Постой, паровоз
(Об одном стихотворении Андрея Коровина)
№ 2025 / 25, 27.06.2025, автор: Галина ЩЕРБОВА
Бывает, встречаешь прямой взгляд прохожего, и мгновенно возникает ощущение, что он без ключей и отмычек распахнул дверь и вошёл в твой дом. Но и ты уже в его доме. Всего один прямой взгляд. Или всего один прямой вопрос со сцены в зал, риторически, не ставя задачу получить ответ. Но вот, вопрос услышан. Попал в цель, пробил защиту непричастности. Теперь вопрошавший не может отклониться от ответа из зала. Теперь отвечающий распоряжается в его поэтическом пространстве как у себя дома.
В музее-театре «Булгаковский Дом» 17 марта 2025 года Литературный салон Андрея Коровина провёл встречу «Весна в иллюминаторе». Поэты читали стихи. Андрей Коровин выступал последним. Но в отличие от прочих он предварил чтение словами, что и сам не совсем понимает смысл своего стихотворения, но, может быть, кто-то однажды ему разъяснит. Интригующее предисловие потребовало немедленно включить видеозапись. Андрей Коровин поэт, прозаик, личность на литературном небосклоне видная, с большими заслугами. Разумнее всего было бы не поддаваться, удержаться от отклика, способного вызвать недовольство. Но уже включился мыслительный процесс, не остановить.
Стихотворение о России (хотя специальных указаний на это нет), о её людях, их характере, внутренних установках, об изменении русского человека во времени, о восприятии неожиданных явлений, о закономерностях и нелепостях. Если бы произведение на такую тему было написано в прозе, оно бы имело гораздо больший объём. Но поэтическая форма минимизирует изложение сюжета, рисует его несколькими быстрыми штрихами.
Поэт читал из сборника, стихотворение опубликовано в его новой книге «Шестое чу» (2025).
чрезвычайное происшествие
на Курской железной дороге
поезд был остановлен в связи с наездом на человека
на человека не этого а человека прошлого века
он шёл себе по кривой дорожке по чаще густой лесной
живой такой настоящий остановился покурить под сосной
и тут не возьмись откуда из леса из-за сосны
выскакивает груда невиданной крутизны
железная хрень какая-то не то рыба не то на колёсах дом
и прям летит к мужику а тот его удерживает с трудом
плечом его держит одним оглядывает слегка
думает что за чудо-юдо не намять ли ему бока
а в чуде-юде носятся
поммашиниста
охранники
и дамочки с телефончиками фоткают мужичка чпок-чпок
мужик дымит самосадом но от натуги немного взмок
и тут открывается дверца откуда-то с высоты
и машинист из железного дома говорит мужику эй ты
шёл бы ты по добру по здорову не стоял на наших путях
христом богом тебя умоляю отойди, а!
а мужик улыбается эка с ним заговорила железная рыба
я-то говорит отойду чай не гордые мы за одно спасибо
а ты говорит начальник железной рыбы не шастал бы
по лесам
а то поломаешь в наших краях свои колеса
на том и порешили дело и поезд тронулся сполпинка
мужик отошедши думает вон эко дело видать придут
и такие века
когда дамочки в рыбах железных будут летать
по нашим лесам
ведьмино это дело ясно сплюнул перекрестился
и сгинул сам
Сюжет складывается из совмещения разновремённых эпизодов, что в философской и теологической концепции называется пересечением плоскостей времени, пересечением бесконечных параллельных вселенных. Но это не хрономираж – сходное явление, при котором в воздухе появляются фантомы объектов из другого времени. Здесь же налицо реальный материальный контакт. Персонажи дают реплики и получают адекватные ответы, мужик держит плечом поезд, прикладывая физические усилия. Сюжет фантастический, а значит, всё должно быть убедительно и достоверно. К примеру, если задуман мир, где люди ходят на головах, то следует тщательно выстроить процесс жизнедеятельности, связанный с подобным условием. В приведённом стихотворении первое, что обратило на себя внимание, – нарушенная в ряде случаев достоверность.
поезд был остановлен в связи с наездом на человека
на человека не этого а человека прошлого века
Но встреченный человек не из прошлого века, а из более далёкого времени! В прошлом веке (в 20-м) в России уже была обширная сеть железных дорог, перевозка пассажиров стала массовым явлением. Однако мужик подобных чудищ не видывал и о них не слыхивал. И если первая железная дорога появилась в октябре 1837, то мужик, с большой вероятностью, живёт в начале позапрошлого (19 века). Пересеклись события, расстояние между которыми примерно 200 лет.
