Под контролем Политбюро

№ 2014 / 40, 23.02.2015

Общеизвестно, что в самом начале хрущёвского правления власть разлюбила Твардовского. Во всяком случае одним из инициаторов первой отставки поэта

Общеизвестно, что в самом начале хрущёвского правления власть разлюбила Твардовского. Во всяком случае одним из инициаторов первой отставки поэта с должности главного редактора журнала «Новый мир» в 1954 году считался секретарь ЦК КПСС Пётр Поспелов, который слыл тем ещё ортодоксом.

Однако не всё так было просто. По одной из версий, в разное время Твардовскому покровительствовали заведующий отделом культуры ЦК КПСС Дмитрий Поликарпов, помощник Никиты Хрущёва по вопросам литературы Владимир Лебедев и вроде лично главный партийный идеолог Михаил Суслов. Не случайно уже в 1957 году Твардовскому предлагали возглавить вместо ушедшего в систему Академии наук Михаила Храпченко журнал «Октябрь», а потом вновь доверили журнал «Новый мир».

Так ли это? Посмотрим о чём свидетельствуют документы.

Часть партийного аппарата вновь стала активно проявлять недовольство Твардовским с самого начала 60-х годов. Но до кадровых решений дело так и не доходило. Почему? На тот момент объяснение было очень простое: постарался Лебедев, внушивший своему боссу Хрущёву мысль о необычайной талантливости поэта. Это ведь Лебедев, улучив момент, смог заинтересовать вождя полузапрещённой поэмой Твардовского «Тёркин на том свете» и добиться разрешения на публикацию крамольного сочинения. В фонде Президиума ЦК КПСС, находящемся в Российском госархиве новейшей истории, сохранилась копия поэмы Твардовского с указанием руководителя отдела ЦК КПСС В. Малина: «Разослать членам Президиума ЦК КПСС и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС и секретарям ЦК КПСС. 14/VIII – 63» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 276, л. 1). Кроме того, в деле осталась справка: «Подлинник [поэмы. – В.О.] направлен Т. Малину 14.VIII.63» (Там же, л. 2).

Но осенью 1964 года Хрущёв был с треском отправлен в отставку. А заклятый враг многих партфункционеров – Твардовский – остался на месте. Его не тронули. Хотя компромата на поэта было собрано с вагон и маленькую тележку.

В форме отдела культуры ЦК КПСС сохранился доклад заместителя начальника Четвёртого Главного Управления Министерства здравоохранения СССР Ю. Антонова, 24 марта 1965 года. Большой чиновник сообщал в ЦК КПСС:

«Тов. ТВАРДОВСКИЙ А.Т. страдает хроническим алкоголизмом с частыми запоями, которые участились и стали более продолжительными. Последний рецидив продолжается с января 1965 года.

В настоящее время появились признаки белой горячки – слуховые галлюцинации.

Жена т. ТВАРДОВСКОГО А.Т. – ТВАРДОВСКАЯ М.И. просит оказать помощь в организации лечения мужа.

По состоянию здоровья т. ТВАРДОВСКИЙ А.Т. нуждается в обязательном лечении в психоневрологическом стационаре, от которого он категорически отказывается.

Прошу Ваших указаний.»

(РГАНИ, ф. 5, оп. 36, д. 148, л. 17).

Странно, но информация руководства Четвёртого Главка Минздрава попала почему-то к Юрию Андропову, который в то время хоть уже и был одним из секретарей ЦК КПСС, но непосредственно отвечал всего лишь за отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Писателями и «толстыми» литературными журналами официально тогда ещё продолжал заниматься другой секретарь ЦК – Леонид Ильичёв. Но, видимо, дни Ильичёва на посту секретаря ЦК по пропаганде были уже сочтены, а Андропов, похоже, рассматривался как один из кандидатов на место Ильичёва.

9 апреля 1965 года Андропов на информации Ю. Антонова оставил следующие пометы: «М<ожет>б<ыть>, следовало бы обдумать вопрос: следует ли оставлять т. Твардовского редактором журнала «Новый мир», в связи с состоянием здоровья. Ю. Андропов».

Однако предложение Андропова повисло в воздухе. Лишь спустя два с половиной месяца, 18 июня 1965 года завотделом культуры ЦК Поликарпов к информации Ю. Антонова приложил свою короткую справку: «Тов. Твардовский в течение мая-июня прошёл курс лечения и в настоящее время находится на отдыхе в Барвихе» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 275, л. 17).

Вряд ли Поликарпов, который действительно в целом неплохо относился к Твардовскому, дал такую справку, расходящуюся с мнением Андропова, по собственной инициативе. Значит, он получил указания от человека, который в партийной иерархии занимал более высокий пост, нежели Андропов. Но кто этот человек? Скорее всего – Суслов. А вот почему Суслов не отдал поэта на растерзание партфункционерам, пока не очень ясно. Может, ему не хотелось нарушать сложившееся в писательском сообществе равновесие. Ведь тогда пришлось бы одновременно убрать из «Октября» и антипод Твардовского – Всеволода Кочетова.

