РЕФОРМА ОБРАЗОВАНИЯ: как не выплеснуть с водой ребёнка?

№ 2006 / 25, 23.02.2015

Наталия НАРОЧНИЦКАЯ,
президент Фонда исторической перспективы:
– Разворачивающаяся буквально на наших глазах реформа образования вызывает очень много беспокойства и непонимания. Я хорошо помню встречу с министром образования и науки Андреем Александровичем Фурсенко, когда он посещал Государственную Думу и представлял свою программу реформирования школы и вузов поочерёдно во всех фракциях. Далеко не всё в этой программе вызывало у депутатов, мягко говоря, поддержку. Наоборот, возникает ощущение, что разрушается фундаментальное образование, которым всегда славилась Россия.
Мы видим сегодня, как наше общество стремительно деградирует духовно и нравственно, как молодёжь теряет способность изъясняться по-русски, всё чаще прибегая к матерному языку, когда миллионы не знают уже ни отечественную культуру, ни историю, ни литературу… Человек становится в таком состоянии послушным материалом для любого идеологического, политического и прочего манипулирования, когда остаются только соблазны плоти, и нечего им противопоставить. Не говоря уже о сугубо профессиональной стороне образования, конечно, очень трудно принять те инициативы, с которыми выступает сегодня Министерство образования и науки. Но эта программа упорно вводится в действие, уже практически сломлено сопротивление Российской академии наук и руководства высшей школы…
Наша задача – понять, что с нами происходит? Как окончательно не сорваться в пропасть интеллектуального небытия со всеми этими реформами, о которых в очередной раз у общества весьма смутные представления. А ведь они, практически, касаются каждого из нас. Взять хотя бы тот же Болонский процесс, о котором в общем мало кто что-то знает… Никто не возражает против того, что необходимо найти пути сопряжения с Западом по выводу нашего образования на мировое юридическое поле, но разве это обязательно должно означать уничтожение того, что у нас было лучше?! Нельзя не замечать также глубокий упадок общегуманитарной эрудиции, который сейчас лавинообразно нарастает. Сейчас практически человека с высшим образованием нельзя назвать образованным человеком. Диплом о высшем образовании предполагал раньше, что его владелец знаком с ведущими именами в человеческой культуре, что хотя бы слышал, кто такие были Платон, Сократ, Шекспир, Вольтер… Хотя бы читали что-то немногое из их трудов. Сегодня мы видим, как люди с высшим образованием фактически малограмотны, они вряд ли бы написали даже школьное сочинение без ошибок, их интеллектуальный запас скуден, да и профессиональный уровень оставляет желать лучшего.
Всё это нас очень тревожит. Образование – огромный стратегический ресурс России. Предлагаю обменяться мнениями по комплексу вопросов, вызванных, мягко скажем, неоднозначными преобразованиями в системе отечественного образования.

Сергей КОМКОВ,
председатель Всероссийского фонда образования:
– Если задаться вопросом, нужно ли реформирование образования сегодня, то ответ однозначный – да, нужно. Как любая живая система, образование нуждается всегда в реформировании, определённой подправке, изменении каких-то параметров. Только я по-разному понимаю реформирование с теми, кто сегодня практически пытается это реформирование проводить. Те люди, которые сегодня объявили о реформировании образования, не имеют, во-первых, здравого понятия о том, что такое образование. И, во-вторых, не имеют понятия, что такое реформа. Сегодня вся реформа образования, или как её называют – модернизация российского образования, практически сводится к нескольким параметрам. Первый, и самый главный параметр – это перевод всей системы образования из сферы важнейших социальных услуг, из социальной сферы государства, в сферу неких платных образовательных услуг. То есть, хочешь получить эту услугу, хочешь получить образование – плати деньги. Соответственно, то же самое применимо к родителям, хотят они, чтобы их ребёнок получил какое-то образование, пусть платят деньги – получит тогда ребёнок образование. То есть тут как бы поменялись полюса. Если всегда считалось, что образование – это в первую очередь подготовка нового поколения к тому, чтобы оно сменило поколение нынешнее и продолжило дальше наращивание социально-общественной базы, то сейчас совершенно другие подходы. Образование только для себя. Это очень опасно. Следующий параметр, чрезвычайно важный, – изменение образовательных стандартов. У нас стандарты пока ещё в полном объёме не существуют. Все пореформенные годы существовал целый ряд реформаторских команд, несколько групп, которые пытались какие-то стандарты нарабатывать, но сегодня мы констатируем факт, что образовательных стандартов, как таковых, в системе образования нет.
