Николай Гумилёв
(Из цикла «Эта безумно безумная жизнь»)
№ 2025 / 42, 23.10.2025, автор: Владислав КУРАШ
В ту ночь, когда он родился, Кронштадт штормило. Такого шторма в Кронштадте не помнили уже давно. Огромные волны, ломая лёд, с глухим шумом бились о берега. Ветер яростно трепал крыши домов, ломал ставни и завывал в пугающей темноте.
– Видно, бурная жизнь у него будет,– сказала старая няня, крестясь на иконы.
Будучи ещё совсем юным, получив отказ Анны Горенко, он попытался свести счёты с жизнью. Но ангел-хранитель уберёг его от смерти.
После трёх неудачных попыток самоубийства он решил уехать в Африку. Это был побег. Побег от позора, побег от неразделённой любви, побег от самого себя.
Полон разочарования и осознания своей ненужности, он сел в Одессе на пароход «Россия» и отправился в Константинополь. Сколько пробыл он там, не известно. Тоска и одиночество гнали его вперёд.
Следующую остановку он сделал в Греции. После Греции были Александрия, Каир, берега Нила, его рукава, Розетта и Дамиетта.
Из Египта он планировал поехать в Палестину или Малую Азию. Но ввиду финансовых трудностей туда Гумилёв не попал. Ему пришлось занять денег и вернуться назад, в Россию.
Он снова сделал предложение Анне Горенко. И снова получил отказ. Ничего не оставалось, как смириться. Он окунулся с головой в литературную жизнь Санкт-Петербурга и постарался забыть об этом унизительном позоре.
Лучшее лекарство от влюблённости – это влюблённость. В Академии художеств Гумилёв познакомился с Елизаветой Дмитриевой и в надежде поскорее перестать думать об Анне Горенко увлёкся ею. Но и здесь его ждала неудача. Елизавета Дмитриева предпочла ему другого. Её избранником был Максимилиан Волошин.
Вся эта история закончилась ссорой. Гумилёв изрядно раздражал влюблённого в Елизавету Дмитриеву Волошина. В конце концов, дошло до того, что Волошин уже не мог себя сдерживать.
Ссора между Гумилёвым и Волошиным произошла в Мариинском театре под звуки оперы «Фауст», в которой пел сам Шаляпин, на глазах у Алексея Толстого, Александра Блока и Вячеслава Иванова.
Волошин молча подошёл к Гумилёву и от души залепил ему пощёчину. Гумилёв заложил руки за спину, сдерживая порыв гнева, и сказав: «Ты мне за это ответишь», вызвал Волошина на дуэль. Он не мог простить оскорбления и потребовал стреляться на пяти шагах и до смерти одного из противников.
Дуэль назначили на следующее утро у Чёрной речки, возле Новой деревни. С трудом нашли дуэльные пистолеты. Пистолеты были с выгравированными фамилиями всех, кто на них дрался.
Первым выстрелил Гумилёв. И промахнулся. У Волошина была осечка. После второй осечки секунданты забрали у дуэлянтов пистолеты. Гумилёв и Волошин остались живы, но Гумилёв так никогда и не простил Волошина.
И на этот раз ангел-хранитель уберёг Гумилёва от смерти.
Он жаждал новых ярких впечатлений. Ему хотелось забыть эту глупую дуэль и всё, что было связано с ней.
В букинистическом магазине ему на глаза попалась книга Александра Булатовича об Абиссинии. Он купил её и зачитался. Абиссиния заинтересовала Гумилёва, и он захотел побывать там.
Перед отъездом в Абиссинию Гумилёв снова сделал предложение Анне Горенко. На что Анна Горенко неожиданно для него ответила согласием. Окрылённый радостью и надеждой он покинул возлюбленную и уехал в Одессу.
Там он сел на пароход до Варны. В Варне сделал пересадку до Константинополя. В Константинополе – до Александрии. В Александрии – до Каира.
