Начать заново

Рубрика в газете: Проза, № 2025 / 23, 13.06.2025, автор: Максим ШИКАЛЁВ

 

Максим Алексеевич Шикалёв родился в Казани в 1970 году. Прозаик, выпускник Высших литературных курсов при Литературном институте им. А. М. Горького (мастерская писателя Е.А. Попова). Печатался в журналах: «Казань», «Москва», «Юность», «Белая скала». Член Союза писателей России.

 

---

 

 

У сидящего за большим письменным столом был уверенный взгляд. Он внимательно смотрел на нервного лысоватого посетителя, суетливо перебиравшего документы в потёртом портфеле.

Наконец собрав всё воедино, гость встал и положил перед хозяином кабинета толстую папку.

– Вот, Михаил Александрович, полный набор.

Михаил Александрович Храмцев поправил зацепившуюся за изящные часы манжету и раскрыл поданный ему пластиковый переплёт.

Несмотря на прохладу кабинета, посетителю было жарко. На висках выступили капельки пота. Он сидел прямо, слегка покачиваясь, уперев взгляд в полированную поверхность приставного стола.

– Поздравляю, ваш вопрос практически… – чиновник продолжал просматривать документы, аккуратно складывая каждый лист на обтянутую кожей столешницу, – …практически решён.

Закончив, он открыл узорчатую крышку шкатулки письменного прибора и достал ручку в серебряной оправе. Заскрипело перо. На одном из листов он что-то быстро написал в уголке, поставил подпись и откинулся на массивную спинку кресла, над которым в центре отделанной деревом стены висел портрет Президента.

Посетитель вздохнул и сильно сжал ручку портфеля.

– Спасибо, Михаил Александрович! Мы по этому объекту, считай, уже два года бьёмся. Если бы не вы…

– А что я?

– С вами за месяц всё решили!

 – Документы у вас в порядке. Мои всё проверили. По объектному адресу тоже нарекания отсутствуют.

Храмцев вернул папку.

– Недели через две по вам окончательно выйдут все бумаги, и через шесть месяцев можно будет начинать строительство.

– Спасибо!

– Пожалуйста. Вы нас не подвели, и мы вам поможем. За последние три года на средства фонда, который мы курируем, уже возведены два храма. Сейчас строится ещё один и не без вашего финансового участия, как вам известно. Сдача в девятнадцатом году. Вместе мы творим хорошее дело!

– Да, Михаил Александрович. И нам приятно, что всё так прозрачно.

Храмцев встал. Посетитель вскочил со стула и двумя руками пожал протянутую ему ладонь.

– Михаил Александрович, всё хотел спросить вас…

– Да?

– Что это за доллар у вас?

На столе в углу стояла тёмно-коричневая рамка с купюрой в центре.

– Обратили внимание! – Михаил улыбнулся.

– Просто с этой стороны видно. Извините…

– Да ничего. Редкая вещица. Тридцать шестого года. Для меня это как талисман.

Взяв рамку, Михаил вгляделся в зелёный прямоугольник под стеклом.

– «Силвер сертификейт», – прочитал он вслух надпись на купюре.

– Оберег?

– Не совсем. Но я его уже лет десять из кабинета в кабинет таскаю. Обстоятельства, с ним связанные, когда-то у меня всю жизнь перевернули.

Мощные напольные часы зазвенели и ударили один раз.

Храмцев нажал кнопку селектора.

– Да, Михаил Александрович, – раздался звонкий голос секретарши из динамика.

– Анжела, пусть Виктор подъезжает, я на обед.

– Конечно, Михаил Александрович.

Посетитель спиной стал двигаться к двери кабинета.

– Извините, я побежал. Спасибо.

– Ой! Подождите, подождите! – Михаил жестом остановил лысоватого, – Самое главное не сделали. Давайте помолимся!

