«И тонкий голос жив, летит над страшной бездной…»
Рубрика в газете: Коллекция ИД Максима Бурдина: Выдающиеся писатели России и русского зарубежья, № 2025 / 5, 06.02.2025, автор: Михаэль КАЗАКЕВИЧ
Музыкальные, прочувствованные, глубокие – лирические стихотворения уроженца Вильнюса, талантливого поэта из Израиля Михаэля Казакевича воплощают в себе воззвание живого, горячего сердца к бушующему человечеству, утратившему гармонию и ценностные ориентиры. Его тонкие душевные переживания и философский подход к жизни, воплощённые в звучной мелодии стиха, возвращают читателя к первоосновам, помогают разглядеть вечное и неизменное за сиюминутным и наносным.
Максим БУРДИН,
издатель, писатель, публицист,
общественный деятель
НЕ ТАК
– А можно жить не так? – Да, нужно жить не так!
Коль сам себе не друг – не нужен больший враг.
Попробуй, посмотри, ну только раз один.
Огонь зажги, гори, стань искрам господин.
– А можно жить не так? – Да, можно жить не так!
Другое говори, а правда лучше врак.
– Всегда? – Нет, не всегда. Когда вокруг беда.
А беды там всегда, где ложь как лебеда.
– А можно всё менять? – Да, надо изменить.
Иначе не понять: зачем на свете жить,
Зачем душе огонь, к чему эти слова…
Душою хлещет кровь, пока душа жива.
– А может быть, махнуть, махнуть на всё рукой?
Собраться в дальний путь, собраться на покой?
– Но можно жить не так? Ведь можно жить не так!
Знай, жизни этой страх сильней, чем смерти страх.
Я УСНУЛ В СТЕПИ
Я уснул в степи в тишине, и вот…
Молодая смерть ко мне в сон идёт.
Жить хочу я. Жуть! Жив, вскочил – домой.
– Ты нашёл свой путь? Ты готов за мной?
Этот запах трав, этот плеск воды,
Тень небесных туч, в небе свет звезды.
Той звезды ночной, тех несжатых трав,
А я не готов. Может, был не прав?
И бегу с тех пор вдоль оси земной,
И ищу свой путь – путь к себе домой.
Ни покоя нет, ни в степи уснуть.
Только свет звезды, только долог путь.
А в ушах звенит и зовёт всегда
Через ночь и день (все мои года)
Тот вопрос хмельной. Я ищу ответ.
Подожди, прошу… Не готов я… Нет!
ЗА ТАРЕЛКИ КАШИ
Судьба моя – по языку я русский,
Еврей по маме, месту на галере,
Страдать рождён, поскольку страшно узки
Ущелья жизни. Я монах по вере.
Но не обычный – я монах не в чёрном.
И каждый день пишу я Богу песни.
Как старый кот потрёпанный ученный
От всех отдельный и со всеми вместе.
Как светит солнце в этом добром месте,
Где на своём боку в тепле лежу я.
И будет ночь, и встанет день чудесный.
Хозяин любит, надо мной колдуя.
Ночами пишет людям, пишет судьбы,
А утром, погасив ночные свечи,
Вдоль шерсти гладя, Он со мною будет,
И я мурлычу вечности доверчив.
Мурлычу не на здешнем я наречьи.
Все Богу языки известны наши.
Вы только, я прошу, стихам поверьте.
За них мне принесут тарелку каши.
БУДЬ ИМ
Если хочешь быть счастливым, друг мой, будь им.
Жизнь течёт полна прекрасных, разных судеб.
Нам пройти по ней не долго, но мы будем
Улыбаться разным встречным добрым людям.
Улыбаться и смеяться доброй шутке,
Искрам мыслей, вере чистой откровенной.
Будет мало, словно в сутках лишь минутка.
Будет быстро пузырьками белой пены.
Ветер рвёт их на песках и камнях пляжа.
Сквозь песок и камни волны исчезают,
Но на смену им спешит и рядом ляжет
В белой пене смеха жизнь совсем другая.
Возвышаясь, как скала над бренным миром,
И приветствуя прекрасное движение,
Управляя силой мысли, ветра силой,
Любит Бог улыбок вечное творение.
Если хочешь быть счастливым, друг мой, будь им,
Улыбайся, пусть ты в радости иль в горе.
И тогда твоя улыбка Бога будит,
Поднимая над камнями волны моря.
ЗОЛА МЕЧТЫ
Судьба от боли пьяная во сне и наяву.
Мечта звенит стеклянная, что держит на плаву.
И молодое терпкое налито до краёв
Вино желаний крепкое, с которым мы живьём,
Течёт и отражается вдоль граней по стеклу,
Кипит, коль проливается в горящую золу.
Зола мечты вчерашняя красна и горяча.
Щемящая, кричащая тоска. Горит свеча.
Судьба от боли пьяная во сне и наяву.
Мечта звенит стеклянная: живёшь, живи, живу!
НОВОРОЖДЁННЫЙ
Я принесу его тебе.
Мы будем ночь над ним молчать,
Как носит бережно в себе
Ребёнка будущая мать.
А он назавтра убежит,
Чтобы понравиться другим.
Услышав быстрые шаги,
Мы дверь плотнее затворим.
Меня обнимешь, а потом
Заваришь мой любимый чай.
И будет дождь, и грянет гром,
Но не случайно, невзначай.
Пусть, это капелька души,
Ей будет больно без меня.
Так дать ей тело поспеши,
Чтоб не погиб среди огня,
Чтоб не пропал среди людей –
Мой самый главный жизни миг.
Он не герой, он не злодей,
Он просто боли моей стих.
ОГОНЬ ИЛИ ИНСТИНКТ
Огонь ты иль инстинкт – познал иль вдруг постиг?
Во сне иль наяву? Был мёртв – теперь живу?
Жил в духоте надежд, среди тряпья одежд,
Но, выйдя из огня, расстался с прошлым я.
Вот средь теснины скал подъём за перевал,
Вот в океане вод девятый вал встаёт.
Здесь голос, как кинжал, что к сердцу ты прижал,
И сердце гонит кровь, пока жива любовь.
Собою пишешь стих – и это не инстинкт!
Молился иль желал – на что ты уповал?
Искал средь моря слов то, что откроет кровь?
Ко мне пришёл Господь, иль рок судьбы, иль плоть?
Что им оставлю здесь? Я не был иль я есть?
А странная мечта – вернуться, неспроста,
А жизни якоря? А всё начать с нуля?
Увижу, пусть в гробу, свою одну судьбу,
Которую не смог прожить, – и вот итог.
Успею ль в этот миг познать всё, что постиг?
Чтобы не страсть – любовь мне гнала в жилах кровь,
Чтоб голод никогда причиною стыда
Не стал, а все слова – источник Божества,
Как ангела полёт, как чудо, что нас ждёт.
ЗА ЕДИНУЮ ПРОСЬБУ ЕГО
– Пусть уйдёт сын ко Мне, ну а ты возвращайся к сомненьям,
Извивайся душою, проси вновь на старости лет.
Понимание мира, надежды свои, озаренья –
Обнули свою жизнь, зачеркни, будто сути в ней нет.
Пусть не дрогнет ладонь, обвивая железное жало,
Пусть летят над тобой в синем небе Мои облака.
Пусть единственный сын твой не вздрогнет от боли кинжала.
Сделай так, как прошу, но не требую Я, и… пока.
– Вот на гору несём мы огонь и дрова, и всё ближе
К нам, отец мой родной, та вершина и небо чудес.
Почему же я жертву Всевышнему нашу не вижу?
– Сам Всевышний укажет на жертву! – воскликнул отец.
Капли пота иль слёз да осколки разбитого сердца.
Как потом одному вниз вдоль склона скользить и к чему,
И на что в том пути опереться, душой отогреться?
И на жертвенник тело легло как вопрос: «Почему?»
С этих пор ведь готов, а рука, как кинжальное жало.
Всё, чего ты достиг, всё, что в жизни дороже всего,
На алтарь возложить, ради веры, а это не мало, –
Даже пусть не приказ – за единую просьбу Его.
ВСЕГДА
Проигранных боёв измученные лица,
Потрёпанных знамён, украденных наград.
Молитв привычный шум, о чём, скажи, молиться:
О мире, о любви среди сплошных утрат?
Не просто убедить голодного ребёнка,
Что сладкий хлеб горчит от вечного стыда,
Что ненадёжен щит, не согревает солнце,
Что надо нам бежать неведомо куда
Всегда. Куда идёшь – такая и награда
Всегда. За что купил, за то и продаю
Всегда. За тот закат, что чувствую, он рядом,
А потому себя я просто так дарю.
Нам время поливать сухие камни потом,
Нам счастье умереть, не оправдав надежд,
Нам важен не итог, а трудная работа,
Нам царская печать блестит сквозь рвань одежд.
Вот избранность, смотри, увы, нам не ограда,
Но приговор души, и царская рука,
Лежащая на нас, на всём, что будет рядом,
Тяжёлая как меч, как правда, коротка
Всегда.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Словно к пляжу цунами, как тысячи эха
В чаще леса – отбросить сомнения хлам.
Наконец, я нашёл, я узнал человека.
По словам ли? Так нет – по своим по делам.
Посмотрю на себя. По событиям в жизни,
По изгибу дорог, по сомненьям в пути,
Будто пил без похмелья на собственной тризне
И, узнав жизни цель, продолжаешь идти.
Миг – застыла волна, как змеиное жало,
К новой цели другой понеслась вдаль река,
Капля крови слезой острой стали кинжала,
Да победа до боли, до стона близка.
Тихо выдохнув, эхо в той чаще завыло.
Страх, что телом играл, как оковы, упал.
За рукою спешат, высыхают чернила,
И отпрянет беда от подножия скал.
ДВА МИРА
Смерти не будет, и боли не станет,
Трус не предаст, да и вор не обманет.
Пусть ручейки, протекая по саду,
В реки сольются, а мы будем рады.
Кроны деревьев под солнечным светом
Переплетутся ветвями букетом,
Тенью прикроют идущих под ними.
Зелень листвы нарисует на синем,
Синем и белом от облака небе.
Всё утопает в полуденной неге.
В каждом летящем навстречу вам слове
Смысл однозначен и мысль наготове.
Ни за спиной не промолвят, ни в спину.
Чувства скромны и с поступком едины.
Тел однозначно не будет, но только
Души поют, не смущаясь ни сколько.
Души поют вне тревоги и боли
Тех, кто прошёл по дорогам достойно
Прошлого мира, от смерти седого,
Страшного, грязного, глухонемого.
ДВЕ СТРАНЫ
Душа летит сквозь толщи лет
Меж двух Россий, которых нет,
Знакомых двух, духовных двух, –
Мечтой меж них, метелью дух.
Одна с мечом стоит крепка,
И кажется, что на века,
Во лбу звезда над ней горит,
Вбирая земли, как магнит.
Вторая в зелени берёз,
В бегущих к речке под откос
Ногах по мягким травам лет,
Но той, второй, как будто нет.
