю письмо, полученное из Грузии. У нас в своё время было несколько писем на эти темы, правда менее резких. Я лично показывал его т. Капитонову [секретарю ЦК КПСС по кадрам. – В.О.], так как предыдущие письма они несколько раз проверяли. Он ознакомился с письмом и сказал, что эти мысли ему известны, они не раз проверялись, поэтому он считает, что по этому письму предпринимать ничего не нужно. Больше я его никому не докладывал, имея в виду доложить его Вам после отпуска. Но сегодня т. Андропов сообщил о получении этих писем в другие адреса и о мерах, принимаемых им для розыска автора» (РГАНИ, ф.80, оп.1, д.328, лл.33-34).
Но, судя по всему, Брежнев все приводившиеся в анонимке факты давно знал. Он сообщил своему помощнику Г.Э. Цуканову: «Я прочёл – тем не менее оставьте этот материал у себя. Я к нему вернусь» (РГАНИ, ф. 80, оп.1, д.328, л.33).
Из чего исходил Брежнев? Можно только догадываться. Скорей всего в начале 70-х годов у Москвы под рукой не оказалось другого кандидата, кроме Шеварднадзе, кто бы мог навести в Грузии должный порядок. Видимо, Кремль был осведомлён о многих недостатках и даже махинациях бывшего министра внутренних дел Грузии, но рассчитывал, что первое время его будет уравновешивать Чуркин, а потом удастся подготовить для республики нового эффективного лидера.
Понимал ли Шеварднадзе шаткость своего положения? Безусловно. И он очень опасался присутствия в Тбилиси московского эмиссара Чуркина. Ему во что бы то ни стало надо было укрепить собственное положение, а Чуркин мог этому серьёзно помешать. Не поэтому ли Шеварднадзе поставил задачу сильно скомпрометировать второго секретаря перед Москвой?!
К слову: использование компромата – приём в политической борьбе не новый. Тут важны два момента. Первый: насколько правдив компромат, не является ли он фейком. И второй: реакция на компромат высшего руководства. Давайте вспомним, как всё происходило в 1974 году. Возьмём две фигуры: министра культуры СССР Екатерину Фурцеву и председателя Совета Национальностей Верховного Совета СССР Ядгар Насриддинову.
Фурцева была обвинена в злоупотреблениях при строительстве дачи, а заодно в пристрастии к алкоголю. Ей объявили взыскание. Она не попала в Верховный Совет СССР нового созыва. А дальше планировалось убрать её с должности. Но из-за преждевременной её смерти дело до оргвыводов не дошло.
По-другому власть поступила с Насриддиновой. Как выяснилось, она ещё в начале 70-х годов не раз жаловалась на руководителя Узбекистана Шарафа Рашидова, но потом под давлением больших лиц признала свои нападки на узбекского лидера необоснованными. Однако это её не спасло. Летом 1974 года уже Насриддинова получила полный букет обвинений. В итоге её не переизбрали председателем Совета Национальностей, а стали подыскивать ей другую должность.
А как же поступили с Чуркиным? Секретариат ЦК вернулся к вопросу о его судьбе 14 января 1975 года.
Все заметили, что партруководство сменило тональность. Даже Кириленко был в оценках второго секретаря Грузии уже не столь категоричен. Читаем протокол.
«КИРИЛЕНКО. Все вы, товарищи, читали телеграммы т. Шеварднадзе относительно разбора дела т. Чуркина. С ним беседовал подробно тов. Капитонов. Имеется записка наших товарищей, которые проверяли поступившие из Грузии сигналы. Сейчас совершенно ясно подтверждается, что т. Чуркин был связан с такими людьми и выдвигал их на высшие посты, которые окончательно скомпрометировали себя как заядлые взяточники. Он написал объяснение, в котором утверждает, что никаких взяток не брал. Но признаёт свои ошибки в работе с кадрами.
В общем, работать ему там дальше нецелесообразно.
ДОЛГИХ. Как он говорит относительно взяточничества?
КАПИТОНОВ. О взятках вопрос пока не поднимался, и мы его к этому не вынуждали. Там работает комиссия, которая занимается этими делами.
ПЕЛЬШЕ. В целом обстановка такая, что т. Чуркин окончательно провалился как руководитель и там больше ему оставаться совершенно нельзя.
КУЛАКОВ. Его нужно снимать с работы.
КИРИЛЕНКО. Какую формулировку лучше оставить: принять предложение ЦК Компартии Грузии о снятии с работы или об освобождении?
СЕКРЕТАРИ ЦК говорят, что следует оставить формулировку о снятии с работы. Видимо, всё же он сопричастен и к взяткам.
