ЧТО НАПУГАЛО НОМЕНКЛАТУРУ

№ 2015 / 40, 12.11.2015

Роман Кочетова «Чего же ты хочешь?» как оружие

 

В конце 60-х годов прошлого века партийную верхушку более всего допекали три журнала: «Новый мир», «Молодая гвардия» и «Октябрь».

Один упорно тянул либеральную линию и изо всех сил добивался в инстанциях разрешения на публикацию крамольных романов Солженицына «Раковый корпус» и «В круге первом». Другой ратовал за возвращение к патриархальному укладу жизни, объявив своими идеологами критиков Виктора Чалмаева и Михаила Лобанова. И только третий – «Октябрь» – боролся за чистоту коммунистических идеалов. Но вот тоже партийному аппарату оказался неугоден. Почему?
Потому что тоже зашёл, по мнению партийных функционеров, слишком далеко.

 

Вспомним опубликованный осенью 1969 года в «Октябре» роман главного редактора этого издания Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?». Понятно, что наших западников в этой книге сильно возмутила атака на либералов. Один из персонажей романа – антисоветчица по имени Жанна Матвеевна постоянно втолковывала своим единомышленникам, что действовать следовало гибче. Она призывала: «Не Маяковского отлучать от коммунизма. А тащить в коммунизм, скажем, Мандельштама, Цветаеву, Пастернака… Изучите повнимательней их тексты, проинтерпретируйте, прокомментируйте. Вот, мол, подлинная поэзия революции… Литературный портрет нужен? Портрет Цветаевой! Литературный радиотеатр? Андреев! Стихи на эстраду? Мандельштам! На сцену? Бабель!»

 

Подчеркну: Кочетов, естественно, с подходами Жанны Матвеевны был категорически не согласен и всячески эту деятельницу разоблачал. Но ведь эта Жанна Матвеевна вызвала зубную боль и у большой части партаппарата. Что, секретарь ЦК КПСС по пропаганде Пётр Демичев разделял убеждения Жанны Матвеевны? Боже упаси. Разве не Демичев ещё в 1965 году предлагал своим коллегам по секретариату ЦК КПСС убрать из Госкино вполне умеренного Алексея Романова только потому, что тот, по его мнению, когда-то в чём-то пошёл навстречу нашим западникам? Слово «либерал» было для Демичева равносильно страшному ругательству. Понятно, что он в жизнь бы не стал защищать Жанну Матвеевну. Не вызывала эта Жанна Матвеевна никаких симпатий и у завотделом культуры ЦК Василия Шауро, завотделом пропаганды ЦК Владимира Степакова, а также у многих других влиятельных партийных функционеров.

К слову, Кочетов в своём романе обрушился не только на либералов. Он сильно задел и почвенников. По его мнению, творцы типа Ильи Глазунова и Владимира Солоухина призывал вернуться к лаптям и приносили обществу не меньший вред, чем иные прогрессисты. Но немалая часть партаппарата тоже не жаловала ни Глазунова, ни Солоухина, и вообще была готова чуть ли не запретить деревенщиков.

Так почему же тогда Демичев после выхода «Октября» с романом «Чего ты хочешь?» в узком кругу назвал эту книгу антипартийной? Что лично его не устроило? Может, прозвучавшая в романе критика еврокоммунизма и, в частности, Роже Гароди. Так в конце 60-х годов в нашем Политбюро Гароди уже ни у кого не вызывал симпатий. Или Демичеву не понравилось то, какие надежды Кочетов возлагал на советский рабочий класс? Но ведь советская компартия тогда официально рабочий класс провозглашала своим авангардом.

Кстати, когда роман «Чего же ты хочешь?» только появился, на него обрушилась группа советских академиков, в частности, Роальд Сагдеев, Лев Арцимович и Аркадий Мигдал. В своём письме в ЦК КПСС эти учёные обвинили Кочетова в стравливании различных слоёв общества. Они решили, что писатель своей книгой сознательно науськивал пролетариат на интеллигенцию. И ведь в чём-то академики были правы: ну, не любил Кочетов ни академическую прослойку, ни нашу богему, подмявшую под себя многие театры и музеи. Но можно подумать, что Демичев прямо-таки обожал научную и творческую элиту.

