Туповицкий тиснул рОман

№ 2017 / 16, 05.05.2017

Политологи гадают, кто скрывается за третьим романом Натана Дубовицкого “Ультранормальность”: Владислав Сурков или Сергей Шаргунов

         Нынче написать роман – мало. Раскрутить его нужно. Как выражалась милая рыженькая сотрудница ОГИ, ваявшая великолепные обложки, «надо продать» – как бы ни банально, ни приземлённо, ни унизительно не звучала эта истина общества потребления. В окружающей действительности потенциальному читателю «нон-фикшны» всё давно ясно – никаких новых ферментов, сывороток не требуется для усвоения той печальной реальности, что сложилась на базе «заветов Ильича» (социалистической инфраструктуры) и капиталистического дизайна, прикрывающего, словно «деньпобедная» ширма мавзолей, то, что пока ещё работает НА общество… 

         Правила игры на книжном рынке и свод тем, которые в нулевые ещё будоражили умы – не менялись. Писать просто шокирующее, как Владимир Сорокин с Виктором Пелевиным (шокируются ведь тоже определённые «нормы» в общественном сознании, сформированные за некий период) – уже никто даже не пытается, потому что этим давно насытились. Писать политическое – глупо, поскольку эти писания не направлены на участие в политике. Писать про любовь разве что остаётся – но и это звучит в обществе победившего рубля как-то дёшево. В лучшем случае сойдёт как сюжет для сериала, отломится ломтик бюджета, отобьётся тираж, выпущенный на средства автора… Где они, самородки нулевых? Пишут сценарии для кремлёвского кино! Другие – вошли в ту самую власть, которую простёбывали вдоль и поперёк. 

         Ни любви, ни революции, ни того уникального впечатления-прозрения, которое как нарко-кайф поначалу ловили от Пелевина – на книжном рынке нет. Нет потому что не продаётся, не продаётся потому что не пишут – социализировались… И вот, собственно, мы и подходим к локальному «концу истории», где уже не о чем спорить новым реалистам со старыми постмодернистами, а ещё более новым традиционалистам, которых знает, но скрывает Дмитрий Филиппов – с новыми реалистами…

         Однако всё же у читателя остался верный друг. Тот самый человек, который ещё в СССР решил жить круче соседей и стал по комсомольской линии секьюрити Михаила Ходорковского. Злые языки называли его Натаном Дубовицким. Возможно, намекая на родство с Региной Дубовицкой – по уровню эрудиции, по тонкости стиля, по ощущению читательской (зрительской) стихии… Впрочем, по другой версии Дубовицкий – это производное от девичьей фамилии жены, которую зовут Наташа.

         Воистину, заскучало Датское королевство после подавления «болотной волны» – вон, даже выход политзаключённых на свободу не трогает никак обывателя. Сажают – ну, пусть сажают. Спокойнее заживём… Выходят крамольники на свободу, ну, пусть выходят – всё равно всё будет идти, как шло, ничего не изменится. То самое «пелевианское буддийство» – только овладевшее не податливой интеллигенцией, а вообще даже и не читающей ничего частью населения.

         Впрочем, кое-кто истосковался по разговору с электоратом на эзоповом языке. И сей кто-то, словно всё ещё нулевые, в которых они был кукловодом, манипулятором и виртуозом – не изменил языка. Однако просто написать книгу ему скучно – да, при его капиталах, можно издать хоть золотыми буквами на шелкографии, но… Ему важен отклик!

         И вот, та самая песочница, в которой считали себя детишками даже кремлёвские старцы Госдумы вдруг услышала голос самого кукловода, который оказался не столь солиден, а вполне пискляв. И что любопытно: когда было много голосов писателей нулевых, его писк казался братковским баском, уверенным в будущем и в том, что именно он один понимает всё происходящее: как надо успешно продавать Хармса, и как делить сферы влияния. Унылые реалии жизни после социализма – так въелись в голову Натана, что он упрямо воспроизводит «пелевинщину после Пелевина», когда это стало скучнее отчётов Медведева в Госдуме… 

         В третьем романе Натана герои в 2024 году (именно тогда должна закончиться нефть, источник власти – как в песне Юрия Шевчука) сталкиваются с проблемами такого рода: президент, которого все называют Драконом, должен уйти на покой, а вот подходящего преемника нет. Под ковром начинается схватка элит, по улицам бегают юные бандиты – представители молодёжного движения правящей партии, на площадях начинаются протесты сторонников несистемного оппозиционера Никиты Воротилова, а в ДК странные лекторы-филологи читают лекции, после которых у слушателей умирают близкие родственники. Молодой студент Фёдор Стрельцов оказывается на одной из этих лекций, теряет мать и начинает собственное расследование, в ходе которого раскрывается самый настоящий заговор. Оказывается, что корень проблем России в её языке, создающем специфическую систему знаков, в результате чего страна не может существовать вне ручного управления. Одна из элитных групп хочет воспользоваться ситуацией конца правления Дракона и при помощи лингвистического программирования развалить и язык, и государство.

         Собственно, синопсиса достаточно. И интриги, которую пиар-кампания книги буквально навязывает былой «нулевой» аудитории (а кто же это написал? а может, Сергей Шаргунов, Дмитрий Быков или Александр Проханов?) – нет. Таким, пусть и приправленным стрёмной фантастикой, и будет «русский мир», если его до 2024-го не изменит революция – и Натан, как тот буддийский монах, даже в наивысшем полёте фантазии имеет лишь этот мессядж. Тривиальность вымышленных фамилий – веет каким-то тинэйджерством уже поседевшей головы. Да, вот так странно и прошла придворная жизнь – а ведь, как у Фадеева, были силы, были мысли, но…

         Мы, однако, ради интереса, пообщались с упомянутыми «возможными авторами». Ни Быков, ни Проханов вообще не стали тему обсуждать. Содержательно вышло пообщаться с Сергеем Шаргуновым, которому пиарщики Натана Дубовицкого решили «продуктивно» приписать сие детище. Он ответил следующее:

– Не хотел бы в этой истории фигурировать и «подкручивать» её каким-то репликами. Просто потому что не являюсь читателем произведений данного автора. По стилю того, что явлено в синопсисе – это чётко он, и мне непонятно, зачем наводить тень на плетень. Ну, написал – «у богатых свои причуды». Читать сие вряд ли будет кто-то в поисках «истинного Натана». 

         Кстати, по почерку не только синопсиса, но и театральной постановки во МХАТе – это Натан. Помните, как только совместно с прилепинским «Санькой» пошла его «околонулёвщина»? Он всё время хватается за реальных литераторов, чтобы усилить свой вес. В то время, как он – лишь печальный констататор им же содеянного «у руля».

 

 Дмитрий ЧЁРНЫЙ