ДЕРЖАТЬ И НЕ ПУЩАТЬ

№ 2015 / 34, 01.10.2015

Попалось мне тут на просторах «Фейсбука» слезливое письмо литературоведа Олега Лекманова,
он обеспокоен грядущим юбилеем поэта Мандельштама, к участию в котором подключилось государство.
Я попытался вступить с Олегом Андершановичем в дискуссию, но был великодушно забанен.

Письмо гласило следующее:
«Дорогие друзья, мне бы хотелось с вами здесь обсудить довольно-таки, как мне кажется, важную
(и болезненную) тему, связанную с Осипом Мандельштамом, точнее говоря, с празднованием его юбилея, стремительно надвигающегося на нас. Вы, наверное, уже знаете, что был создан специальный «организационный комитет по подготовке к празднованию», в который, наряду с вполне себе нормальными людьми, вошли всякие путинские чиновники и запятнавшие себя личности, например, «крымнашевец» Кублановский. Вопрос, который я хотел бы обратить к вам: как вы полагаете, на пользу Мандельштаму или нет грядущее празднование? В какой мере участие в подготовке к этому празднованию представителей сегодняшнего нашего государства компрометирует саму идею этого празднования? Очень жду от вас ответов, развёрнутых или кратких, и сам обязуюсь в комментариях ответить, просьба только одна: по возможности, обойтись без оскорблений друг друга и кого бы то ни было и, вообще, без эмоционального, взвинченного тона. Итак…»

 

Сначала несколько слов о современном литературоведении, сегодня оно вновь, как и в советские времена, превращается из инструмента гуманитарного знания в инструмент политической борьбы, при этом творчество изучаемого автора становится всего лишь тканью для иллюстрации литературоведами своих политических устремлений. Ещё Бахтин отметил: «Нельзя всерьёз отдавать свою жизнь литературоведению. Это межеумочная дисциплина. Надо уж быть либо художником, либо философом. Сам я занимаюсь литературоведением вынужденно, потому что философия у нас запрещена, кроме догматического марксизма, претендующего на любовь к мудрости». С тех пор мало что изменилось, то чем занимаются многие из нынешних литературоведов можно охарактеризовать только одним словом – «паразитизм».

Непонятно с какого перепугу сделавший себе имя на изучении Мандельштама Лекманов вдруг посчитал, что теперь получил авторское право и на само творчество хозяина. Вообще, попытка записать Мандельштама в антипутинисты довольно занятна, если учесть, что Мандельштам умер задолго до рождения последнего. Честно говоря, и противником ненавистного нашим либералам советского государства Мандельштам не был, после революции работал в Наркомпросе, ездил конфисковывать помещичьи библиотеки, что как-то уж совсем не либерально. Вёл достаточно активную литературную жизнь, издавал книги, причём не только в СССР, но и в Берлине, пытался быть большевиком, но бдительные товарищи (Горнфельд, Розенталь и другие) травили не соответствовавшего духу времени поэта.

Думаю, Мандельштам пережил бы и сталинские репрессии, если бы не злосчастная пощёчина красному графу Алексею Толстому, одно дело – местечковые разборки, и совсем другое – субординация, но и после этого Мандельштама даже в воронежской ссылке не оставляли без внимания, например, давали путёвку в здравницу Литфонда, помогали деньгами. После ареста, в отличие от крестьянских и пролетарских поэтов, сразу не расстреляли, несмотря на найденные антисталинские стихи, – Мандельштам не представлял большой угрозы для советского государства, но мешал горе-литературоведам проводить в литературе линию партии, за это и поплатился. Безусловно, то что случилось с Мандельштамом – это преступление, и никто не снимет вины с тех, кто раскручивал маховик репрессий в отношении поэта, но вот методы литераторов 30-х годов и современных литераторов нисколько не изменились – то же наклеивание ярлыков («крымнашевец»), объявление имеющего собственное политического мнение поэта Кублановского – ненормальным и т. д., записывание покойного Мандельштама себе в союзники.

У также пострадавшего от советских репрессий поэта Анатолия Жигулина есть стихотворение, в котором герой читает в карцере лермонтовское «На смерть поэта», после чего в камеру врываются надзиратель и дежурный и орут: «Как ты смеешь, сволочь, читать антисоветские стихи!» Тем же примерно, чем и советские надзиратели, сегодня занимается и товарищ Лекманов, при этом приписывая покойному Мандельштаму свои политические взгляды. Хотя не далее как в апреле тот же товарищ Лекманов вёл, например, заседание посвящённое Пастернаку в Гослитмузее, который возглавляет такой же «крымнашевец» Дмитрий Бак, подписавший ещё и письмо в поддержку политики Путина в отношении Украины, но в тот раз почему-то Олег Андершанович смолчал: то ли смалодушничал, то ли просто действовал по принципу: «Ворон ворону глаз не выклюет», Дмитрий Бак – человек полезный, новый, может и пригодиться.

Вообще, самыми ярыми охранителями у нас являются, как ни странно, либеральные деятели культуры, сделавшие главным в своей политике лозунг «Держать и не пущать». Недавно на той же ниве отметился записной поэт перестройки Иртеньев, сделавший себе имя, паразитируя на творчестве советских поэтов и шуточками над Лениным, поначалу на фоне официальной поэзии это казалось смешным, но быстро всем надоело. Тогда товарищ Иртеньев начал в своих стихах заменять имя Ленина на Путина, но тоже долго не продержался, Дмитрий Быков работал куда талантливей по этой теме и снял все сливки. А потом случились крымские события, явившиеся для иртеньевых просто манной небесной, опять можно стало скулить о поруганной свободе слова и кровавой гэбне, выползающей из гробов. Но вот методы работы у охранителей свободы, мягко говоря, странные. Собралась, например, одна молодая поэтесса на фестиваль «Провинция у моря» в Одессу, а после чего – в Крым на Волошинский фестиваль, о чём прямо известила своих друзей. Что делает товарищ Иртеньев? Он приходит на её страничку и начинает истерить: «Ничего внутри не ёкает, когда Вы так беззаботно перепархиваете из Одессы в Крым. Да ещё с детской непосредственностью извещаете об этом своих украинских друзей». Девушка ответила, что ничего не ёкает, Иртеньев ушёл пить корвалол, поскольку никак не укладывалось это в несчастной голове советского либерала. Вообще трудно представить, чтобы, например, с такими вопросами припёрся на чью-либо страничку кто-нибудь из патриотического лагеря – ездите хоть в Одессу, хоть во Львов, только кричать о свободе слова, в то же время пытаясь заткнуть рот не только своим собеседникам, но и тем, кто с вашим мнением не согласен, всё-таки не гуманно.

Григорий ШУВАЛОВ