Подойдя к плотно прилегающему к стене резному шкафчику, Михаил открыл дверцу, представив взору посетителя спрятанную в нём икону.

– Помолимся? – ошарашено спросил лысоватый.

– А как вы думали?

– Вообще-то я мусульманин…

– Ничего! Давайте, подходите ближе.

 

* * *

В декабрьский пятничный вечер на улице Восьмого марта было людно. Михаил вышел из дома и остановился у входа в продуктовый магазин на углу. С удовольствием закурив, он посмотрел вокруг.

– Опять куда-то собрались, молодой человек? – спросила женщина, сидящая на ящике у стены, – В такой час люди домой возвращаются.

– Не опять, а снова. А что?

Женщина выпрямилась и поправила тёмно-серый платок.

– Если бы так со мной разговаривали когда-то в школе мои ученики, то…

Проходящий мимо мужчина наклонился и просунул сложенную купюру в щель стоящей перед женщиной квадратной жестяной копилки с православным крестом и висящим сбоку замочком.

– Спасибо, да благословит вас Господь! – сказала женщина и перекрестилась, – Так вот, если бы…

– Да хорош жизни учить! – оборвал Михаил, – Если бы, не если бы… Вот ты здесь каждый вечер сидишь. На что собираешь-то?

Женщина закрыла глаза и помотала головой.

– Конечно я могу вам сказать. Это не секрет, – сказала она после короткой паузы, – Пожертвования идут на благое дело.

– И какое же?

– Молодой человек, посмотрите на другую сторону улицы. Что вы там видите?

– Психушку. Ворота красного цвета.

– Да, вы правы. Это психиатрическая клиника и «Сказочные ворота», построенные по эскизу Врубеля… Но это не главное! Вам следует знать, что на территории больницы, в прошедшем, девяносто восьмом, году был восстановлен храм.

– И что?

– Как что…

Раздался звон падающих в коробочку монет.

– Спасибо, да благословит вас Господь! – она перекрестилась, – Это церковь святого мученика Фонифатия. Деньги идут на её содержание. Вот вы, молодой человек, хотите сделать пожертвование?

– Нет, не хочу. И в Бога я не верю.

Женщина снова выпрямилась и затеребила платок. Рукав её старого коричневого драпового пальто был оторочен давно вытертой по краю ондатрой.

– Молодой человек, вера необходима. Вы просто ещё не готовы. У вас такой напряжённый взгляд… Полюбите Господа и Он всегда будет с вами. Рано или поздно вы это поймёте. Избавитесь от своих недостатков, если таковые есть.

– Каких недостатков?

– Они есть. Я уверена, вам необходимо изменить образ жизни. Для начала задумайтесь о том, как вы живёте.

Михаил достал из кармана пальто вибрирующий телефон. На зелёном экране появилась надпись: ««В 20:00»/абонент Абри/».

– Живу я нормально.

– Скажите, что для вас главное?

– Главное – это фарт, – не задумываясь, ответил Михаил, – Мне всегда везёт!

– Нет, вы всё-таки…

– Хватит мне тут про жизнь да про веру! Ученики у неё были! Небось раньше-то в школе детям про коммунизм зачёсывала. А сейчас вот людей за веру агитируешь.

Сделав последнюю затяжку, Михаил кинул окурок в сторону покрытого грязным снегом газона и мысленно повторил: «Мне всегда везёт!»

– Всё! Время, – он посмотрел на часы и, не оборачиваясь на женщину, пошёл ближе к дороге ловить такси.

 

Вход в бильярдный клуб «Абрикос» сверкал огнями, украшая двор старинного дома на Малой Дмитровке. Михаил открыл тяжёлую дверь и поднялся по крутой мраморной лестнице, которая привела его в уютное фойе.

– Здравствуйте, Михаил, – приветствовала его из-за стойки высокая девушка. На лацкане её пиджака висел блестящий бейджик с именем «Анжела».

– Вы как всегда на игру?