А та, что лязгает мечом,
Ей всё на свете ни по чем.
Пусть сотни тысяч канут в прах,
Лежит в крови, повержен враг.
А для второй, что в крик и в рёв,
Готов во льдах холодный ров,
Аутодафе людей и книг,
Восстаний зов, борьба интриг.
Их толщи покрывают лет.
Посмотришь вглубь, а их там нет,
Как рощ зелёных без берёз,
Как ног по травам под откос.
ДО УТРА
По степи провода растянулись под небом,
Злые воют ветра, буря путь замела.
А внутри их слова из-под льда, из-под снега:
«Возвращайся, люблю, как дела, как дела?
Возвращайся хотя бы на самую малость,
Дети спят со вчера, позабыв про отца.
Сколько времени нам ещё в жизни осталось
До утра, до утра, до утра, до конца?»
Посмотрю на часы, но не знаю я сколько.
Что ответить на твой бесконечный вопрос?
На дозоре луна, не видна она только,
Прячет свой в облака отмороженный нос.
По степям провода замерзают стальные.
А внутри их слова до утра, вот беда:
«Я устала одна. Возвращайтесь живые!
Навсегда, навсегда, навсегда», – до утра.
ВЕЧНАЯ ДОРОГА
Здесь и небо, и доля другие.
Нам за всё полагается сдача.
Украина, браток, не Россия.
Не надейся – не будет удачи.
Здесь на юг полноводные реки –
Да, у каждой высок берег правый –
И ни льда не боятся, ни смерти.
Где нет страха, там нет и управы.
Над полями проносятся пули,
И огнём наполняются смерчи,
И летят, куда ветер подует
Тёплым вечером и на рассвете.
А вдоль хлебного поля дорога –
Над дорогою небо без края –
И в конце её жертвенник Богу,
А дорога до боли родная.
И не в первый раз бьются до смерти
Брата два с верой в общего Бога.
Где нет страха пред Ним, там, поверьте,
Вечны поле и в поле дорога.
МОНОЛОГ РИМСКОГО ВОИНА
У нас опять который день,
Идут бои, цветёт сирень.
Зачем искать, кто виноват?
И ты солдат, и я солдат.
Давай в теньке поговорим,
Ведь ты мечтал увидеть Рим.
И, если ты не против,
Присяду я напротив.
Вверх поднимайте пальцы рук.
Сегодня враг, а завтра друг.
Иль со щитом, иль на щите,
С добычей или в нищете.
С тобой росли, мой брат, в семье,
Там говорили о войне.
И мы прекрасно знали,
Где наши предки пали.
У каждого своя судьба.
Рабом я стал, а жизнь раба:
От боя и до боя,
От крови до разбоя.
Сегодня друг, а завтра враг.
А притупится меч в боях,
Так вновь его наточим –
Удар пусть будет точен.
И что твоя «свобода», брат?
Твой будет труп в конце распят
У пыльной у дороги,
И не омыть уж ноги.
А взятых в плен всех в Колизей,
Где каждый римлянин глазей
На смерть свободных нищих –
Им нет приятней пищи.
Да, это вечно будет так,
Что не понять: где друг, кто враг.
Пусть льётся кровь, течёт с мечей,
Мы все рабы. Ты будешь чей?
Ведь был меня постарше, брат.
Я победить тебя был рад.
Да я тебя попроще.
Прохладно летом в роще.
Щас вытру кровь твою с меча.
Перестарался сгоряча.
И врач здесь не поможет.
Помилуй брата, Боже!
Вверх поднимайте пальцы рук.
Сегодня враг, а завтра друг.
Иль со щитом, иль на щите,
С добычей или в нищете.
НЕ ТЕРЯЙТЕ НАДЕЖД
Не теряйте надежд!
Кто-то знает, чем всё обернётся?
Не теряйте надежд,
Пусть в судьбе не положен покой.
Ветер волен и свеж,
И по осени солнце смеётся,
И по зову невежд
Не махните на счастье рукой.
Не ступайте на лёд
За зовущими вдаль вожаками.
Не плодите забот,
Сохраните нетронутой честь.
Не смотрите назад
В это вечно горящее пламя.
Не просите любви,
А дарите, пока она есть.
Пока Землю Господь
Вертит утром, доверчив, как дети.
Пока солнце встаёт,
Освещая движения цель,
Пока люди живут
На летящей в пространстве планете,
Ты средь тысячи вер
Верь в победу добра и в апрель.
Не теряйте надежд.
В этом мире не кончены войны.
Не стремитесь понять
Путь звезды – они падают в прах.
Только вечной любви
Оставайтесь при жизни достойны.
Не ищите себя
Среди боли, и крови, и драк.
И тогда вам полёт
Среди туч и забот обеспечен.
И тогда не часов,
А сердец не кончается бой.
И тогда до конца,
До седин вьётся путь в поднебесье,
А на жизни часах:
Мудрость с юностью, вера, любовь.
Не просите свобод
Для себя – лишь для всех и навечно.
Их никто не даёт.
Лишь из моря летят облака,
Пусть разбудит людей
К новой жизни великая песня.
Не услышать её –
Нет на свете позорней греха.
Я КАПЕЛЬКА БОГА
Я часть мирозданья, активная в жизни,
Я вечна, как мир, я и вера, и праздник.
Я объединенья рожденья и тризны,
И тела, и духа, я лошадь и всадник.
Я капелька Бога с неясной программой,
Которой дано лишь во мне воплотиться.
Я древних имён неземных монограмма,
Я страсти огонь – мною надо напиться.
Я сам, открывая и вены, и страны,
Собой наполняю себя и другими.
И смерти мне нет – я живу постоянно.
Я Бога идея, любовь ‒ моё имя.
Любовь, совершенство и вера, и вечность.
Я суть единенья мужчин всех и женщин.
Я разум вселенной, я речь и я песня.
Пройдя по земле, я останусь навечно.
Я то, над чем время смешное не властно.
Да, если в страданьях взойду я на плаху –
Ведь цель моей жизни светла и прекрасна –
То снова восстану из пепла и праха.
Земля я и небо, надежда и сила,
И райская нега, и капелька Бога,
Я мудрость, я нежность, что вас закружила.
И каждый из вас – это я, пусть немного.
СОЕДИНЕНИЕ МИРОВ
Пусть вы не верите письму
Ни на минуту, ни на грош
И доверяете уму,
Но ум соврёт когда-то всё ж.
Вы доверяете глазам –
Век бросит в лица правды горсть –
Делам, мостам и городам,
Вам это, что собаке кость.
Мне счастье – пенье птичьих стай,
И в море плеск ленивых волн,
Свободы крик, охоты гай
И свист стрелы над головой.
Я вот решил вам рассказать,
А получилось рассмешить.
И выбор мой: с коня слезать,
Быть иль не быть, жить иль не жить?
А я был мёртв, совсем как все,
Теперь родился вам назло.
А вы копаетесь в золе,
Кому, конечно, повезло.
И эта новая судьба,
И эта тощая сума,
Взгляд и улыбка на губах,
И жизнь, сводящая с ума.
И я уже давно ищу,
И я когда-нибудь найду
Себе собратьев по перу,
Уму… Да что ж я ерунду
Несу? Зачем поэту ум,
И для чего ему глаза?
Он просто сгусток чувств и дум,
И не нажать на тормоза.
Он лишь коробка передач
Меж двух миров, меж двух систем.
Его ни купишь, ни продаж
Ни на чуть-чуть, ни насовсем.
Ему дана одна душа,
И в ней божественный огонь,
В нём, словно бабочки, слова
Горят, не ощущая боль.
Он сам не пишет в жизни рифм,
Он сам не ищет в жизни муз.
В нём лишь одна душа горит,
Меж двух миров найдя союз.
Пусть наша смерть – лишь переход,
Пусть наша жизнь – она не здесь,
И невозможно доказать,
То, что не видно, но что есть.
Я сам когда-нибудь уйду
За ту незримую черту,
Сменив земную красоту
На ту – невидимую ту.
А ТЕПЕРЬ ВСЁ ЗАБУДЬ
Вот и всё. Мы с тобой наконец-то одни
В странном мире старинном,
Где ничто не идёт, лишь за окнами дождь
Нисходящих на плечи надежд.
Не грусти, отпусти, ты меня не суди,
Прихожу я с повинной.
От усталой мечты свет добра в эту ночь
Освещает последний рубеж.
Позабудется боль, прошлых лет боевые тревоги,
И на снятых доспехах
Пылятся наград огоньки.
Позади долгий путь,
Где смущённые, грустные боги
Нам прощают успех
Переправы у бурной реки.
А теперь ты забудь.
МЕСТО ПОЛУВЕРЫ
Нет, Израиль не страна, хоть есть на карте.
И столица её – город, горд и вечен.
О пророках её спорит мир в азарте,
А народ её наивен и беспечен.
Это место, просто место на планете.
Солнце всходит у ворот Иерусалима,
Где рождаются мелодии и дети.
«Не страна» та ни на что неразделима.
Бог следит за ней всевидящий бесстрастно,
Ну а взгляд Его всё судит и пронзает.
Жизнь трудна, порой отчаянно опасна,
Впечатляет, умиляет, изумляет.
Это место, понимаете, не город,
Это ласка, понимаете, не море.
И её «не войны» – это наше горе
В светлом мужестве израненных героев.
Здесь ключи ворот от рая и от ада,
Где смешались звуки музыки и воя.
Ни покой оно, ни счастье, ни награда.
Это место полуверы, полубоя.
ВСЕГО ТОЛЬКО ДВОЕ
Наречённые именем Бога,
Знаком вечным особых судеб,
Предо мною как раньше дорога,
Не заквашенной выпечки хлеб.
За спиною стоит ангел смерти,
Пред глазами пустыня, подъём.
Где закаты сменяют рассветы,
Мы умрём, но пройдём их вдвоём.
Не для славы и не для оваций,
В лике каждом крупица Творца,
Рядом, вместе, и будет казаться,
Что дорогам не видно конца.
Мы ещё Тебе город построим
На границе чудес и пустынь,
И нас будет всего только двое:
Ты один и народ Твой един.
БЕЗГРАНИЧНО И ВЕЧНО
Безгранично и вечно раскинув любовь
В каждом трупе ребёнка обугленном, чёрном,
В каждом стоне отрубленных пленных голов,
В единении горя навечно сплочённых,
Позабывших любить, кто пришли убивать.
Или ты иль тебя – надо выстрелить первым.
Тут докажут Ему, что умеют стрелять.
Проступают сквозь кожи натянуты нервы.
Ты божественно дал от земли той ключи,
Той, дающей плоды от молитв и от песен,
Там, где ветви оливков и ветви лозы,
И мессии шаги, и герои воскреснут.
Безгранично и вечно раскинув любовь
В каждом крике ребёнка, на Бога похожим,
В каждом воине павшем, ожившим здесь вновь,
В каждом шаге, в улыбках случайных прохожих.
