Литература – это идеология
№ 2025 / 38, 25.09.2025, автор: Иван ОБРАЗЦОВ (г. Барнаул)
Конструирование и бесконечное воспроизведение порочного круга прибавочной стоимости – так можно и нужно обозначить всю ту деятельность, что развивается сегодня вокруг книжной индустрии и по сути формирует дальнейшее топтание на месте всего литературного процесса.
Речь не о самой книжной индустрии, так как для анализа её системных процессов вполне достаточно вспомнить классические и как следствие архаичные формы отчуждения плодов интеллектуального труда автора. На этом построен современный книжный рынок России, и говорить о скором изменении данного положения дел нет никакого смысла, так как это есть лишь часть общего процесса капитализации всего и вся как наследия принятых ещё более трёх десятков лет назад рыночных установок ведения любого бизнеса.
Важно лишь отметить, что за каждым бизнесом стоят вполне конкретные люди с вполне определёнными представлениями о смысле и цели собственной жизни. Очевидно, что совершенно примитивное понимание книжной индустрии как одной из бизнес-структур происходит из совершенно деструктивных и упрощающих мировоззренческих установок в головах тех самых людей – владельцев книжного рынка. Да, здесь надобно просто пронаблюдать используемые бизнес-стратегии, чтобы увидеть абсолютную идентичность продвижения любого книжного продукта как рекламирования новой линейки моющих средств или витаминизированных йогуртов.
С точки зрения владельцев (и ни для кого не секрет – монополистов) российской книжной индустрии любой автор и его произведение есть лишь товар. Как давно известно, для успешного извлечения прибыли важно иметь все юридические права на владение средствами производства непосредственно материализованных интеллектуальных продуктов – бумажных и электронных книг. То есть, ценность обретают не сами интеллектуальные идеи, а их материализованное воплощение – книга-товар.
Владение полиграфическими комбинатами, типографиями, издательствами, электронными площадками и сетями магазинов позволяет диктовать условия для каждого, кто пытается не просто создать художественное произведение, но сделать своё произведение максимально известным в среде носителей языка и в целом – культуры. Художественная литературы в данном случае имеет особое положение в любой развитой языковой культуре, так как является проводником идей, и даже (не будем стыдливо умалчивать очевидное) – идеологии. Цель автора произведения в данном случае является совершенно не той же целью, что цель владельца книжной бизнес-индустрии.
Так какова же тогда цель автора, если с целью владельцев индустрии всё более менее понятно? Здесь можно коротко напомнить вещи довольно очевидные, но одновременно с тем вполне адекватные и по сей день. Однако именно избегание серьёзного понимания очевидных вещей и характеризует значительную часть приспособившихся имитаторов отечественной литературы, живущих лишь бизнес-идеей извлечения прибавочной (да на самом деле какой угодно) стоимости от сбыта собственных сочинений и капитализации так называемой «культ-просветительской» деятельности.
Здесь начинается тонкий лёд спорных мнений, но дабы не провалиться в демагогию и популизм (хотя найдутся и те, кто именно в этом нас обвинит в первую очередь) достаточно напомнить те устойчивые эффекты литературного творчества, которые уже многократно были продемонстрированы на практике. Это в первую очередь известный исторический опыт формирования смысловых массивов культуры посредством проникновения литературных произведений в массовое сознание носителей языка. Довольно продуктивно представить данное явление через гравитационную метафору, когда литературное произведение постепенно обретает массивность (или лучше использовать термин «вескость») в поле культуры и со временем деформирует последнее, начиная влиять на общественные процессы.
Ещё одно несомненное следствие обретения литературными произведениями мощной вескости – изменение литературного процесса, формирование определённых интеллектуальных тенденций при создании произведений последующими поколениями авторов. Речь не о появлении стилистических школ или очередных измов, а об интеллектуальном интересе, который проявляется как процесс саморазвития художественной литературы в среде носителей языковой культуры.
Но с этого момента необходимо объясниться и уточнить то, что имеется в виду под «саморазвитием» и «влиянием на общественные процессы». В случае саморазвития мы говорим о росте самосознания индивидов, обретения не новых форм физиологического развлечения и чувственного досуга, а новых форм «преодолённого», а в перспективе и «преодолевающего самого себя» разума, освобождённого от бесконечной погони за вещевым накоплением закрепощающего круговорота вечно повторяющихся фактов. Разумеется, при капиталистических системах общественных взаимоотношений такая постановка вопроса выглядит идеализмом, тем не менее именно это и есть ядро литературного творчества, интеллектуально эволюционирующего, а не замыкающегося в вечной погоне за количественными показателями материальной прибыли.