– Да! – Михаил кивнул, – А вы, я смотрю, как всегда прекрасны!

Девушка смущённо опустила глаза.

– Сегодня есть кто?

– Началось час назад, вы можете присоединиться. Я вас провожу, – она повела его по мягкому полу через бильярдный зал.

В дальнем углу помещения Анжела отодвинула край закрывавшей почти всю стену тяжёлой бархатной шторы. Они зашли в скрытый от посторонних глаз коридор, заканчивающийся металлической дверью с табличкой «Служебное помещение». Набрав номер на кодовой панели, Анжела с усилием потянула на себя дверную ручку.

– Прошу Вас, Михаил. Приятной игры!

За карточным столом сидели трое. Михаил кивнул крупье.

– О, какие люди! – раздался знакомый голос со стороны бара.

Это был Мамука, хозяин клуба.

– Здорово, – Михаил поднял руку в приветствии и снял пальто, – Ставки какие?

– Начинали как всегда по малому, сейчас по пятьсот. Вваривайся! Добавлять будешь?

– Пока из моего депозита можно?

– Депозита?

– А что, пять тысяч тоже деньги – не рубли же.

– Пока можно, – кивнул Мамука, указав Михаилу на свободный стул.

 

* * *

Выпив залпом полстакана виски, Михаил отёр рукавом пот со лба.

Часы у барной стойки говорили о начале следующего дня.

– Ты как? – Мамука взял его под руку.

– Всё нормально.

Они медленно пошли к выходу.

– Десять тысяч я завтра привезу, у меня есть.

– Считай уже сегодня! А остальное?

Михаил не ответил.

– Тебя мой племянник Рома отвезёт. Анжеле скажи, я велел.

– Сам доеду.

– Нет, дорогой, тебя беречь надо! Надеюсь, три дня хватит, чтоб долг вернуть! – Мамука нажал на кнопку и толкнул мощную дверь, протягивая Михаилу пальто, – Верхнюю одежду не забывай.

– Три дня? Где ж я в выходные? Ну ты же меня знаешь, Мамука!

– Знаю, дорогой, знаю. Поэтому и говорю – хорошо, неделя. Не тяни!

 

Блестящая мозаика на стене туалета отливала перламутром под ярким светом ламп. Михаил открыл кран и, опираясь на раковину, посмотрел в зеркало.

«Мешки под глазами… Ну и морда у вас, господин Шарапов».

Он ополоснул водой лицо, вытер руки о пальто и, выйдя в коридор, медленно пошёл к бильярдному залу. Пьяным Михаил себя не чувствовал, но от навалившейся усталости еле передвигал ноги.

– Анжела, Мамука говорит, что вы машину мне найдёте…

– Да, Михаил, сейчас, – Анжела улыбнулась и достала серебристый телефон, – Рома, ты здесь? Хорошо.

– Анжела, позвольте вопрос?

– Конечно.

– Я всегда думаю и удивляюсь. Ну как вы с таким длинным маникюром пальчиками в кнопки попадаете?

Девушка сложила мобильный.

– Я…

– Тихо! – Михаил поднёс указательный палец к губам, – Шучу.

Помолчали.

– Машина уже внизу наверное. У вас всё хорошо? – её голос звучал тревожно.

– Да. Спасибо вам, Анжела… За всё, – вкрадчиво произнёс Михаил, спустился по лестнице и вышел на улицу.

 

Ночной город был пуст. Михаил быстро доехал до дома. «Мерседес» Ромы с юзом развернулся на скользком асфальте и умчался.

В квартире он с трудом снял ботинки, затем пальто и пиджак, зашёл в спальню и рухнул на кровать.

 

Утро не радовало. За окном хмурая зимняя облачность нависла над городом плотным серым одеялом. Где-то недалеко на дереве сидела ворона. Её громкое, похожее на страшный крик, карканье врывалось в квартиру через открытую форточку, каждый раз отдаваясь болью в черепе.

