Грохочет в памяти гроза

Рубрика в газете: Лауреаты премии памяти Сергея Короткова «Форпост» — 2023, № 2023 / 40, 12.10.2023, автор: Андрей СТЕПАНОВ (г. Астана, Казахстан)

8 октября в Доме Ростовых в Москве наградили лауреатов новой, уже ставшей международной, литературной премии — «Форпост» памяти поэта Сергея Короткова. Победителей — 12. Из них трое получили спецноминацию от нашей редакции, пять поэтов удостоились награды за одно стихотворение из присланной подборки, молодой автор и главный победитель — за всю подборку стихов, а ещё двое — за перевод и критическую статью. Наш портал публикует стихотворения финалистов.

 

Андрей СТЕПАНОВ — победитель в номинации «Поэт года» — за лучшую подборку стихотворений.

Фото: пресс-служба АСПИР

 

А любовь на войне

 

 

А любовь на войне рваная,

Захлебнёшься от страсти бешено,

С переполненными стаканами,

На пригорке слегка заснеженном.

Вой снарядов летящих по боку,

Наплевать, когда счастье рядышком.

А любовь на войне с опытом,

Если утром увидишь, надо же.

 

 

А любовь на войне резкая,

Так ударит, что слёзы падают,

За прозрачными занавесками,

За обугленными фасадами.

За коробками, да за цинками,

Неопрятная, но прекрасная.

А любовь на войне льдинками,

Озорная с живыми красками.

 

А любовь на войне огульная,

Перемытая пьяными фразами.

В гимнастёрке насквозь прокуренной,

Откровенная до безобразия.

И хохочет порой осколками,

Обжигает руками холодными.

А любовь на войне холмиком,

Всепрощающая, всепогодная.

 

 

 

Икона на простреленной груди

 

 

Икона на простреленной груди,

И лунный свет, и снег, и запах крови,

И взгляд пустой

Уже не бередит, не трогает,

В нём вечный сумрак пролит.

В нём страх и боль украинской степи,

В нём чёрный зев разорванного танка.

Икона на простреленной груди

Не помогла.

В ночи стынут останки.

 

Другой боец – в палате, без ноги.

В руках икона, Николай-угодник.

Сухие губы шепчут: «Помоги»,

И плачет мать.

И до чего заботлив

Уставший поседевший военврач.

Твердит боец врачу: «Я видел в поле,

Такую же икону у врага.

Скажите, доктор, что так сердце колет»?

 

 

 

Амальгама

 

Простынку снимешь, глянешь, вот.

За зеркалом стоит весь взвод.

Все мои Сани, Коли, Миши.

А выше, где-то в небе выше,

Стрекочет монотонный дрон.

А я, ещё и не влюблён,

А я, ещё и не любим.

Да ладно. Что сказать? Бог с ним.

Грохочет в памяти гроза,

Дождь убегает по ресницам.

Я снова вижу лица, лица,

А может – это образа?

 

 

 

А волонтёр идёт

 

 

А волонтёр идёт и тащит свой баул.

В бауле хлеб, вода, говяжая тушёнка.

Он вечность на войне. Он стар, угрюм, сутул,

Но его точно ждут чумазые девчонки.

 

Но его точно ждут мальчишки без сапог.

И бабушки, у них в глазах осколки неба.

А волонтёр идёт по россыпи дорог.

Он донесёт баул и большего не требуй.

 

Он донесёт баул, а как не донести.

Простуженно хрипит избитый Мариуполь.

Затравленно глядят голодные щенки.

А в воздухе весна. Ты топай, друг мой, топай.

 

 

 

На рынке продавались ордена

 

 

На рынке продавались ордена!

Сутулый старичок в потёртой куртке

Стоял молчком. Облезлая стена.

Разбросанные грязные окурки.

 

Лежали на ладони швы дорог.

Печальный Киев, Минск, Смоленск сожжённый,

Врагом подбитый танк и друг без ног,

Нестройные штрафные батальоны.

 

Держал старик Победу и рейхстаг,

Те крохи, что страна дала солдату.

А дома умирала медсестра,

Сумевшая спасти его когда-то.

 

Чтоб ей помочь, он память продавал,

Безудержную боль и сердца раны.

И тот забытый Господом подвал,

В котором расстреляли брата с мамой.

 

Шумел привоз, бежал людской поток,

Бросая равнодушный взгляд на руки.

Ещё спокойно жил Юго-Восток.

Не прыгали «бандеровские» внуки.

 

Ни слова. Ни полслова. Тишина.

Сердечный нерв натянут до предела.

На рынке продаются ордена!

И снег кружится бесконечно белый.

 

 

 

Мелодия без нот

 

 

Ах, этот бесконечный чёрный дым,

Танцующий в развалинах и скверах.

Как мне вернуть потерянную веру?

Где мне найти глоток живой воды?

 

На улице не видно ребятни.

Немые розы пахнут антрацитом.

