НАПИСАННЫЙ В ОКОПЕ ПРИКАЗ ПАНФИЛОВА

№ 2015 / 41, 18.11.2015

Кто даст по рукам руководителю

Росархива Артизову и директору ГАРФ Мироненко?

 

Как бы завершая очередной, летний спор либералов с патриотами, в Москве состоялась важная встреча. Причём не в государственных покоях – туда народ не принято звать, – а на территории сопредельного государства, как пошутил товарищ Осипов, встречу организовавший. Написал письмо, и посольство Казахстана сразу же откликнулось.

 

Что удивило на входе в посольство – ни проверки документов, ни обыска, что теперь уже буднично в бюрократических и властных институтах нашего кусочка той, прежней родины. А сюда пускают только товарищей, только своих – это выводы лишь из процедурных вопросов. «Вы на встречу?» – вот и все пароли…

Товарищи расселись за дружеским чаепитием, но поскольку выступали все, и программа никаких пауз не предполагала, многие не притронулись к сладостям и пирожковым прелестям нашего, ближайшего востока…

Фотообъектив помогал мне рассматривать всех собравшихся. Первыми, конечно же, выступили ветераны – воины той самой, 8-й Панфиловской дивизии. Пришедшие защищать Советский Союз уже после подвига двадцати восьми, но вот – они с нами. Причём один из них – физик-ядерщик (на фото справа) Владимир Львович Литваков. Вспоминаются тут строки Рождественского «ты не встанешь – он не взлетит» (о Гагарине) и припрятанная для послевоенной науки тетрадка Бориса из кинофильма «Летят журавли». Именно так: отстоял родину – и в космос её, и в мирный атом – разум… Связь с дивизией, ныне дислоцированной в местечке Токмок, на границе ещё одного сопредельного государства, товарищ Литваков поддерживает до сих пор – только вот перестали отвечать «иностранцы»…

Господа Мироненко и Артизов могут воочию взглянуть, в чьи лица они со своих государственно-архивных высот плевали оскорблением, усомнением в славе их легендарной дивизии.

Конечно же, такое чаепитие обязаны были бы устроить в Росархиве (светлой памяти литературной гостиной упразднённого Минрегиона), чтоб загладить вину этой, нынешней родинки перед той, большой, что защитили воины дивизии им. Панфилова… Но о чём я? Чайками такой позор, такую хворь либеральную не смоешь, что то родимое пятно последнего президента СССР – их бы в столь часто упоминаемый ими Гулаг или хоть в Сирию направить, кровью смывать свою болтовню…

Ветеран дивизии В.М. Бурцев, выступая, расплакался – но вовсе не из-за оскорблений архивных крыс. О них и об обидчиках – не вспоминал (да и кто знал в сорок первом-втором по именам Геббельса или фон Бока? разве что Панфилов, Левитан или Николай Соколов из Кукрыниксов, в абрамцевской мастерской которого имел я случай побывать подростком). Зато товарищ Бурцев вспомнил в точности звук немецкого шестиствольного миномёта, который его однополчане из Казахстана прозвали ишаком. И воспроизвёл – поле боя пожаловало в уютную комнату, нависло над ароматными казахскими пирожками и уже растворяющимися в чае лимонными дольками. Когда ветераны плачут – все отводят глаза. Но я присмотрелся: нет, это были слёзы реализма, если можно так выразиться.

