Русский хоррор существует!
Рубрика в газете: Хруст костей, № 2021 / 14, 15.04.2021, автор: Максим КАБИР
Сложно представить русскую литературу без жутких историй. Николай Васильевич Гоголь сделал себе имя «Вечерами на хуторе близ Диканьки», Иван Сергеевич Тургенев сочинял завораживающие истории про призраков, а Александр Сергеевич Пушкин не одно своё стихотворение посвятил страшным монстрам. Следовательно, русский хоррор жил – не тужил. А что с ним сейчас? Мы поговорили об этом с молодым писателем Максимом Кабиром, автором страшных рассказов и жгучих легенд. Сон в летнюю ночь и советы от Маяковского, японские ужастики и голоса из подвала, предвестие ренессанса и туман, клубящийся над болотом – в интервью Максима Кабира с Александром Рязанцевым.
– Как вы пришли в литературу ужасов?
– Мне кажется, это случилось одной грозовой ночью в 1991 году. Мама вернулась из кинотеатра, и мы ужинали на веранде. И я, первоклассник, сделал вид, что уснул на лавке, чтобы подслушать, о чём говорят взрослые. А мама, думая, что я сплю, начала пересказывать бабушке содержание фильма: это был «Омен». Мама рассказывала о повесившейся няне и жуткой собаке, о костях животного в могиле, и мне было очень страшно, но и очень хорошо – ведь я был в безопасности. По-моему, корни моего увлечения хоррором оттуда: бьют молнии, гремит гром, но ты дома и тебе уютно, и все ужасы – лишь выдумка.
– Расскажите о современном русском хорроре. Этот жанр взаправду существует? Каковы его перспективы?
– Русский хоррор существует! Русский хоррор перспективен! И русский хоррор зависит во многом от читателей: если тиражи будут хорошо продаваться, издательства скорее опубликуют те книги, которые сейчас лежат в столах у авторов. Мне посчастливилось прочесть несколько таких пока ещё не изданных романов, и я вижу, что жанр ждут большие перемены – к лучшему. Прочтите из уже опубликованного «Зверинец» Олега Кожина или «Восхищение» Александра Матюхина, прочтите сборник рассказов Дмитрия Тихонова. Это не просто хоррор-литература. Это действительно хорошая проза. И таких авторов, высококлассных прозаиков, в странах бывшего СНГ наберётся не один десяток.
– Когда говорят о хоррорах, часто вспоминают европейскую литературу. А есть ли азиатская литература ужасов?
– Здесь мне в голову приходит в первую очередь кайдан: японский фольклор о столкновении с неизведанным. Я люблю и традиционный кайдан XVIII века, и современные городские истории, они действительно жуткие. Из кайдана вырос «Звонок»: замечательный роман Кодзи Судзуки, он неоднократно экранизирован. Фильм Гора Вербински великолепен. Эдогава Рампо – шикарный рассказчик, японский Эдгар По, не даром псевдоним его созвучен с именем американского гения.
– Не так давно вышел ваш хоррор, написанный совместно с Михаилом Парфёновым – «Голоса из подвала». О чём этот роман? Чем он может изумить?
– «Голоса из подвала» – концептуальный сборник рассказов, роман, состоящий из новелл. Мы с Мишей давние поклонники жанра, дети девяностых, написали фанатскую книгу для фанатов. Но это не означает, что человек, далёкий от хоррора, будет с нами скучать. «Голоса» из тех книг, с которых запросто можно начинать путешествие в тёмную прозу. Сбалансированный и, как сейчас говорят, «фрэндли» – дружественный ужас. Мы не собирались изумлять, мы хотели привести читателя в наш подвал, и чтобы он воскликнул: «Я уже был здесь!» Это такое знакомое и приятное место, кажется, мне будет уютно тут в ближайшие вечера.
– Что сложнее – написать длинный роман или короткий рассказ?
– О, в сочинении историй нет ничего сложного! Это сплошное удовольствие. Я с одинаковым упоением работаю и с малой формой, и с романами. Последних у меня на данный момент семь штук. Романы писать интереснее, ведь это такое долговременное путешествие, тесная связь с персонажами, глубокое погружение. Но и небольшие рассказы я пишу с радостью.