Он был рядом и будет сейчас и всегда.
Не обманет слеза, покатившись с ресницы,
Ни слепые от зависти чьи-то глаза,
Ни убийц и насильников страшные лица.
Этот пот, эти слёзы – они не вода.
Не уступят без боя, что предкам вручили:
Эту землю, где гордо стоят города,
Где шатры хороши – нет ни грязи, ни пыли.
Безгранично и вечно раскинув любовь.
ВСТРЕЧА С БОГОМ
Обожжённые светом далёких костров,
Удостоены высшего веры разлива.
Ведь я не был тогда к диалогу готов
С этой силой небес бесконечно красивой.
С этих пор застрахован от пули и яда,
От напрасных страстей, бесполезных болезней,
От кинжала удара, от зависти взгляда,
Но бессмертным не стал – миг – и чудо исчезнет.
От Тебя невозможно уйти, увильнуть.
Ты приходишь во снах, просто некуда деться –
Зазеркалья судьбы удивительной суть,
Моих предков святых непростое наследство.
С этих пор не боюсь злых людей осторожных,
На путях пустоты ожиданий мечты,
Дней тяжёлых, ночей одиноких тревожных,
Лишь расчистить спешу это место. Где Ты?
Он вокруг и всегда недоступен и вечен.
Он, позвавший меня за Собой на восток.
И средь тысячи строк всех молитв и всех песен
Я кладу на алтарь свой надежды листок.
С этих пор я ищу по крупицам вокруг
Тот не солнечный свет, что доводит до боли.
Я его не боюсь, это был не испуг –
Вечный трепета круг, бег свободы и воли.
Ты как скорый вошёл в одинокий вокзал
В мою жизнь, прогоняя тревоги и страхи.
А я мысли Твои прямо к сердцу прижал,
Ты ж мне душу менял, не снимая рубахи.
До сих пор.
ВЕЧНЫЕ ПОИСКИ СВЕТА
Силой святого огня закаляются души,
Нежная свежесть воды очищает до блеска.
Вот а теперь ветры песни навстречу им в уши –
Долгая сухость пустынь, где нет времени, места.
Чудо проносит вдоль жизни, как будто есть крылья.
Долгие ночи готовились встретиться с Богом –
Сорок лет ямы в пути на обочинах рыли,
А по утрам зарывали и снова в дорогу.
Честь им отдайте, не вставшим, отдайте не вставшим,
Глупо на Бога, на доброго Бога восставшим.
Лёгкие детям их, долгие детям их лета
В поисках счастья по свету на поиски света!
В мире духовном и в будущем тоже, наверно,
Всё исполняется, то, что раз сказано было.
Тают империй следы, разлагаются в скверне,
Избранность гордостью, милостью, ранами ныла.
Веры секреты секретами стали дамасской,
Притчами стали, с годами не канули в лету.
И оживает всё то, что с тоскою вчерашней
В ямах зарыто в скитаньях по белому свету.
Честь им отдайте, не вставшим, отдайте не вставшим,
Глупо на Бога, на вечного Бога восставшим.
Лёгкие детям их, долгие детям их лета
В поисках счастья по свету на поиски света!
НАС ДОСТАЛИ
Среди тысяч и тысяч раздавленных истин,
Каблуками тяжёлыми в грязь обращённых,
Между кубиков детских испачканных чёрных,
Глаз хрусталиков серых хрустящих бездонных,
Среди сотен и сотен погашенных жизней.
Ни себе и ни людям: ни пользы, ни прозы,
И не будут цвести для любви эти розы.
А любовь Тель-Авива такая, как Газы,
Но мы всё убиваем в запале, в экстазе.
Для какой самой главной возвышенной цели
Мы с тобою, мой друг, в этот день постарели,
Поседели, устали вдоль лезвия стали?
Улыбаться и петь по-другому мы стали.
Мы восстали на Бога, как взрослые дети.
Не хотим мы пугаться безвременной смерти.
Над глубинами неба разверзлись вдруг дали.
Эти люди чужие родными нам стали.
Нас достали!
НАСТОЯЩАЯ СЛАДОСТЬ
Всё б ничего, только быстро летят облака,
Пишут на них глупых птиц перелётные стаи.
Нет, не спешу, а походка, как раньше, легка.
Скоро и мне улететь, и во снах я летаю.
Так, как теперь, никогда не завидовал им,
Детям своим, их проблемам, утратам, наградам.
Риск этой жизни, её сумасшедший экстрим –
Словно лижу эскимо у железной ограды
Летнего сада, где мне уже стукнуло шесть.
И мне смешно, что не знаю, не ведаю строчки
Жизни своей, в ней так много, что просто ни счесть:
Счастья, как звёзд на небесном вечернем листочке,
Лёгких песчинок на тёплом морском берегу,
Что под ногами моими утонут на пляже.
Я и теперь ещё много хочу и могу –
И ни один не узнает, не вычислит даже.
Всё б ничего, только нюх изменился и вкус.
Мне не лизать эскимо – это гадость, поверьте.
Я понимаю теперь птиц посланья, их путь.
Как жизнь сладка с лёгким привкусом близости смерти.
СЕГОДНЯ БЕШЕНОЕ СОЛНЦЕ
Сегодня бешеное солнце
Нас жарит, как из пушек враг.
Сегодня кто-то не вернётся,
Забыв о будничных делах.
И не родившиеся дети,
Смеясь по утренней россе,
Не зная ничего о смерти,
Её безжалостной косе,
Их нераскрывшиеся лица,
Их безнадёжно грустный взгляд…
Мне посчастливилось родиться.
Счастливец – люди говорят.
И если бы не эта лира,
А безотказный автомат
И меткость пуль, а не чернила,
То не хватило бы наград.
Их черти слали бы из ада
На мой, на старенький пиджак,
И я бы закричал: «Не надо!
Пусть Солнце греет просто так,
Пусть все родятся, кто родиться
Не смог когда-то на заре,
Пусть не взлетит от взрыва птица,
Ни мыслей грустных на челе,
Пусть годы медленней проходят
Для тех, кто чувствами богат,
И пусть любимые уходят,
Но возвращают их назад
Любовью нашей, нашей грустью,
И станет всем всё по плечу.
Верни их, Господи! Вернутся,
Тогда я всё Тебе прощу».
ПЕСНЯ МИРЬЯМ, ПРОДОЛЖЕНИЕ
Аллилуйя!
И до самых, до кончиков пальцев души.
Аллилуйя.
Как слова нашей песни Тебе хороши.
Аллилуйя.
Воды моря сошлись, уничтожив врагов.
Аллилуйя.
И тела их плывут вдоль морских берегов.
Это чудо!
После стольких безрадостных лет бытия.
Это будет.
Это воля, Всевышний великий, Твоя.
Это было.
Пусть и пройдены тысячи, прожиты лет.
Воет ветер.
Над тропою теперь не погаснет Твой свет,
Что выводит
На надежды прямые пути в новый мир.
Это правда.
Это свет, растворившийся в тысячах дыр.
Это сказки,
Что текут из пустынь обезвоженных скал.
Это «Здравствуй!»
Я Тебя столько лет безнадёжно искал.
Аллилуйя!
У истоков стоим на краю бытия.
Аллилуйя.
Здесь надеждою вера твоя и моя.
Загорелась –
Над домами пылает, не гаснет звезда.
Не рабы мы.
И не будет ваш мир нашим домом тогда.
ЗОЛОТАЯ ПЕСНЯ
Тихо при свете полночном и лунном
Кружит планета по небу пустая.
Нет никого, только нежно и струнно
Слышится песня, плывёт золотая.
Нет, но, быть может, возникнет, как чудо,
Тот, для кого был мотив предназначен.
Я тебя создал, но больше не буду,
Ты полагайся теперь на удачу.
Звёздное небо, как книгу, листая,
Счастьем своим называя свободу,
В поисках двери от вечного рая
Годы проходят, меняя природу
Тех, кто был призван, участвуя в жизни,
Души свои и чужие исправить.
Смысла порою не видно им, мысли
С неба струятся. Всё в поисках правил
Пробуют жить, забывая при этом
Песню из золота, песню из света.
ЗА ДУШУ РОДНУЮ
Оплодотворённая страстью моей к совершенству,
Навечно прикована мною кольцом естества –
Тебя опою я, и снова за криком блаженства
Потоками слёз отступают границы вчера.
Весною, как в детстве, бросаю в потоков стихию
Я щепочки мыслей – влечёт их ручей подо льдом.
Вернут их мне чистых: и добрые мысли, и злые.
Мы были и будем, вдвоём мы с тобою уйдём.
Пусть станет с годами торжественней голос набата,
Пускай я не верю глазам, глядя в зеркало лет.
Но, правда ведь, правда до коли не будет распята?
Пока не стареет в глазах моих милый портрет.
Спасибо, Господь мой, – вот Тот, я в которого верю –
За эти слова, что хранишь подо льдом для меня,
За душу родную, за боль перед страшной потерей,
За каждую радость из тысячи радостей дня.
ТЕТ-А-ТЕТ
Ты, надо мною прямо стоя,
Как тело свечки иль слеза,
Вдруг посылаешь людям горе,
Чтоб лучше видели глаза,
Вдруг посылаешь людям счастье,
Как щедрый дар души своей.
Моё же счастье – стать причастным,
Средь колосящихся полей
Понять, что я всего лишь колос,
Готовый превратиться в хлеб,
Свой ветру подставляя голос,
Понять, что жизнь сильней, чем смерть,
Что не изменит даже выстрел
На прежний цвет мой цвет седин,
Что мысли, что Ты шлёшь мне, быстры,
Что я один и Ты один.
ДВЕ СТИХИИ
За часом час, день от дня
Я не устану биться
Меж двух стихий, стихий огня,
Известных всем вокруг.
Быстрей смените мне коня!
Враги меняют лица.
Им выдаёт опять меня
Противный глаз испуг.
Их невозможно одолеть
Ни одному живому,
А главная стихия – смерть.
Ломается копьё.
И ангелы её парят,
И собирают снова
Из разных пёстрых душ наряд
На празднество её.
Но, если ты преодолел
И вышел жив из боя,
Вторая будет ждать тебя
Из этих из стихий.
А из неё не выйдешь цел,
И нет тебе покоя.
Ведь каждый в мире здесь любил,
Кого-нибудь любил.
ГОРЯЩАЯ СПИЧКА
Обесточь, «обесчесть», погаси во мне сгусток огня,
Этот ада глоток, эту боль как залить равнодушием?
Этот страх по ночам, этот зверь, что в течение дня,
Он не кровь мою пьёт, но терзает и мучает душу.
А она мне дана, как последняя в жизни любовь,
Как надежда на счастье, как нить, что выводит к истоку.
Мне вручили её, как подарок, и вместе с тобой,
Но на время, а время идёт торопливо жестоко.
Нам дают только то, что мы сможем поднять, унести.
Я не жалуюсь, нет, на тяжёлую ношу, шагая,
Но надеюсь понять, что не сбился с прямого пути,
А мой крошечный ад – он прелюдия вечного рая.