Следующий очень важный момент. Мы уже давно вступили в полосу какого-то дикого экономического развития и уповаем на рынок, сегодня у нас всё перешло как бы в стадию архаичного неуправляемого рынка. В результате мы фактически уничтожили всю систему профессионального образования. Сегодня практически уже не существует системы профессиональной подготовки подрастающего поколения. Это и на уровне начального профессионального образования, на уровне среднего профессионального образования и высшей школы. Что мы получили сегодня на уровне начального и среднего профессионального образования? Помимо того, что эти две сферы готовили будущих профессионалов на среднем и начальном уровне, они выполняли важнейшую социальную функцию. Уничтожение системы начального и среднего профессионального образования стало одной из причин всплеска беспризорности и социального сиротства.
Высшая школа сегодня также находится в ужасном положении, поскольку практически началась ломка всей системы существовавшего у нас профессионального высшего образования. Кого и как у нас сегодня принимают в высшие учебные заведения? Если раньше отбор шёл из наиболее способных, талантливых, высокие конкурсы выдерживали именно такие ребята, то сегодня идёт конкурс кошельков. Сегодня в основном поступают в вузы те, у кого имеется большая финансовая возможность. И не случайно академик, ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий на парламентских слушаниях, когда обсуждался Единый Государственный Экзамен (ЕГЭ), сказал: «Я боюсь, что при существующей ныне системе мы потеряем очень многих талантливых российских самородков. А для России потеря хотя бы одного такого человека, как Холмогоров, это уже трагедия». Мы сегодня практически к этому пришли. Вся система вузовского образования, перекатывая плавно на коммерческие рельсы, фактически привела к тому, что она утратила своё главное предназначение: подготовку высококвалифицированных профессиональных кадров – раз, и подготовку научных кадров – два.
Сейчас много говорят, что главная проблема в реформе образования – это ЕГЭ. Что можно сказать? Это, конечно, вещь очень неприятная и проблематичная, поэтому мы будем проводить большую российскую конференцию, которая так и называется: «Проблемы ЕГЭ в Российской Федерации». Рассмотрим все аспекты этого единого государственного экзамена: ЕГЭ и вузы, ЕГЭ и школы, контрольно-измерительные материалы ЕГЭ, технологии, социальный аспект, единый госэкзамен и система проверки качества сдаваемого экзамена… По сути своей, единый государственный экзамен – это попытка перенести на российскую почву то, что не прижилось в Европе. Первыми единый госэкзамен изобрели французы. Появился он во Франции в конце 60-х годов прошлого века. Это была попытка найти компромисс между французским образовательным сообществом и социальными структурами, в первую очередь профсоюзами студентов. И тестовая система оценки знаний была введена во Франции где-то в 1968 – 1969 годах. Но уже через пять лет французы отказались от ЕГЭ. Спрашивается, почему? Они увидели, что при такой системе оценки знаний совершенно ничего не умеющий и не знающий студент может получить очень высокий балл, а человек, который разбирается во многом и прекрасно знает материал, может ничего не получить. То есть это своего рода лотерея, в которой как бы чёт – нечет, выиграл – не выиграл. Почему мы сегодня с каким-то завидным упорством рвемся повторять чужие ошибки?

Елена УСТЮЖАНИНА,
кандидат экономических наук, доцент Государственного университета управления.