Пришедший день по новому прочитан,

А с неба к нам летят огни, огни.

 

Донецк не плачет, слёзы пустота.

Донецк кричит, ругается безбожно.

Рисует дым, непризнанный художник.

Рисуем мы засохшие цветы.

 

Прилёт, прилёт, ещё один прилёт.

Куда укрыться от звенящей боли?

Как сердце опечаленное колет.

Как город растревоженный поёт.

 

Опять пишу мелодию без нот…

 

АЛЖИР

 

А.

 

Пять неразгаданных букв — А.Л.Ж.И.Р..

Это не Африка, это поближе.

Ветер камыш не докошенный слышит.

Шепчет камыш то ли жаль, то ли жил.

Холодно, голодно. Чёрная птица

В небе летает. Неясные лица.

Вышли, стоят. Только степь, только звёзды.

Снег в облаках. Воздух слёзный, гриппозный.

Ветер. Подолы руками держи.

От конвоира и до конвоира.

Что пригорюнились суки? Замёрзли?

Здесь не помогут ни связи, ни козни,

Жизнь по ранжиру, живи не тужи.

Из Ленинграда, Москвы, из Самары…

Матери, жёны, старухи, девчонки…

В жизни не знавшие, что значит шконка.

Ночь на рассвете как голос дрожит.

 

 

Л.

 

Время московское десять, здесь час.

Плиты, фамилии, ветер, камыш.

Стайка туристов стоит из Китая,

Что они делают здесь я не знаю,

В этом прокуренном мире без крыш.

 

 

Ж.

 

Маша, вы видели Сталина? Где?

На красной площади! На мавзолее!

Снег с каждым днём всё белее, белее.

Ну, а метель всё зубастей, всё злее.

Трудно дожить до весны в январе.

 

Муж? Партработник. Не виноват!

Просто сказал, что в Германии танки

Лучше чем наши, а наши жестянки.

Арестовали. Пришла на вокзал.

Не отказалась. Ветер в глаза.

 

Эти казахи такие шальные,

Белые камни вчера в нас кидали.

Что-то кричали, мы не подняли.

Как оказалось потом это сыр.

 

Взглядом колючим глядит конвоир.

Старая куртка затёрта до дыр.

Это не Африка – это А. Л. Ж.И. Р.

 

 

И.

 

Ходит по небу лошадь белая,

Ищет всадника в дебрях облачных.

Птицы чёрные, оголтелые,

Слуги верные мутной полночи,

 

Голосят ей вслед, грозно каркают,

Обещают горе бездонное.

Лошадь белая, сердце жаркое,

Ищет всадника непокорного.

 

Ищет всадника беспокойного,

Чтобы мог пробить стены лживые.

Звёзды падшие на вкус пробует,

Машет гривою, да дождливою.

 

И летит вода в речку шуструю,

И течёт печаль к избам крашенным.

Лошадь белая горечь чувствует,

Вспоминает боли вчерашние.

 

Вспоминает ветер клокочущий,

И закат чужой, окровавленный.

Ей, доверчивой, так не хочется

Горем хлещущим быть раздавленной.

 

Ищет всадника лошадь белая.

Хочет свет спасти от безумия.

Разбудить сердца очерствелые,

Что болят ещё, что не умерли.

 

 

Р.

 

Ветер свищет,

Ветер плачет,

Сердце рвёт.

Кто напишет?

Кто расскажет?

Самолёт,

Пролетит в холодном небе,

Серый крест.

А на праздники в России

Благовест.

Целый день поют звенят колокола,

Чтоб Россия встрепенулась, ожила.

Душат страхи от зияющих пустот…

Ветер свищет,

Ветер плачет,

Сердце рвёт.

 

 

А.Л.Ж.И.Р. – Акмолинский лагерь жён изменников родины.

 

Жжёный сахар

 

Жжёный сахар на сковородке,

Пальчики оближу.

Там за оконною перегородкой

Майский горланит жук.

Крылышки выбросит и несётся,

Чёрный аэроплан.

Солнце лучами меня коснётся,

Скажет: “Привет, пацан!”

Шлёпки потёртые цвета моря,

Лёгкие словно дым.

Можно с соседом на рубль поспорить,

Что мир состоит из воды.

Можно подняться на тёплую крышу,

Шифер руками обнять.

И прокричать: “Я всех выше, всех выше!

Вам не достать меня”.

Папка ругается, мамка бранится,

Сахар горчит во рту.

Я словно взмывшая к облаку птица

Пробую высоту.

 

 

---

Справка ЛР-Э

Андрей СТЕПАНОВ родился в 1965 году в городе Целиноград (ныне Астана, Казахстан). Закончил Целиноградский сельскохозяйственный институт по специальности инженер-механик. Стихи пишет с 2010 года. Публиковался в сетевых сборниках. Участвовал в поэтических конкурсах. Любимые поэты — Борис Слуцкий, Сергей Есенин, Юнна Мориц…