А ещё была ночь, была радость святого огня,
Что нам души поджёг, разбудив ненасытного зверя.
Он огонь её пьёт и терзает, и мучит меня
Страхом жуткой, ужасной, великой, вселенской потери.
Тот огонь, разбудивший любовь, пусть вдоль спички горит,
Та любовь пусть летит через тучи обратно к истоку
И пусть песней разбудит ту вечность, что может, но спит,
Победить это время, что так откровенно жестоко.
ОНО ЗАСТЫЛО
Оно застыло улеглось, остановилось
И покатилось, поспешило время вспять.
А жизнь одна, и в ней такое приключилось,
Что невозможно ни представить, ни понять,
Ни описать, ни рассказать её стихами.
Для всех вперёд, а для тебя оно назад.
Огонь и искры из-под прошлых дат и пламя.
А дни мелькают, и не надо их считать.
То вдруг замрёт на незнакомом полустанке.
Сойдёшь на нём, забыв и вещи, и билет.
Здесь в будке старой продают грибы, баранки,
Тебе бы счастья, только счастья в будке нет.
Ты через рощу, мимо озера и в поле.
Садится солнце, птицы вьются над рекой.
А жизнь одна, и в ней любовь была и горе.
Но ты бы всё отдал сегодня за покой.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ XXI ВЕКА
Спи мой мальчик. Вечер поздний.
Над страной большие звёзды,
А под ними гулы, стоны.
Вечер – он страданьем полон.
Ветры, пена, волны моря.
Спи, родной, – не будет горя.
Скоро ничего не будет,
И нас ветер не разбудит.
Спрячь свой страх поглубже в стены,
Так, как море прячет в пену,
Своих волн разбитых руки.
Копья, стрелы, сабли, луки –
Всё смешалось в гуле страшном.
Топчут танки хлеба пашни.
И горят, и светят звёзды,
Спи, сынок, уже так поздно.
Я пойду с утра за хлебом
Под голодным хмурым небом,
И к тебе домой приду я,
Только дома не найду я.
КРИК НЕМОГО
Вспомните,
Улетая из гнёзд ваших, помните,
Как метался от двери к стене.
Комнаты,
Это трюмы души моей – комнаты.
На полу этих комнат – на дне.
Хлынуло
Сквозь решётки высокие – хлынули
Все те мысли и чувства, и боль.
Вынули,
Словно душу из спящего вынули.
Обещала вернуться домой.
Лезвием
Наши души на строчки разрезаны
Разные. Я своим доверяю мечты
Грязные.
Я стесняюсь – какие вы грязные.
Мы их моем в слезах, я и ты.
Музыкой
Вас оденут, безумные, музыкой,
И летят из тюрьмы моих лет
Песенки
Бесконечно весёлые, песенки
О любви, удивившей рассвет.
Помните,
Заключённых в проклятые комнаты.
Не стесняйтесь забытых отцов.
Боль одна
Эти крики души – это боль одна
Безъязыких молчащих певцов.
ПРИБЛИЖЕНИЕ ФИНАЛА
Обнадёжьте меня, обнадёжьте
На хороший сей пьесы конец.
Не меняйте ни слов, ни одёжек,
Пусть финал не увидит подлец.
Пусть ещё не доиграны роли,
И с балконов в партер идёт дождь.
В бурном море судеб ждёт всех горе,
Да под белой волной пропадёт.
Угостите актёров, им можно –
Укротителям чувственных слов.
Ваша вера пусть станет надёжной,
Как надёжна и прочна любовь.
Пусть пока мы не зная страдаем.
Над сожжённой листвой журавли
Улетают в бездонные дали –
В мир другой с нашей грешной земли.
Но они ведь обратно вернутся.
Расцветут над планетой цветы.
И актёры, им можно, напьются
От такой сумасшедшей мечты.
РЕКА ТЕЧЁТ
Где под горою за окном идут года,
Течёт река одна неведомо куда.
Она полна чужих мне, незнакомых лиц.
Ей нет начала и конца, и нет границ.
Мелькают лики, исчезая в пустоту.
Мы так привыкли видеть эту суету.
И каждый день, и каждый год так много их
Течёт, как будто время пишет ими стих.
Вечерней тёплою весеннею порой
Луна светила над угрюмою горой,
Смотрел на реку, не спалось, и в этот миг
Мелькнул средь прочих разных мне знакомый лик,
На миг мелькнул в реке и сразу же пропал.
Я до рассвета не уснул уже, не спал.
Я позвонил ему с утра – молчит в ответ.
Река течёт – конца и края нет и нет.
СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ
Я помню этот сон, его уж не вернуть,
Как воды той реки, что преграждала путь,
Жужжание пчелы, свободный лёт орла,
Тревогу – не поднять тяжёлые дела.
Журчание воды бегущего ручья,
А на песке следы, что разгадать нельзя.
К реке спускался конь, хоть берег её крут,
И воды пил её, и продолжал свой путь.
А за спиной коня два чёрные крыла,
И масть его черна, как в небе тень орла.
И взгляд его, маня, о главном говорит,
И в дальний путь зовёт от дел и от обид.
Нет на спине седла, а под седлом стремян,
А я ему: «дела…», ещё один обман…
А взгляд его: «Рискуй! Хоть руку протяни».
В глазах его горят грядущего огни.
И долго я стоял у берега реки.
Журчание ручья, дела, слова, стихи.
И жизнь моя текла, в ней не было огня,
И я просил во снах вернуть того коня.
АНГЕЛЫ
Они пронзают стены дома,
Они читают твои мысли,
Перемещаются так быстро,
Скорей, чем свет тебе знакомый.
Они бесшумны и незримы,
Не как ракетные системы.
Ты улыбнулся – ты не в теме.
А я живу в Иерусалиме.
Они к тебе во сны приходят
И, сновиденья опрокинув, –
В лицо и никогда не в спину –
Загадкой за собой уводят,
Загадкой в путь тебя поманят,
Смутив пророчества сюжетом,
Расскажут всё, что будет летом
Лет через десять, одурманят.
И всё как сказано свершится,
Клянусь седыми небесами.
Узнаешь то, что будет с нами.
Не долго встрече этой длиться.
Так говори, спроси их снова –
Тебе не смогут не ответить.
А в каждом слове правды ветер,
Простой, холодный и суровый.
Они к тебе с небес снисходят,
Тебя немножко презирая.
Они живут вблизи от Рая,
А мы с тобою – в преисподней.
Вот я сейчас пишу их мысли,
Что мне вложили в сердце прямо.
Они чудовищно упрямы
И от грехов всех наших чисты.
В ОЧЕРЕДИ
Постой, мой друг, присядь, не торопись.
Ночь на дворе, ещё тепло и рано.
Прошла твоя в заботах, парень, жизнь.
Проходят жизни медленно и странно.
Это всё, что останется после, останется в поле.
Ощущенье такое, как будто учились мы в школе.
Ну, а скоро экзамен сдавать – ни подсказки, ни шпоры.
Не звони, а толкай – ведь не прочны на двери запоры.
И дети вырастают сквозь года –
Тебе-то звонят? Да и мне не много –
А ведь была чертовски молода
И докатилась прямо до порога.
Там справа наверху, смотри, звонок.
Иль будем ждать, когда откроют сами?
А время, как вода, ушла в песок.
Да, ты и сам звонил не часто маме.
Это всё, что останется после, останется в поле.
Ощущенье такое, как будто учились мы в школе.
Ну, а скоро экзамен сдавать – ни подсказки, ни шпоры.
Не звони, а толкай – ведь не прочны на двери запоры.
Что за душой? Да, я не тороплю.
Ведь и в карманах, согласись, не много.
Считаешь? Вспомни. Может быть, «люблю»
Найдёшь на дне в итоге, слава Богу.
ДВЕ ДОРОГИ
Как всегда перед нами снова выбор пути,
Но не поднято знамя. Так куда же идти?
Путь короткий, но длинный приглашает с собой.
И другой, тот, что длинный, но короткий такой.
И сомнения гложут – ни решить, ни уснуть.
И никто не поможет выбрать правильный путь.
Ни пологий, но долгий, ни крутой, но прямой.
Ни один не приводит нас с тобою домой.
И все собраны вещи и закрыты долги.
Может, только сон вещий – я пойму, помоги!
Не надеясь на чудо, на пророчества ложь –
Ведь такое на свете невозможно, но всё ж…
Разорвав сновидений чёрно-белый сюжет,
Ангел – грозный мужчина, я не верил в них, нет,
Строго, чётко и близко весь исполненный сил,
Он без всякой записки мне в глаза говорил:
– Не печалься, не думай, выбирай только тот,
Полный пота и боли, и тяжёлых забот.
Будут бури навстречу и предательства нож.
Ты меня уж не встретишь, ты других там найдёшь.
И всегда пред тобою будет выбор пути.
Две дороги до цели, по которым идти.
Путь короткий, но длинный манит лёгкой судьбой,
Но ты выбери длинный – он короткий такой.
ЕСТЬ БОЖЬЯ ЧАСТЬ
Есть Божья часть – она течёт в крови,
Играя на органе чувств и нервов.
За вас мужчина умирает первым.
Он прост – он просто создан для любви.
Не признаваясь в ней, он ей живёт,
А если в вас не встретит, то уходит.
Он ищет спичку, а когда находит,
То на костёр торжественно взойдёт.
И если он принёс цветов букет,
Не для того, чтоб думать об обеде.
Но для него нет ничего на свете
Важней любви, и это ведь не бред.
Есть Божья часть – она важней всего,
Пускай мы и не знаем в жизни Бога.
Я вас люблю, а это очень много –
Та Божья часть, триумф и торжество.
ОДНО СЛОВО
Я сегодня от Тебя всё же
Отдалён одним любви словом.
Это как же понимать, Боже,
Чтоб с утра, а на душе клёво?
Отдалён одной строкой песни,
Да такой, что приведёт к цели.
Запою её, хоть ты тресни,
Зубы на пол изо рта в щели.
Отдалён всего одним счастьем,
Но таким, что за него надо
Умереть и снова жить честно,
Да за пазухой Твоей, рядом.
Я нашёл – оно Твоё имя!
Отыскал среди других многих,
Я иду к Тебе – меня примешь,
Без зубов чтоб целовал ноги?
И НЕБОСВОД, КОТОРЫЙ ВОТ
Приходят дни, уходят дни, толпятся жизни чередой,
Но по ночам всегда одни, мы здесь одни вдвоём с тобой.
Ложатся строчки на листок, ты только сядь, ты не ложись,
Ты напиши и этот бой, и эту ночь, и эту жизнь.
Ты напиши свою любовь, и пусть предстанет пред тобой,
А небосвод – чтоб голубой, глубокий, как колодец твой.
Пусть звёзды тычутся в окно, пусть гладят волосы опять,
Пусть светом тысячи свечей ложатся тени на тетрадь.
