ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

№ 2007 / 13, 23.02.2015

Виктор Тетерин родился в 1981 году в Саранске. В 2003 году закончил факультет документоведения Российского Государственного Гуманитарного университета, учится в аспирантуре РГГУ по специальности «Отечественная история». Автор двух повестей и девяти пьес. Участник IV и VI Форумов молодых писателей России в Липках, в классе «драматургия». В 2004 и 2005 годах финалист всероссийского драматургического конкурса «Действующие лица». – Что тебя связывает с Саранском?

– Я родился в Саранске. Хотя мои родители родом с Урала, из Пермской области. Мой отец учился в Москве, закончил философский факультет МГУ и по системе распределения попал в Саранск. Вскоре к нему переехали моя мать и сестра. В общем, всю мою жизнь, за исключением нескольких последних лет, я прожил в Саранске. Я много раз пытался написать про Саранск повесть и надеюсь когда-нибудь всё-таки сделать это. Я даже собирался участвовать в конкурсе на гимн города, но, к сожалению, опоздал. Саранск – это моя «малая родина» и, конечно, всё, что связано с этим понятием у людей, весь набор внутренних привязанностей у меня присутствует. Есть какая-то энергетика места, где ты родился и вырос, какая-то мистическая, если угодно, связь с ним, которая заложена глубоко внутри тебя, и когда ты долго там не бываешь, тебя часто начинает посещать ностальгия. Только это не ностальгия Тарковского о несбыточном. В Саранск я всегда могу вернуться, приехать, что я часто и делаю. Но всё-таки – родину начинаешь по-настоящему ценить, когда можешь сравнить её с другими местами, где ты бывал.

– Как получилось, что ты занялся литературой?

– Помню, что в школе у меня была идея романа, в котором действие происходило в Саранске. Я долго писал его, потом он куда-то потерялся. Но, пожалуй, настоящим толчком к творчеству для меня стала на четвёртом курсе университета покупка компьютера. Дело в том, что мне всегда было трудно писать от руки. Стихи можно писать от руки, потому что они короткие. А прозу я смог писать только, как появился компьютер. А теперь я даже стихи за компьютером пишу. Впрочем, стихи, как мне кажется, у меня получаются хуже прозы. А если говорить серьёзно, то занятие литературой, конечно, связано с выходом в новое состояние психики, её созреванием к какому-то возрасту и стремлением как-то себя реализовать, наверное. Ну и, конечно, задатками в этой области, этаким «зудом писательства», который нужно было удовлетворять. Помню, мне в то время очень хотелось поделиться бесценным опытом проживания в общежитии. Я решил начать с того, с чего, пожалуй, все начинают, – писать про себя, про то, что сам видел. Так родилась моя повесть «Общага». По большому счёту она представляет собой набор впечатлений, в ней много вымышленных, но есть и реальные факты, например, клички моих знакомых. Для того чтобы она стала цельным произведением, я придумал сюжет – про свою любовь к одной девушке, а все общажные события, пьянки и так далее стали органичным фоном.

– То есть вся романтическая линия была выдумана?

– Да, естественно. Многие мои знакомые потом обижались на то, как я их изобразил. Я им отвечал, что это творческий вымысел. В общем, можно сказать, что в «Общаге» я написал про тяжёлую и одновременно весёлую жизнь провинциала в Москве, стараясь, по возможности, меньше врать. Вообще же я всегда пытался ухватить современность, описать её. Вот это было и остаётся задачей всего моего творчества на сегодняшний день, по большому счёту. Как страна изменилась за последние годы, как люди в России приспособились и живут в современной реальности, что с ними стало и как меняется их психика – вот важнейшие для меня темы. Естественно, в каждом отдельном произведении я беру в качестве его темы разные стороны и явления нашей жизни, но это не меняет общей сути и направленности моего творчества.

– Как получилось, что от прозы ты перешёл к драматургии?

– Наверное, сыграло роль накопление опыта, расширение кругозора. Стал больше читать. Понял свои предпочтения – Генри Миллер, Луи-Фердинанд Селин, Кнут Гамсун, Александр Куприн, из современных авторов – Илья Стогоff, Виктор Пелевин, Эдуард Лимонов. С какого-то времени стал читать пьесы. Как классиков, так и современников, всё подряд – Шекспира, Александра Вампилова, Чехова. Не целенаправленно, просто так получилось. А прочитав некоторое количество, решил себя попробовать в этом жанре. Из современных отечественных драматургов сильное влияние на меня оказали Василий Сигарев, Евгений Гришковец, Родион Белецкий, Ксения Драгунская, Виктор Розов, из зарубежных – Жан Ануй, Том Стоппард, Теннесси Уильямс и другие. Я не люблю «чернуху» школы Николая Коляды, но не могу не признать, что сегодня его ученики – это лучшие молодые драматурги России.