он шёл себе по кривой дорожке по чаще густой лесной
живой такой настоящий остановился покурить под сосной
Ключевое слово «чаща», концентрат смысла – противоположность между прямым скорым путём и плутанием в буреломе. Для контраста нужно нагнетание дремучести леса, через который продирается мужик. Визуальные ассоциации с частоколом. Однако все слова фрагмента, кроме самой чащи, ослабляют напряжение. «Шёл себе» – так прогуливаются по набережной; «…по кривой дорожке» – в чаще нет дорожек; «по чаще густой лесной» – чаща и есть глухой густой лес. Может, мужик даже потерялся. Устал. Растерян. Но в словах «остановился покурить под сосной» снова ослабление драматизма. В чаще преобладает ель, которая выжила предшествовавшую ей берёзу. Сосна тут редкость. Это или уж сплошной строевой лес, или одинокое раскидистое дерево в поле. Невольно напрашивается образ, не отвечающий угрюмой чаще.
и тут не возьмись откуда из леса из-за сосны
выскакивает груда невиданной крутизны
железная хрень какая-то не то рыба не то на колёсах дом
и прям летит к мужику а тот его удерживает с трудом
плечом его держит одним оглядывает слегка
думает что за чудо-юдо не намять ли ему бока
Ироническая речь автора спорит с нарисованной им фантастической сценой, которая в данном фрагменте получает глубинную философскую подоплёку. Две линии замысла – ирония и фантастика – смешались и препятствуют развитию друг друга. Лексикон мужика внезапно отягощается сленговыми выражениями нашего времени. При этом портрет аборигена нарисован вполне достоверно: спокоен, нетороплив, уверен в себе, готов дать отпор, а в плане интеллектуального развития здраво рассуждает, знает фольклор.
Развитие событий показывает, что мужик не имеет представления о технике и механизмах. Максимум фантазии, на которую он способен, это сравнить внезапное явление с домом на колёсах. Гораздо лучше он подготовлен к сказочным аналогам. Поезд для него – чудо-юдо – персонаж русских народных сказок, часто обладающий чертами и свойствами рыбы. Не вдаваясь в сложные этнографические трактовки чуда-юда, можно отметить сознательный акцент автора на сравнении поезда с рыбой, но не со змеёй, как это сделал Блок. Демоническая змея не соответствует ироническому настрою и дружелюбному в целом столкновению времён. Плывущая сквозь время волшебная рыба более созвучна замыслу. Кроме того, символ рыбы в христианстве – таинственный знак Христа.
а в чуде-юде носятся
поммашиниста
охранники
и дамочки с телефончиками фоткают мужичка чпок-чпок
мужик дымит самосадом но от натуги немного взмок
Учитывая, что в предыдущем абзаце мужик оперирует словами современного жаргона, эти строки тоже становятся как бы озвучкой его наблюдений, снова ирония спорит с фантастикой, мешая ей. Не знает мужик слов: «машинист», «охранник». Даже если бы знал, то не смог бы идентифицировать, кто есть кто. Не иронически, а уж вовсе сатирически применены «дамочки» с пренебрежительным оттенком, относящиеся к НЭПу, где-то в нём и родившиеся, «фоткают», «чпок-чпок». Решительно нарушается достоверность происходящего.
Но именно в данном фрагменте наиболее выразительно показано различие между достойным обстоятельным временем прошлого и истерической суетливой современностью. Именно отсюда начинает выстраиваться истинный смысл стихотворения, который заключается в масштабировании элементов картины.
Неторопливо размышляющий мужик дымит самосадом… Вот, кстати, момент, где можно вычислить нижнюю границу пересечения временны́х пластов. Самосад стал культивироваться только при Екатерине II. Годы её правления 1762–1796. То есть поезд наехал на древность не раньше 1762.
и тут открывается дверца откуда-то с высоты
и машинист из железного дома говорит мужику эй ты
шёл бы ты по добру по здорову не стоял на наших путях
христом богом тебя умоляю отойди, а!
а мужик улыбается эка с ним заговорила железная рыба
я-то говорит отойду чай не гордые мы за одно спасибо
а ты говорит начальник железной рыбы не шастал бы
по лесам
а то поломаешь в наших краях свои колеса
Машинист не удивился мужику, что естественно: для него человек на рельсах неприятное, но ожидаемое явление. Он не всмотрелся во встречного, не заподозрил в нём представителя из прошлых времён. В то же время дамочки среагировали быстрее, хотя и по-своему, они сразу заметили настоящего русского богатыря, ведь удерживает целый поезд.
Мужик в глазах современных людей всего лишь человек, а вот они для него действительно чудо. Причём сначала он видит только рыбу, а то, что в ней открываются дверки, раздаются голоса, это всего лишь её чудесные свойства. Здесь фантастическая составляющая успешно выстроена, но она ломается буквально через пару строк, когда мужик переходит на диалог с машинистом. Уже не удивительная рыба перед ним, а персонаж, которого он даже сумел вычислить как начальника, имеющего власть над рыбой. А в древности начальником называли того, кто начинал что-то делать для общества, только такое значение слова и могло быть известно мужику.