– Проблемы реформы образования неотделимы от проблем непосредственного состояния нашего образования. Буду говорить только о том образовании, которым я занимаюсь не первый год, – экономическом. Состояние его, на мой взгляд, скверное. Вкратце хотела бы затронуть причины этого. Первая абсолютно очевидна. В Советском Союзе мы готовили в основном технических специалистов. В начале 90-х лавинообразный спрос на экономистов породил лавинообразное предложение. Все технические вузы, не имеющие нормальных экономических школ, стали открывать у себя экономические факультеты, преподавать там стали быстро переучившиеся инженеры. Ни хороших учебных пособий, ни хороших методик не было. В итоге, с учётом ещё множества частных вузов, которые тоже в основном готовят экономистов и юристов, мы имеем разветвлённую систему расширенного воспроизводства экономической безграмотности.
Вторая проблема заключается в том, что у нас произошёл кризис экономической теории. Понятно, что мы учились марксизму, теории оптимального функционирования социалистической экономики, планированию… Изменились реалии, и срочно все политэкономы стали преподавать макро- и микроэкономику. Любой неофит, естественно, стремится быть святее Папы Римского, и вот ту модель, которую уже давным-давно на Западе считают весьма условной, которую разработали в эпоху становления капитализма в Англии, мы начали преподавать как истинную модель капиталистического хозяйства. При этом на Западе всё-таки пытаются понять, осмыслить и внести что-то новое. У нас же просто что-то страшное. Мы продолжаем настаивать на двух основополагающих принципах этой теории: принципе методологического индивидуализма и принципе рациональности. Что такое принцип методологического индивидуализма? Это противопоставление индивида и общества. Индивид стремится к свободе и собственной выгоде, а общество просто ограничивает его выбор, вводя законы и санкции за отклоняющееся поведение. Что такое рационализм? Рациональный человек? Это человек, который всегда выбирает, взвешивает потери и приобретения, человек, который всегда стремится к максимизации собственной выгоды. В итоге, эта модель построена на некоей психологической модели человека и некоей социальной модели общества. Оба начала в этой конструкции, во-первых, устарели, во-вторых, очень и очень спорны.
Третья проблема, это проблема учебников. У нас их просто нет. Экономику приходится учить по западным переводным учебникам. Потому что в лучшем случае наши учебники пересказывают рефераты западных специалистов. В худшем случае, это попурри из мыслей, надёрганных из западных учебников и своих осколков знаний того, что было раньше.
И последнее. В экономическом образовании тоже было бегство мозгов. Но поскольку наши экономисты за рубежом были никому не нужны, то бегство мозгов случилось в бизнес. И вот сейчас началось возвращение специалистов, которые не так давно из науки перешли в консультационные фирмы, торговые компании… Это люди, заработавшие деньги, им уже не нужно экономить каждую копейку, они возвращаются, им просто интересно преподавать и передавать свои знания студентам. Вот если эта тенденция «осушит» то болото, которое есть в большинстве экономических вузов, тогда, может быть, что-нибудь кардинально улучшится. Стимулировать такие процессы и должна в первую очередь реформа в образовании.

Яков ТУРБОВСКОЙ,
доктор педагогических наук, академик Академии педагогических и социальных наук, заведующий лабораторией философии образования Российской академии образования:
– Я провёл анкетирование среди учителей и родителей. Результаты просто ошеломили. 97% учителей на вопрос: «Ощущаете ли вы какую-нибудь полезность от реформ, проходящих у нас в образовании?», отвечают отрицательно. 99% родителей на этот вопрос отвечают тоже отрицательно. Вот уже 15 лет мы занимаемся обсуждением того, что король голый. Готовясь к нашему сегодняшнему разговору, я попытался системно рассмотреть, что посеяло и что продолжает сеять наше Министерство образования и науки в ходе всех этих «реформ»? Старое разрушается успешно. Новое не строится. Накапливаются вопросы, на которые у реформаторов нет ответа. Не решена проблема содержания образования. Не решена проблема стандарта. Не решена проблема учебников. Не решена проблема методов обучения. И что же? Нет ответа на эти вопросы у министерства. Да и не ищут они эти ответы.
