ЧЕМ ЗАКОНЧИТСЯ БОРЬБА?
Рубрика в газете: Кому нужны музеи и скандалы, № 2018 / 40, 02.11.2018, автор: Татьяна АСХЕЛЬ
24 октября состоялся вечер памяти Ивана Бунина (в честь 85-летия награждения его Нобелевской премией) в одноименной библиотеке. Зал был полон настолько, что не всем желающим хватало мест, а само мероприятие собрало некоторое количество восторженных отзывов в интернете, что само по себе свидетельствует об интересе и к Ивану Алексеевичу, и к подобным творческим вечерам.
Что до моего личного впечатления, то вечер мне напомнил небезынтересную, но всё же самодеятельность, к которой, нужно отдать должное, привлекались и громкие имена. Например, выступление Людмилы Стефановны Петрушевской запомнилось сразу и надолго: было видно, что речь этой хрупкой, интеллигентно озорной и очень обаятельной женщины о том, что «мы живём под гнётом и единственное счастье – язык» опирается на колоссальный жизненный опыт – как писательский, так и личный – а потому имеет определённый вес. И, честно говоря, мне было гораздо интереснее и значительнее слушать её о Бунине, чем много красивых слов о трагичной судьбе и даже чем дневниковые записи самого Ивана Алексеевича и его родных – потому что мемуары всегда можно прочесть дома самостоятельно, а встретиться с интересным и знающим – живым – человеком, которому есть что рассказать – удача.
Другим запомнившемся выступлением стала речь президента ассоциации «Бунинское наследие» Владимира Антоновича Пречисского, который рассказал о перипетиях в борьбе за открытие музея Бунину в Москве (о чём ниже), а также о правильном переводе Нобелевского диплома Ивана Алексеевича Бунина. В СМИ мелькали разные версии: изначально диплом был на шведском, потом переведён на английский и французский и уже с этих двух языков переводился на русский, что вызвало неточности. Наиболее корректный перевод звучит так: «За художественное мастерство, благодаря которому он продолжил традиции русской классики в лирической прозе».
Вечер не обошёлся и без казусов. Например, очаровательная ведущая Наталья Захарова в своём прочтении «загробного» стихотворения Ивана Бунина заменила «цветную бабочку» на «ночную бабочку». Интересно, о чём в этот момент размышляла актриса, какие образы представляла?
Также на вечере выступал статный поэт, восторгавшийся бунинскими «золотыми ливнями» настолько, что не смог препятствовать проникновению этого образа в свою поэтику, но всё-таки смог удержаться от плагиата: так появилось стихотворение про «солнечные ливни», в котором – в лучших традициях речевых штампов – присутствовала и алая рябина, и догорающая листва, и, возможно, что-то ещё, что я, будучи под впечатлением, упустила.
Помимо писателей и поэтов в вечере участвовали актёры и студенты театральных вузов, зачитавшие отрывки из воспоминаний Ивана Бунина и его семьи и справившиеся с этим на отлично; стихи Ивана Алексеевича также читались 5-летней девочкой и школьниками, которые очень старались и для которых, я уверена, это было важное и запоминающееся событие; кроме этого на мероприятии звучала фортепианная музыка и показывалась хроника награждения Нобелевской премией.
Если суммировать впечатления, то вечер, конечно, самодеятельный – созданный любителями для любителей, что, в общем-то, замечательно, так как заинтересованность людей искусством должна поддерживаться и поощряться, но – не достаточно. На мой взгляд, более глубокий и серьёзный подход к творчеству Ивана Алексеевича – при этом вне стен учебных заведений, то есть доступный широкой общественности, а не узкому кругу профессионалов – будет совсем не лишним, а для этого нужно и пространство, где можно хранить архивные материалы и устроить экспозицию, и пространство, где можно проводить лекции и те же вечера памяти – словом, полноценный музей нужен, а не закуток в библиотеке.
В номере 27 от 20 июля 2018 года мы уже описывали непростую ситуацию с гипотетическим открытием музея Бунину в Москве. Если кратко, то в деле с того времени поменялось только количество отказывающих чиновников, что сподвигло Наталью Захарову – актрису, активистку общественного движения «Бунинское наследие» – составить обращение к Президенту, которое можно и нужно подписать всем неравнодушным:
«Уважаемый Владимир Владимирович!
Среди всех начальников подразделений культуры, к которым мы обращались о создании Музея И.А. Бунина в Москве, не осталось никого, кто любил бы И.А. Бунина. Единственный, кто нам ещё не отказал, это Вы. Ваше желание и указание отметить 150-летие великого писателя – свидетельство того, что Бунин пользуется Вашим расположением. Помогите, пожалуйста, создать Музей Бунина в Москве, в котором так нуждаются почитатели его творчества не только в России, но и за рубежом.
С уважением: (подписи россиян…)»
Я попросила Владимира Антоновича Пречисского – президента организации «Бунинское наследие» – описать историю борьбы за музей, и вот что он ответил. За более чем 30 лет попыток открыть музей «Бунинскому наследию» удалось добиться признания дома, где жил Иван Алексеевич, историческим памятником, повесить памятную доску, возвести монумент и назвать сквер в честь Бунина, однако музея как не было, так и нет, что весьма грустно. В частных коллекциях хранится множество писем и других вещей Ивана Алексеевича, которые могут быть интересны поклонникам творчества писателя, а также, безусловно, имеют историческую и культурную ценность. Все эти вещи владельцы готовы безвозмездно передать в музей, но – некуда. Ситуация осложняется тем, что дом, где проживал Иван Алексеевич, ныне приватизирован и находится в частной собственности жильцов, которые (и это можно понять) не хотят расставаться со своей собственностью, во всяком случае до той поры, пока им не будут предложены не худшие, а может, и лучшие условия жизни, что некоммерческое общественное объединение, которым и является «Бунинское наследие», понятное дело, не может обеспечить.
Похоже, в этой ситуации вся надежда на государство, которое, мы смеем надеяться, не отвернётся от Ивана Алексеевича Бунина дважды.
Прочитала я слова Петрушевской о том, что “мы живем под гнетом” – и сразу вспомнила про свои соленые грибы (я осенью всегда грибы солю). Так вот я эти грибы тоже под гнетом держу. И представляете – очень вкусные выходят! И никакой плесени на них не бывает!
А вот если гнета нет – всегда какая-то плесень вылезает…