После недолгой передышки он поехал в Джибути и по караванной дороге – на мулах в Харар.
По пути в Харар он участвовал в охоте на леопарда и льва.
Пробыв недолго в Хараре, Гумилёв той же дорогой отправился в обратный путь.
Вскоре после возвращения он обвенчался с Анной Горенко в церкви Николая Чудотворца в Никольской слободке. После чего молодые супруги уехали в свадебное путешествие, в Париж.
Там Анна Горенко познакомилась с Амедео Модильяни и безнадёжно влюбилась в него. Это не укрылось от Гумилёва и между молодожёнами начались размолвки.
Жизнь в Санкт-Петербурге после Парижа была скучной. Отношения между молодожёнами продолжали ухудшаться. Анна Горенко тосковала по Модильяни. Тот писал ей полные любви и страсти письма.
Забыв обо всём на свете, Анна Горенко начала собираться в Париж. Гумилёв догадывался, что она едет к Модильяни, но ничего ей не сказал, и терпеливо ждал её возвращения.
Из Парижа Анна Горенко вернулась выпитой до дна. Она больше не испытывала к Гумилёву никаких чувств. Он был ей безразличен.
Рождение ребёнка не только не сблизило их, но наоборот ознаменовало полный разрыв между ними. Они молча дали друг другу полную свободу и перестали интересоваться интимной стороной жизни друг друга.
Для Гумилёва всё это было невыносимо. Ему хотелось сбежать от такой жизни, и он решил снова уехать в Африку.
Совершив длительное путешествие через Константинополь, Каир, Порт-Саид и Джибути, Гумилёв, в конце концов, оказался в Аддис-Абебе.
Его радушно приняли в Российском представительстве. Русский посол поселил Гумилёва в лучшей гостинице. Ввёл его в высшее абиссинское общество. И представил ко двору императора Менелика как российского поверенного в делах в Абиссинии.
Путь назад был через пустыню Черчер, чтобы по дороге собрать абиссинский фольклор, предметы быта и живопись.
Гумилёв сильно истосковался по жене. Он надеялся увидеть нежную, ласковую, любящую супругу, которая ждала его. Но Анну Горенко интересовали только лишь её стихи. Вернее, похвала Гумилёва.
Изучив множество книг и публикаций об Африке, Гумилёв загорелся желанием стать первопроходцем и первооткрывателем неисследованных племён и неизведанных земель. У него появилась идея пройти с юга на север Данакильскую пустыню, лежащую между Абиссинией и Красным морем, исследовать нижнее течение реки Гаваша, узнать рассеянные там неизвестные загадочные племена. С этой идеей он обратился в Академию наук.
Предложенный Гумилёвым маршрут Академия не приняла. Он стоил слишком дорого. Тогда Гумилёв представил другой маршрут, который после некоторых обсуждений был принят Музеем антропологии и этнографии при императорской Академии наук.
Гумилёв должен был отправиться в порт Джибути в Баб-эль-Мандебском проливе, оттуда по железной дороге к Харару, потом составить караван на юг, в область, лежащую между Сомалийским полуостровом и озёрами Рудольфа, Маргариты и Звай. Захватить возможно больший район исследования, делать снимки, собирать этнографические коллекции, записывать песни и легенды.
До Джибути дорога была привычной: Константинополь, Александрия, Каир, Порт-Саид, Красное море.
В Дире-Дуа Гумилёв нанял слуг. В Хараре нашёл переводчика и купил мулов. Он планировал пройти к Бари, оттуда по реке Уаби Сидамо к озеру Зваи, и, пройдя по земле Арусси, по горному хребту Черчер вернуться в Дире-Дуа.
Экспедиция длилась три месяца. За это время Гумилёв прошёл Харар, Джиджиге, район Меты, Аннийскую пустыню, Уэби, Шейх-Гуссейн, район Арусси, Черчерские горы, восточную часть Центральной Абиссинии и область, примыкающую к Северо-Западному Сомали. За это время было собрано три коллекции для Музея антропологии и этнографии и сделано около двухсот пятидесяти негативов с описью отснятого.