Мы хотим, чтобы школа занималась воспитанием? Я вам приведу интереснейшие цифры. По моей методике диагностирования в массовой практике выявляется любопытная вещь. 85-й год – школа занимается и обучением и воспитанием. 90-й год – 87% школ занимается только обучением, 92-й год – все школы занимаются только обучением. Воспитание изгнано из школы. Теперь заговорили наконец, что у нас миллионы беспризорных… С детьми не знают как распорядиться. На уроках ученик теперь может закурить… Возникает вопрос: что же делать? Надо возвращать воспитание. Тогда возникает следующий закономерный вопрос: а кого будем воспитывать? Протестанта-индивидуалиста, либерала, фашиста, националиста, коллективиста? Нет ответа и на этот вопрос!
Но у нас, скажут, есть иные, вариативные школы. Я скажу – формально вариативные школы, они создаются только для того, чтобы доплату денежную получать. У нас под качеством образования понимается только одно: поступил в вуз или не поступил в вуз. Но для нас сейчас важнее понять – куда мы идём, зачем мы, любим мы наших учеников, нужны нам эти самые ученики, не нужны нам эти самые ученики? Но, повторяю, ответов на эти вопросы нет. Получается, что наше министерство ни дидактически, ни методологически со своими обязанностями не справляется. Оно не адекватно вызовам времени.
Я что-то не понимаю, что наша исполнительная власть, антинародная? Ведь министры же чем-то руководствуются? У них же на свои действия какие-то объяснения есть? То есть проблема заключается в том, чтобы мы, наконец, поняли – чего они хотят. К чему их реформы ведут. Мы как нанайские мальчики с ними, мы им одни слова – они нам другие. Нет, пусть они скажут, каковы их цели. Но вся беда в том, что они не только некомпетентны, они – временщики, по сути своей. И отсюда перед нами стоит простая задача: назвать белое – белым, чёрное – чёрным. Мы не должны позволить утопить в псевдонаучных словах вот ту, не понимаемую народом, скрытую подтекстовость всего происходящего на ниве просвещения.

Иеромонах КИПРИАН (ЯЩЕНКО),
декан педагогического факультета Православного Свято-Тихонова гуманитарного университета:
– До революции система образования содержала в себе предмет – закон Божий. Который был одним из системообразующих, мировоззренческиобразующих, и являлся неким стержнем духовным. По закону образования каждый предмет существуют в бинарной системе. Один раз как собственно предмет, как некое идеознание, а другой раз как знание, которое интегрировано в другие предметы. И когда случилась революция, – вот первое несчастье, какое претерпело образование, – этот предмет был с ненавистью отброшен. Такие были у нас времена лихолетья. Но они закончились. И дальше возникает очень простой вопрос. Почему в нашем отечественном образовании, где традиционно было духовное составляющее, духовный компонент, духовная вертикаль, при провозглашаемом плюрализме, так сложно восстанавливается и возвращается это духовное составляющее? Почему столько преград у курса православной культуры? В Министерстве образования говорят, что у нас нет кадров. Неправда. Мы только в Троице-Сергиевой Лавре подготовили около пяти тысяч преподавателей, на местах ещё больше. Есть учебники – подготовлено более 50 учебных пособий, есть программы. Причём мы идём чисто культурологическим путём. Мы даже не возвращаем сам предмет, мы понимаем, что в одну реку невозможно войти дважды. Тогда была другая система образования, она поддерживалась семейным духовным воспитанием. Семьи сейчас разцерковлены, потому школа не может быть в таком дисбалансе с семьёй. Это должно быть как-то сопряжено. Основы православной культуры предлагается вести факультативно, по желанию родителей, свободно, не навязывая как обязательный предмет. Предлагая это, мы исходим из двух фактов.