Отсутствие свободы в современном российском обществе обусловлено прежде всего банальной экономической нищетой значительной части населения, колоссальным номенклатурным автоматизмом культуры и тошнотворным пресыщением так называемой финансовой элиты. Казалось бы, что для литературного творчества открываются невероятные возможности, ведь формирование новой идеологии в условиях кризиса и есть то поле интеллектуальных изысканий, где могут произрасти новые формы общественных взаимоотношений. Но пессимизм ситуации заключается в том, что такая литература становится первым и главным врагом сытой финансовой верхушки, и именно поэтому все усилия указанной верхушки будут направлены на сохранение статуса-кво в современной книжной бизнес-индустрии, как части всей системы концентрации финансовых ресурсов в руках узкого (относительно всего населения России) круга владельцев.
Именно эти обстоятельства препятствуют развитию российской литературы и культуры в целом. Более того, они и дальше будут настойчиво стремиться сохранять своё влияние, особенно в государственных структурах, так как единственная реальная возможность изменения подобных деструктивных обстоятельств, это изменение государственной политики, причём изменение радикальное. Недостаточно простых финансовых вливаний, так как в данное время сформирована и юридически закреплена огромная монополия книжного бизнеса, которой можно противопоставить не другую монополию, а полное изменение правил игры.
Литература – это идеология и понимание данного определения происходит из того кризиса, что был порождён законодательным «многообразием идеологий», а владельцам книжного бизнеса позволяет разделять пространство отечественной культуры на концентрационные сектора «по интересам», тем самым разрушая сами основы современного российского общества. Можно отмахнуться от этого, но в таком случае не стоит удивляться, когда конвейерная сочинительская потуга условного выпускника частно-издательской литмастерской порождает волну деструктивных настроений в среде молодёжи, из которой через один-другой десяток лет во власть придёт следующая партия «реформаторов», являющихся на самом деле выдвиженцами одного и того же безродного и космополитического капитализма, продолжающего политику существования слуг и господ.
Несвобода как неразвитость вещевого разума индивида и есть тот самый примитивный и тупой инструмент, являющийся на сегодняшний день главным формирователем текущей повестки. А то, что выдаётся за свободу, есть банальная вседозволенность, то есть тоталитаризм размывающей толерантности – это подмена истинной свободы личного и общественного развития на «счастливое рабство» материальности, физиологии и отчуждаемых плодов материально-трудовой и творческой деятельности подчинённого этой системе индивида и гражданина.
Подлинное литературное творчество – это появление новых способов существования, которые отрицают идеологию сытых и счастливых рабов на службе у «доброго господина». Здесь невозможно ограничиться какой-то там «супергероикой» на потребу текущей новостной повестке, так как на любого супергероя неизбежно и в силу диалектичности самой человеческой действительности найдётся такой же привлекательный суперзлодей.
Можно с уверенностью сказать, что педалирование тематического сектора супергероизма (даже выдаваемого за просто героизм) ни в коей мере не есть достаточная и даже адекватная современному кризису мера, ибо диалектика происходящих процессов указывает на необходимость полного изменения правил игры и на необходимость репрессивного цензурирования существующих бизнес-моделей частного книжного бизнеса.
Данная борьба ни много ни мало – за будущее общество и радикализм методов (в том числе с использованием сознательно формируемых юридических прецедентов и жёстких финансовых исключений) есть неизбежная и очевидная тактика, которая позволит одержать стратегическую победу в данной борьбе за литературу. В борьбе именно за отечественную литературу, которая и может быть сегодня единственной подлинной идеологией свободы, реализуемой без формального нарушения конституционного принципа «идеологического многообразия».
Да, Иван, Вы правы.
У них не книги продаются, а “книжный продукт”.
Тот, кто отличает сыр от “сырного продукта”, а вино от “виноматериалов”, – понимает, о чем я говорю.
Эрзац – вот то, что они производят и чем торгуют.
Эрзац!
Это слишком трудоёмкая задача – цензурировать финансовые потоки книжной индустрии. На её решение нет политической и творческой воли, а имеющиеся для такого труда литкульт кадры – разрознены и немногочисленны. Разве что Союз 24 февраля как-то выделяется, но уж никак не СПР или СРП.