И ещё. В приведённом отрывке есть момент, выпадающий за счёт своих сакральных значений из общего лёгкого изложения. Машинист говорит: «христом богом тебя умоляю отойди, а!». По-христиански дружественная фраза автоматически прилагается к комической ситуации и тоже невольно воспринимается комической. А ведь для стихотворения подойдёт любая приветливая фраза без упоминания Бога.
на том и порешили дело и поезд тронулся сполпинка
мужик отошедши думает вон эко дело видать придут
и такие века
когда дамочки в рыбах железных будут летать
по нашим лесам
ведьмино это дело ясно сплюнул перекрестился
и сгинул сам
Человек из прошлого определённо понял, что встретился с будущим. А вот люди из поезда ничего не поняли. Привыкли ничему не удивляться. Разучились смотреть вокруг, думая лишь о себе. Так или иначе, но встреча не произвела на них впечатления. Помеха устранена, поезд тронулся, пассажиры сразу забыли о случившемся. Но оставшийся в одиночестве человек подытоживает: «ведьминно это дело ясно». И тут же, вопреки логике, сгинул сам, словно тоже был нечистой силой. Однако прошлое-то осталось после ухода поезда, значит, и человек остался, не к лицу ему так вот исчезать.
Ситуация преподнесена как анекдот, в лучших русских традициях. Ироничный тон вполне оправдан, но достоверность философски-сказочной истории иногда нарушается сленговыми словами от лица мужика, опровергая его аутентичность. Зато автор может смело себе это позволить и так расплести узы, принудительно связывающие человека прошлого с современностью. Но мужик исчез. Паровоз ушёл.
Отделив соображения, касающиеся права художника на свободу в интерпретации исторических фактов, в живописании сцен и характеров, следует, наконец, вернуться к вопросу, в чём смысл стихотворения? А смысл в том, что первоначально заданный масштаб персонажей, как идентичных друг другу, по ходу дела совершенно изменился. Рядом с измельчавшими за 200 лет современными людьми мужик, оказавшийся на рельсах, – колосс, добродушный могучий великан. И если поглядеть на случившееся его глазами, то наехавший на него поезд – возомнившая о себе игрушка, наподобие «Голубой стрелы» Джанни Родари, в которой сидят куклы, клоуны и плюшевые мишки.
Сказка, скоморошество, забава.
Стишок напомнил мультфильм “Падал прошлогодний снег”. Думаю, не стоит здесь искать глубокую философию. Просто посмеяться.
Галина Щербова сделала интересный разбор.
Андрею Коровину не надо умничать: пиши классически, как принято в русской литературе. Если не знаешь, изучи знаки препинания.
Глубоко автор статьи копает…
Всё это напоминает какую-то былину, где повествование сопровождается под гусли и свирели, в отличии от “Полярного экспресса”, где в “хэппи энде”, гномики танцуют под американский джаз. Русский мужик возрос до Гулливера, ему ничего не стоило, затянувшись самосадом”, спотыкнуть чугунное чудище. Миролюбивая разборка с машинистом в стиле известных песен, да хоть того же Макаревича (ныне признанного в России иноагентом) и: и каждый пошёл своею дорогой, а поезд пошёл своей”.
В итоге, мужик оказался воплощением традиционных скреп, эдакая метафорически выраженная “истина бытия”, а поезд с его пассажирами и бригадой – так, пустяшная суетливость. Но все это, как бэ, исключительно в голове автора. Реальный мужик времен Екатерины не прохлаждается в чащах, а гнет спину на барина, и за человека не сильно считается. А так-то, да, придумано интересно.
Какая ерунда, этот ваш заливной паровоз! Какое-то пустопорожнее страдание и фольклорные сопли в духе – я сыроварёный Есенин и полусырой Маяковский))) Пошёл бы Коровин на завод, или на ж/д развязку и потрудился годик, тогда бы ему и можно было бы поверить, а так – фестивали-конкурсы, пляски ролевиков в кокошниках и прочая расписная хохлома, ну уж точно никак не поэзия.
Наверно наметилась антология для забытого всеми Кинг Конга , снятого в США , с участием ещё 2х государств. С таким подходом в данном повествовании , глядишь подтянется “Чёрный плащ” , да и все остальные кумиры , с известным девизом из мультика : ” От винта!”
Анна Сергеевна права: паровоз явно из-под кровати. Рассчитанный на поэтов младшего школьного возраста. Особенно удивляет комментарий авторессы. Как сказал бы паровозный мужик, «Вы это серьезно, Галина? Или прикалываетесь?»