Алкоголь, изрядно употреблённый вчера, давал о себе знать. Михаила подташнивало.

Прошедший вечер вспоминался обрывками: «Флеш… пасс… меняю… вскрываемся?..». Хрустальный бокал с виски. «Мише прёт, как всегда». Пальцы крупье. «Хороший банк взял, может ещё?». Напряжённое лицо Мамуки. Коричневый ободок на волосах патлатого игрока. Два короля. «Пусто». «Пасс». «Поднимаю…». Шум в голове. «Тебя я знаю, могу взаймы…». Спокойный взгляд Мамуки. Перстень на безымянном пальце соседа. Блестящий лоб крупье. Глубокая затяжка, сигаретный дым. Окурки, круглая хрустальная пепельница. «Теперь ты должен тридцать».

 

После душа стало легче. Но десять тысяч долларов, лежавшие в ящике стола, были уже чужими, и не хватало в два раза больше.

В холодильнике нашёлся последний йогурт. Щёлкнул электрочайник. Михаил наполнил бокал, насыпал в кипяток три ложки растворимого кофе и стал листать записную книжку мобильного. Перебрав разные имена, сделав глоток горькой жижи, он поморщился и нажал на кнопку вызова.

– Да, Миша, – откликнулся низкий голос.

– Здорово, Серёга! Как сам?

– В порядке, а ты?

– Слушай, просьба у меня к тебе… – Михаил раздумывал как начать.

– Что стряслось-то?

– В «Абрикосе» лишканул чуток.

– Понятно. Как всегда…

– Ну почему как всегда? Не всегда так бывает, – Михаил пытался отшутиться.

Собеседник поддерживать шутку не собирался.

– У нас с тобой уже один раз так было.

– Но я же всё отдал!

– Отдать-то отдал, но с каким геморроем! Ну ты же сам помнишь.

– Но вернул же! Помоги, больше не к кому.

Сергей молчал.

– Знаешь что, Миша! Я тебя уже не раз спрашивал, но спрошу ещё раз: ты когда за ум возьмёшься?

– Ну я…

– Тебя даже бизнесменом не назовёшь! Тут срубил, там хапнул.

– Я зарабатываю. Людей свожу, вопросы решаю.

– Вопросы! Осенью тебя Дружинин к себе звал в московское правительство.

– И что?

– А то! По моей рекомендации! И то, что с твоим строительным дипломом ты там у него мог бы быть очень даже по профилю. Я когда узнал, что ты отказался – в шоке был. Там люди, ох, быстро растут! Карьеру сделал бы! У тебя не те карты в голове…

Оба замолчали.

– Серёг, денег мне дашь?

– Нет, но, если надумаешь с Дружининым, я за тебя ещё раз попрошу. Через неделю у меня с ним встреча. А взаймы если – у других ищи. Всё! – Сергей отключился.

За окном стояла такая же серость, что и утром. Не теряя надежды, Михаил снова открыл записную книжку телефона.

 

Серебристые стрелки висящих над кухонным столом часов соединились перед цифрой семь. У Михаила ушёл почти весь день на то, чтобы обзвонить возможных кредиторов. Всё было напрасно. Среди тех, до кого он дозвонился, не нашлось желающих дать ему взаймы. Многие знали о его пристрастии к карточной игре. Однако была суббота, и некоторые знакомые могли появиться лишь в начале недели.

Зазвонил телефон.

– Здравствуй, дорогой!

– Мамука…

– А я уж думал, что тебя искать придётся.

– Извини, закрутился, сейчас приеду.

– Мне надо уехать. Ты тогда десятку в кассу отдай, скажи: для меня от Миши, – там в курсе. А что с остальным?

– Ищу.

– Ты лучше ищи, а то кто-нибудь твоей Анжеле мизинчик отрежет для начала.

– Почему моей?

Мамука засмеялся.