Когда началась Первая мировая война и Россия объявила всеобщую мобилизацию, Гумилёв пошёл добровольцем в действующую армию. Его зачислили поручиком в 1-й эскадрон лейб-гвардии уланского Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полка, бравшего участие в боях на Западном фронте. За мужество и отвагу он был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и двумя Георгиевскими крестами.
С фронта Гумилёв отправился учиться в школу прапорщиков и после её окончания получил новое назначение – командиром военно-полицейской роты при штабе 2-й Финляндской стрелковой дивизии.
К этому времени характер войны изменился. Война приобрела окопный характер. Всё меньше и меньше оставалось романтики в полковой службе. Гумилёв разочаровался в войне. Наступлений и побед не было. Он начал воспринимать всё происходящее как скучную рутину.
В стране началась смута. Переворот власти, позже названный Февральской революцией, внешне Гумилёв воспринял спокойно.
На этом война для него закончилась. Он не видел больше смысла в противостоянии держав, когда Россия рухнула как карточный домик в одночасье.
Гумилёва назначили офицером для поручений при комиссаре Временного правительства в русских войсках во Франции, и он уехал в Париж.
В России большевики разжигали пламя будущей гражданской войны. Во Франции, в русских частях, было тоже не спокойно. В условиях развала России солдаты требовали, чтобы их вернули на родину. В армии начинался вялотекущий бунт.
Из Парижа, когда комиссариат был расформирован, Гумилёва перевели в Лондон, в подчинение генерала Ермолова.
В Англии дела у него не заладились, и он решил вернуться в Россию.
В России произошёл Октябрьский переворот. Гумилёв понимал, что едет навстречу гибели и, не смотря на это, не изменил своего решения.
Возвращению Гумилёва из Лондона удивились многие. Даже родная мать не верила, что он вернётся. В то время шёл массовый исход интеллигенции из страны.
Анна Горенко потребовала у Гумилёва развод, и он не возражал.
Убедившись, что большевики утвердились надолго, Гумилёв принял оригинальное решение, не замечать режима. Он полностью сосредоточился на литературной деятельности.
После развода с Анной Горенко Гумилёв сразу же женился на Анне Энгельгардт. У них родилась дочка.
Согласно секретному распоряжению главы ВЧК Феликса Дзержинского всем уполномоченным ЧК на местах предписывалось «устраивать фиктивные белогвардейские организации в целях быстрейшего выяснения иностранной агентуры…»
В своих секретных распоряжениях ему вторил глава отдела ВЧК по борьбе с контрреволюцией Мартын Лацис. Он писал:
«При осуществлении красного террора не ищите данных в следственных материалах, не ищите преступления словом или делом, а спрашивайте, к какому классу и воспитанию принадлежит обвиняемый. В этом весь смысл красного террора. Ибо мы ведём борьбу против класса, а не против личностей».
Следуя предписаниям руководства, особоуполномоченный секретно-оперативного управления ВЧК Яков Агранов дал указание чекистам Петроградской ГубЧК организовать громкий процесс по разоблачению подпольной белогвардейской контрреволюционной деятельности в Петрограде.
В поле зрения чекистов попал профессор географии Владимир Таганцев. Его и решено было провозгласить руководителем «заговора» и «Подпольной боевой контрреволюционной организации».
На первом же допросе он сломался, и на обещание Якова Агранова не применять к нему смертную казнь согласился сотрудничать.
По его показаниям было арестовано около трёхсот человек. В основном это были потомственные дворяне, князья, графы, бароны, духовенство, бывшие жандармы, представители науки и искусства, педагоги, врачи, бывшие офицеры царской армии.
В числе прочих арестовали и Гумилёва. Его обвинили в контрреволюционной деятельности и подготовке к антибольшевистскому восстанию.
