Горящее многоточие: Афганистан, Абхазия, Сирия, Нагорный Карабах…(ЧАСТЬ I)
Рассказывает много что знающий полковник в отставке Олег БРЫЛЁВ
Рубрика в газете: Честь имею, № 2021 / 4, 05.02.2021, автор: Олег БРЫЛЁВ
«За два года в Афганистане у меня было только два выходных – 8 ноября 1984-го и 8 же ноября 1985-го», – признаётся Олег Брылёв. Всё просто – в пятницу у афганцев «Джума», выходной, а у нас, советских – рабочий день. Генштаб на проводе, соответствующие Главные управления, в любой момент можешь понадобиться. Афган был в центре внимания. В воскресенье – у нас узаконенный выходной, но ведь у подсоветного управления – день самый что ни на есть будний… И если ты не на операции где-нибудь в районе боевых, а оказался в Кабуле – как тут усидишь, если за время отсутствия копится целая гора дел».
За два года у Олега Ивановича набралось более 220 суток участия в различных операциях. За вычетом отпуска – почти каждый третий день. У большинства коллег по Центральному аппарату Главного военного советника таких выездов за 2-хгодичный срок командировки едва насчитывалось 7–10, от силы 20. За исключением, конечно, Группы по управлению боевыми действиями во главе с генерал-лейтенантом Филипповым. Вертолёт с его предшественником, тоже генерал-лейтенантом, незадолго до того, был сбит из ДШК в одном из ущелий там же, в восточных провинциях… Почему-то пришлось нередко действовать именно с этой группой, которая не вылезала из Пактии, Пактики, Гардеза, Джелалабада… Время от времени приходилось возвращаться в столицу – там дел хватало. Управление занималось своими разработками, планировало и осуществляло самостоятельные спецоперации, выезды, рейды.
Специфика должности Брылёва обеспечивала кругозор по всем срезам афганской действительности – от ЦК НДПА и министерства обороны ДРА вплоть до отдалённого кишлака, ущелья, не говоря о волости, уезде, тем более провинции. Олег Иванович вспоминает: «Нередко приходилось участвовать в различных совещаниях «на верху», партактивах, в том числе совмещённых с 40-й, где сам господин (тогда ещё «товарищ») уполномоченный посол СССР в Кабуле по заданию московских теоретиков старательно внушал, что, фигурально выражаясь, «афганский мост» с учётом специфики «хальк»-«парчам» должен строиться «вдоль», а не «поперёк». Нам, воякам, оставалось лишь недоумевать – явно «не догоняли» – действительность в горах и кишлачной зоне казалась иной.
Много приходилось взаимодействовать с нашими советниками в ЦК НДПА – тут вопросов вообще никогда не возникало, да оно и понятно, уровень ответственности там был соответствующий. Фактически я был в постоянной связке с советником 2-го секретаря ЦК НДПА, члена Политбюро Махмуда Барьялая – Иволгиным Михаилом Александровичем. Многие задумки разрабатывались во взаимодействии. По возвращению в Cоюз он вроде был назначен на очень серьёзную должность, соответствующую рангу министра страны, но потом не встречались.
Конечно, у меня был постоянный пропуск в ЦК НДПА. В связи с этим однажды, уже дома, случился забавный эпизод. В то время, после Афгана, проходя службу ещё в Главкомате Сухопутных, приехал в отпуск в Сочи. Моя жена – Брылёва (Шабло) Валентина Николаевна (грешен, вторая) – местная, из расположенного в Салох-Аульских горах ныне заброшенного, а за годы советской власти так и не электрифицированного села Бзога на берегу одноимённой горной речушки в полусотне миль от города-курорта. От села на сегодняшний день осталось полторы избы с небольшими огородами и остатками ранее в изобилии произраставших фундуковых рощ – после Великой Отечественной большинство мужского населения не вернулось с фронта. Зато там сохранилась абсолютно дикая, первозданная природа, с шикарной рекой Шахэ, горами, густо усыпанными лесами, почти непроходимыми водопадами, и даже не редко можно встретить медведя и прочую живность!
Итак, был декабрь 1986. Зима. Скучновато. В предновогодние дни в ресторане «Вечерний», что в гранд-отеле «Жемчужина» – варьете.