– Вы известны не только как прозаик, но и как поэт. Сложно совмещать работу в этих жанрах?
– На самом деле, сложно. Или одно, или другое всегда будет главенствовать. По крайней мере, в моём случае. Я начинал как поэт, издал семь поэтических сборников, после чего переключился на прозу. В 20 лет меня расстраивало, если за день я не написал ни одного стихотворения. Сегодня я радуюсь, если написал десять стихотворений за год. Но умение «делать стихи», по выражению Маяковского, здорово помогает в написании прозы. Я использую те же принципы, выстраивая ритм, а иногда даже пользуюсь внутренней рифмой в прозаическом тексте.
– Представьте, что наш читатель никогда в руки не брал ни одного хоррора. С чего бы вы ему посоветовали начать?
– Совсем-совсем ни одного? А как же «Доктор Джекилл и мистер Хайд» Стивенсона? «Дориан Грей» Оскара Уайльда? «Человек-невидимка» Уэллса? А «Красная шапочка» – чем не хоррор о столкновении смелой девчонки с ужасным чудовищем? Вы знаете, у меня, как у любителя жанра, глаза разбегаются – что бы такого порекомендовать? Ну, пусть это будут «Дети кукурузы» Стивена Кинга. Первый рассказ Короля, который я прочёл.
– Полагаю, литература ужасов – ваш рабочий жанр, и относитесь вы к ней соответственно. А читаете ли вы что-то, кроме ужастиков?
– Невозможно быть писателем ужасов, читая только ужасы. Я читаю много переводного хоррора, но также много читаю классики. Мои любимые писатели – Лев Толстой, Владимир Набоков, Исаак Бабель, я высоко ценю роман Анатолия Мариенгофа «Циники» и «Укрощение тигра в Париже» Эдуарда Вениаминовича Лимонова. Мне доставляют огромное удовольствие сложные, перегруженные деталями тексты: Бальзак, Флобер, Диккенс, особенно «Тайна Эдвина Друда». Без высококлассной литературы невозможно научиться хорошо писать.
– Давно заметил, что русские классики часто писали страшилки и жуткие истории. Кто из них стал для вас самым настоящим открытием?
– Что ж, Гоголь здесь номер один. Двухтомник «Вечера на хуторе близ Диканьки» – гениальный образчик страшного, смешного и абсурдного. Заметьте, Эдгару По на момент выхода книги Николая Васильевича было всего лет двадцать. И, конечно, Пушкин. «Песни западных славян» – гениальная вещь.
– Каковы перспективы литературного хоррора как такового? Будут ли новые Стивен Кинг и Дин Кунц, или же этот жанр постепенно деградирует?
– Одна из проблем хоррора, это поиски новых Кингов и Кунцев. Они не нужны, у нас есть оригиналы. И есть множество авторов в России и на Западе, которые уступают названным мэтрам разве что в плане гонораров. Раз в несколько лет появляется знаковая книга ужасов, книга, диктующая тенденцию. Такой книгой было «Молчание ягнят» Томаса Харриса: жанр свернул на поле триллера. Потом появились «Сумерки» со слащавыми вампирами и хоррор действительно сдулся. Но сегодня, на мой взгляд, он в преддверии ренессанса. Через популярность жанра в кинематографе (вспомним блокбастер «Оно») люди открывают для себя литературу страшного. Ужасы снова востребованы. А это, как сказал композитор Шостакович начинающему пианисту, «всяко лучше, чем водку пить».
– Правда ли, что зло таится в музыке? Под какие песни лучше всего читать жуткие хорроры?
– Я читаю хоррор под музыку, рождающуюся в моей голове! Но если вы совершенно бесстрашны, включите фоновые звуки. Шум дождя, вой ветра. Прислушайтесь, может быть, в ветре воет что-то ещё? Что-то подбирается к вам сквозь туман, клубящийся над болотами.
Оно уже близко.
Беседу вёл Александр РЯЗАНЦЕВ
Добавить комментарий