“…диалектика происходящих процессов указывает на необходимость полного изменения правил игры и на необходимость репрессивного цензурирования существующих бизнес-моделей частного книжного бизнеса…”
Кого вы видите в качестве этого самого мистического “репрессивного цензора”, вот что интересно?.. Есть при этом знание и опыт, посказывающие, что на пост сей неминуемо придут те же самые лица, в требуемой мере мимикрировавшие ради соответствия “злобе дня”. Упоминание же одним из комментаторов “союза 24 февраля” – аки некой позитивной деятельной силы лишь подчеркивает гротесксность попыток спасения литературы подобными методами. Причины происходящего не в сегодняшнем времени, их и решать возможно, только понимая причинно-следственную связь. Возможно ли в КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ стране всех вставить в какие-то рамки, не трогая “святого” и неприкасаемого бабла, занявшего красный угол в жилище и в мозгу большинства россиян?
Причины происходящего не в сегодняшнем времени, это вы верно заметили. Только надо полагать автор вышеприведённой статьи о том и говорит, а цензурирование да ещё репрессивное – это явная отсылка к Герберту Маркузе и его работе “Репрессивная толерантность”. И в этом смысле всё верно, имеющейся сегодня репрессивной толерантности можно противопоставить только изменение правил игры, то есть, именно то самое “святое” бабло и следует цензурировать. Так что ваши вопрошания как-то непонятны и возможно происходят скорее всего из недопонимания смысла статьи. Образцов предлагает цензурировать именно идеологию бабла, то есть – капитализма в книжной индустрии. Идеология литературы – это культурная прерогатива, а не коммерческая. Всё правильно Образцов написал.
Уважаемый Валерий Дашкевич, Союз 24 февраля я упомянул в качестве примера более менее приемлемой согласованности сего объединения авторов по ключевым мировоззренческим позициям.
Что же касается, цитирую: “…Возможно ли в КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ стране всех вставить в какие-то рамки, не трогая “святого” и неприкасаемого бабла, занявшего красный угол в жилище и в мозгу большинства россиян?” – конец цитаты. Да, здесь, пожалуй, можно согласиться, но лишь в части капитализма и бабла, а не мозгов.
Автор вышеприведённой статьи вряд ли не понимает существующего положения вещей, хотя, на мой субъективный взгляд, его предложения по поводу “репрессивного цензурирования” чрезмерно радикальны.
В другой формулировке, цитирую”…сознательно формируемых юридических прецедентов и жёстких финансовых исключений…) – конец цитаты, это кажется более приемлемым, так как касается непосредственно вопросов экономических, а не литературных.
Ну и “любимая” тема сочинителей – а кто ж делить бабло и цензурировать книжную индустрию будет? Сей вопрос вечен и не имеет удовлетворительного для всех ответа. Увы…
Автор предлагает комиссаров в пыльных шлемах поставить во все эти спры, српы и чего там ещё есть, ну так это не поможет. Севременные сочинители далеки от литературы также, как далеки от балета танцоры диско. Литинститут под надзором Варламова превратили в коммерческий ларёк, чего старые преподаватели не допустили бы никогда.
Так уже пытаются, ведь чем вам захарка прилепин не комиссар? Вот этого буржуинского комиссара в одно отделение СПР уже воткнули)) Глядишь и ещё “неожиданно” комиссары появятся в одном, другом, третьем отделении СПР. А там глядишь и всё СПР одной большой казармой станет. Тогда никакая цензура и не нужна будет, а финансовые потоки станут невероятно чёткими.
А как будет велено ходить ентим пейсателям – шеренгами, али колоннами?
Конечно колоннами, а иначе как 8 тыщ выстроишь-то))) Плюс ещё срп и остальные влившиеся в стройные ряды… Нет, только колоннами))
Ну вот отдали спру издательство Художественная литература и что? А ничего. Посмотрите на этот их “новый” сайт спр – там же без слёз нельзя смотреть! Все новости про взвейтесь и развейтесь, оформление – вырви глаз. Да этим гражданам даже сарай нельзя доверить, они ж полные дилетанты в любой области искусства! Так что цензурировать необходимо сам спр прежде всего, а потом может и книжный бизнес переводить в нацдостояние, как газпром.
Свой сарай бы я им точно не доверил. У меня там запасов – на пятилетку. А эти архаровцы СПР голодны, как церковные крысы – живо растащат чужое добро по своим норам!
Да еще потом скажут, что всё это они сами посадили и вырастили. А значит, имеют полное право жрать.