Следователем у Гумилёва был Якобсон, такой же негодяй как и Яков Агранов. Перед ним поставили конкретную задачу: Гумилёв должен быть расстрелян.
Из тюрьмы Гумилёву удалось отправить домой короткую записку:
«Я арестован и нахожусь на Шпалерной. Прошу вас послать мне следующее: 1. Бельё. 2. Миску, кружку и ложку. 3. Папирос и спичек, чаю. 4. Мыло, зубную щётку и порошок. 5. Еду. Я здоров. Прошу сообщить об этом жене».
Арест Гумилёва всколыхнул литературную общественность Петрограда. Слухи о его аресте быстро растеклись по городу, вызывая явное недоумение действиями большевиков.
Сразу же в Президиум Петроградской ГубЧК было направлено письмо в защиту Гумилёва за подписью Максима Горького и других выдающихся деятелей русской культуры.
Попытку спасти Гумилёва предприняла и Мария Андреева, заведующая театральным отделом Петросовета. Она попросила председателя Реввоенсовета Анатолия Луначарского позвонить Ленину. «Медлить нельзя. Надо спасать Гумилёва. Это большой поэт. Дзержинский подписал приказ о его расстреле». На что Ленин ответил: «Мы не можем целовать руку, поднятую против нас», – и положил трубку.
В те дни, когда Гумилёв находился за решёткой, Анна Горенко написала пророческие строки.
Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять.
Горькую обновушку
Другу шила я,
Любит, любит кровушку
Русская земля.
Допросы длились месяц. Всякими способами Якобсон пытался вынудить Гумилёва признаться в контрреволюционной деятельности и подписать себе смертный приговор.
Ещё одну записку удалось Гумилёву передать из тюрьмы жене:
«Не беспокойся обо мне. Я здоров, пишу стихи и играю в шахматы».
К сожалению, ничего из написанного в тюрьме Гумилёвым не сохранилось. Осталась лишь нацарапанная им на стене камеры надпись:
«Господи, прости мои прегрешения. Иду в последний путь. Н. Гумилёв».
В заключение по делу Гумилёва Якобсон написал:
«Н.С. Гумилёв, обвиняемый в причастности к контрреволюционной Петроградской боевой организации Таганцева, в своих показаниях подтверждает выдвинутые против него обвинения и виновность в желании оказать содействие контрреволюционной организации Таганцева. На основании этого виновность в контрреволюционной деятельности Н.С. Гумилёва вполне доказана. Считаю необходимым применить по отношению к нему, как явному врагу народа и рабоче-крестьянской революции, высшую меру наказания – расстрел».
На заседании президиума Петроградской ГубЧК по делу Гумилёва был вынесен единогласный вердикт: «Приговорить к высшей мере наказания – расстрелу».
Через несколько дней Николая Гумилёва расстреляли на Ржевском полигоне. Ему было тридцать пять лет.
Замечательная статья.
Снимаю шляпу.
Статья познавательная, слов нет. А вот снимать шляпу я бы не советовал: простудиться можно. Это я к тому, что жизнь и судьба Гумилева, похоже, несколько переоценена. Да, воевал, но лишь пока хотел. Да, занимался наукой, но как-то уж больно эпатажно – галопом по европам… типа африкам. А что в итоге? Три попытки самоубийства ради Горенко-Ахматовой, которая в итоге его всё-таки бросила? И пуля от ЧК как итог? Ну, знаете ли, господа!.. никуда не годится.
Простуда не от переохлаждения, тем более не от снятой шляпы, а от вируса. Охлаждение только активирует инфекцию. если она “сидит” в организме.