Во-первых, если мы желаем восстановить наше образование, если говорим о полезном реформировании образования, мы должны оглянуться назад. Константин Дмитриевич Ушинский говорил, если вы хотите, чтобы образование было эффективным, оно должно опираться на народные традиции. А народные традиции в России неразрывно связаны с православием. Мы находимся сейчас в Фонде исторической перспективы. Перспектива всегда опирается на традицию. Вот эту традицию просто игнорируют. И мы это считаем методологически неверным. Это неправильно. Интегрироваться в мировое образование, которое само по себе что-то достаточно отвлечённое и не имеющее подобных основ, как у нас, – один из тупиковых путей.
И второе. Все статистические данные общественных опросов говорят, что 80 – 85% наших соотечественников считают себя православными. А по Центральному федеральному округу более 90% людей причисляют себя к православным. То есть родители сами желают, чтобы их дети изучали основы православной культуры. И почему же такая духовная потребность родителей и детей не может быть удовлетворена?!

Ирина ГЕРО,
учитель русского языка и литературы Московской средней школы № 208:
– Как верно заметил один писатель, не человек является носителем языка, а язык – носителем человека. Очень много в русском языке того, что мы должны помочь увидеть детям, того, что может стать их мировоззренческой основой. Если внимательно рассмотреть этимологию слова, то школьники могут почерпнуть знания по этнографии, отечественной истории, воочию увидеть живую жизнь языка. Вот, например, с начальной школы учат правильно писать слово «окрестность», стараются, чтобы ребята не пропускали в корне букву «т». Но ведь можно объяснить, что оно производное от слова «крест». Окрестность – это то, что вокруг креста, то есть вечность, весь мир. Получается, в основе русской лингвистики лежит христианское мировоззрение. Русский язык на самом деле переполнен духовностью. Уже в самой структуре речи, лексике он несёт мировоззрение. Но в учебниках, к сожалению, это не отражается. И только если учитель по собственной инициативе донёс эти истины до ученика, тот их, возможно, усвоит. Но много ли их, таких учителей? Один увидел – десять не увидели…
В результате наши дети лишаются главного – мировоззренческих основ своего собственного языка, они изучают его как какую-то математическую науку, ужасно скучную, и в итоге получают бесконечные «двойки» и «тройки». В результате предмет «омертвляется», лишается живой жизни! То же самое можно сказать и о русской литературе. К сожалению, она тоже преподаётся как наука, как изучение авторов, которые когда-то давно жили, написали о каких-то онегиных, базаровых, раскольниковых. И вот теперь надо всё это выучить, написать сочинение… И не всегда дети понимают, какое отношение имеет изучение художественной литературы к их личной жизни. Ребёнок должен понимать, почему изучает это произведение, этот предмет, какое влияние он окажет на его дальнейшую жизнь, выбор им своего места в жизни.
Я уверена, что литературу можно преподавать и таким вот образом, то есть использовать этот крайне необходимый предмет для формирования личности. Философия в школе преподаётся крайне мало, зато русская литература и русский язык, я убеждена, могут стать мировоззренческими дисциплинами. В русской классической литературе, лучших произведениях литературы ХХ века содержится множество сведений о жизни народа, его ценностях, верованиях, идеалах. Они как бы незаметно входят в плоть и кровь будущих полноценных граждан нашего Отечества, образуют их генетическую память. Патриотизм нельзя воспитать призывами немедля идти сражаться на баррикады, даже если понимать эти слова в переносном смысле. Патриотизм воспитывается исподволь. Маленькие знания о том, как жили предки, какие у них были обычаи, нравы, как они отмечали праздники, каялись во время народных бедствий и спасали страну, – с таких вот знаний, «собранных по капельке», и формируется с малого возраста мировоззрение человека. Вот так он и становится патриотом без громких фраз. Просто на основе знания, полученного благодаря изучаемому предмету, и любви к этому предмету, которую ему привили за школьные годы. Но сейчас, к сожалению, патриотическим воспитанием на основе лучших произведений отечественной литературы занимаются только отдельные учителя. Хотелось бы, чтобы их подвижническая деятельность зиждилась на прочном фундаменте – основательных, формирующих патриотическое мировоззрение учащихся, учебниках. Учебники по этим предметам – истории, русской литературе и русскому языку – должны быть серьёзно переработаны, а их преподавание – должно формировать самосознание человека, начиная с малого возраста. Тогда и высшие учебные заведения получат нравственно развитых людей с осмысленным поведением и целью в жизни. Такой человек будет помнить о своей ответственности и перед людьми, и перед своей страной, и перед Богом. Но об этом у реформаторов отечественного образования почему-то ни полслова.