Решаем – идём. Топаю за предварительными билетами – там же всё серьёзно, не проходной двор. Но неприступный швейцар в штанах почти с адмиральскими жёлтыми лампасами непреклонен. Стоп! Понимаю, что ему что-то нужно. Думаю, хрен тебе! Мгновенно врубаюсь – у меня ведь дома есть Красные Корочки! Пусть не советские, пусть это пропуск в афганский ЦК, пусть там фото и записи не слева направо, а справа налево, но они-то Красные! Вернусь. Возьму на морду! Возвращаюсь. Рожа лица – лопатой. За плечами ведь Харьковское гвардейское, танковое (ХГВКТУ). Достаю пропуск в не наш ЦК, на некотором удалении демонстрирую.
В ответ вежливое: «Ну, Вы хотя бы развернули документ!»
Нет проблем, пожалуйста!
«Проходите!».
Вот так! Красные корочки хоть и из Кабула, но сработали надёжно, и варьете удалось посетить».
«Серьёзно взаимодействовали с советниками из Совмина ДРА – наши представители там трудились обстоятельно – продолжает Олег Иванович. – Чего только стоило выделенное с их помощью оборудование, завезённое в Андарабское ущелье на 50-ти Камазах в мае 1985, где на базе бывшей громадной душманской банды, перешедшей на сторону народной власти, был сформирован племенной полк в 1000 штыков! Командовал полком 33-летний, абсолютно неграмотный, но умный от природы, а потому авторитетный среди своих «духов», таджик Джума Хан. Он на удивление и не по возрасту мыслил уж как-то явно не уездными масштабами. В феврале 1985-го мне довелось с ним бок-о-бок поработать пару недель. Впоследствии кое-что из запланированного было реализовано. Джума Хан, наслушавшись Душанбинского радио (ага!) и информации о каскаде гидроэлектростанций, мечтал об электрификации Андараба, открытии школ, медпунктов – то есть реально думал об упрочении народной власти и мирной жизни… Жаль, вследствие вооружённых разборок с «львом Панджшера» Ахмад Шахом Масудом (которого на тот момент 40-я основательно гоняла по Панджшеру, южнее) вскоре, 27 марта 1985, попал в засаду и погиб. В мае я побывал на его могиле в родном для него кишлаке Дехи-Сала».
Есть у Олега Ивановича и награды – афганский орден «За мужество», советский «За службу Родине в ВС СССР» 111 cт., два ордена «Красной Звезды». Первый из них он получил ещё уж в совсем далёком, 1973 году, по результатам выполнения заданий в ходе арабо-израильской (октябрьской) войны.
Олег Иванович Брылёв с некоторой иронией и лёгким юмором рассказывает о буднях военного советника в Афганистане. Бывало всякое – помнит, как в июле 1985-го вместе с генералом Б.Громовым, тогда ещё не командармом, а представителем маршала С.Ахромеева при 40-й, под миномётным обстрелом, живот набок, рассекали по одному из боковых ответвлений Панджшера. И в простреленном, абсолютно перегруженном вертолёте приходилось летать – под перекрёстным огнём выбирались из горного кишлака Джагури в 170 км к юго-западу от Газни. Знали бы «духи», что в составе группы были два афганских генерал-лейтенанта (начальник главПУ Ясин Садыки и шеф военной контрразведки Хисамутдин), начальник управления территориальных войск генерал-майор Зияутдин…
Туда пришли на четырёх «Ми-8» в сопровождении пары «Ми-24». Группа – в ведущем, в остальных – десант из состава газнийской 14 пд. Брылёв вспоминает: «Возвращаемся спустя несколько часов. До вертолёта метров 200. К нему – стремительным броском. Над нами свист пуль. Бежишь с пониманием, если свистит – значит уже чужая, не твоя. Твоя догонит с чавканьем. Взлетели. Сижу, вижу в иллюминатор, как по нам работают с захваченных высот духовские ДШК (пулемёт Дегтярёва-Шпагина крупнокалиберный), по ним, в свою очередь, вовсю лупят прикрывавшие нас «Ми-24», всё небо в трассерах, картинка что надо! Приземлились в Газни – афганец-борттехник залез на хвост «Ми-8», кричит: «Рафик, смотри!» Там, где хвост задирался к стабилизирующему винту (да простят технари!) – штук пять пробоин от ДШК». Задень одна из пуль передаточный механизм на тот самый винт – финиш. Вслед за остановившимся винтом вертолёт, говорят, закручивается вокруг оси винта несущего и, по закону Всемирного тяготения… Проверить не довелось. Пронесло».