– Да потому что она давно на тебя смотрит жадными глазами.

– Я причём?

– Причём, не причём, а виноватым можешь стать! Так что давай, ответственно отнесись.

– Мамука, ты шутишь сейчас?

Ответа не последовало.

 

* * *

Во вторник ночью ему не спалось.

В пижаме Михаил прохаживался по кухне. Через приоткрытое окно с улицы противно тянуло гарью. Достав из холодильника начатую бутылку водки, наполнив забытый у раковины стакан до половины, Михаил выдохнул, залпом выпил и, зажмурившись, помотал головой.

Налил снова.

На тарелке одиноко лежала корка бородинского хлеба. Он отломил немного и вдохнул густой запах тмина.

«И всё же надо что-то делать! Сбежать… Куда? И Анжела эта… Она-то здесь зачем?» – подумал Михаил, выпив ещё. Зажевав водку хлебом, он пошёл в прихожую. Там он накинул куртку и, забыв про ботинки, в домашних тапочках выбежал из квартиры.

Необъяснимо тёплый декабрь окончательно обнажил густо сдобренный солью московский асфальт. Серые столбы жёлто освещали улицу. Блестели покрытые влагой уходящие вдаль трамвайные рельсы.

На другой стороне дороги возвышались красные ворота психиатрической больницы, опираясь мощным основанием на асфальт.

У магазина одиноко стоял накрытый картонкой продавленный ящик, на котором обычно сидела женщина-попрошайка.

«А может права она в чём-то…» – подумал Михаил.

Он вышел на пустую дорогу и, остановившись между рельсами, посмотрел на светлеющее небо.

– Раз уж говорят, что ты там действительно есть! – крикнул Михаил небу, подняв руки, – Почему ты не можешь помочь мне решить этот простой головняк? Сделай так, чтобы я закрыл вопрос по этим жалким деньгам! Или тебя нет?

Вдали с шумом проехала подметальная машина.

– Ну что ты молчишь!?

Не дождавшись ответа, Михаил опустил руки и закурил. Глубокая затяжка вызвала тошноту.

– Да нет тебя…

В промокших тапочках ногам стало холодно. Он бросил почти целую сигарету на асфальт, сплюнул и пошёл в сторону дома.

 

Михаила разбудил грохот. На полу вибрировал слетевший с тумбочки телефон. Нащупав, он не глядя раскрыл мобильник и прижал к уху.

– Кто это?

– Михон! Это я, Олигарх.

Часы на стене показывали шесть.

– Ты на часы смотришь, акула бизнеса? Чего хотел?

В голове стучало, болью отдавалось в висках.

– Голос у тебя, я даже не узнал сразу. Извини, но мне срочно. Тут тема есть одна.

– Знаю я ваши темы.

– Не дури. Я же просто на людей работаю.

– Ну?

– Короче, деньги одни прогнать надо. У тебя вроде был кто-то, но чтобы быстро.

– Был один.

Спать расхотелось.

Знакомый человек у Михаила действительно был. Его звали Павел. Все называли его Паша Зима.

Зима был финансист. Точнее финансистом его считали те, кто знал его лично: он занимался полулегальным бизнесом, изображая банк. Секрета из этого Паша не делал. Но, как ни странно, жил и работал при этом спокойно, постоянно предлагая свои услуги. Человеку со смешным прозвищем «Олигарх» он подходил как нельзя лучше.

– Могу тебя свести. А тебе много надо?

– Да, много, но один раз, – сказал Олигарх.

– Если много – это хорошо…

 

* * *

Бар «Рокки-2» на проспекте Мира был забит посетителями. За столами расположились компании, у которых пятничный обед короткого рабочего дня постепенно переходил в ужин. Суетливые молоденькие официантки в чёрных передниках разносили тарелки, пивные кружки и маленькие папки со счётами, забавно семеня ногами по осклизлому плиточному полу. В воздухе стоял шум множества голосов, звенела посуда и сильно пахло кухней.