Ложатся тени и слова, а за окном мороз и снег
Ложится ватой, как во сне, но ты ударился в побег.
Они рванутся за тобой – мечты весёлые ночей,
Ты их пиши, товарищ мой, пока один, пока ничей.
И пусть горит в проёме лет, среди не пройденных тревог
Твоих надежд вдоль жизни свет и силуэт, и тот порог,
Который надо перейти, как веху трудного пути,
И не обжечься и сберечь все тайны наших долгих встреч,
И снова устремятся дни теперь весёлую толпой,
И мы с тобой уж не одни, и ты забудешь этот бой.
Но среди болей и обид когда-нибудь, пускай во сне,
Войдёшь в огонь, пока горит, и вновь поднимешься ко Мне.
Открыта старая тетрадь, а звёзды волосы опять.
И небосвод, который вот, и ночь, которую не спать.
РЕЧЬ АНГЕЛА
Теперь смотри и ничего не говори.
Пред нами город со свечой одной внутри.
И свет дрожит её, и тени на стене.
Благослови святую жизнь в ночном окне.
Пусть никогда не догорит её огонь.
И не коснётся этих стен ни боль, ни вонь,
Ни расставаний, ни безумной страсти жар,
Ни бед, ни войн, ни крик, ни вой и не пожар.
И пусть надежды отправляет утром в путь,
И дай в ней людям хоть к утру глаза сомкнуть.
Открой уста им и вложи и мысль, и речь,
И научи их, как огонь, свечи сберечь.
Она не гаснет, посмотри, она горит.
Спаси пути их от сравнений и обид.
Прости им грусть, всели в глаза тепло огня.
И успокоить их пошли теперь меня.
Я РОССЫПИ МЫСЛЕЙ
Я россыпи мыслей бросаю горстями на белые листья.
Над ними молился и думал пустыми ночами, весь в поиске смысла.
Весь в поиске истин по белой пустыне, за правдой голодный.
За той одинокой, на грани гордыни, святой и свободной,
За тем, что так мучит порой вечерами, и сердцебиения
Взорвутся, и тайным ответом печальным вдруг стихотворение
Ложится, не тая, спустившись на струны мелодией плавно.
Ведь я их придумал, я первый подумал, но это не главно.
И арфа Давида в углу заиграет мотивом забытым.
Мы жизнями пишем своими все главы, все годы, все битвы.
Под куполом неба проходят и тают народы и страны,
А кто-то великий главою качает в такт музыке странной.
А кто-то великий диктует ночами мне мысли и чувства.
Пишу вам – читайте, оно ещё рано, быть может, искусство.
И к осени листья под ноги прохожим ложатся устало.
Прости меня Боже, что был осторожен. Как времени мало!
ИЗ ПРАХА
Из камня, из воды иль из огня,
Из золота, любви иль из печали,
Но прахом был когда-то я вначале,
И этот факт печалит так меня.
Ведь то, что там внутри во мне горит,
Трепещет, освещает, мучит жаждой –
На время мне дано судьбой однажды –
И видит цель, и манит, как магнит,
И заставляет отправляться в путь,
И учит не сдаваться от потери.
Я плачу, кровоточу и потею,
Но всё-таки живу здесь как-нибудь.
А только лишь потухнет на ветру,
Или залью её я сам слезами,
То снова стану прахом под ногами.
Я без души не выдержу, умру.
Она во мне, как оттиск во стихах
Всевышнего и не земного лика.
И наше сходство грозно и велико,
А разница меж нами – только прах.
Я снова стану им, когда умру,
Душа же возвращается к истоку,
И только время бешеным потоком
Над строками судеб спешит во тьму.
И ВОТ ЕЩЁ
Ты знаешь, если б не было любви,
То не в воде Земля твоя, а в пыли,
И люди бы ходили, но не плыли,
И выпить они тоже б не могли.
Ты знаешь, если б не было меня,
То не было б и выбора, и воли,
И всё бы покорялось своей доле,
И ночи тогда не было б и дня.
А краски были б две: иль «есть», иль «нет».
По стенам всех домов бродили б тени –
Домов без крыш, лесов без их растений.
Никто б не записал пророка бред.
Храни свой мир – он хрупок, как кристалл,
И душу, что людьми в крови распята.
Вы братья здесь, а эта вера свята.
Да будет свят, кто сей закон признал!
А без души бы не было тепла
И за грехи бы не было прощенья,
Ни смерти, ни, конечно, воскресенья,
Ни выбора, ни веры, ни добра.
Подумай, если б не было бы войн,
То не было б и горя, и сомнений,
И счастья б не познал герой иль гений,
Поднявшись вдруг над серою толпой,
Не падал бы поток текущих вод
С вершины гор, моей рукой поднятой,
Не вспомнил календарь рожденья даты,
И я бы не писал тебе. И вот…
ПОСЛЕДНЯЯ ВЕРА
Думаю, думаю, думаю, думаю – скоро.
Верю, при жизни моей, этот радости миг.
Жители города спят, ночь окутала город,
Ветер пустыни улёгся и тоже затих.
Думаю, думаю, думаю, думаю, верю
В сказку о том, что герои не гибнут в бою.
Скрипнут открытые города старые двери.
Путник стоит на пороге, я тоже стою.
В кои-то, кои-то, кои-то, кои-то веки
Время и место сойдутся на самом краю.
Люди, уставшие верить и ждать человеки,
Слушайте песню о счастье, что я вам пою.
Стёртые ноги уставшие, ноги босые,
Пыльное платье и посох зажатый в руках.
Я не ошибся? Ведь это приходит мессия.
А вдоль дороги улёгся ушедшего прах.
Как же мне, как удалось не проспать, догадаться?
Жизнь мою прошлую всю осветил этот миг.
Ноги твои мне омыть и в ногах тех валяться,
Сила небес, что не понял, но просто постиг.
Ночи небесный шатёр, укрывающий город.
Раннего утра холодная чёрная мгла.
Долготерпения вой и безрадостный холод.
В царстве уснувших надежд правит балом зима.
Думаю, думаю, думаю, думаю, верю:
Ветры не дуют, герои не гибнут в бою.
Скрипнут не заперты города нашего двери,
Я не просплю. Я все ночи у входа стою.
Я СКАЗАЛ ЕЙ УСТАЛО
Я сказал ей устало в тишине у огня:
«Слушай, жизнь, ты достала, ведь ни ночи, ни дня,
Глядя, жизнь, в твои очи, очи, полные слёз:
Ты скажи, что ты хочешь? Отвечай на вопрос!»
Тут мне голос раздался из глубин, из души:
«Что ты хочешь, мой мальчик, ну куда всё спешишь?
Свет волос твоих белый, а в глазах – два огня.
Мысль быстра твоя, смела. Не уйдёшь от меня!
Я давно уж устала от вопросов твоих.
Тебя бьёшь – тебе мало, что во мне ты постиг?
Твоя вера не прочна, раз всё требует слов.
Дует ветер восточный, окунись. Ты готов?»
И вот северный ветер спал к ногам моим с плеч.
А восточный не светел – ни согреть, ни сберечь.
И, гадая о смерти средь могучих светил,
Жизнь достала, поверьте, я её не любил,
Не ценил её вечность, её пот, её кровь,
На вершинах беспечно отвергал я любовь.
Но теперь, что есть силы (ведь годами копил!),
Так бесценен, так мил он – каждый миг, что прожил!
СМЕРТЬ ‒ ПОЛЁТ НАД ПРИРОДОЙ
И вот в твой сон приходит Бог
В обличьи ангела с посланьем,
А ты ведёшь с ним диалог,
Как будто с другом на свиданье.
На новый отправляясь круг,
Покинув всё, что было в прошлом,
А ангел тот – тебе не друг,
И замер ты в сомненьи пошлом.
Вдруг скучных чёрно-белых снов
Порвалось разом покрывало.
Нет, он не нёс тебе любовь,
Но слово, что судьбу скрывало.
И не был лик его красив,
Но непреклонен был, мистичен.
Он говорил, в тебя вонзив
Холодный взгляд, свой взгляд циничный.
Им будет передан приказ
Понятен, однозначен, точен.
Потом отпрянет вдруг назад,
Покинуть хрупкий мир, непрочный,
Исчезнуть в вечность навсегда
Быстрее бешеного смерча.
Но вот расстаться с ним тогда
Ведь будет горше даже смерти.
Ты поспешишь ему задать
Вопрос в затылок, прямо в спину.
А он не сможет промолчать,
И взглядом пристальным окинув,
Ответит честно, бросит так,
Судьбу и жизнь твою листая,
Как будто нищему пятак,
Официанту дал на чай он.
Пусть жизнь закружит бегом лет,
Слова – когда проверишь, вздрогнешь.
Ты в вечность взял теперь билет,
Билет без мест, об этом должен
Ты помнить, чтобы оправдать,
Не отвернуться чтоб от рая.
Отныне Бога ты солдат.
Другие верят, пусть – ты знаешь.
Настанут чёрно-белых снов
И чёрно-белых будней годы.
Ты не от мира, ты готов
Душой подняться над природой.
МНЕ АНГЕЛ
Мне ангел предложил прочесть тетрадь
Какой-то жизни: правды и обмана,
Стихов, обрывков прошлого романа,
Детей, а их любить, растить, рожать.
Я пролистал на лавочке в тиши.
Закат спешил – успеть бы до заката.
Там смерть в конце, там брат восстал на брата
И о природе строчки хороши.
Там безутешна старенькая мать,
Толкают волны лодочку проворно,
Там женщины стоят, одеты в чёрном.
Ну сказка, что с неё нам, право, взять?
А ветер, засучивши рукава,
Кружил над морем мальчиком упрямым,
Командуя уставшей бурей-мамой,
Вздымая в небо волны, как слова.
Ну, что нам чья-то лодка, чья-то жизнь?
Сплошная беллетристика, поверьте.
Лишь строчки мне понравились о смерти.
Нам, только дай, о смерти расскажи.
Вернул тетрадь назавтра. Ветер сник,
Приплыла лодка, да с гребцами, к суше.
Наверно, спят и души свои сушат.
Вот ангел вновь – иль то его двойник –
Явился.
– Ты прочёл мою тетрадь?
Так завтра облачишься в тело снова
И проживёшь от корки и до слова
Последнего.
– О, Господи, опять!
А я забыл их, помню только стих
О мальчике над бурным морем синем,
Где тает белой пены соли иней,
Где сушат души, смерти грозный лик.
ЧЕЛОВЕК ТЫ МОЙ ХОРОШИЙ
Человек ты мой хороший,
Жги мосты к сомненьям прошлым,
Одиночества не бойся,
Не ищи в себе причин,
Улыбнись надеждам пошлым,
Не ходи гулять на площадь,
Ни о чём не беспокойся –
Ты на свете не один.
Поделись с другими хлебом,
Благодарности не требуй
И живи под синим небом,
Нисходящим вниз дождём.
Жди любви – когда приходит,
К сердцу путь сама находит.
Кровь, вскипая, хороводит,
Оголяя правду в нём.