Короче, на войне как на войне. В своей книге «Афганская ловушка» («Эксмо», 2014) он рассказывает, порой, ошеломительные факты, которые полностью переворачивают устоявшиеся представления об Афганской войне. Да и по поводу Абхазской войны 1992-го года ему есть что сказать. В то время он был начальником Сочинского гарнизона и ещё почти за два года до начала абхазских событий предвидел их. Но его почему-то тогда немногие услышали.
Журналисты обычно называют регионы, в которых возникают локальные войны и конфликты, «горячими точками». Слушая рассуждения Олега Ивановича, можно сказать чуть по-другому – «горящее многоточие». Мы обсудили только некоторые из таких конфликтов – современные и, хотя, и ушедшие в историю, но ещё тлеющие – Афганистан, Абхазия, Сирия, Нагорный Карабах… Основное внимание уделили, естественно, Афганистану.
– «Афганская ловушка». Почему «ловушка»? Вы считаете, что эта военная кампания была или спланирована неудачно, или вообще мы зря ввязались в эту войну, которая, как многие считают, в конечном итоге и привела к краху СССР?
– Стремясь к поиску правды, а не «бла-бла-бла», буду предельно откровенным. Наболело. Хотя для некоторых информация может оказаться неожиданной, а для посвящённых хотя бы отдалённо – крайне нежелательной. А такие ведь есть – неслучайно в прошедшую недавно годовщину ввода войск в Афганистан (27 декабря 2020) все российские СМИ оглушительно промолчали. Значит, по команде. Кто же выдаёт оную? Из какой ложи? Обидно за ветеранов, державу, лидеров страны, умолчанием унижающих тех, кто достоин светлой памяти. И здесь не только недомыслие или глупость – это граничит с подлостью тех, вскормленных на советских хлебах, кто вопреки интересам СССР вероломно вёл руководство страны к принятию пагубного решения, приведшего к катастрофическим результатам. Чётко просматривается неумолимый умысел – некое табу, задача вычеркнуть из памяти, не дай бог доберутся до истины. По крайней мере в эти дни всё очевидно.
К делу. Сначала попроще – то, что первый афганский поход в финансовом отношении способствовал краху державы – однозначно. Заметно было и в моральном. (Почему «первый» – жизнь покажет). Не совсем удачное завершение афганской эпопеи в значительной степени сыграло на руку разрушителям страны, стремившимся захапать богатейшие сырьевые запасы, что фактически и произошло. Я постараюсь рассказать, где вызрел зарубежный замысел и кто оказался «исполнителем» вражьих промыслов.
Прежде всего, Афганская война – это была чужая игра на нашем поле, вероломная, тщательно продуманная зарубежная разработка (для особо внимательных – зарубежная), в которой решающую роль должны были сыграть и сыграли, хоть и доморощенные, но всё же явно не наши, высокопоставленные ставленники зарубежных сил. Увиденное, понятое мной, проанализированное, выводы – всё это не на пустом месте, это объективная реальность. Потому и беру на себя смелость что-то утверждать.
Скажу проще и прямо – это было подлинная «западня», именно простейшая, хотя и геополитическая по масштабам, но ловушка элементарная. Потому и книгу, вышедшую в 2014 году, тогда так и назвал, в точку.
А если речь идёт об Андропове, то судите сами. Как особо «выдающийся» в неких кругах – он заслужил и памятную доску на доме по Кутузовскому при развале СССР и запрете КПСС, и её не снимали (в отличие от брежневской, правда, впоследствии, восстановленной), и проспект в столице назвали его именем, и почётное наименование 4-й Гвардейской Кантемировской танковой… А может, пора ещё более пристальней присмотреться к нему? Некоторые историки уже вполне серьёзно и успешно этим занимаются. А ведь истина всё равно когда-нибудь вылезет, да ещё поярче. Она и так уж прёт наружу. А заодно с ней, и имена причастных.
