Спектакль о нищих для небедных

№ 2009 / 38, 23.02.2015

Со вре­ме­ни пер­вой по­ста­нов­ки зна­ме­ни­той пье­сы про­шло бо­лее вось­ми де­сят­ков лет – дол­гая че­ло­ве­че­с­кая жизнь, сме­ни­лось три по­ко­ле­ния лю­дей, рас­цве­ли и сги­ну­ли то­та­ли­тар­ные ре­жи­мы в Гер­ма­нии и СССР

Трёхгрошовая опера. Бертольд Брехт. МХТ имени А.П. Чехова. Режиссёр-постановщик Кирилл Серебренников.

Со времени первой постановки знаменитой пьесы прошло более восьми десятков лет – долгая человеческая жизнь, сменилось три поколения людей, расцвели и сгинули тоталитарные режимы в Германии и СССР, победил и снова проиграл социализм, ещё острее зазвучали прозрения Брехта об устройстве капиталистического мира. Пьеса не теряет актуальности, а, наоборот, десятилетиями прирастает смыслом – свойство по-настоящему гениального творения. Неудивительно, что театры не устают возвращаться к этому произведению.

Один из самых статусных театров страны – Московский художественный театр (имени А.П. Чехова), кажется, впервые взялся за шедевр Б.Брехта и Курта Вайля.

Декорации и освещение (художники – сам К.Серебренников и Николай Симонов, художник по свету – Дамир Исмагилов) подчёркивают атмосферу городского «дна», в котором происходит действие. В огромном пространстве сцены люди и вещи кажутся пришибленными, придавленными нуждой и убожеством. Образы принижены даже по сравнению с тем, что было у Б.Брехта.

В Макхите (Константин Хабенский) не заметно ни блеска романтического разбойника, ни солидности расчётливого холодного дельца. Это скорее печальный, несколько бестолковый жулик, не очень-то умный, но хитроватый и наглый ровно в той мере, чтобы наладить на коммерческой основе дружбу со своим бывшим сослуживцем «от Гибралтара до Пешавара», а ныне шефом лондонской полиции Брауном (Алексей Кравченко). Пользуясь этой дружбой, он и контролирует свою банду, приписывая себе наиболее громкие преступления вроде поджога детской больницы, чтобы создать ореол отчаянного головореза. Но постановщики подчёркивают именно слабость героя. Зачастую он просто бездействует, а когда ему предоставляется возможность бежать, с нескольких попыток не может попасть в дверь с надписью «Выход». Мэкки-нож сделан в спектакле настолько мелким, что даже знаменитый предсмертный монолог о банках читает по бумажке (и эти мысли кто-то за него написал!). В этой постановке Макхит говорит: «Что такое налёт на банк по сравнению с управлением банком?» Возможно, это и вернее звучит сегодня, но у Брехта всё же было «Was ist der Einbruch in eine Bank gegen die Grundung einer Bank?», т.е. «по сравнению с основанием банка». Трудно сказать, оговорка это или новый перевод виноват.

Сегодняшний спектакль Серебренникова силён там, где режиссёр следует Брехту. Очень ярко сыграны сцены с нищими, хотя многие зрители и критики их, кажется, не приняли. Брехт советовал сцены с фальшивыми нищими сыграть так, чтобы зрителю захотелось ещё раз прийти в театр. Здесь этот завет великого драматурга выполнен буквально. С одной стороны, нищие словно копируют знакомых многим персонажей из электричек, вокзалов, вагонов метро. С другой стороны, заметна и дистанция между исполнителями и воплощаемыми образами – то, что Брехт называл «очуждением».

Запоминаются друзья Макхита и полицейские, особенно Сергей Медведев (надзиратель Смит) и дебютант театра Роман Шаляпин (разбойник Матиас). Игорь Хрипунов (Вестник) и Ростислав Лаврентьев (бандит Джекоб – полный, в очках) тоже колоритны. Из женских персонажей выделяются мадам Пичем с «толщинками» (Марина Голуб) и дважды предавшая Макхита Дженни Малина (Янина Колесниченко).

Образ Брауна (Алексей Кравченко) также приземлён – в мятых милицейских штанах он тянет скорее на участкового, чем на столичного шефа полиции, и похож на Держиморду из «Ревизора» в постановке Н.Чусовой в театре имени Моссовета. Зато неудивительно, что он легко становится жертвой шантажа со стороны лицемерного дельца, организовавшего бизнес на попрошайничестве и нищенстве, Джонатана Пичема – с медалью на георгиевской ленте, прицепленной к лацкану пиджака, в поношенных тренировочных брюках (добротная роль Сергея Сосновского).

Образы Полли (Ксения Лаврова-Глинка) и Люси (Мария Зорина) сыграны в гротескной манере, но «изюминки» в этих образах недостаёт, и получились они всё же довольно скучными, и номера их кажутся затянутыми.

Оживляют спектакль всякие штучки-приёмчики, многие из которых уже стали расхожими в сегодняшнем театральном языке – видео, снимаемое прямо на сцене и проецируемое на задник, скелеты всякие, пожарный шланг, надпись «danger» на стене, скотч, в который заворачивают героя вместо заковывания в кандалы, стеклянная камера смертника, маленькая передвижная клетка, тележки и пакеты из «Ашана», спагетти на милицейской фуражке и ходьба по стене по ковру к потолку и т.д. и т.п. Например, при ссоре Люси и Полли начинает мигать и оглушительно взрывается сигнальная лампа.

В целом спектакль получился вроде комикса, он нескучен, и там, где постановщики следовали Брехту, прозвучало даже социальное содержание, и порадовал ряд интересных актёрских работ. Удивляет дороговизна билетов – от 350 до 5000 рублей.

Ильдар САФУАНОВ