Когда пришёл Паша Зима, Михаил допивал кофе.

Зима был счастлив.

– Спасибо тебе! – на ходу сказал он, – Обычно в декабре много, а в этом году чего-то не очень. Да, извини, что опоздал.

– Ничего. Ну, а Олигарх что?

– Так я и говорю: спасибо тебе. Можно сказать, только он и всё. С Олигархом у меня нормально, он доволен, дело сделано.

– Поаккуратнее с ним, он всё же на серьёзных людей работает. Ты мне-то накинул?

– Конечно, держи! – Зима выложил из портфеля перетянутый резинками свёрток.

– Сколько здесь?

– Тебе хватит. Мы же не обговаривали, ну я и по стандартной сделал.

Михаил с трудом запихнул свёрток во внутренний карман пиджака.

– Извини, дружище, я побегу… – Зима защёлкал застёжками портфеля, – Если что, звони, не забывай. Видишь, не забыл и разжился чуток.

– Разжился! Сегодня на баксы поменяю да отдам.

Попрощались. Михаил сунул под сахарницу чаевые, погладил рукой пиджак, ощутив содержимое внутреннего кармана, и взял со стола телефон: «Так, Альберт – обменка».

– О, Майкл, привет. Как дела? – раздалось в динамике.

– Алик, зелени найдёшь для меня?

– Конечно, смотря сколько.

Михаил снова потрогал пиджак.

– Слушай, я точно не знаю, давай я к тебе сейчас на Ленинский приеду, и посчитаем.

– Хорошо. Когда будешь?

– Я на «Проспекте мира», тут прямая…

 

Алик держал обменный пункт в парфюмерном магазине сразу у выхода из метро «Октябрьская». Как он объяснял, ему так было удобно. Магазин на ночь сдавался под охрану. Поэтому Альберт спокойно спал и не беспокоился за сейф.

В торговом зале за фигурой охранника виднелась панель с курсами валют. Изолированный большим окном от стеллажей с различными флаконами и баночками, обменный пункт напоминал билетную кассу провинциального вокзала.

Сквозь зеленоватую толщу бронированного стекла брезжило знакомое лицо. Михаил достал свёрток.

Деловито разорвав бумагу, Альберт взялся порциями складывать купюры в счётный аппарат. Машина с шумом заглатывала деньги. На дисплее мелькали красные знаки. Когда аппарат останавливался на цифре «100», Альберт брал сосчитанное, перематывал резинкой, прятал под стол и добавлял ещё.

Через несколько минут, записав что-то в большой амбарной книге, он взял калькулятор и, потыкав в него толстыми короткими пальцами, поднял счётную машинку к стеклу. Михаил взглянул на маленький серый экран: «Двадцать тысяч».

– Не понял, я что – на двадцатку принёс?

– Ну, я скинул тебе чуток, чтобы была круглая сумма, – Альберт положил в лоток две пачки долларов.

– Чудеса! Да и не считал, думал будет как будет.

– Деньги – вещь конкретная. А вот тебе сувенир, – Альберт доложил купюру и нажал на рычаг, – Раритетный доллар, тридцать шестой год. Такой редко попадается.

Михаил не верил своим глазам. Перед ним лежали, не считая одного, двадцать тысяч долларов.

– Ты чего? Не доволен? – спросил Альберт.

– Да нет. Спасибо, просто… Сегодня всё отдать надо.

– Вечером деньги не отдают!

– Ждут сегодня!

– Как скажешь, береги себя.

 

* * *

В неоновой надписи «Абрикос» помаргивала последняя буква. Михаил поднялся по проклятой лестнице.

– Здравствуйте, Анжела!

Она что-то внимательно читала, как всегда сидя за стойкой.

– Ой, здравствуйте!

– Мне на вашу смену везёт.

Анжела смущённо кивнула.