Сомнений нет: о том, как ему пришлось принимать командование, когда легко раненный командир побежал в тыл Владимир Михайлович рассказывал много раз. Но та реальность и оживает лишь в эти моменты, когда есть жадный слушатель, слушатель-товарищ! И слёзы эти – скорее, слёзы благодарности – хотя, и это слово не вполне точно отражает такой, наверное, катарсис. Это ведь самое дорогое, что испытывает человек – чувство посильнее любви и даже семейного счастья. Чувство, что подвиг, что боль, что ранения – не просто во имя и славу родины были. Что они – вот, воплотились в потомков. В благодарных потомков, не в абстрактных. Которые и завтра пойдут за родину сражаться – только вот за какую, тут – да, придётся, как все в зале, потупить взгляды и слёз ветеранских убояться…

Самый младший в этом достойнейшем собрании, слушая тоже чрезвычайно взволнованную внучку генерала Елену Германовну Панфилову (подарила посольству картины своей недавно скончавшейся матушки), я ощутил довольно-таки редкое для публициста желание – помолчать. Но не скорбно, а многозначительно. Поработать фотографом – ведь само наличие таких товарищей, защищающих подвиг 28-ми и сегодня, само их зримое присутствие не только в легендах и песнях, а вот, рядом, можешь чокнуться чашечкой чая, – само оно бесценно.

Ни разу не мистик, я не удивился, что именно в этом воздухе «соткался», именно в это собрание пришёл приказ генерала Панфилова. Да-да – если родина так далеко отступила в 1991-м, если отвоёванное героями сдали, приходится снова приказы слать. Подлинник приказа, написанный в окопе, на первой попавшейся листовке (которыми Красная Армия от имени группы немецких солдат призывала сдаваться почти подошедшую к Москве, смявшую всю Европу армаду!) – мы публикуем впервые. Часто бывая там, под Можайском, разглядываю поля тех битв – красота нынче, но что там было в 1941-м?.. Решали, чему там быть и кому там жить – вот эти самые буквы, приказы, советские люди, преданные подлыми потомками.

Это приказ нам, живущим. Генерал пишет ещё без твёрдого знака – но пишет такой уверенной рукой и мелкими буквами, как в решении математической задачки, что видишь, ощущаешь уже силу Великой Победы, которая добыта под знамёнами Ленина и Сталина, во имя будущего коммунизма. Сталин, кстати, после поражения под Вязьмой и перед переброской 8-й дивизии из Казахстана говорил в Кремле: «Москву защищать некому и нечем». Но вот он (чьи памятники демонтировали такие же артизовы и мироненки ранее) организовал – нашлись же герои и отстояли!

Вглядитесь в буквы частичного боевого приказа… Словно вчера карандашом написано, клянусь – не берёт времени ржа. Это и вам приказ, ознакомьтесь с его (на всякий случай) расшифровкой. (Расшифровывая, я вспомнил опубликованное в 16-м номере «ЛР» последнее письмо моего двоюродного деда Сергея Былеева из ополчения сразу же –
созвучие Эпохи, ритмика контрнаступления).

Частичный боевой приказ № 1 Штадив 316

17.10.41 10:00 Карта – 100000

 

Для об’единения действий артдивизиона и 2 сб по занятию совхоза Болычево возложить на капитана Манаенко.

Капитану Манаенко организовать взаимодействие между пехотой и артиллерией в районе совхоза Болычево, а так же танками.

Восстановить линию переднего края к исходу 17.10.41

Организовать взаимодействие с соседом слева (133 единицы)

 

Подписи: п/п комдив
генерал-майор Панфилов

Военком старший батальонный комиссар Егоров

Начштаба полковник Серебряков

 

Экз. № 2 Нач. 1 отд. капитан
(далее неразборчиво)

 

Мне кажется, тут и «на ловца и зверь бежит» – не подходит пословица, все слова вообще выходят из-под рук, от волнения возвышающего. Да, я писал и в № 33-м о Панфиловцах – и вот тема меня настигла, накрыла Знаменем Победы, воспоминаниями и реальностью войны. И трудно говорится от вибраций патриотических, которые редко почувствуешь и сам выступая на митинге, на сцене с песнями, в романе своём нынешнем, на рубеже того рокового 1991-го… Нет, лучше пусть товарищ Осипов скажет – тем более, что он готовился, внимательно вёл собрание. Я же собрание просто задокументировал с помощью фотоаппарата и сканера.

Дмитрий ЧЁРНЫЙ