Демичева, похоже, напугали не разоблачения либералов и почвенников и уж тем более не критика еврокоммунизма. Страх у него вызвало совсем другое. Кочетов вольно или невольно замахнулся на партийный аппарат, подняв опаснейшую тему перерождения партийной элиты и чиновничества. Вот что встревожило всесильный секретариат ЦК КПСС.

Не случайно Демичев лично начал отслеживать реакцию на роман «Чего же ты хочешь?» в кругах столичных интеллектуалов, а другой секретарь ЦК – Константин Катушев, курировавший после перехода Андропова в КГБ связи с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, заинтересовался отношением к книге Кочетова на Западе.

Тут ещё важно отметить такое обстоятельство. Появление в печати третьей части романа «Чего же ты хочешь?» совпало с исключением Солженицына из Союза советских писателей. Советское партийное руководство испугалось, как бы левые силы в Европе не сделали из двух этих событий далеко идущий вывод о возвращении Советского Союза к политике изоляционизма и реставрации у нас сталинизма. А Брежнев не хотел совсем отталкивать от Москвы Запад. Он ещё не до конца переварил жёсткую реакцию Европы на ввод наших войск в 1968 году в Чехословакию.

4 марта 1970 года начальник Главлита П.Романов прислал Катушеву подробную сводку сообщений иностранных корреспондентов, в которых содержались комментарии на крамольное произведение (РГАНИ, ф. 5, оп. 62, д. 678, лл. 1–9).

Открывала сводку информация о материалах Канессы и Каретто, переданных ещё 11 ноября 1969 года из Москвы в редакцию «Стампа». Итальянцы отметили, что роман Кочетова вызвал огромный интерес у итальянских коммунистов в первую очередь из-за гневного осуждения советским писателем итальянского пути к социализму. А образе Бенито Спады они увидели известного итальянского интеллектуала исследователя Витторио Страду, который придерживался левых идей, рьяно выступал против реванша сталинизма, что очень не нравилось Кочетову.

«В романе Кочетова, – отметила Канесса, – мир советских интеллектуалов-раскольников описывается как мир, имеющий целью плести скандальные интриги против честных коммунистов в и находящийся под влиянием иностранных журналистов, заботящихся только о наведении идеологического моста для подрыва социалистической системы».

Очень жёстко оценил роман Кочетова Лате из издания «Рур-нахрихтен». Он увидел в книге не просто неприятие писателем либерализма, а попытку давления на руководство, стремление заставить власть нажать на тормоза и совершить откат к сталинизму. Лате отметил:

«По своей основной направленности произведение его пессимистично и содержит также косвенную критику руководства. Это руководство следует средним курсом, лежащим между взглядами ортодоксов, которых представляет Кочетов, и взглядами сил, склоняющихся к эволюции. Так как Кочетов пессимистично смотрит на советскую действительность и не показывает позитивного выхода, то снаряд, который он готовил, может угодить в обратном направлении, потому что в ответственных инстанциях в последнее время стремились добиться примирительного тона и деловых дискуссий в литературном мире Советского Союза, по которым, словно деревянной кувалдой, ударил Кочетов».

Большие опасения роман Кочетова вызвал и у журналиста Мурарки из «Обсервер». В книге «Чего же ты хочешь?» он увидел, во-первых, резкую, ничем не прикрытую критику советского руководства, а, во-вторых, реальную угрозу возврата к консерватизму, к сталинизму. Но его даже не это напугало, а то, что идеи Кочетова оказались очень востребованными у значительной части советского общества. Мурарка подчеркнул:

«Разумные читатели, которые обычно не утруждают себя чтением Кочетова, на сей раз, не отрываясь, вчитываются в его роман, охваченные ужасом, к сожалению, существуют широкие читательские массы, которые проглатывают каждое слово романа, приняв всё за истинную правду. В романе почти с фотографической точностью отражены их собственное беспокойство и тревога о молодёжи и о стране.

Роман представляет собой призыв к действию. В нём утверждается, что слово «сталинизм» выдумал этот дьявол, г-н Троцкий, и что никакого сталинизма никогда не существовало. Был только ленинизм. Один из героев романа писатель Булатов даже говорит, что правильно считать людей «винтиками» в машине и что эти «винтики» надо закручивать, чтобы машина не развалилась на части.