– Вас сегодня нет в списке. Или вы к Мамуке Гивиевичу?

– К нему. С вами-то всё в порядке?

– Да, работаю. А что?

– Ничего, может быть свой телефончик дадите? А то мы с вами всё как-то… Я бы вас пригласил куда-нибудь…

Анжела улыбнулась и написала номер на визитной карточке клуба.

– Спасибо! – Михаил взял карточку и добавил значительно, – Позвоню непременно.

– Сейчас вас проводят, – она привычным движением раскрыла серебристый телефон.

Через пять минут подошёл крепкий мужчина и жестом поманил Михаила.

Перед тем как позволить Михаилу войти в кабинет хозяина клуба, охранник обыскал его и постучал в дверь, глядя в висящую на стене видеокамеру. Щёлкнул электрозамок.

– Здравствуй, дорогой! – сказал Мамука, вставая из-за стола, – С чем пожаловал? С деньгами или с новостями?

Они поздоровались.

– С деньгами, – Михаил достал из кармана конверт.

Мамука посмотрел содержимое и небрежно кинул деньги на стол.

– Молодец! Себя не подвёл.

– Старался. Ну что, всё?

– Да.

Мамука подошёл к своему креслу и нажал кнопку под столешницей. Снова щёлкнул замок. Михаил кивнул и вышел.

 

– До свиданья, Михаил, – улыбнулась Анжела.

– Счастливо! У вас завтра выходной, я надеюсь, – Михаил помахал визиткой с номером и стал спускаться по лестнице.

«Хорошая девушка, вытащить бы её из этого катрана…»

На улице под фонарём ярко блестел мокрый асфальт. Пройдя через тоннель подворотни, Михаил оказался на улице. Дмитровка оглушила его шумом проезжающих машин. Свет витрин заставил прищурить глаза. Впервые за долгое время он заметил, как сильно изменился город.

 

Расплатившись с таксистом, Михаил направился к продуктовому магазину напротив больничных ворот, теребя в кармане подаренный Альбертом доллар.

Недавно начал идти снег. Тротуар, на котором оставались следы прохожих, был покрыт тонким белым слоем. Магазин ещё продолжал работать, всё было как обычно. Из дверей выходили люди. Кто-то заходил внутрь. Не хватало лишь одной детали: исчезла женщина, каждый вечер сидевшая с копилкой около входа. Ящик тоже пропал, оставив в снегу чёрный прямоугольник у стены на асфальте.

Из магазина вышел знакомый рубщик мясного отдела, на ходу доставая сигареты. Увидев Михаила, он помахал рукой.

– Ты чего такой озадаченный?

– Да вот, Витя, женщину ищу…

– Ту, что здесь всё время сидит? Так ушла недавно.

– Куда?

– Откуда я знаю… – Виктор прикурил.

Михаил помял в руке доллар и огляделся.

– Вон туда сходи, – Виктор показал на забор больницы.

Красные ворота стояли на том же месте. Где-то за ними должен быть новый храм.

«Ну, искать её там я уж не стану… Но, в одном она точно права – образ жизни надо менять! Да, и вообще, по всем раскладам я теперь снова должен. Вопрос лишь – что и кому?» – подумал Михаил, обращая свой взор на затянутое снежной мглой небо, – «Неужели всё-таки Ему? Спасибо тебе, Господи! Гран мерси, как говориться».

Вечерний воздух был необычайно свеж. Михаил с удовольствием сделал глубокий вдох, расправил измятый доллар и аккуратно положил в бумажник. Постояв немного, он достал сотовый телефон и решительно набрал номер.

– Сергей, это я. У меня уже… нормально.

– Молодец. Я сейчас занят, у тебя что-то срочное?

– Слушай, мне не поздно заново жизнь начинать?

– Ты о чём? Тебе даже тридцати нет.

– Через год будет. Я надумал. Поговори с Дружининым…