И тогда идёшь ты голый,
Словно с двойками из школы,
Или счастья чувства душат,
А ты чувствам этим раб.
За любовь дают нам души.
Ты не будешь равнодушным.
Пусть над белою волною
Реет веры твоей стяг.
ПОД ЦАРСКИМ ВЗГЛЯДОМ
Королевы моей убоится вселенная гнева.
Переливы свечений камней диадемы и яд.
И бесценен, как свет, осветивший пределы эдема,
Совершенен, как правда небес, прожигающий взгляд.
Над империей духа звезда восходящего солнца
Не зайдёт никогда, сколько б дней ни прошло, сколько б лет.
В старом замке царей распахнулось под крышей оконце.
Королева шлёт солнцу короны немеркнущий свет.
Все мы служим бессрочно, не ведая боли и скуки.
Все мы дети и внуки великих когда-то царей.
А над нами старинных преданий пророчества звуки,
Песни боя сражений и крики безумных страстей.
Опалены огнём, в путь уходят, спешат батальоны,
Облачённые в вечный священный вселенский покой.
Развиваясь, идут, их несут, боевые знамёна,
Над полями сражений за жизнь не кончается бой.
На просторах мечты за свободу в грязь втоптаны звуки,
И печатью царей отмечается каждый удар.
А свобода – она не даётся без боли и муки.
Вместе с верой отцов дети примут сей царственный дар.
Возвращаясь из праха вдоль пены морского прибоя
В белоснежных рубахах навстречу сражениям вспять,
Вспять течению времени. Боя им хочется, боя
И свободы такой, что не жаль за неё умирать.
УКРАШЕНИЯ ХРАМА
Стихия стихов, ограняющих души поэтов.
Поэтому столько пронзительных слов и сюжетов.
Их души податливей душ простаков в обработке.
Их люди читают, как с фронта тревожные сводки.
Те души в сердца добавляют, поглубже там прячут.
Потом их гранят, ведь нельзя, невозможно иначе.
А мера стиха в совершенстве и мысли, и слова,
Вот лёг на бумагу, и грань засияла, готова.
Поэт же страдания жизни так честно опишет,
Что сам умирает от боли и только ей дышит.
И капают слёзы на новые раны и грани,
Алмаз же души бриллиантом когда-нибудь станет.
И Бог им украсит в конце основание Храма
В том будущем мире, но рано сегодня, так рано.
ПРОПУСК В РАЙ
Мне надо выбрать сто стихов
Своих, и будет пропуск в рай.
Моя в них прячется любовь.
Любовь, гори, не умирай!
Вы все, как дети, у меня:
Один высок, другой хитёр,
И полон тихого огня
Тот третий – с Богом разговор.
Их как же всех с собой не взять,
Как капель, что текут в крови,
В них столько чувств – не сосчитать,
Как горьких слёз моей любви.
Они утонут в море слов,
И приближается волна.
Я каждого спасти готов,
Ныряя в боль души до дна.
Там будет ангел ждать с мечом,
Отсечь смешную боль души.
Легко ль сказать: «Я ни при чём»,
Предав любовь в тот рай спешить?
Я с этой болью волочусь
К себе назад в привычный ад
Под грузом пережитых чувств.
Так что, Господь, сейчас Ты рад?
ЗА ВЕЧНОСТЬ, ЧТО В ПРИРОДЕ НЕТ
Я, отказавшийся от рая, вокруг себя увидел вдруг,
Как ангелов струятся стаи на трубный зов – шофара звук.
Я, отказавшийся от счастья, средь суеты мирских дорог
На твоё вежливое: «здрасьте» – переступил любви порог.
И превратились мира будни, их пота соль, их грозный лик
И страх: «а что же с нами будет?» – в прекрасный будущего стих.
Над нами ангелы, что тени, слова приносят из огня,
И мы теперь навечно в теме любви до судного до дня.
Со страхом старости и смерти я каждый день и час борюсь,
Пусть и боюсь, как все, поверьте, но верю, что я к вам вернусь,
Не столько телом, но душою, словами терпкими стиха,
И стану снова удостоен дышать, писать и жить. Пока
Благодарю Тебя, Создатель, за тайны мира и любви,
За то, что просто я мечтатель, за руки крепкие Твои,
За то, что выбран, удостоен искать Твоих желаний след,
За то, что горд прошёл, как воин, и отказался от побед,
От воли, родины и славы, от жара пламени костров,
От денег, света, криков: «браво» и рук восторженных оков,
За сны, когда уж обессилен, молил и пил с ладоней свет,
За голос Бога, Его силу, за вечность, что в природе нет.
ПУТЬ В ВЕЧНОСТЬ
Бог в моих снах много круче, чем тайны Массонов.
Я как котёнок, прозревший средь правды горящей.
Полон ошибок, страданий, разлук и перронов
Путь мой, в котором так много любви настоящей.
Путь той любви, отвергающей стены и башни.
Счастье дарящим! Черпай, но не вычерпать моря.
Бег бесконечный, безумный, порой бесшабашный.
Скучно не будет, пусть счастье в нём с привкусом горя.
Я на алтарь возложу свои мысли и чувства
И воскурю, и займётся над веком тем пламя.
Грустно не будет. Горит, догорает искусство –
Жизни моей бесконечная вечная память.
Пусть Он вдохнёт полной грудью, иль что ещё есть там?
Все мои крики и страсти, и просьбы, и стоны.
Может слова хоть не канут, обрадуют вечность.
Строю душе своей маленький мостик понтонный
В будущий мир.
СУДЬБА ПРОРОКА
И окна распахнув над кучами дерьма,
И сказки сочинив о том, что будет с вами,
Наказан был он тем, что здесь сошёл с ума,
И, плача, протирал все звёзды рукавами.
Он, провожая в путь друзей своих, устал,
А крылья у людей от сказок вырастали.
Ведь сам себя лишил грядущего, он сам!
А в окна улетал народ за стаей стаи.
И точность языка, и верность, и порыв,
И передача чувств особыми словами,
И близость от огня, что согревал наш мир
И перья опалил, кто так хотел быть с вами.
ГДЕ ВЕРЫ НЕТ, ТАМ НЕТ ЧУДЕС
Отягчённые знаньем вчерашних основ,
Заменив ими цели торжественный смысл
И не видя цветных и пророческих снов,
Не надеясь на чудо, но только на мысль,
Вы стремитесь к свеченью далёкой звезды,
Его искры бросая в бездонный бокал,
И не станет добром разделение воды –
Тем добром, что от зла ты умом отделял.
Он идёт не от звёзд – от далёких миров,
Бесконечности зов для божественных душ.
И, наполненный дымом священных коров,
Я бегу сквозь огонь, и ползу, и бреду.
ОБЫЧНОЕ ЧУДО
Связь поколений, прошедшее время –
Неповторимо течёт оно мимо.
Здравствуй, пророк, чашу правды налей мне.
Больно не будет. У нас опять дымно.
Я стою прямо, какие вопросы?
Правда меня от сомнений избавит.
Палок не надо. Зачем мне твой посох?
Буду ль тебе за него благодарен?
Ты растворяешься словно был крошкой –
Сахар в стакане горячего чая.
Что мне оставил – лишь веры немножко,
Палка и только, но нет мне печали.
Ведь по волнам с этих пор сухой
Вдаль ухожу я как посуху,
Там, где навстречу нет грозных лиц,
Странных случайных меж стран границ.
Вышел на берег навстречу рассвету
С белой от пены морской бородою.
Солнца не видно, но столько здесь света!
Посох расцвёл – молодой, молодой он.
Воздух напоен разлитым покоем
Полнятся хлебом несжатые пашни
Птиц голоса – чьё же это такое?
«Наше – я слышу, – иди, это наше».
Долго бродил по волнам я с тоскою.
Посох в руках весь покрылся цветами.
Что приключилось со мною такое?
Чудо, обычное чудо меж нами.
Ведь по волнам с этих пор сухой
Вдаль ухожу я как посуху,
Там, где навстречу нет грозных лиц,
Странных случайных меж стран границ.
Здравствуй, пророк, я в свой сон возвратился.
Время, как реки, течёт в океаны.
Но я ходить вдоль него научился
В разные эры в далёкие страны.
Посох привёл твой под райские кущи,
Корни пустил и стал маленькой рощей.
Я же теперь постоянно идущий.
Время бежит – часом меньше иль больше.
Счастье, пророк, без конца и без края
Ключиком малым, рекой, водопадом –
Ты в нём живёшь и судьбою играешь.
Это не сказка, коль посох твой рядом.
Ведь по волнам с этих пор сухой
Вдаль ухожу я как посуху.
ОСТАВИТЬ ПРИЧАЛ
Хочешь встретиться с Богом – побольше молчи.
Хочешь чуда – не ссорься с собою.
Но всегда будь готов – не пеки калачи –
Ты к кулачному ближнему бою.
И не ври ты жене, обнимая жену,
Коль не хочешь ты встретиться с Богом в боях,
И войною всегда называй ты войну,
И пойми, что ты был и останешься прах.
Знай, готовясь увидеть врагов своих кровь,
Что ты сам себе враг и предатель,
Что на свете у Бога свята лишь любовь,
Недоступен для пули Создатель.
На приказ командира: «Оставить причал!»
Оставляй лишь любовь за кормою всегда.
И спеши сквозь бои лишь к началу начал.
Будут мысли чисты и слова сквозь года.
Очищай, брат, до правды течения лет,
Чтоб без водки открыть другу душу.
Друг же должен быть рядом, а если вдруг нет,
То тогда мою песню послушай.
Ведь не делают денег, пойми, не серчай,
На любви, на войне, на страховке детей.
Ты получишь вдвойне, но получишь на чай,
Если выживешь вдруг в мышеловке страстей.
Хочешь встретиться с Богом – давай помолчим,
На любовь своё сердце настроим.
Будь готов встать, уйти. Не пеки калачи.
Подходить к Нему будем не строем.
БЕГ
Бег, бег, бег, бег…
Русла моих замерзающих рек.
Бег, бег, бег…
Словно на сцене немого кино,
Где нам так много сначала дано,
Где, хоть ори, не дождёшься ответ.
Только дожди уплывающих лет.
Бег, бег, бег…
Где нет границы воды и огня,
Где каждый день дождь течёт сквозь меня.
Мысли, рождаясь, уходят в ручей.
Чьи эти мысли? Ручей этот чей?
Бег, бег, бег…
Кто ты, пришедший за мною во сне?
Что сообщить ты пытаешься мне?
Губы дрожат, но не слышу я слов.
Фильм – он немой, или я не готов?
Где нет границы войны и добра,
Вечны ошибки в познании зла.
Жребием мысли спадают в ручей
Страшны, как выстрел. Ручей этот чей?
Бег, бег, бег, бег…
Русла моих замерзающих рек.
Бег, бег, бег…
КОГДА УМИРАЮТ ЖЕЛАНИЯ
Я вошёл в этот лес, тот, что долго искал,
Обрамлённый грядой удивительных скал
И глубокой, безбрежной, холодной тоской,
Той, что в море обид мчится быстрой рекой.