ЧУРКИН. Я, товарищи, должен прямо сказать Секретариату ЦК, что допустил грубые ошибки в своей работе и должен нести ответственность перед партией за эти ошибки. Но в то же время я хочу сказать, что был всегда честным и добросовестным человеком, я ничем не запятнал себя. Те действия, которые я допустил в отношении подбора кадров, нельзя оценивать как действия в личных интересах. Я думал, что эти люди честные и доверял на слово тем грузинским товарищам, которых я хорошо знал и которым доверял. Но ещё раз хочу сказать, что я не допускал чего-либо позорящего коммуниста.
Я глубоко осознал свои ошибки и прошу ЦК учесть это при вынесении постановления относительно моей дальнейшей работы» (РГАНИ, ф.4, оп.44, д.15, лл.21–22).
Что в этой записи смущает, если не сказать больше – возмущает? Смотрите. Так никто факты взяточничества лично Чуркиным не подтвердил. То есть в той ситуации можно (и, наверное, нужно) было обсуждать, сильным или слабым оказался Чуркин руководителем. А что получилось? Партверхушка пошла на поводу у сплетников и опустилась на уровень слухов: мол, видимо, всё же Чуркин сопричастен к взяткам. А как быть с юриспруденцией, с доказательством и со всем прочим?
После обсуждения секретариат ЦК КПСС постановил:
«О т. Чуркине А.Н.
- Принять предложение ЦК Компартии Грузии о снятии с поста второго секретаря ЦК Компартии Грузии т. Чуркина А.Н. за грубые ошибки и недостатки, допущенные в работе.
- Поручить КПК при ЦК КПСС расследовать факты неправильного поведения т. Чуркина А.Н.
- Внести на утверждение Политбюро» (РГАНИ, ф.4, оп.22, д.1441, л.17).
Но, подчеркну, ни о какой сопричастности Чуркина к взяткам в постановлении ЦК даже не было упомянуто. Остался вопрос: так брал ли Чуркин взятки или Шеварднадзе всё выдумал?
К слову, партчиновника тогда уволили отнюдь не со всех постов. Он сохранил за собой, в частности, статус члена Военного Совета Закавказского округа пограничных войск. А здесь стоило бы напомнить, кому в то время подчинялись пограничники – Комитету госбезопасности. Это косвенно свидетельствует о том, что у чекистов претензий к Чуркину не было.
Что было дальше? По делу Чуркина была создана комиссия Комитета партконтроля при ЦК. Но что она выявила? Стало точно известно: Чуркин взяток не брал.
Итоги партийного расследования были подведены 19 июня 1975 года на заседании Секретариата ЦК, которое вёл Суслов и на котором присутствовал Кириленко. Читаем рабочую запись:
«20. О злоупотреблениях служебным положением бывшим вторым секретарём ЦК Компартии Грузии т. Чуркиным А.Н.
Состоялся обмен мнениями.
Согласились с предложениями, изложенными в записке Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (тов. Пельше А.Я.), с учётом обмена мнениями, состоявшегося на заседании Секретариата ЦК КПСС» (РГАНИ, ф.4, оп.44, д.15, л.132).
На что тут следовало бы обратить внимание?
Первое. Раньше сотрудники общего отдела ЦК старались зафиксировать подробности обмена мнениями Секретариата ЦК по тому или иному вопросу и включали в рабочие записи даже короткие реплики выступавших. А на этот раз они отметили только факт обмена мнениями.
И второе. А где записка Комитета партконтроля? Она, как выясняется, до сих пор не рассекречена.
Тем не менее, уже из названия рассмотренного на Секретариате ЦК вопроса следовало, что речь шла не о взяточничестве со стороны Чуркина, а о неких злоупотреблениях. А какие конкретно злоупотребления совершил Чуркин? Ведь злоупотребления злоупотреблениям – рознь…
Любопытно, что через пять дней, 24 июня 1975 года Секретариат ЦК вернулся к вопросу о Насриддиновой, которая успела получить должность замминистра промышленности стройматериалов СССР. Сообщение по этому вопросу сделал Пельше. Но в этот раз он уже не был так уверен, как раньше. Пельше предложил дальнейшее расследование поручить прокуратуре, поскольку «многие граждане, которые давали взятки Насриддиновой, сейчас осуждены и находятся в заключении» (РГАНИ, ф.4, оп.44, д.15, л.143). Пельше, между прочим, подчеркнул: «Сама Насриддинова не признаёт за собой этих преступлений». И прокуратура потом два с лишним года искала улики, но, похоже, железных доказательств фактов взяточничества так и не собрала. На пенсию Насриддинову спровадили лишь в 1978 году. Так ей ещё сохранили кучу льгот. За этим лично проследил секретарь ЦК партии Капитонов.