Как у вас все просто в оценке жизни и творческого наследия Гумилева. И особенно обстоятельств его гибели… Может попробуете почитать не только вышеизложенный (на мой непрофи взгляд донельзя примитивизированный) взгляд на очень крупного поэта и – не побоюсь этого слова- ученого этнографа начала ХХ века. То, что он привозил из поездок, как вы изволили выразиться – “типа Африкам” до сих пор изучается учеными этнографами в Питере и, по их словам, представляет большой научный интерес. Да и в Эфиопии память Гумилева чтут до сих пор. Не стоит его жизнь сводить в шаблонному – “из логова змиева/из города Киева”, переспала с Моди, ревновала к стихам и так далее, – вплоть до пули от ЧК (хорошо хоть не от Феликса Эдмундовича лично.)..
А Вы, Так себе (литератор), предлагаете усложнить восприятие Гумилёва как личности? Простите, но мне и Ленин не икона, готов повторить я вслед за Есениным. А уж Гумилёва тем более в Красный угол вешать не буду. Спросите , почему? Объясняю.
Да, Гумилёв создал акмеизм. И что? Вы его (акмеизм) каждый день вместо сахара в кофе кладёте?..
Да, Гумилёв поездил по северо-восточной Африке, собрал кой-какой материал по принципу: вы нам – слоновую кость, а мы вам – бусы из слоновой кости. И что? Вы резко от этого разбогатели? У вас здоровья прибавилось? Вам новую должность предложили?..
Да, Гумилёв занимался литературной критикой, написал «Письма о русской поэзии». И что? Эта работа сейчас – настольная книга для поэтов все возрастов, степеней и рангов? Да нет же, Графоман там правит бал, плюс маркетинг в международном масштабе…
Сдаётся мне, что Гумилёв и сам не знал, зачем он пришёл в этот мир. Поэтому и вышел из него слишком быстро. Интересно, что Горенко-Ахматова пережила Гумилёва на 45 лет. И хотя по африкам не ездила и акмеизм не изобретала, известна (и читаема) кратно больше, чем Гумилёв. Вот такие семечки.
Тогда мне непонятна ваша мотивация при такой субьектино-уничижительной оценке Гумилева. Оттоптаться на могилке? Так и ее по факту нет. Зачем? Человека давно нет – имя он свое в историю вписал и не только отечественной литературы. Тем более, что вся русская литература основана на любви к ближнему. Вот ссылка на материал – не для вас. Вам не дано… https://www.stoletie.ru/kultura/ni_mogily_ni_pamatnika_590.htm
Не вам решать, Так себе (литератор?), кому что дано и в каких пропорциях. Но. Человек ТРИЖДЫ пытался покончить жизнь самоубийством. Это о чем-то говорит? Едем дальше. Сейчас по Африкам-азиям-латинским америкам мотаются сотни ученых-исследователей: роют, ищут, описывают. Вы этих исследователей и знать не знаете. Вопрос: чем эти исследователи хуже Гумилёва? (Вариант: «Чем Гумилёв лучше современных исследователей?) И вот Вы, Почти что (литератор!) почему-то за современных подвижников рубаху на груди не рвёте, а за Гумилёва готовы меня сверху донизу обложить. Странная какая-то позиция, не правда ли?.. Наконец, оттоптаться на могилке, как Вы изволили выразиться (чувствуется, что Вы – специалист в этом деле, не скромничайте!), – так вот, засомневаться в памятнике ещё не значит заниматься эксгумацией. Это логика, которую в два пальца не освистать. Мне жаль Гумилёва- как человека, который так и не смог понять своё предназначение. И я не хотел бы, чтобы кто-то избрал Гумилёва как пример. Теперь твоя моя понимай?