– Выходит, определяющую роль сыграло не твоё знакомство с современной драматургической средой, а твои литературные пристрастия?

– У меня нет систематического литературного образования. Возможно, в этом для меня самая большая проблема. Я абсолютный самоучка. Первые несколько пьес были пробой пера. Я последовал совету Николая Коляды, утверждавшему, что писать пьесы проще простого. В самом деле, слева – тот, кто говорит, справа – то, что он говорит. Другое дело, что написать именно то, что требуется для настоящей пьесы, – очень сложная задача. Если вкратце рассказать о пьесах, то первую пьесу – «Хороший террорист» – я написал под воздействием событий на Дубровке. Я тогда работал корреспондентом в компьютерном журнале и ходил по презентациям компьютерных программ. Обычно приходишь, тебе дают пресс-релиз, какой-нибудь подарочек, и ты идёшь на фуршет. Мне запомнилось, что на второй день после захвата Театрального центра на Дубровке у нас была презентация в здании, расположенном неподалёку, почти у оцепления. Мы (журналисты) приехали, и менеджеры начали презентацию со слов: «Мы знаем о захвате заложников, выражаем сочувствие заложникам и их близким. Но решили не отменять презентации». И ничего не отменили, даже фуршет. Помню, я в тот момент подумал: «При таком отношении к трагедиям у общества теракты в нашей стране будут происходить ещё очень долго». И моя первая пьеса стала таким рассказом о том, как легко человек может превратиться в террориста, оставаясь при этом хорошим парнем. Второй моей пьесой был «Мнимый больной». Это история про молодого человека, который посчитал, что заразился СПИДом, наломал дров, и только потом выяснилось, что диагноз был ложным. Я помню, ничтоже сумняшеся, отправил эту пьесу Николаю Коляде и даже получил ответ, в котором говорилось, что, дескать, пишите дальше, но надо расти, и так далее. Среди прочего в его письме была очень важная мысль, позволю её себе процитировать – «самое главное в пьесе – подтекст. У вас же всё на поверхности, герои что думают, то и говорят, а не наоборот. От этого возникает ощущение ровности, банальности, а затем и скуки. В ваших пьесах нечего разгадывать, нечего играть актёрам». Я не обиделся тогда на эти слова, нет, наоборот – понял, что театр предполагает другой уровень погружения в мир человека, и мне нужно постараться найти его. Потом была третья моя пьеса – «Технос» – о влиянии технологий на современного человека. Её герой работает «пиарщиком» в некой фирме. При этом на работу он не ездит, разработки отправляет по Интернету, начальника год не видел, зарплату ему перечисляют на карточку, даже еду заказывает по Интернету. Одновременно он испытывает отвращение к своей работе и пытается написать какой-то литературный опус. Такая вот «сумма технологии». Человек этот оторван от почвы и превращается, по сути, в приставку к компьютеру. В каком-то смысле это пародия на наш «офисный планктон», всевозможных менеджеров, которые ничего не видят, ничего не знают и судят о мире на основании сериалов или ток-шоу. Следующая пьеса – «Нелегал» – связана с моими жизненными обстоятельствами. К тому времени я закончил РГГУ и поступал в аспирантуру. Вдруг я сам оказался «нелегалом». Меня выселили из общаги, и я жил у сестры, где-то месяц спал на полу. Впереди была, как говорится, одна неизвестность и пустота, вот это состояние я и попытался отразить в пьесе. Пьеса эта внешне стилизована под Гришковца – монолог от первого лица, набор переживаний, хотя, конечно, Гришковец не был первооткрывателем жанра монопьесы. В пьесе «Иногда» два человека, молодой «левак» и девушка, знакомятся по Интернету, встречаются, гуляют. Но отец девушки, генерал ФСБ, настаивает на их разрыве. И девушка кончает с собой, а молодой человек мстит за неё и умирает сам. В общем, пьеса о странностях любви. В пьесе «Птицы Рух не бывает» девушка из большого города едет в родную деревню навестить родителей. По дороге она слышит легенду про птицу Рух, которая якобы приносит счастье. В деревне она попадает в компанию странных людей, «не от мира сего» и очень быстро доходит до такого состояния, что ей мерещится птица Рух. В целом, можно сказать, что пьеса посвящена поискам счастья в нашей быстро меняющейся жизни. Наконец, последняя пьеса «Естественный отбор» – это моя пародия на ток-шоу по ТВ-каналам, вроде «Последний герой», «Кто хочет стать миллионером» и так далее.