Там под сенью деревьев, средь добрых ветвей
Серебрится весёлый прозрачный ручей,
И поёт, шелестя меж зелёной листвы,
Тёплый ветер забот, что не встретите вы.
– Ты откуда, старик? Посиди, ты устал.
Ты вдыхай каждый миг, подставляя уста,
Свежий ветер надежд, тёплый ветер забот.
Тот, кто входит сюда, никогда не уйдёт.
– Только вспомнил, зачем я искал тебя, лес,
Чтобы крылья найти – чудо главных чудес.
Расскажи, где они и куда мне идти,
Чтобы в чащах твоих я не сбился с пути.
Заскрипели стволы, пряча листьями свет.
– Для чего ты пришёл, чтоб искать себе бед?
Ты ведь стар для борьбы, посмотри, ты устал.
Я тебе подарю веры тихий привал.
Я тебя обниму, выпью боль твоих глаз,
Иссушу я тоску, да, я многих тут спас.
Да, я в память любви тебя вновь приведу,
Той, что вместе с тобой и в раю, и в аду.
– Не пришёл я читать пожелтевший роман.
Пусть я стар да и сед, но, поверь, я не пьян.
Я давно осушил всё, что жизнь налила,
И не мне тосковать, вспоминая вчера.
И не спать я приплыл через море обид.
И не будет будить взмах тех крыл во мне стыд.
Я не спал и не ел – мне не спать и не есть.
Я так много хотел, да осталась лишь месть.
НЕРАЗМЕННЫЙ ГРУЗ
Последними монетами плачу – до боли сжал в руке.
Да, их немного у меня, я налегке шагаю.
Последние, а солнышко купается, плывёт в реке,
И лучики нежаркие я ручками листаю.
Цена монет старинная была до боли высока, –
Со временем сорвалась вниз до самого «немножка».
И я пришёл уже почти – душа, как пух, моя легка,
Да только вот плетёт круги судьбы моей дорожка.
Последние монеты те, дрожа в протянутой руке,
Не купят даже паузы, абзаца на листочке.
Их жалко выбросить, теперь шагаю быстро налегке
Сквозь строй стоящих «смирно» слов от запятой до точки.
Я верил в доброту людей – что с этой верой сделаешь?
Учился честью дорожить – пустое дело честь.
Ещё любовь в горсти дрожит ревнивая и смелая,
Да верности старинная монетка тоже есть.
Последними монетками платить, но не расплатишься.
Несу, а толку то от них – устал уже нести.
А солнце чистое теперь за лист тетради прячется.
Разжал с трудом я пальцы рук, и пустота в горсти.
СЛАВА БОГУ
Читатель дорогой, ты не сочти за бред.
Несу тебе привет от Маяковского, право.
И коль имя «Владимир» сегодня ещё бренд,
Грянет час и грядёт расправа.
Послушайте, если люди умирают, значит это кому-нибудь нужно!
Значит кто-то хочет, чтобы мы не были.
Врываюсь к Богу, рассыпая слов жемчужины.
А они не поют – они пред Ним взвыли.
– Господи, я не хочу умереть!
– Но ты же знаешь, что такое смерть –
Это всего лишь расставание с телом.
– Господи мой, что я Тебе сделал?
Послушай, не здесь и не так.
Не в грязи как свинья.
Дай мне прожить лет тех пятак.
Боже мой, как я люблю Тебя!
Господи, я Твоё лучшее творение.
Зачем нас смерть, как траву, косит?
Хочешь, напишу Тебе стихотворение?
Ангел пусть душу назад бросит.
Боже мой, зачем Тебе смерть?
Ну, почему нам надо стареть, Боже?
Вечно хочу на дела на Твои смотреть,
Я ведь Твой сын всё же.
Господи, сделай, пожалуйста, так:
Раз не пятак, то пускай годик.
А если подбросишь лет мне пятак,
Я Тебе тогда компотик.
– Так будь рад тому, что уж есть.
– Нет, не могу не просить больше.
Перевесила чаша слёз, не счесть,
Чашу крови. Ну, нет мочи!
Господи мой, ну не молчи.
Готов я Тебя каждый день слушать.
Каждый день испекать слов калачи
Из своей души да Тебе в душу.
По мою душу пришли – трое их.
Вот пришли и уставились. Ещё немного.
Погодите, закончу стих,
Мой последний стих, слава Богу.
ЗАКОНЫ ИНЫХ МИРОВ
Есть будущий мир, нам его не понять,
Желания там наизнанку.
И каждый стремится не брать, а давать
Всю жизнь, встав с утра спозаранку.
Там ищут, кого накормить и помочь
И днём, и в ненастную полночь,
Там зонт отдают свой, коль падает дождь,
И бросится каждый на помощь.
А если там тонет какой-то чудак
(Случаются в жизни несчастья!),
То тысячи рук, просто полный бардак, –
Утонешь от выбора счастья.
Там центр медицинский – сдать лишнюю кровь –
Штурмуют, что эту Бастилию.
Там жизнь отдают за простую любовь.
Ах, если бы всех нас впустили!
Я был там во сне (и ни дождь, и ни снег!),
И мне удивлялся прохожий,
Ведь как это трудно – дарить, пусть во сне,
Ведь я не умею любить и во сне,
На местных людей не похожий.
ПРОДИКТУЙ…
Я теперь в адеквате и, кажется, близок от цели,
И огонь той свечи надо мною трепещет, не тлея.
Забери меня, Высший, не ночью из тёплой постели,
Когда душу открою в молитве, возьми – онемею.
Пусть свеча догорит, упадёт иль от жара растает,
А огонь её греет и светит всё выше и выше.
Я ведь вечно с Тобою. Что, милый, Тебе не хватает?
Хочешь, буду молиться не в доме, а прямо на крыше.
Дай мне крылья – взлечу, стану рыбой в Твоём океане,
Но тогда не смогу попросить о любви Твоей чистой.
Что Ты хочешь ещё? Сколько слёз не хватает в стакане?
Сколько слов? Продиктуй! Напишу, пока сердце стучится.
А СВЕТ ОСТАЁТСЯ
За свечи для храма платите у входа.
В огне их молитвы быстрее восходят.
Платите за место, за белые тоги.
Сам свет – он бесплатен! Какие тут торги?
Но первое место и белая тога –
Напрасные траты у входа в чертоги.
Лишь чистые души да чистые руки,
Лишь долгие муки сквозь боли, разлуки.
Но муки бесплатны, бездонны, бесцельны.
Их, муки, не ищут, недорого ценят.
А то, что здесь ценят, с собой не возьмётся.
А свечи сгорают. А свет остаётся.
СЛОВА НАД БЕЗДНОЙ
Да, никогда не заживёт, как эта песня,
А замолчит во мне – в тебе она воскреснет.
Летят по небу облака,
Уносит воды вдаль река,
И тонкий голос жив, летит над страшной бездной.
Века идут за годом год, меняя землю,
И только Бог чего-то ждёт, той песне внемля.
Как будто время не летит,
А у меня на сердце стыд,
И у Всевышнего болит след раны древней.
Не делай другому того,
Что сам, получив, опечален,
Стоял бы в конце, как в начале
Судьбы, не простив никого.
Летят слова её над морем и над пашней.
Мотив простой такой течёт тоской домашней,
И вдруг кому-то повезёт
Увидеть дивных слов полёт –
Очаровательных, наивных слов вчерашних.
Они пронзают, проникают в наши уши.
Пускай, мы знаем их, садись, давай, послушай –
Не убивай и не кради,
С небес срываются дожди –
И удивляют, и меняют людям души.
Не думай ты делать того,
Что сам получить не захочешь.
И время вокруг нас клокочет,
Слова повторяя Его.
А этих слов поток в душе, что я искал.
По венам нёс добро из гор, холодных скал.
Пусть станут вечными дела,
Вокруг себя не делай зла.
Мне мир большой такой понятен стал и мал.
Он никогда не заживёт, как эта песня,
А замолчит во мне – в тебе она воскреснет.
Летят по небу облака,
Уносит воды вдаль река,
И тонкий голос жив летит над мёртвой бездной.
ПОДАРИ МНЕ МЕНЯ
Подари мне страну там, где правит любовь.
Столько холода лет – только верить и плакать.
Укради, унеси – я готов за Тобой.
Стань моею судьбой до последнего знака.
Расколдуй, развяжи крепкий узел души,
И ручьём побежит по камням вдоль пустыни,
И костром, и цветком, только лишь поспеши.
Мне б родиться в раю, но не здесь, где я ныне.
На ответ не скупись после стольких молитв –
Стонут двери под скрипы опавших запоров –
В блеске света огней победителем битв.
Топот тысячи ног по моим коридорам.
Надо мной загорелась надежды звезда:
Фиолетовый свет – приближенья минута.
Забери, уведи прямо в вечность туда,
Где не камни – года, купола парашютов.
Подари мне меня после стольких обид,
И не надо всего, только краешек рая,
Только полог шатра, только дальше от битв.
Подари мне Себя. Я Тебя умоляю.
ШТОРМ С ДОЖДЁМ И НЕТ ПОКОЯ
Босиком – с волной сливаясь,
С силой этой, мощью этой,
Отрываясь от планеты,
Опускаясь, поднимаясь,
Покоряясь, растворяясь,
Но нисколько не смущаясь.
А зимой дожди косые
Море пьёт из туч высоких.
Отдают те тучи соки –
Волнам струи дождевые,
Грозовые, ножевые,
В лица с ветром – лобовые.
Между тучами и морем
Под дождями обтекаем,
Промокаем, высыхаем,
Волны ветром запивая,
То на дно его бросаясь,
То взлетая над простором
К чёрным рваным грозным тучам,
На волнах вращаясь круче,
Слыша рёв воды плакучий,
Волн разбитых, боль прибоя.
Нет, не может быть покоя.
Выше, праздничней и лучше!
Море молится на тучи,
Тянет сок и солнца лучик
И мешает с солью, болью.
Крики слов его гремучи,
Тучам в уши – слышат тучи,
Поят море, землю поят.
ПОДНИМАЯ СО ДНА
Ведь история – волны, чьи широкие плечи
(А чем выше, тем глубже, вплоть до самого дна)
Поднимают и носят с белой пеною вечной
Грязь, спала что веками, грязь, что всем нам видна.
А история – память о боях и пороках,
О казнённых пророках молодых, молодых.
А история – знамя и история – похоть,
И что есть – уже было: эта жизнь, этот миг.
Мы уже воплощались под телами другими,
Мы не раз воровали, предавали друзей.
А теперь возвратились, чтоб быть преданы ими,
Чтоб беспомощным нищим я замёрз у дверей.
И мы просто не помним свои прежние жизни,
Но без них невозможно объяснить этот бред.
И нет святости в теле, в языке, нет в отчизне,
Ни в иконах, ни в стилях и ни в блеске монет.