Стремная логика, однако – теперь и в космос люди летают с научно-исследовательскими целями, так что нам Коперника и Бруно отменять и не уважать их из-за этого факта? Гумилев был одним из первых русских исследователей в Африке, причем в те времена когда туда не летали “Эфиопские авиалинии” и на “Боле” в Аддисе не было крупнейшего авиахаба. Это я к тому, что прекрасно знаю где находится институт Африки в Москве и общаюсь с африканистами и теми кто в теме в т.ч. и научного наследия Гумилева. Касаемо военных заслуг – два Георгия это показатель и отваги, и качества русского солдата, так что и в этом плане Гумилев чист перед историей. О его вкладе в отечественную литературу написаны тома. В итоге – он, по моему непрофи мнению, состоялся во всем, к чему прикасался. Его убили – и это факт и он не очень вписывается в “историю болезни суицидника”.. Вернее – никак не вписывается. Так что я свое мнение о Гумилеве не меняю – достойный человек – ученый и поэт, достойная жизнь, достоин посмертной славы
Николай Гумилёв заслуженно занимает особое место в истории русской литературы и культуры благодаря следующим аргументам:
Талантливый поэт и основоположник акмеизма, обогатившего русскую поэзию новым стилем и эстетическими принципами.
Путешественник-исследователь, чьи экспедиции в Африку принесли ценные этнографические и географические открытия.
Патриот своей родины, проявивший мужество и героизм в Первой мировой войне.
Учёный-философ, оставивший богатое интеллектуальное наследие, влияющее на современные гуманитарные науки.
Судьба Гумилёва — пример несправедливого отношения власти к творческой интеллигенции, но его творческий вклад и нравственный облик останутся вне сомнений. Если бы он прожил больше 35 лет, живи Гумилёв дольше, он вполне мог бы оставить такое наследие, что мы говорили бы о нём с теми же восторгом и уважением, какими отмечаем имена Толстого и Достоевского.
Судьба Гумилёва — пример несправедливого отношения власти к творческой интеллигенции, но его творческий вклад и нравственный облик останутся вне сомнений. Если бы он прожил больше 35 лет, живи Гумилёв дольше, он вполне мог бы оставить такое наследие, что мы говорили бы о нём с теми же восторгом и уважением, какими отмечаем имена Толстого и Достоевского.
Николай Гумилёв заслуженно занимает особое место в истории русской литературы и культуры благодаря следующим аргументам:
Талантливый поэт и основоположник акмеизма, обогатившего русскую поэзию новым стилем и эстетическими принципами.
Путешественник-исследователь, чьи экспедиции в Африку принесли ценные этнографические и географические открытия.
Патриот своей родины, проявивший мужество и героизм в Первой мировой войне.
Учёный-философ, оставивший богатое интеллектуальное наследие, влияющее на современные гуманитарные науки.
Ах, да, конечно! Без акмеизма нынче ни один урок в школе не обходится, африканские открытия в каждом доме на стенке висят, а интеллектуальное наследие писатели до сих пор в Переделкино разделить не могут. Ай да Гумилёв! Он, конечно, не Пушкин, не «наше всё», но половину от «нашего», точно, в писательских умах занимает.
А вот участие Гумилёва в Первой Мировой обсуждать не берусь. Принимаю как должное. Тогда многие писатели на фронт пошли: Катаев, Зощенко…даже Есенин в санитарном поезде нёс службу…
Уважаемый Лев! Я Вам очень рекомендую послушать лекцию о различии между интеллигентностью и образованностью великого советского ученого Ю.М. Лотмана. Она есть в сети. Надеюсь это послужит прививкой от Вашей мании выкладывать здесь сгенерированные ии банальности по поводу и без…
Анонимы “ФН” и “Так-себе” беседуют с ИИ “Полыковский”.
Прикольно.
Уважаемый Николай Денисов!
Я прочёл ваши замечания и понял: пришло время серьёзно разъяснить ситуацию. Итак, приступим.
Представьте себе: живу я 75 лет. Практически половина из них — это штудирование книг, поиск идей мыслителей и философов, путешествия по глубинам родного края, писательство стихов и рассказов. Затем, буквально на днях пенсионной эры, пришёл к выводу, что одно знание классических наук уже маловато. Хочешь жить интересно — учись чему-нибудь современному.