Стоит отметить, что часть партаппарата после этого так и не успокоилась и продолжала везде и всюду выражать недовольство зарвавшимся, по её мнению, Твардовским. Но все доносы рассматривались, как правило, в четырёх инстанциях: в Секретариате Союза писателей СССР, в Комитете государственной безопасности СССР и в отделах культуры и пропаганды ЦК КПССС, которые с середины 1965 года курировал секретарь ЦК Пётр Демичев. На уровне Политбюро ЦК до поры до времени лично Твардовским не занимались.

Почему я так считаю? Очень просто. В РГАНИ в фонде Политбюро сохранилось дело № 20-К/Т1 «Поэт А.Т. Твардовский». Оно было скомплектовано ещё 14 ноября 1973 года. Как я понимаю, составитель (ею, видимо, была некая Михайлова) отобрала в это дело только те бумаги о Твардовском, которые проходили исключительно через Политбюро, а таковых бумаг оказалось не так уж много: это уже упоминавшаяся копия рукописи поэмы «Тёркин на том свете», разосланная членам партийной верхушки в 1963 году, и несколько документов, касавшихся здоровья поэта после его вынужденной отставки в начале 1970 года.

Какие из этого напрашиваются выводы? Кто и что бы сегодня не говорил, но Твардовский, видимо, длительное время правящей верхушке был если не удобен, то по-своему выгоден. Он ведь никогда ни в каких диссидентах не ходил, а наоборот всячески подчёркивал свою советскость. В каких-то вещах поэт, судя по всему, бы очень даже управляем. Потом, если что, на него имелись горы компромата, которые легко, в случае надобности, запускались в оборот. Именно поэтому Суслов отвергал все попытки ретивых служак снять Твардовского.

Покинул поэт «Новый мир» в начале 1970 года. Но не потому, что поместил в журнале очередную чью-то крамольную вещь. Он нарушил неписанные правила игры и допустил без санкции ЦК публикацию за границей никогда не издававшейся в Советском Союзе своей поэмы «По праву памяти». А такое не прощалось.

Важная деталь: Твардовского не уволили по приказу сверху. Постановления Политбюро по этому вопросу не было. Во всяком случае, я его не нашёл (материалы политбюро с 1966 по 1991 гг. до сих пор засекречены). Кукловоды всё сделали по-иезуитски: Твардовского вынудили написать заявление об отставке.

Конечно, происшедшее здоровья поэту не прибавило.

21 октября 1970 года начальник Четвёртого Главного управления Минздрава СССР Евгений Чазов сообщил в ЦК КПСС:

«Тов. Твардовский А.Т. находится в Первой больнице Четвёртого Главного Управления при Минздраве СССР с 23 сентября с.г. с диагнозом: рак левого лёгкого с метастазами в корень лёгкого и левое полушарие головного мозга. Правосторонняя гемиплягия. Раковый плеврит. Гипертоническая болезнь. Атеросклероз сосудов сердца и мозга. Состояние тяжёлое, прогноз неблагоприятный» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 276, л. 78).

Эта информация была доведена до сведения всех членов Политбюро ЦК КПСС. На оригинале письма Чазова остались росписи А. Косыгина, А. Кириленко, Д. Полянского, М. Суслова, К. Мазурова, других руководителей государства и партии.

Чазов немножко ошибся в своём прогнозе. Твардовский после этого прожил больше года. Он умер 18 декабря 1971 года. Сразу возникли вопросы. Как проинформировать об этом страну, что сказать в некрологе, какие расставить акценты, кем подписать извещение о смерти… Клерки из отдела культуры ЦК что-либо решить побоялись. Последнее слово оставалось за Политбюро.

Специальное заседание Политбюро по этому вопросу, видимо, не созывалось. Вопрос, вероятно, решался путём опроса и обзвона. В архиве сохранился лист голосования. Я приведу его полностью:

«О сообщении для печати о смерти Твардовского А.Т.

Вопрос представлен Отделом культуры ЦК КПСС.

Голосовали:

Тт. Брежнев –

Воронов – в отъезде

Гришин – за (по телефону)

Кириленко – за (по телефону)

Косыгин – согласен (сообщил т. Горенков)

Кулаков – за (по телефону)

Кунаев – за (по телефону)

Мазуров –

Пельше – за

Подгорный – возражений нет (Перков)

Полянский – возражений нет

Суслов – в отъезде

Шелепин – за

Шелест – за

Щербицкий – за

Демичев – за

28-41

18.XII.71 г.» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 276, л. 79).

Ещё одна подробность. На оригинале через весь листок кто-то написал: «Воздержаться». Не исключено, что это автограф лично Брежнева. Возможно, вождя что-то не устроило в первоначальном тексте сообщения.

На обороте листа голосования осталась помета: «6 листов с голосованием членов Политбюро ЦК уничтожены. 14 ноября 1973 г. Воробьёв».

Некролог о Твардовском в центральных газетах, подписанный партийным руководством, появился 19 декабря 1971 года. Поэт больше ни для кого опасности не представлял. Теперь можно было смело петь ему дифирамбы.

Вячеслав ОГРЫЗКО