– Ты пробовал наладить связи с театрами Саранска?

– Знаешь, это довольно серьёзная проблема. В нашем городе существуют два театра в традиционном понимании этого термина: Государственный русский драматический Республики Мордовия и Национальный театр Республики Мордовия (музыкальный театр имени Яушева находится несколько в другой сфере – оперного искусства). Нет даже Театра юного зрителя, как в большинстве регионов России (если не считать таковым ДЦ «Крошка» (кукольный театр). Два театра на столицу региона и всё! Уже одно это число говорит о том, что с театром в нашем городе проблемы. Но главное не количество, а качество. Каковы основные проблемы театров Саранска? Во-первых, это практически полное отсутствие в их репертуаре спектаклей по современным пьесам. Если же такие спектакли появляются, то, как правило, материал для спектакля берётся самого низкого качества. Во-вторых, это проблема смены поколений. Используются старые приёмы, старые методы, старые актёры, в конце концов, как бы смешно это ни звучало. И уже на третьем месте, если не на четвёртом, стоит проблема государственного финансирования театров, о которой так любят поговорить. И ещё одной большой проблемой является то, что наш театр (справедливости ради, стоит сказать, и российский, если брать его в целом) не любит никакой критики, не терпит никаких новаций. А специфика небольшой республики накладывает свой отпечаток – у нас же все друг друга знают, процветает кумовство и желание не обидеть «хорошего человека». В общем, обращаться туда «с улицы» со своими пьесами, по-моему, бессмысленно. К сожалению, театры Саранска стоят в стороне от всех новаций, появившихся в российском театре за последние пятнадцать лет, и непосредственным результатом такого положения дел является отсутствие представительства наших театров на всероссийских конкурсах, сколько-нибудь престижных фестивалях («Золотая Маска», «Новая драма», Чеховский фестиваль). Обо всём этом я написал в статье, опубликованной в местной газете, чем лишь вызвал гнев возмущения заинтересованных людей, чей покой я потревожил. Но я верю, что ситуация в этой области всё-таки изменится рано или поздно.

– Какую сторону культурной жизни Саранска ты считаешь наиболее интересной?

– Это важный вопрос, так как без ответа на него было бы трудно говорить о реальной ситуации в сфере культуры Саранска, всё бы замкнулось на официозе, а это неправильно. В нашем городе, как и в любом другом, помимо официальной культурной жизни, есть и неофициальная, так называемая – андеграундная, молодёжная, по большей части. Я сам ещё молод, поэтому мне и интересно это направление культурного процесса. Конечно, с течением времени люди вырастают, создают семьи, встраиваются в общество, но на смену им приходят новые поколения, и эта неофициальная культура продолжает жить, при этом она живее официальной, «мёртвой». Собственно потому и называется неформальной, что делается не для формы, не для галочки, а для себя и таких, как ты. Обычно про неё не пишут в газетах, это просто один из элементов жизни многих молодых людей города. В нашем городе весьма важной составляющей такой неформальной культуры является музыка, которую играют местные группы. Таких групп много, навскидку можно назвать такие, как «Братья по-разному», «Дверь», «Дефект звука». Почти все саранские группы играют те или иные разновидности рока, как это распространено и по всей России. Рок – это символ контркультуры, антипод официальной попсовости, это правда жизни – вот почему играют, по большей части, именно в этом стиле. Мне, конечно, как человеку вербальной культуры, больше интересны тексты песен саранских групп, ведь русский рок всегда славился своей смысловой нагрузкой, а музыка была на втором плане. Музыка этих групп самобытна, их тексты оригинальны, и если вы хотите понять суть Саранска, его энергетику, вам стоило бы послушать песни этих и других музыкальных групп. Например, вот группа «Братья по-разному». Солист и мотор этой группы Алексей Романов – очень талантливый человек. Он сам пишет песни и исполняет их на концертах, делает это лишь для реализации своих творческих способностей – в провинции денег на своём творчестве не заработаешь, и в этом есть своя честность. Песни его известны многим саранским меломанам, не более, но они обладают своей самоценностью, они кардинально отличаются от практически всего, что я слышал, именно поэтому я и говорю о нём здесь. В них есть этот сплав мелодичности и лиричности, интеллектуального текста и проникновенности, который в современной музыке встретишь нечасто. Без сомнения, именно такие люди и составляют суть реального «культурного слоя» любого города.

 

Беседу вёл Михаил БОЙКО