О проигранных войнах, об открытиях важных,
О монархах отважных, их великих делах.
Ведь история – сказка, пусть история – праздник,
Этот список событий, что отправится в прах.
ИСТИННАЯ КРАСОТА УМНОЖЕНИЯ
Я буду, Я сегодня и всегда.
Я мир и мера страшного суда.
Я совесть, вечность, жизней ваших суть.
Я тот, кому сомнения несут.
Вот ты пришёл и говоришь слова,
А ведь не знаешь, сколько дважды два.
И если даже выучишь, смотри,
То не познаешь, сколько трижды три.
И кем ты был, и сколько уже раз
Ты приходил исполнить Мой приказ.
И кто теперь, и кем ты станешь здесь,
И будешь ли ты сыт тем, что ты есть?
Я правда и сомнения Я суть,
Я тот, кому года свои несут,
Но что мне ваши бренные года.
Я был и есть, и буду здесь всегда.
Ты на себя с печалью посмотри,
Ведь жизней цель совсем не трижды три –
Я цель твоей тебе дал отыскать,
А ты твердишь на память: – Пятью пять.
Я память твою, сбросив, обнулю,
И ты, увидев раннюю зарю,
Воскликнешь: – Есть у Господа предел?
Иди ищи, пока не поседел!
Я Истина, закон и волшебство,
Я ты и больше нет здесь никого.
И в новый мир, который будет здесь,
Пущу лишь тех, кто знает, что Я есть.
ДАЙ МНЕ ЗОЛОТА И БОЛЬ
Дай мне золота и боль, дай любовь!
Брошу всё тогда на дно я с собой.
Зажигай огонь, большие дела.
Я так долго это время ждала.
Прыгну смело я в огонь, жар печи,
Пусть без дела постоят палачи.
Лишь хватило б у них дров для огня.
Боль наполнит золотая меня.
Из души моей любовь испеки,
Потечёт рекой глубокой тоски,
Потечёт туда, где море огня,
Лужи слёз закружит после меня.
Ты как в зеркало смотри в лужу слёз.
Там получишь свой ответ на вопрос.
Ты на сердце его – вынь, запиши,
Ведь иначе не исправить души.
ДУШИ
Ведь вы ничто, вы только память,
Так, сгустки планов и надежд.
В кострах пылающее пламя,
Любви и страха боль невежд.
Вы в тюрьмах тел, пока мы живы,
Течете в нас огнём крови.
Вы ‒ наша честь в дорожной пыли,
Вы ‒ неба часть, а мы ‒ земли.
Источник веры и надежды,
Магниты чувств и мыслей цель.
Мы ‒ ваши бренные одежды.
Мольберты мы, вы ‒ акварель.
Вы строчки нот, а мы пюпитры.
Нам вас держать, учить и петь.
Вы ‒ свет над полем древней битвы.
Мы ‒ кони в ней, вы ‒ наша плеть.
ТЕЗИСЫ НЕСОСТОЯВШЕЙСЯ ДИССЕРТАЦИИ
Название: Термохимическая деструкция души.
Предисловие:
Поэтический пиролиз
Талантлив становлюсь день от дня,
Сгорая в безвоздушном я пространстве,
Вам бред неся о вечности засранства.
Процесс пошёл пиролиза меня.
Ведь не пишу, а просто разлагаюсь
На мозг шипящий и живую речь,
Её огнём пытаюсь я поджечь,
Благословляя, истово ругаясь,
Читающих людей.
Введение.
Что такое любовь и зачем она нужна? Любовь – это чувство такое же, как многие другие известные нам чувства: ненависть, зависть, злость, гордыня. Такие чувства, как доброта и пр. (а их целый букет), являются только гранями любви. Любовь отличается от всех других чувств тем, что она направляет вектор желания добра не на себя, но вовне, на других.
Откуда берётся любовь?
Как и все чувства и мысли, её получают из космоса. Она растворена вокруг. Её можно и нужно «пить», ею надо «питаться», ею надо жить. Для того, чтобы вбирать в себя любовь, надо быть готовым к ней, быть готовым вобрать в себя и растворить в себе (абсорбировать) эти чувства. Или, по-другому, иметь в душе инструмент (можно назвать это порталом), который будет узнавать, распознавать, реагировать, отвечать, выбирать и вбирать в себя, в свою жизнь.
А что такое душа человека?
Это та субстанция, которую создал однажды Бог в единственном экземпляре и «вложил» в первого человека, Адама, созданного Им из праха земного. Это был первый и великолепный эксперимент, который завершился полным провалом. В результате этого мы имеем то, что мы имели все годы человеческой истории: убийства, потоп, неуважение к родителям, засорение среды обитания, воровство, войны, порнографию и секс как имитацию любви. Правда, многие считают, что сам Бог предполагал такое развитие событий.
Сколько душ?
Душа одна и только одна. Когда в человека «вкладывают» душу, он получает либо интерфейс к той единственной общей душе, либо копию с неё. Тогда человек получает возможность «вбирать в себя» в виде света божественную энергию любви, которая будет изменять, улучшать, достраивать и исправлять душу. Ею душа строится и ею душа полнится.
Для чего людям даётся душа?
Даётся не каждому, а только тем, кто может в ней что-то важное исправить, починить своей жизнью, для того чтобы завершить, наконец, тысячелетний Божественный эксперимент. Вместе с душой человек получает зачатки гениальности, которые он может развить в себе. Люди совершают открытия, пишут музыку, стихи, поют песни.
Зачем есть любовь?
Она приводит к здоровью, здоровью души. Это и только это даёт шанс на продолжение жизни души после смерти тела, если вы, конечно, верите в душу.
А как?
Понемногу. Проникая в нас, она нас же и изменяет, подготавливая к получению ещё больших порций. Если у вас перебор, она вас сломает. Порции нужно постепенно увеличивать по мере продвижения, увеличения «объёма» души.
Почему так устроен мир?
А вы жили в других мирах и можете сравнивать? Потому что есть Бог и есть законы Его. А вы верите в Бога? А если да, то вы живёте по Его законам: не убиваете, не воруете, не желаете другим плохого?
Как любовь воздействует на душу?
Любовь – огонь Божественный. Душу в человеке «нагревают» и в процессе нагрева освобождаются горючие газы, энергия горения которых «поджигает другие души», то есть распространяется вокруг в виде любви. При этом высвобождается много слёзной жидкости. Да и огонь, пылая, выделяет гораздо больше энергии любви, чем душа получает при нагреве.
Как нагревают души?
Для этого у Бога много средств воздействия: аварии, войны, болезни, смерть близких, просто ожидание горя. Бог не спешит, Он нагревает медленно, но верно, и только то, от чего может быть толк. А вы думали, что это плохо – хоронить, болеть, страдать? Для вас плохо, но не для Вселенной, получающей от вас ещё и ещё любовь. Она живёт этим. Поэтому не надо опасаться несчастий. Плачьте! Готовьте себя к ним. Они будут.
Что будет дальше?
Скоро, очень скоро этот эксперимент будет завершён. Те, кто честно страдал в нём, могут надеяться на участие в следующих.
До скорых встреч.
P. S.
Практическая часть (внедрение).
Это происходит каждую минуту вокруг нас. Это не кончается пока, пока Богу важно, чтобы мы с вами были. Но стоит Ему на секунду забыть о нас, и мы все в ту же секунду исчезнем.
ДРЕВНЕЕ ПРЕДАНИЕ
– Давай с тобой поговорим пока
О той реке, которую осталось
Нам переплыть, – она не широка.
Подумаешь, река – такая малость.
Но это не обычная река.
Там мчится колесница от дверей,
И лев с быком, и царственная птица –
По небу тянут звери всё быстрей,
Впряглись в неё, и пот им застит лица.
– Постой, бывают лица у зверей?
– У этих есть. И с тел их пот течёт.
Три зверя – три ручья впадают в реку.
– Ну, переплыть её, как сдать зачёт?
– И лодок нет, и трудно человеку.
– А что река, раз за рекой почёт?
– Почёт и всё, да капли те горят,
Сливаясь, – их огонь не затухает,
И сотни глаз с колёс её глядят.
– Но огненной воды ведь не бывает?
– Там есть. И нет пути уже назад.
– Там надо снять одежду, чтоб войти?
– Что за вопрос? В одежде не пускают.
Одежда – тело. Без него идти.
Тела же с душ заранее снимают.
Там только пустота в твоей горсти.
– А для чего горящая река?
И почему душе такие муки?
Она вообще насколько широка?
Горящая? В горсти? Так, значит, руки
У душ и, значит, ноги тоже есть?
– И есть в душе и зависть, и гордыня,
И раболепство – пища для огня,
Ослиное упрямство и отныне,
Как жир, сгорят в костре святого дня.
– Без этих чувств моя душа – пустыня.
– Но ведь была в тебе и до сих пор
Жива любовь – она, мой друг, бессмертна.
А суть любви – божественный огонь.
Огни сольются, не оставив пепла,
И вот тогда не чувствуешь ты боль.
– Давай с тобой поговорим пока
О той судьбе, которую осталось
Нам пережить – она не широка.
Подумаешь, судьба, такая малость.
Но после – необычная река.
ПО ОСТРИЮ НОЖА
Приятно жить, когда на кончике ножа,
Идти вперёд, влача и гладя свои раны.
От боли прошлой к новой боли, не дрожа,
По остроте клинка скользить к концу упрямо.
Идти вперёд, с печалью тихою в глазах,
За каждый новый шаг острее боль и жёстче.
От крови сталь красна и соль в твоих слезах,
А ты иначе жить, ты не захочешь проще.
Приятно весело смеяться по утрам,
Упасть в конце, прижав к себе постелью землю,
Постичь добро не по делам, не по словам –
По каплям счастья, что люблю, которым внемлю.
Нам до Него гораздо дальше, чем Ему
До нас. Задуют в спины песни о разлуке.
Поют ветра: – Прощаться, в добрый час! – К чему
Сейчас звучанья слов, протянутые руки?
Приятно жизнь прожить на кончике ножа,
Но ветры дуют к острию, в Его объятья.
И ты стоишь уже, последнее прижав
Желанье – путь начать опять вдоль рукояти.
ДА БУДЕТ ТАК
Пусть каждый, кто живёт, оставит яркий след
На жизни за собой, глубокий, реверсивный
На небе между звёзд, спешащих вдаль комет –
Единственный, как бред, чудовищно красивый.
Пусть вечен будет путь, как книжная строка,
Текущая средь бурь, сверкающая светом,
Дрожащая в ночи, как глаз у маяка,
Зовущая с собой невиданным сюжетом.
Пусть пролетит сквозь ночь до самого утра,
Оставив позади: дела, цветы, объятья,
Нам тайны приоткрыв, сегодня из вчера,
Старинной книги книг. Обнимутся, как братья,
Все буквы её слов, как добрые дела,
Стоящие сурово, как прочная стрела,
Что яд любви несла, остаток от числа
Деления простого. Но пусть не будет зла!
Добавить комментарий