Чувствуете, как Москва по-разному реагировала на сигналы о взятках?
Естественно, совсем утаить инциденты с Чуркиным и Насриддиновой у партаппарата не получилось. Пошли разные слухи.
Заместитель заведующего международным отделом ЦК Анатолий Черняев 27 марта 1982 года записал в свой дневник:
«Вчера мне рассказали про Насреддинову, которая была председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР. Известно, что несколько лет назад её сняли, потому что на делах по амнистии она набрала взяток на 23 млн рублей. Ей дали строгий выговор в КПК, однако сделали зам. министра строительных материалов. А когда пришло время на пенсию – её направили председателем Комитета солидарности с Вьетнамом. «Местные» товарищи сопротивлялись, но получили звонок сначала от Петровичева, а потом и от самого Капитонова. Пенсию ей положили 300 рублей плюс зарплата в Комитете – 270 рублей. Когда наша референт, перезваниваясь, спросила вежливо: как поживаете? Ответ был: «Да что вы, я процветаю!» Вернула она из 23 миллионов только 3… Причём в дальнейшем выяснилось, что вокруг действовала целая мафия: смертные приговоры преднамеренно выносились в делах, которые совсем необязательно требовали высшей меры, – чтоб легко было их отменить с помощью Насреддиновой.
Ещё один случай: Чуркин, который был вторым секретарём у Мжаванадзе в Грузии и вместе с ним проворовался, после снятия ворованное спрятал в хате (на Украине, на родине). Выследили и в его присутствии размуровали стены мазанки, извлекли сверкающие ценности. Отделался, однако выговором в КПК и был назначен директором завода. А недавно в «Правде» появился очерк о нём как об образцовом хозяине – достижения, опыт и прочее. Спохватились, когда газета уже вышла…» (А.Черняев. Совместный исход. М., 2010. С. 478).
Но есть большие сомнения в том, что Черняев привёл достоверную информацию. Скорей всего, он просто пересказал распространявшиеся в аппарате ЦК сплетни.
Возьмём того же Чуркина. Если б он всё-таки действительно награбил какие-то драгоценности, его б как минимум исключили из партии и уже нигде бы руководящую должность он не получил – даже директора завода. Судя по всему, после грузинской истории ему помогли вернуться в Россию и подобрать работу, но уже не в партийных органах, а в промышленности, ведь навыки инженера и управленца-хозяйственника у него сохранились. Но кто конкретно помог Чуркину? Уж, конечно, не Кириленко. И вряд ли люди уровня инструкторов ЦК (помощь Чуркину могла вызвать неудовольствие у Шеварднадзе, который в 1978 году получил статус кандидата в члены Политбюро ЦК).
Есть все основания думать, что Чуркину существенно помог Суслов. Не случайно после возвращения из Грузии в Россию Чуркин каждый год регулярно посылал Суслову из Калинина открытки и поздравлял его со всеми праздниками. И Суслов ведь все эти открытки хранил (сейчас они находятся в РГАНИ, в фонде Суслова, в частности, см. ф. 81, оп. 1, д. 669, л. 73). А надо знать его щепетильность. Если б у Суслова были хоть какие-то сомнения в честности Чуркина, он не принял бы от него ни одной открытки.
К слову: в начале 1975 года на смену Чуркину в Тбилиси был направлен из Свердловска Геннадий Колбин. Шеварднадзе остался доволен. Новый эмиссар так сильно, как Чуркин, ему не мешал. А сильно наломал дров Колбин уже в Казахстане.
Пока из всего рассказанного напрашивается один вывод: похоже, Шеварднадзе, придя в 1972 году в Грузии к власти, и не собирался во всём добиваться справедливости. Скорей всего, его цель заключалась в другом: на волне борьбы с коррупцией, протекционизмом, взяточничеством свергнуть в Грузии один правящий клан и привести на политический олимп свою команду. Но этому мог помешать Чуркин. И поэтому Шеварднадзе с целью дискредитации московского эмиссара устроил масштабную политическую провокацию.
Знаете, а ведь на статью необходимо смотреть как на главу из книги. Тогда становится виден новый тип художественного оформленного изложения исторического романа как жанра! Иногда читаю именно так материалы Огрызко – прямо респект ему и уважение! Мы вообще наблюдаем сегодня ренессанс русской культуры художественного высказывания, когда рождаются и крепнут новые формы, которые не видны при рассмотрении прежними методами.
Согласен с писателем! Всё так!