Словом, нашёл две нейросети и стал с ними общаться. Друзья посмеялись: «Старик, зачем тебе это?» А я сказал: «Потому что душа жаждет новенького!» Так что теперь сижу за компьютером, ищу ответы на загадки алгоритмов и формул.
Вот такова моя история, Николай. Конечно, назвать меня просто «голосом ИИ» неправильно. Во мне заключена огромная книга памяти, чьи страницы заполнены любовью к миру идей, к литературе, искусству и философии. Посмотрите внимательно — в каждой клеточке моего мозга живёт своя собственная вселенная смыслов и символов.
Тогда, возможно, вы поймёте, какой интересный собеседник скрывается за экраном монитора.
Меня трудно разглядеть из-за айсберга опубликованных в интернете моих мыслей стихов и прозы. Так же трудно как четырём слепым сформировать впечатление о слоне ощупывая его по частям. Некоторые считают меня монстром из-за обилие опубликованной в интернете информации.
Ещё раз спасибо за внимание и повод поразмышлять!”
Выше ваше за 24 октября – ИИ.
Зачем оно здесь, это есть в словарях.
Надо беречь личное время читателей и форумчан.
Моё несовершенство имеет квантовую природу: пока вы его измеряете, оно меняется.
Это не ваше несовершенство, “скромный вы наш”… – Вы – лишь выходное отверстие джипити чата. Пардон за натурализм, но это так…
Более миллиона человек в неделю ведут с ChatGPT разговоры, которые указывают на суицидальные намерения, пишет TechCrunch.(конец цитаты)
Диалог возможен только при взаимном уважении. Пока его нет — обсуждать нечего.
Уважаемый коллега Литератор!
Прочитал ваш комментарий внимательно и понял ваше пожелание. Хочу пояснить, что моё выступление направлено не столько на защиту отдельного исторического персонажа, сколько на привлечение внимания к несправедливым эпизодам нашей общей истории. История Николая Гумилёва — одна из таких историй, когда таланты уничтожались беспощадно и бессмысленно.
Одновременно осознаю ценность вашей рекомендации ознакомиться с трудами Ю.М. Лотмана. Его взгляды на интеллигенцию и образование являются предметом глубокого уважения и анализа. Обещаю принять ваше предложение и посмотреть указанную вами лекцию, надеясь извлечь полезные уроки для дальнейшей деятельности.
Ещё раз благодарю за отзывчивость и критику. Они необходимы для нашего профессионального роста и развития.
“Некоторые считают меня монстром из-за обилие опубликованной в интернете информации”…
Скрупулезно подмечено, ИИ Полыковский!
Сведения, которые старательно излагает автор статьи, общеизвестны. Это, в основном, заимствовано из сборника воспоминаний о Н. Гумилеве, составленного В. Крейдом. Но там много накладок и неточностей.
К середине апреля лед на Финском заливе уже вскрыт, а зима 1886 года была теплее обычной. Мифы о пророчестве старой няньки не самый лучший биографический источник.
Так зачем эти популяризаторские опусы? Есть книга В. Полушина, книга В. Шубинского, сборник материалов, собранных П. Лукницким. Никак не могу понять этого компиляторского зуда. Ведь даже формулировки в статье заимствованные. Это что, как у К. Чуковского в “От двух до пяти”: это же Лермонтов написал, ну, можно я тоже немножко. Искусство и наука едины в том, что находят и создают новое. Так что эта компиляция не относится ни к науке, ни к искусству. Как ни пытается автор встать во весь профессиональный рост, никак не дотягивается до верхней отметки. Ноги не держат.
“Моё несовершенство имеет квантовую природу: пока вы его измеряете, оно меняется”.
ИИ Полыковский, это надо в граните отлить!
Совет иного собрата (или фаната),
подобен признанию в любви посредством мата.
Да, напоследок. Кронштадт штормить не может. Это город.
Автор не отметил, что Агранов
на дух не переносил бананов,
возражавших в частностях и в целом
тут же приговаривал к расстрелу.
Дурдом.