С них станется, с этих “обилеченных”. Глаз да глаз за ними нужен…
Ну жрать-то всем хочется, а уж 8 тыщам спровцам и подавно. Теперь вот профессиональный добыватель бабла и еды господин Прилепин хоть нижегородских спровцев отцензурит и накормит))) А Крестьянину да, беречь надобно сарай, ибо что белые, что красные – все на закрома падки.
Вопрос не в том, кто из литературного сообщества будет заниматься цензурированием (как здесь некоторые комментаторы воображают), а в том, что необходимо изменение государственной политики в области культуры, образования, издательского дела. Конечно, никакой Союз писателей или Союз 24 февраля этого сделать не сможет в силу отсутствия компетенций. Здесь необходима работа дипломатов, экономистов и силовых структур одновременно. В противном случае страна будет потеряна окончательно. Хитрые азиаты или арабы постепенно заменят западенцев, но продажная система как была так и останется, только это уже будет далеко не Россия, а что-то распроданное ушлыми и коротко мыслящими чиновниками и боярами. А потом вся эта компания торгашей благополучно уедет на тёплые берега (их детки уже давно там обосновались). А из так называемых “писателей” кто может хотя бы понять суть происходящего? Юрий Поляков с лазурного испанского берега? Захар Прилепин с идеологией мелкого буржуа? Александр Проханов с его кондовым патриотизмом? Или может Н. Ф. Иванов с казарменной риторикой солдафона?
Re: “…Здесь необходима работа дипломатов, экономистов и силовых структур одновременно.” __________________________________________________
Есть первая, единственная и основополагающая необходимость – определиться по поводу формы текущего государственного строя, имя его произнесть. Из произнесенного (осознанного, продуманного до мелочей и осмысленного до крайности вначале) будет вытекать все остальное.
Без этого никакие дипломаты и экономисты ничего не изменят. Вообще, попытки при брызжущем зрелым соком капитализме строить что-то “как в СССР” и т.п. вызывают гомерический хохот. Тут дилемма проста – либо крест снять, либо трусы надеть…
Ну, положим, жёсткие финансовые исключения маловероятны для современного книжного бизнеса, так как этот механизм уже используется, и используется самими владельцами книжной индустрии. Разве мизерные гонорары и непрозрачная система контроля за количеством проданных экземпляров не есть то самое жёсткое финансовое исключение авторов из доходной доли от продаж?
“…попытки при брызжущем зрелым соком капитализме строить что-то “как в СССР” и т.п. вызывают гомерический хохот. Тут дилемма проста – либо крест снять, либо трусы надеть…”
—————-
Валерий Дашкевич, Вы абсолютно правы.
Странно, что серьезные люди (типа Мединского) этого не понимают.
С налоговым-то полковником и его присными всё ясно: они искренне уверены, что “надо начать с возвращения единого Союза писателей, а там само пойдет…”
Но ведь Мединский-то – не дурак!
Странно…
Валерий, вы ошибаетесь. Имя государственного строя в современном мире не имеет никакого значения. Например, Китай, где базовая партия КПК, но при этом прекрасно работают все экономические механизмы капиталистического типа. Капитализм есть устаревшая форма государственной идеологии, а в современном постинформационном обществе прекрасно существуют синтетические способы государственного управления. Вы уж извините, Валерий, но ваши слова были бы уместны лет эдак 40 назад, сегодня же они звучат как архаизм. В современной России невозможно копирование ни западного, ни азиатского способа госустройства и как вы, Валерий, выразились “государственного строя”. Сегодня создаётся эволюционно иная система государственного устройства и да, экономика, как базис государства, обсуждается и пестуется прежде всего. Но когда касается культуры, то вопрос вообще не в этом. В культуре есть своя философия, экономия и даже политэкономия, только человеческих кадров сегодня почти нет. Так называемая “пишущая интеллигенция” по старой привычке ноет и стонет, ругает власть и занимается склочным саморазоблачением, но это давно отработанные темы. Печально то, что эта “старая гвардия” до гроба сидит на всех местах во всех редакциях и так далее, тем самым уничтожая любую конкуренцию и/или традицию в пространстве той же литературы. Да и не вынесут они конкуренции, так как обычно по их заявлениям и комментариям становится очевидна их некомпетентность, отсутствие жизни и жизнеспособной энергии в их стонах и жалобах. Так что, Валерий, государственный строй здесь не причём, ибо проблемы как и сто лет назад не в сортирах, а в замшелых головах. А вся эта сладко-романтическая риторика про “творцов бессмертных шедевров” и “нестяжательстве художников слова” происходит из банальной нищеты и кружковщины. Как только этим же недовольным дают денег, они сразу меняют тон и слог. Нищета-с, господа, только нищета от ничтожности и общественной незначительности сочинительских потуг, а вовсе не по причине некоего “закона искусства”. Возьмите, в конце концов, госзаказ какой и будет вам зарплата. Правда, там по-настоящему работать придётся, а не заниматься болтовнёй. Так что автор статьи абсолютно прав, необходимо изменение правил игры. Только Образцов почему-то решил не уточнять, что говорит он не только о владельцах книжной индустрии, с которыми действительно всё ясно, но и о владельцах тёплых мест в редакциях всевозможных литизданий, где тоталитаризм процветает ещё похлеще чем при любом государственном строе. Потому и Прилепин всплывает в этой мутной воде разобщённости, как известная субстанция – это наказание всем сочинителям за их склочность, хамское письмо и манерный романтизм.