Андропов «продавил» преступное решение о вводе советских войск в Афганистан. Мол, стремились упрочить позиции СССР в мире. Когда то же ввели войска в Чехословакию и Венгрию – сработало, навели порядок… И это при том, что задолго до того, по афганской проблематике были серьёзные труды ряда учёных, например, генерал-полковника Снесарёва А.Е (в 30-е – начальник Академии ГШ РККА, расстрелян). С Афганистаном можно было сотрудничать в экономике, геологических исследованиях, подготовке кадров, военной сфере… Но ходить туда войной – категорически нет.
Конечно, в то время шла борьба за влияние в странах третьего мира между СССР и США – настоящее геополитическое сражение. И Афганистан именно так и рассматривался – тем более, что кое-кто там в руководстве НДПА мечтал о социализме, по крайней мере высказывался об этом.
Теперь ещё ближе к делу и телу – фактически Андропов явился главной фигурой, сподвигнувшей Ильича на афганский поход. Именно его креатурой явился пустобрёх и пьяница Бабрак Кармаль. Об этом, хотя и с большим запозданием, пишет даже профессиональный «молчи-молчи» генерал-майор КГБ в отставке, контрразведчик М.Я.Овсеенко («Афганистан глазами очевидца» (Санкт-Петербург, 2014). В конце своей книги, сдержанный в силу профессиональной этики, он всё же не удержался и горделиво проболтался что, мол, основная заслуга в организации похода «за речку» принадлежит именно КГБ. То есть Андропову. Спасибо, что прозрел.
В те далёкие времена Кармаль был лидером фракции «парчам», прятавшейся по кустам во время Апрельской (1979 г.) революции, когда как более мужественные и решительные «халькисты», в большинстве прошедшие обучение в советских военных ВУЗах, свершили задуманное. Возглавлял их Амин. Но лидером-теоретиком, фигурой № 1 был всё же Нур Тараки. Асадулла Амин, человек № 2, являлся практиком, до 14 сентября 1979 – правая рука Тараки.
Андропову в силу определённых симпатий к таджику Бабраку удалось спровоцировать ситуацию и убедить Брежнева на устранение Амина (пуштуна), а заодно и главной движущей силы афганской революции – пуштунов-«халькистов» – на замену их таджиком Бабраком Кармалем и парчамистами. Может, просто ошибся человек? Или в Кабуле андроповские засланцы дурака валяли, не разобрались, зря с вояками там бодались по оценкам ситуации, сбили с толку Урию Владимировича? Ведь по рассказам генерала В. Заплатина, которому афганское руководство в силу сложившихся обстоятельств особенно доверяло, и это факт, бодались не только словесно – за грудки хватали. Да ведь и не зря его (В.П. Заплатина) перед штурмом Дворца чекисты через замполита 10 управления МО элементарным обманом выманили из Кабула в Москву (даже персональный ИЛ-18 выделили!) – мог помешать.
В «Афганской ловушке» я описывал, как ещё за полгода до штурма дворца Амина Андропов загодя готовил убийство главного лидера халькистов, (вариант-B, как оказалось позже), как через свой подчинённый аппарат в Кабуле сталкивал его лбами с другим лидером – Тараки, доведя ситуацию во взаимоотношениях между ними в полном смысле «кто – кого».