Ольга БОРОДИНА,
доцент МГТУ им. Баумана, генеральный директор издательства «Владос»:
– Я выступаю в двух ипостасях. С одной стороны я – преподаватель, каждую неделю вхожу в аудиторию, вижу глаза студентов первого курса, слушаю их вопросы и отвечаю на них. И понимаю, что им даёт школьное образование, какой его уровень сегодня.
А с другой стороны, я – издатель. И в этом качестве представляю себе, что сегодня требуется школе, а что педагогическому вузу, поскольку наш основной потребитель – педагог, мы издаём учебники в основном для высших учебных заведений.
Хотелось бы сказать о наболевшем. Мы движемся по направлению реформирования, привнесения в образование каких-то новых форм и нового содержания. А с другой стороны, этот бесконечный, перманентный процесс приводит к разрушению школьного образования, поскольку его невозможно обеспечить научно-методической литературой. С учебниками для школы сложилось, я не побоюсь этого слова, ужасающее положение. Их огромное количество, и все они перенасыщены совершенно ненужным содержанием для учеников. Эти учебники совершенно не учитывают возрастные особенности школьников. Учитель поставлен перед трудноразрешимой проблемой выбора учебного пособия, потому что не в состоянии в силу своего материального положения приобрести все эти книги, чтобы ознакомиться с ними, сравнить один учебник с другим.
Я преподаю историю в МГТУ им. Баумана для студентов-технарей. Конечно, они не выбрали своей специальностью гуманитарную, но ведь логично надеяться, что человек, который любит свою техническую специальность, всё же будет интересоваться историей родной страны. Это естественно, ведь многие из выпускников «бауманки» так или иначе сопряжены с проектами, касающимися настоящего и будущего нашего государства. И вот, представьте себе, что я недавно услышала от одного из студентов лучшего технического вуза страны: «По-моему, семью Николая II расстреляли по указу Ельцина». Откуда он это взял? Просто запомнил, что дом, в котором была расстреляна царская семья, был снесён по распоряжению Ельцина в бытность того первым секретарём Свердловского обкома КПСС… У студентов полная каша в голове. И когда я спрашиваю их, мол, ребята, откуда у вас эта мешанина, они мне в ответ: «А вы читали школьные учебники истории? Прочли бы, тогда бы у вас тоже был бы полный сумбур в голове».
В советское время школьное историческое образование худо-бедно цементировалось господствующей идеологией. Сегодня же в учебниках – полный разброд и шатание. У одних перегибы в одну сторону, у других – в другую… Поэтому-то растерявшийся школьник и не знает, в какой стране живёт. Когда я спрашиваю своих студентов об идеологии современного государства, то слышу в ответ: «Как можно больше урвать и украсть». И в принципе их можно понять.
Но выпускник средней школы, не знающий, в какой стране он живёт, не может знать и того, как любить свою страну. Огромный кусок – история ХХ века – вырвана из общего контекста отечественной истории. Учитель рассказывает, в какой ужасной стране мы жили. Или, наоборот, приукрашивает советский период. Но существует ли связь между тем периодом и нынешним? Какие ценности остаются нетленными, непреходящими? Школьник должен понимать, что является гражданином нашей страны, наследником её лучших традиций. Я считаю этот вопрос самым важным, долженствующим лечь в основу последних преобразований в системе российского образования.Выпуск подготовил директор департамента информационной политики Фонда исторической перспективы Александр ПОПОВ