“…государственный строй здесь не причём…” – правильно НИ ПРИ ЧЁМ. По русскому-то что в школе было, всезнающая вы наша?
Ну, если это ваша единственная претензия, то она может быть объяснена вездесущей автозаменой, а автор комментария мог на это не обратить внимания в порыве, так сказать, страсти))) А вообще-то Кира Викторовна права, особенно в отношении литнытиков)) Я так думаю…
А я читаю комментарии “филолога на пенсии” для развлечения:) Представляете – сидит такая бабушка (а может быть вполне по нашим временам и дедушка, но маловероятно) и для неё не существует никаких более проблем в мироздании, её не волнует то, что происходит в жизни детей, внуков, её не волнуют вопросы 3 мировой и цены на продукты. Самое главное для неё – это “НИ ПРИ ЧЁМ” ! Ну клиника же. Единственное развлечение психически нездорового человека.
Филолог на пенсии – мужчина. Несмотря на пенсионный возраст (67 лет), он продолжает работать – читать лекции по русской литературе студентам. У него хорошая семья, прекрасная, верная и умная собака (чехословацкий влчак), дача, где он выращивает более двадцати сортов роз – его день расписан по минутам. А сюда он заглядывает изредка: поразвлечься, в том числе и вычитывая грубые школьные ошибки в статьях и комментариях тех, кто мнит себя литератором и творцом современной культуры.
Хорошие фантазии. Я по опыту знаю, что от такого характера, как у вас, розы вянут. “Изредка сюда заглядываю”… Да вы, как паук, сидите и выглядываете – что же ответят на ваш гнусный, мелочный комментарий. Развлекается он, вычитывая грубые ошибки, тех, кто возомнил себя… Истина последней инстанции нашлась. Лучше бы вы назвались женщиной – не так позорно. А то Кира Викторовна, которую вы решили мелочно поставить на место (вернее вам так кажется, что поставили), себя назвала, а вы трусливо прячетесь за ником. Как же зовут истину последней инстанции? И в каком провинциальном вузе он “душит” обучающихся? О себе – я клинический психотерапевт и смогу вылечить вас от мании величия:)
Михаил, сто баллов! )))
Уважаемая Кира Викторовна, вы попали в самую болевую точку литнытиков. Напишите отдельную статью для ЛитРоссии, с удовольствием познакомимся с вашим развёрнутым мнением.
Замечательная статья! Жаль, что здешние комментаторы озабочены не обсуждением озвученных в статье тем, а в основном своими собственными комплексами и стремлениями “учительствовать”.
Шерше ля фам, как говорится)))
Михаил Александров и писатель – благодарю вас за необходимые слова, а то сегодня “филологи на пенсии” склонны к хамству, а не к диалогам, увы. А в отношении опечаток, автозамена здесь совершенно ни при чём. Всего лишь думалось в момент написания комментария “НЕ имеет отношения…” потом “ПРИЧЁМ здесь…”, но, видимо, в тот самый микромиг размышления слилось в одно. Как шутит один мой знакомый нейробиолог: “Это лингвистический сбой в личной матрице, он сегодня частно наблюдается при работе пользователей в сети…” Мне вообще кажется, что именно такая вот “филология на пенсии” уничтожает любые творческие мысли у студентов. Этому человеку самое место в СПР Н. Ф. Иванова, там, судя по всему, такие казарменные строгости (навязчивый тоталитаризм и оруэловская дисциплина) и составляют суть всего мировоззрения.
*оруэлловская – а то несчастный филолог на пенсии опять возмутится)))