Амин, осознав волчью охоту на себя со стороны «шурави» во главе с Юрием Андроповым, был попросту вынужден пойти на устранение Тараки, иначе самому была бы крышка. Дела ведь восточные. А откуда дул промозглый, смертельный ветер – было слишком очевидно, особенно когда 14 сентября 1979 года прямо в резиденции Тараки и в присутствии заманившего его туда советского посла Пузанова, руководителей представительства и резидентуры КГБ CCCР в Кабуле (думаю, понятно, оба и посол, чья это команда?), а также главного военного советника генерал-лейтенанта Горелова подчинённые Тараки в упор пытались расстрелять Амина, искренне верившего что присутствие высокопоставленных советских представителей гарантирует ему безопасность. Ошибся. Но чудом на тот раз уцелел. (Убит был только верный ему Саид Тарун.) Случайно он уцелел и тремя днями раньше, 11 сентября. В тот день возвращавшемуся из Гаваны через Москву Нуру Тараки, разногласия которого с Амином были уже в апогее, в Москве, на аэродроме, была устроена встреча с скрывавшимся (говорят, в столичном Серебряном Бору) Бабраком и, судя по всему, в зашторенном автомобиле у трапа напутствия давал лично Андропов. Тараки, видимо, перед этим, согласился на встречу с Бабраком и уже в этом автомобиле – на дальнейшее сотрудничество с «парчам» и его лидером. Встреча была, но размышления вокруг неё – это моя личная версия, высказываемая впервые. Она основана на косвенных фактах и логике. Никто из них признательных показаний так и не дал. По логике вещей, это мог быть именно Андропов, выложивший для окончательного согласия Тараки нижеследующий мощный козырь – именно здесь и сейчас Бабраку были даны заверения, что к моменту посадки его самолёта в Кабуле Амина в живых уже не будет – по пути на аэродром Амина ждала засада опытных гранатомётчиков. Шансов выжить ему не оставят. Это был просто козырный туз в разворачивавшейся к началу сентября драке между обоими лидерами «халька». Не думаю, что такой козырь Андропов доверил бы кому то из подчинённых – слишком высоки были ставки.
Сверхосторожный мечтатель о должности генсека Андропов прокололся, возможно, второй раз в жизни. Ранее, до самолёта, он не мог сообщить это Нуру – могла быть утечка, а это был бы провал. Здесь же он «додавливал» афганского лидера. Перед этим Тараки был на приёме у Л. Брежнева, но Бабрака там не было, в силу секретности и возможного присутствия «лишних», равно как и Доста, сопровождавшего Кармаля министра иностранных дел ДРА. Уже тогда на это кое-кто обратил внимание – мол, странно, с чего бы подобное, что за секреты от афганского министра, чуть ли не нарушение протокола… Думаю, секреты были. Ильич здесь доверился шефу КГБ и дал добро на встречу на аэродроме. Конечно, она могла произойти и где-то чуть раньше, но случилось так, как описано ниже.
Расчёт был явно на то, что за время полёта никто ничего не узнает, всё пройдёт по плану. Тараки будет держать язык за зубами, не дурак. Мобильной связи ещё не было. Радиосвязь с Кабулом заработает лишь при входе в Кабульский район полётной информации (в зоне СССР вряд ли на это решатся открытым текстом), но будет поздновато. Да и вряд ли Андропов подозревал Тараки в неосторожности.
Но пошло не так, как надо. Амина успели предупредить. Этого уже не узнать, остаётся версия и логика. Не исключено, что Тараки на радостях успел уже в самолёте что-то ляпнуть сопровождавшим его единомышленникам – порученцам и адъютантам, в которых был уверен. Возможно, только кому-то одному-двоим. Это была глупая оплошность. Лишь через день-другой Тараки узнаёт, что сопровождавший его старший адъютант Саид Тарун – человек, однако, преданнейший Амину. Поскольку Тараки ту новость о подготовленной засаде узнал, скорее всего, за несколько минут до вылета, а кто-то (конечно же, Тарун) успел сообщить о том в Кабул до прилёта туда, значит, информация была передана только с борта. Экипаж, без сомнения, в таком случае, был «свой», проаминовско-халькистсткий (халькисты к тому времени успели размежеваться на сторонников Амина и Тараки). А все афганские лётчики на тот период однозначно были халькистами. За подлётное время предупреждённый Амин успел сменить маршрут, «обезвредил» засаду, заставил прибывший самолёт лишний час кружить над аэродромом, (находившийся среди встречавших генерал Заплатин рассказывал), и как ни в чём не бывало, встречал вождя у трапа. При этом, говорили очевидцы, Нура Тараки чуть кондрашка не хватила, по крайней мере сильно побледнел от испуга. Возможно, просто от перелёта. Возраст. Но увидеть живого Амина он явно не ожидал – ведь сам Андропов гарантировал, да и Брежнев перед тем обнадёжил и благословил.