Кто может обвинить чуткого читателя в том, что эти слова вызывают у него опасения относительно будущего, которое уготовано для него, для «винтика»? И сверх того ещё предстоят официальные празднества по случаю 90-летия со дня рождения Сталина, которые будут проводиться по всей стране. Кочетов, да ещё Сталин!».

Влияние Кочетова на умонастроения общества отметил и корреспондент агентства «Канадиэн бродкастинг корпорейшн» Дуглас. Он заявил:

«Почти все русские считают, что в литературном отношении эта книга далеко не шедевр, тем не менее её читают запоем, поскольку в ней отражены, в преувеличенном виде, нынешние настроения и атмосфера, в которой задыхается советская литература. Сюжет романа почти абсурден, а основная идея такова: Советский Союз, и особенно его молодёжь, должны защитить коммунистическую чистоту, полностью изолировавшись от декадентского Запада».

И только Стивенс из «Ньюсдей» не стал преувеличивать опасность романа Кочетова. Он понимал, что будущее советско-европейских отношений зависело не от того, кто и что сказал у себя дома на кухне, а от правящей верхушки. В этом плане ему были интересны не мнения отдельных академиков или художников, а позиция советского руководства. А тут власть ясно дала понять, что ей не все взгляды Кочетова близки. «Режим, – подчеркнул Стивенс, – довольно холодно принял его [Кочетова. – В.О.] опус».

Для советской же правящей верхушки важно было другое: все иностранные корреспонденты в своих сообщениях о романе Кочетова отметили антилиберальный настрой автора, его тягу к сталинизму и неприятие еврокоммунизма. Общее мнение работавших в Москве западных журналистов выразил сотрудник «Юнайтед пресс интернейшнл» Додер. Он отметил, что создалось впечатление, будто книга Кочетова «была написана лишь для того, чтобы облечь в литературную форму принятое на апрельском пленуме ЦК решение об усилении борьбы за идеологическую чистоту. Кочетова и его журнал считают здесь наиболее видными выразителями консерватизма».

Но наши главные партийные идеологи с этим были отчасти согласны. Они не спорили с тем, что Кочетов всегда стоял на крайних консервативных позициях.

В подготовленной нашим Главлитом сводке интересно другое. Никто из иностранцев всерьёз не коснулся затронутой Кочетовым крайне важной темы перерождения советской партийной номенклатуры. А это оказалось правящей верхушке на руку.

Что ещё интересно? Все без исключения иностранные корреспонденты отметили низкий литературный уровень романа Кочетова. Итальянец Каретто был удручён примитивными схемами советского писателя. Он отметил:

«Страсти и интрига – всё развивается на фоне фетиша революции. «Хорошие» – это верные режиму персонажи, «плохие» – это раскольники, эмигранты и иностранцы».

Додеру же из «Юнайтед пресс интернейшнл» не понравился бедный язык книги Кочетова. Не нашёл в сочинении советского писателя какие-либо художественные достоинства и Стивенс.

Я думаю, именно художественная слабость книги и спасла Кочетова от серьёзной опалы и возможной отставки. Борьба идей оказалась в романе не подкреплена сильными героями, и это вскоре ослабило интерес к произведению Кочетова. Эффект воздействия на умы был ослаблен. И поэтому роман перестал нести для советского руководства какую-либо угрозу.

Тем не менее в ЦК на всякий случай дали команду книгу Кочетова замолчать и никакой шумихи не поднимать. Более того, посмевшего пустить по рукам едкую эпиграмму на роман «Чего же ты хочешь?» литературоведа Зиновия Паперного первый секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин поспешил исключить из партии. А всё потому, что Кочетов ещё был нужен власти. Ведь во многом благодаря его роману охранители выпустили почти все пары недовольства и как бы успокоились, не пойдя дальше. Сохранилась в итоге стабильность. А что ещё нужно было правящей верхушке?!

С тех пор прошло больше сорока пяти лет. Роман Кочетова «Чего же ты хочешь?» всё это время замалчивался, и только недавно его переиздала «Роман-газета». Но насколько он актуален сейчас? Ведь того влиятельного партаппарата уже нет. Правда, появился другой – госаппарат. А он как служит современному обществу? Или тоже начал перерождаться?

Вячеслав ОГРЫЗКО