Ну, а как уже говорилось, через три дня (14.09) Амину опять повезёт, и уже 16 сентября он соберёт пленум ЦК НДПА и объявит о низложении Тараки.
Теперь Асадулла Амин всё понял и после череды попыток выяснить в Москве причины смертельной для себя опасности был вынужден устранить Тараки.
Затем андроповской Конторой Глубокого Бурения был организован ещё ряд покушений на Амина (попытка организации вооружённого мятежа силами верных Тараки афганских частей в октябре того же года о чём подробнее писал в «Афганской ловушке»), неудавшееся отравление Амина 14 декабря – обратите внимание – через два дня уже после принятого в Политбюро (!) решения о вводе «ограниченного контингента» в Афганистан. Последнее вовсе не странно – просматривается продолжение вероломных, но простодушных попыток как-то вывернуться, самим не подставляться, пусть это сделают афганцы. В конечном счёте, убедившись в неудачах убрать Амина силами только афганцев – «здоровых сил» (с подачи того же Андропова с непременной ссылкой на эти самые «силы» будет объявлено по радио в ночь с 27 на 28 декабря 1979 года (приводится во многих публикациях за исключением табу на предыдущие попытки ликвидации Амина). Андропов добивается своей цели 27 декабря, угробив при этом целую группу элитных ребят из «Альфы» и «Грома» и которые до сих пор вроде бы горды своим подвигом, а по факту, как ни крути, вместе с Андроповым сработали по чужому сценарию. (Представляю, как в ближайшее 15 февраля кто-нибудь из них будет вспоминать героический штурм дворца Амина. Да, героизм был. И в официальной Истории сохранится именно так. Но ради чего?)
Заодно с элитой КГБ полегло множество пацанов из «исламского батальона», укомплектованного выходцами из советских среднеазиатских республик, переодетых в афганскую форму и сшитую ещё в мае 1979-го, о чём абсолютно тогда ещё не ведал Министр обороны СССР маршал Д.Устинов (равновеликую вину на которого пытаются возлагать некоторые хулители Советской Армии). Одновременно с формой им заранее готовились документы граждан ДРА.
Помните слова из песни полковника-барда Виктора Верстакова: «Без документов, без имён, без наций лежим вокруг сожжённого Дворца…». Виктору в качестве сотрудника военного отдела «Правды» довелось там оказаться буквально через сутки.
Но у осторожного, скрытного, но настойчиво рвавшегося к власти Андропова был и верный сподвижник, его же выдвиженец Е.Примаков.
В те времена державшие нос по ветру некоторые особо буйные у нас в стране обозреватели-политологи-провокаторы-подстрекатели кричали, что, утратив плацдарм в Иране, США постараются как можно быстрее компенсировать это поражение. Надо принимать решение. Понятно, какое – Афганистан. В «Известиях» был такой Бовин, Евгений Александрович (по заслугам, будущий посол России в Израиле), который очень много писал на эту появившуюся извне тему. Например, какую угрозу для СССР представляет военная база американцев «Диего-Гарсия» на просторах Индийского океана и так далее. В отличие от собратьев, писавших попроще, вроде даже оригинальничал. В результате подобных публикаций, тем более маститых авторов в центральной прессе, заинтересованные силы получали идеологическое обоснование – почему нам срочно надо идти в Афганистан.
Одновременно ясно, в каких недрах (говорят, то ли КГБ, то ли МОССАД), для пущей убедительности, родилась легенда, что Амин – агент ЦРУ, и поэтому надо работать на упреждение. Амин, человек, позволявший себе два раза в год – на 9-е мая и 7-е ноября – поднять по стопке водки, семья которого после его убийства запросила убежище в СССР и переехала на постоянное место жительства в Ростов-на-Дону – агент ЦРУ? Какой надо обладать подлостью, чтобы выдумывать подобную гнусность ради достижения потайных целей!
Так что главнейшую роль в заманивании нас в Афганистан сыграл, конечно, Андропов. А заодно и Е.М. Примаков.
Беседу вёл Иван КОРОТКОВ
Продолжение следует
Хорошо бы прочитать где-нибудь аргументы Примакова. Узнать мнения всех сторон.